Когда не сходятся пути, Когда не знаешь, как уйти, Когда нет места для двоих, Когда последний отзвук стих — Надо бежать, Надо успеть…
— Чё? Жданыч, ты щас серьёзно? Сашка тебя и Павла Олеговича решил шантажировать? Типа, или платите, или узнает Маргарита Рудольфовна? — Малиновский не мог поверить своим ушам. — Это же мрак. Он решил её такой новостью добить? И, надеюсь, вы не думаете ему платить? — Там такая сумма, Ром, — Андрей покачался на стуле и, взяв стикер, написал сумму с несколькими нулями, после чего протянул другу. — Сашеньку в детстве головой об пол не роняли? — только и смог произнести Малиновский. — Разумеется, платить не будем. Он же сядет на шею и не слезет. Проигрался, идиот, решил поживиться… — Жданов снял очки, протер их и вернул обратно. — Представь, какой урод! Ладно я, мы с ним вечно цапаемся, еще с детства… Но родители-то причем? Можно подумать, сам святой. Ну есть у Павла Олеговича еще один сын, ну и? Умный парень, карьеру хорошую делает, не стыдно от такого родства… А Маргарита Рудольфовна что ему сделала? Зачем он так? Я даже не представляю, как она на все это отреагирует, — Андрея очень раздражала эта ситуация. Ему было крайне неприятно, что Воропаев влез в его семью, поставил под удар брак родителей и устроил всем коллективную нервотрепку. — Слушай, Андрюш. Как я понял, Пал Олегыч сам ей все расскажет? — Ну да. Лучше такое от близких узнать, чем из бульварной газетёнки. — Вот, — Рома поднял вверх указательный палец. — Есть идея, как одним ударом убить двух зайцев. — Как? Прибить Сашку, чтобы не мучился и нас не мучал? — Лучше. Андрюха, надо пойти ва-банк. Созвать совет директоров, на котором представить братца. Как его, Георгия? Вот. И сделать надо так, чтобы Сашеньку перекосило от злости. Чем Жорик занимается? — Он лингвист, если мне не изменяет память… Журналист и фотограф вдобавок. — Отлично. Можно его привлечь к сотрудничеству. У нас же коллекция скоро выйдет. Ну вот, будет отличный повод уесть Александра Юрьича, — Роман потер ладони. — Давай, набирай родителей. Предложи им наш вариант. — Какой-то серпентарий у нас, а не простой модный дом… — вздохнув, Андрей набрал номер отца и приготовился ждать. Но Жданов-старший отозвался на удивление быстро. — Да, слушаю. — Па, ну как там? Поговорили? Как мама? — Знаешь, я думал, что будет хуже. Но ничего, мы поняли друг друга, надеюсь… Маргарита приняла лекарство и прилегла. Ты с ней поговорить хотел? — Хотел, но лучше отложить разговор на потом. Сначала нужно с Сашкой вопрос решить. Па, у нас тут идея возникла. Гениальная. Красиво поставим господина Воропаева на место. — «У нас» — это у тебя и Романа? — Да. Предложи маме пригласить Георгия в «Зималетто», собрать всех акционеров и познакомить. А самому Георгию предложить сотрудничать с нами. На грядущем показе он может работать фотографом, или там, статейки написать… — Идея и впрямь неплохая. Это надо обмозговать. Так, время еще не позднее… — Если вы все обговорите, то сразу звони. Я сразу же выйду на Георгия. — Андрей, ты серьезно собираешься ему звонить? — А что такого, па? Он, судя по всему, нормальный. И вообще, тебя он может и не послушать. А я, так сказать, лицо, заинтересованное не напрямую. — Спасибо, ты меня этим очень выручишь, — Павел чуть улыбнулся. — Тогда до связи. — Ага, — Андрей сбросил звонок и убрал мобильник в карман. — Полдела сделано. Думаю, мама согласится. — И пусть Санчо не считает себя умнее других, — Малиновский тоже был доволен. Он всегда с искренней теплотой относился к Ждановым, подлянка Воропаева его действительно задела — Павел и Маргарита в чем-то заменили Роме родителей. И теперь Роман готов был на любые ответные меры, лишь бы сгладить конфликт.***
— Здравствуйте, я могу услышать Михаила Алексеевича? — обольстительно начала Кира, едва раздобыв номер известного ресторатора Михаила Борщёва. Кира Юрьевна полагала, что номер принадлежит помощнику, но никак не самому владельцу «Мармеладофф». — Добрый день. Это я, — отозвался мужчина. — С кем имею честь? — Меня зовут Кира Юрьевна Воропаева… — уже по тону мужчины Кирочка поняла, что своего добьётся и, самодовольно улыбнувшись, принялась договариваться о месте и времени встречи. «Что ж, Катя. Зря ты так со мной, очень-очень зря… Не вышло с машиной, значит получится иначе. От такого позора не отмоешься во веки вечные», — Воропаева пребывала в эйфории. Через два часа Михаил согласился её принять в своем ресторане и сейчас Кира выбирала наряд. Черное, скромное платье должно было подойти. Информации, собранной на Борщёва, хватило для продуманной тактики — даже самый воспитанный, интеллигентный мужчина, рано или поздно не выдержит, получив от любимой женщины такое. Послание, якобы от Кати, Кира подделала заранее. Одевшись, она прихватила с собой блокнот, ручку, конверт с энной суммой денег и диктофон — самое главное своё оружие. В том, что Михаил предаст свою возлюбленную, Кира не сомневалась. Она была уверена, что в этой жизни всё покупается и продаётся. В том числе и чувства.***
Всю дорогу до дома, и дома, за объяснением с родителями, Катерина не переставала прокручивать в голове разговор с Кирой, и вообще, всё случившееся. Подозрения, на уровне предчувствий, никак не желали оформляться в чёткие мысли. Катя машинально отвечала на вопросы отца, пила налитый матерью чай, что-то говорила Кольке, но при этом мысленно была далеко от родной кухни. И только когда друзья переступили порог Катиной комнаты, Пушкарёва поспешила присесть на диван. Всё происходящее в «Зималетто» с момента её возвращения, как фильм, мелькало перед глазами и наконец-то сложилось в цельную картинку. — Эй, Пушкарёва, — забеспокоился Коля, глядя на побледневшую подругу. — Тебе-то врача не надо? Зорькин, накормленный, успокоенный и в запасных очках, сидел рядом с Катей и пытался её растормошить. — Коля… Я поняла… Я всё поняла. — Что ты поняла? Катюх, ты как-то попроще, а то мне, с отбитыми мозгами, думается неважно. — Колька, я разговаривала с Кирой, и она, в запале, бросила фразу «Это всё из-за вас, Катя!». Ты понимаешь? — Нет, — честно признался Николай. — Погоди… Это всё из-за тебя, значит, Кира что-то сделала с тачкой, чтобы нам навредить? Но ты не поехала, машинку взял я, мы с Викой не должны были попасть в аварию. — Вот именно. Андрей отменил свадьбу, Кира знает, что он любит меня… И решила отомстить. Наверняка, по её просьбе нам просто испортили тормоза как-нибудь хитро. — Ну, могли, в расчёте на смертельный исход, и просто обрезать. Чё мудрить? — «успокоил» подругу Зорькин. — Ой, Коля… У Юлианы есть хороший знакомый, он владелец сервиса. Вот туда и отгоним нашу машинку. Проверим. Кира хотела избавиться от меня, не понимая, что никакая я ей не соперница. — Пушкарица, ты ли это? Для тебя же Андрей — самое главное в жизни, — язвительно протянул Николай. — Колька, ну хоть ты не начинай, — разозлилась Катерина. — Был самым главным… Думаю, тебе напоминать не надо, как всё закончилось. — Прости, я не хотел тебя обидеть, — финансист примирительно обнял Катю за плечи. — Просто я не думаю, что такое проходит бесследно. — Ты прав, Коля. Бесследно точно не прошло… Воропаева не успокоится, пока не добьётся своего. А я постараюсь забыть господина Жданова, как страшный сон. — Кать, я это, пойду. Спать пора… И вообще, я завтра в больницу хочу с утра поехать, к Вике. — Иди уже, Ромео, — Катерина пошла в коридор, чтобы проводить друга. Ей безумно хотелось, чтобы поскорее наступило завтра. План действий сложился будто сам собой и казался единственно верным.***
В небольшой комнате царил полумрак. Повсюду расставленные маленькие, круглые свечки и сандаловые палочки, создавали интимную и таинственную атмосферу. Посреди всего этого великолепия, среди раскиданных тканей, фотографий и подушечек, восседала Кристина Юрьевна. Лицо её было крайне сосредоточенным, а улыбка казалось жутковатой. — Ну вот, дядьки и тётьки, сейчас Андрюшечке будут полные кукусики… — приговаривала Кристина, вытаскивая из разноцветных мешочков засушенные травки и коренья. — А если повезёт, то и бабасики. И будет Жданов на веки вечные привязан к Кирочке, моей любимой сестрёнке… Мы так хотим эту свадьбу, так готовимся. Шесть платьев купили… Речь придумали… Воропаева зажгла свечи, поправила капюшон «правильно заряженного» халата и поудобнее села, поджав под себя ноги. Прямо перед ней на «алтаре» лежала фотография Андрея Жданова, которую Кристина собиралась заговаривать. Своего часа ждала фотография Катерины Пушкарёвой, на которой Крис хотела опробовать чёрномагический заговор, втайне ото всех. А потом, когда сработает, признаться Кире, что это её рук дело.