Игрушки

      В курилке было шумно. Женсовет гудел от множества новостей, дамочки торопились обсудить всё и побыстрее, чтобы не получить по выговору. Новость о помолвке Маши и Фёдора, конечно, посмаковали, но смущённая Тропинкина перевела разговор на дела офисные. — Кира Юрьевна такая странная после совета была. Там у них что-то произошло, явно, — Амура подправила помаду и стала убирать зеркальце в косметичку. — А помнишь, как ты нагадала перемены? Вот они, — Шурочка одобрительно хлопнула подругу по плечу, от чего гадалка чуть не свалилась с дивана. — Ещё бы знать, что за перемены. Вика вон, в аварию попала, Ираида нагрянула… Вот что я вам скажу — её приезд — это огромное событие, — Ольга Вячеславовна загадочно улыбнулась. — Ой, Ольга Вячеславовна, вы знаете эту Ираиду? И кто она? Расскажите, — наперебой стал требовать женсовет. — История, действительно, интересная. Ираида Кондратьевна — мать Юрия Владимировича Воропаева. Муж — Владимир, как бы это помягче, подкаблучником был. А она им крутила, как хотела. Но мужчина он тихий был, умный. Книги писал, преподавал. Профессором был. Ира помогла Юрию и Павлу со стартовым капиталом, благодаря им компания выстояла и в девяностых, и в кризис. Ираида — сильная, умная женщина, красивая. Что говорить — у неё пять мужей было, сейчас не знаю, Ираида не наведывалась в «Зималетто». — То есть эта Ираида — бабушка Киры, Кристины и Александра? Я и не знала, что у них есть родственники, — Амура не поверила своим ушам. — То-то Саша попросил Кристину быть с бабулей милой и приветливой. — Неспроста это, Саша хитрый, изворотливый, везде свою выгоду найдёт, — покачала головой Ольга Вячеславовна. — Ему от неё явно что-то надо. — Ираида эта, Кондратьевна, она из аристократок? — Светлане было интересно узнать про таинственную родственницу. — Свет, да какая аристократка, — Ольга рассмеялась. — Под Нижним Новогородом жила, в самой простой рабоче-крестьянской семье. Фамилия у неё Метёлкина была. — Ираида Метёлкина — звучит шикарно! — засмеялась Амура. — А ещё и отчество потрясающее. Наверное, старая-старая занудная бабка, экономящая на всём. — Амурочка, вот ты увидишь её и всё поймешь. Несмотря на годы, Ираида адекватнее многих. — Ну хорошо-хорошо, не обижайтесь. Вот девочки, что не говорите, а Вику жаль, — сочувственно вздохнула Амура. — А тебя, Амурчик, не смущает, что она ехала куда-то с Катиным женихом? — Шура была не так лояльно настроена. — Катя же говорила, что они просто друзья, — вступила Пончева. — Друзья, не друзья… Оба пострадали, Клочкова так вообще, с сотрясением мозга и переломами, — начала Светлана. — Девочки, я вот что думаю. Надо бы ее навестить, узнать только, когда к ней пустят. Апельсинов там передать, проведать. Может, помощь какая нужна. — Дамочки, давайте выберем, кто пойдёт, — подала идею Шура. — А давайте, — Маша кивнула. — Только я не могу, мы Егорушке пообещали в кино его сводить… — Девочки, а мне к врачу надо… — смущённо произнесла Таня. — Но если хотите, я отменю. — Пончит, не надо ничего отменять, — рубанула воздух ладонью Шура. — Я пойду. Олечка Вячеславовна, а давайте со мной? — Уговорила, Шур, ладно. Надо только узнать, какие часы приёма и съездим. Милко меня отпустит.       Шура обняла старшую подругу, прекрасно понимая, что ей просто не хочется ехать в пустую квартиру. Ну и Вику, несмотря на её дурной характер, было жаль. — Девочки! Ираида, Вика, Кира с Андреем, — это конечно хорошо, но я предлагаю всем собраться и пойти по рабочим местам. А то заболтались, наше начальство без нас как без рук же! — Шура первой подскочила с диванчика, чудом не уронив Амуру.       Женсовет в полном составе покинул курилку и разошёлся по рабочим местам. И как оказалось — очень вовремя. Ираида Кондратьевна, вместе со Ждановыми поднялась в офис и теперь ей с гордостью показывали, как и чем живёт «Зималетто».

***

— Кира! Ты дома? И где чёртовы соседи снизу? Ты их топишь!       Андрей кинулся в кухню, отметил, что там был погром, зачем-то заглянул в гардеробную, затем только в ванную. На то, чтобы вытащить пробку ушло всего пару секунд. Вытерев руки о случайно подвернувшееся полотенце, Жданов стал осматриваться — на дне раковины розовели следы крови, зеркало было разбито, вся косметика валялась на полу, среди воды и мелких вещей. Машинально отметив, что вода тёплая, Андрей рванул в спальню. Кира могла быть только там.       Хозяйка квартиры сидела на стуле посреди спальни, с заведёнными назад и связанными руками. Ноги были пошло раздвинуты и привязаны верёвкой к ножкам стула. Домашняя полупрозрачная рубашка, порванная в нескольких местах, открывала и нижнее бельё Киры, и кровоподтёки, которых на светлой коже было очень много. Разбитые губы, тёмно-вишнёвые, с фиолетовыми подтёками вокруг, были чуть приоткрыты, капельки крови падали на грудь и растекались некрасивыми, страшными полосами. — Кира! — Жданов плюхнулся на колени перед стулом, похлопал Воропаеву по щекам, но безрезультатно. Она была без сознания. Заметил, что в светлом ворсе ковра виднелись части Кириного телефона.       «Значит, она позвонила мне и всё… Её заставили убрать телефон и, избили. Уроды! Она слабая женщина, ответить достойно не могла… И как она впустила этих отморозков?!» — вытащив мобильник, Андрей вызвал скорую, затем полицию и только после этого смог перевести дух. Между потопом и Кирой он выбрал Киру, рассудив, что тугие повязки на конечностях гораздо вреднее. Разобравшись с верёвками, Андрей положил бывшую невесту на кровать и после этого рванул в коридор, вспомнив про воду.       «Кто это мог сделать?! И куда смотрела охрана, чёрт возьми!» — эти два вопроса не давали ему покоя.

***

      Едва Катерина и Зорькин вышли из лифта, от стойки ресепшен отлепился Александр Юрьич. И с самым высокомерным выражением лица поинтересовался: — Николай Антоныч, просветите меня. Как там наша немощная Виктория? Думать сама начала или шевелить уже нечем? — Коля, — Пушкарёва предостерегающе придержала друга за локоть, но Колька уже ничего не слышал и не воспринимал. Внутри поднималась волна гнева, от злости Колька сначала покраснел, потом побледнел и внутренне собрался. — Подожди, я с ним сам поговорю, — Николай отдал Кате очки, свой кейс и пошел к Воропаеву. Тот насмешливо смотрел на щуплого молодого человека, в бордовом полосатом галстуке. — Как мило. Ботаник защищает непроходимую дуру и потребительницу, — ёрнически протянул Александр Юрьич. — И о чём будем говорить, господин финдиректор? — Повтори, что ты сказал? Вроде бы уважаемый человек, а ведешь себя как хам трамвайный. — А у нас в стране свобода слова. И никто не может запретить мне высказываться!       Катя и Фёдор наблюдали за перепалкой с изумлением. Коротков готов был в любую минуту вмешаться, а Катерина, под шумок, достала из сумочки бутылку минеральной воды, по счастливой случайности, холодной. — Да, помимо свободы слова ты явно не отягощён моралью, принципами и воспитанием. Мог бы придержать свой язык, понял? Виктория серьёзно пострадала в аварии! И не всем же быть нобелевскими лауреатами. Она обычная, нормальная девушка, то есть, необычная… Короче, заткнись! — А в аварии виноват ты, купил права, а водить так и не научился, — парировал Александр. — В аварии виновата твоя сестра, Кира! И нечего приплетать сюда мои водительские качества, — Зорькин, забыв о том, что Катя просила его не болтать зря, разошёлся не на шутку.       Мужчины встали вплотную друг к другу, Воропаев нависал над Колей вопросительным знаком, тем самым упростил задачу. Зорькин коротким и резким жестом замахнулся и его кулак впечатался в выразительную воропаевскую нижнюю челюсть. — Ах ты!.. — но договорить Александр не смог. Прижав ладонь к челюсти, он с долей пофигизма наблюдал за тем, как Катерина поливает его водой из бутылочки, отстраняя подальше Колю. — Что тут у вас? — строгий окрик Павла Олеговича заставил Воропаева обернуться, а Катерину и Колю, вздохнуть с облегчением.       Оба Ждановых стояли у лифта и наблюдали за происходящим. — Саша, ты вообще в курсе, что твоя сестра в больнице? И что Ираиду ограбили? — Андрей готов был прибить Сашу на месте, потому что Кира, придя в сознание, сумела кое-что ему рассказать.