Темноты боятся скелеты в шкафу. Рвется от нагрузки всемирная сеть. Нам двоим достался один парашют. Значит прыгнем вместе и будем лететь.
Воропаева взяла трубку моментально, как будто караулила звонок от экс-жениха. — Андрей! Ты ничего не знаешь? Это так ужасно, так ужасно… — Что я должен знать? Кира! Не тяни кота за хвост, а? — Не кричи, пожалуйста. Ты новости вообще не видел, я так поняла? — Не видел! Говори уже, Кира! — В общем, Андрюша, желаю тебе терпения и сил. Валерия Изотова — помнишь такую? — буквально пару часов назад заявила журналистам, что родила от тебя ребенка. И намерена вернуть малышу отца. Андрей от такой новости не то что кричать, даже говорить не мог. Он, откровенно говоря, практически забыл, что в его жизни была такая женщина — Лера Изотова. А тут она вернулась, да еще как! Как раз в тот момент, когда у них с Катей всё начало налаживаться, они друг друга услышали и перестали враждовать. — Ты меня слышишь? Андрюша, я понимаю, это такой удар по репутации, особенно на фоне кризиса в компании… Но я хочу, чтобы ты знал — я всегда на твоей стороне. Что бы ни случилось. — Вот черт… Ладно, Кира. Спасибо, что не обошла эту тему стороной. Все, мне надо сделать срочный звонок, пока, — Жданов отключился. — Ну че там? Жданов, ты меня пугаешь. Кира сказала тебе, что хочет сыграть свадьбу прямо в «Зималетто»? — Хуже. Изотова родила от меня ребёнка, Рома! Представляешь?! Изотова! Ребёнка! От меня! И будет требовать на ней жениться! — Да быть не может, это утка! — Даже если утка, с этим разбираться надо, а я без понятия, что делать! — Андрей метался по кабинету, чувствуя себя последним идиотом. — Рома, что мне делать? Как Кате это все объяснить? Где Лерку искать? — Палыч, я думал, что Катенька наша в курсе, откуда дети берутся. Вы же с ней, кхм, спали уже? — Ну и дурак же ты, Малина! Я тебе про чувства, а ты про механику. Она же опять пошлет меня на все четыре стороны и… и… — что будет дальше, Андрей не смог придумать. Но понимал, что ничего хорошего. Очередная женщина, желающая получить его в мужья явно не поспособствует улучшению их с Катей отношений. Скорее наоборот. — Я дурак? Да я самая светлая голова в нашей компании? Кто придумал план? Кто сохранил «Зималетто»? — Ты так тонко намекаешь, что тебе надо ножки целовать за инструкцию? — Жданов недобро усмехнулся. — Я-то давно раскаялся, прощения попросил и меня простили… А ты? Ром, тебе правда плевать, что чувствовала эта девочка? Что она умерла фактически? А потом заново собирала себя по частям, пыталась начать жизнь заново? И в итоге вытягивает нашу фирму, хотя виноват я — потому что я принимал решения, а не она! — Хватит, друг мой Жданов, быть вечно виноватым, — Ромио уселся на свой рабочий стол и сделал вид, будто поправляет невидимые очки, читая лекцию студенту Жданову А.П. — Сначала перед Кирой, хотя она сама виновата в том, что ты гулял… Потом перед Катей, которая оказалась не такой умной, чтобы понять — между таким как ты и такой, как она, ничего быть не может. Априори. — Что ты сейчас сказал? Катя виновата в том, что мы её использовали и выбросили? Так что ли? — Андрей, я тебя сейчас не понял. Это же бизнес, в конце концов. Не игрушки. Вспомни, сколько сил твоему отцу пришлось положить на то, чтобы мы с тобой сейчас жили припеваючи? И стоило это все бездарно профукать? Отдать модный дом на поедание всяким акулам? — Вот именно, Рома. Это не игрушки. А живые люди. Понимаешь? — Не очень. Жданов, ты че, сейчас меня во всем обвиняешь? Типа я такой негодяй тут стою, а ты в белом красивый и умный? Андрей сделал медленный вдох и выдох, словно решая, дать другу в морду или всё же сдержаться. — Знаешь, что, Ром… Иди-ка ты нахрен с такой моралистикой. Если для тебя растоптать человека, который любит тебя и которого любишь ты — это нормально, то я не знаю, о чём с тобой разговаривать. — Ну и пойду! — Малиновский вспылил в ответ. Он не чувствовал вины за содеянное, не понимал упрёков Андрея и злился на себя за то, что чего-то не понимает. — Счастливо оставаться! Если считаешь себя таким прекрасным — воспитывай нагулянных детей, ублажай Киру и люби Катю, или наоборот, как хочешь. Я умываю руки. Заявление по собственному пришлю почтой Катерине Валерьевне. Чао! — Вали-вали, придурок! Мажор! — крикнул вдогонку не на шутку разозленный Андрей и со всей дури впечатал кулак в столешницу. Стакан с ручками подпрыгнул и зазвенел, а рука ощутимо заболела. — Да и я хорош… Идиот.…Мы всё ждем чего-то, куда-то идем. И все время платим, а цены растут.*
— Андрей, мы идём? Или у тебя какие-то другие планы на вечер? — Катя заглянула в кабинет вице-президентов сама, не дожидаясь появления Жданова и тут же об этом пожалела. Андрей был не один, а в компании бутылки элитного виски, и судя по выражению лица, никого видеть он не хотел. — Кать, ты уже закончила? Вот и умница. А вот меня трогать не обязательно. — Что-то случилось? Может я могла бы помочь… — Не надо мне помогать! Оставь меня в покое все! — Жданов опять сорвался, даже не отдавая себе отчёта в том, что он делает. — А я не советую вам так со мной разговаривать. До свидания, Андрей Павлович, — Катя развернулась и спокойно вышла из кабинета. Она поняла, что Андрея действительно не стоит сейчас трогать. Захочет — расскажет потом и сам. Задумавшись и в одиночестве, что было странно, но приятно, Катерина спустилась на лифте вниз и направилась на стоянку. Погрузившись мыслями в проблемы и заботы, Пушкарёва налетела на уборщика, которому оставалось ещё чуть-чуть. Парень, не ожидавший толчка, растянулся на мокром полу и выронил швабру. — Извините, я вас не заметила… Простите, я не нарочно. Молодой человек что-то пробормотал в ответ и стал осторожно подниматься на ноги, не принимая Катину помощь. Его кеды скользили по свежевымытому полу, да и в целом было неловко собирать себя в кучу на глазах у уходящих сотрудников. — Смотреть надо, куда прёшь! — злобно выдал парень, убирая с лица упавшие волосы и оборачиваясь. — Надо выбирать тон, которым разговариваешь с президентом компании, — отчеканила Катерина и, вглядевшись в лицо парня, не поверила своим глазам. В этом худом, небритом, с отросшими почти до середины шеи волосами, в дешёвой одежде, молодом человеке, она узнала свою университетскую любовь — Дениса. — Денис? — Мы знакомы? — Екатерина Валерьевна Пушкарёва, президент «Зималетто». — А я тут это… Испытательный срок прохожу, — выдал с перепугу Дэн, растерянный и придавленный новым знанием. Он, считавший себя самым умным, самым везучим и крутым, работал под руководством «страшилки» и «пугала в брекетах», причём от прежней Кати Пушкарёвой у неё осталось только имя. «Ой… Как-то неловко. Урядов же говорил о том, что у нас новые уборщики, я подписывала бумаги. Но фамилии Дениса там нет, нет, точно. Ладно, это я проверю потом. И надо же… Столько прошло времени, сейчас у меня внутри ничего не дрогнуло. А даже полгода назад я бы заболела после такой встречи, переживала бы», — Катя мысленно поставила себе сто баллов за выдержку. — И в следующий раз лучше мой пол, иначе испытательным сроком всё и закончится, — пообещала Пушкарёва, не удержавшись от подколки. Унижать и как-то оскорблять «привет из прошлого» она бы не стала, но вот так, в принципе невинно «пройтись» по амбициозному неудачнику было не лишним. Оказавшись в собственной машине, Катерина решила позвонить Кольке — ей очень хотелось с ним поговорить, но она не была уверена, что Зорькин сможет уделить ей хотя бы полчаса. — Коль? Привет. Ты дома? — Да, Пушкарёва. Я дома, готовлю ужин. А что ты хотела? — Да ничего, не важно. Как там Вика? — Я думал, что будет хуже. Но давай это не по телефону и завтра, ладно? — На работе обсудим, так и быть. Чтобы был как штык, Зорькин. — Катюх, а можно я это… Если что, буду тебе звонить? А то я суп впервые варю. — Ты и кулинария несовместимы как гений и злодейство, — Катя рассмеялась, представив Колю в фартуке и с поварешкой в руках. — Слушай, а может я приеду? Вику заодно проведаю. — Думаешь, хорошая идея? Вы же того, враждовали… — А почему бы и нет? В конце концов, должна же я принять будущую жену лучшего друга. Или как? Да и ругались с Викой девочки, а не я. Я работала всё время. — Тогда по дороге купи кефира и творога, ладно? Вике нужно много кальция. — Будет тебе кальций, не переживай. Всё, Коль. Скоро буду, — отключившись, Катя улыбнулась самой себе и потрясла в воздухе кулачками, радуясь непонятно чему.***
Шура, едва сдерживая свое любопытство, смотрела на мрачного Романа и сокрушённо вздыхала про себя — ей было неприятно, что любимому шефу, начальнику, а главное, любимому мужчине, кто-то сильно испортил настроение. Сам Малиновский ничего не объяснил, просто сказал, что они едут ужинать и всё. Она тайком любовалась на своё отражение, надеясь, что её ярко-голубое платье и ободок в тон Роме понравились. — Рома? — Да, я тебя слушаю. — У нас что-то случилось? — Случилось. Но это моё личное дело, Шурочка. — Как — твоё? Я думала, что раз мы вместе, то… — То это не значит, что я буду вываливать свои проблемы на тебя. Я мужчина, дорогая моя, и решу проблемы сам. Хорошо? — Ну хорошо, — Шура пожала плечами. Разговор ей сильно не нравился. — Рома, а я тут подумала… Может быть нам пожить вместе? Ну, съехаться… — Это я и хотел тебе предложить, — Малиновский через силу улыбнулся, поняв, что не очень-то красиво срывать своё настроение на глуповатой, преданной и влюблённой Шурочке. — Но, хорошая моя, не сейчас. Знаешь ли, у меня сегодняшнего дня нет работы, и я бы хотел для начала найти нормальный заработок, чтобы обеспечивать нас двоих. — Как нет? Ты уволился? Почему?! — Потому что так надо. — Ромочка, ну как же… Как мы без тебя? А ты без «Зималетто»? — Как-как? Молча. У меня есть небольшой такой пакетик акций, тебе ли не знать. Жданов справится с ролью вице-президента, вот увидишь. — Мне кажется, что ты погорячился. — А мне кажется, что это мое дело. И советов я не просил, даже твоих, — Малиновский намеренно не смотрел на Александру, увидеть её разочарование или хуже того, слёзы, было бы равносильно последней капле — он бы точно пустил свою жизнь под откос, разрушая всё, что строил долгие годы и ввязываясь в смутные авантюры.