***
— Коль, наконец-то ты приехал, — с облегчением вздохнула Пушкарёва, усаживаясь на пассажирское сиденье. — Отвыкла я от них и вечных сплетен… С Юлианой куда проще. — Терпи, Пушкарёва. Ради дела, — серьезно произнес Николай, выезжая с территории «Миледи» — небольшого, но уютного кафе, в котором «женсовет» и Катя просидели чуть больше часа. Дамочек забирали по домам Федя и Толик, не так давно купивший огромный внедорожник. — Я к родителям твоим заезжал, тётя Лена готовит на целую роту, а дядя Валера шумно восхищается твоими успехами, даже про футбол забыл… Так что нам нужно будет кое-что им рассказать. И пирожки теть Лены ну просто фантастические, я не мог не попробовать, — начал оправдываться вечно голодный финансист. — Да, учитывая, что папа будет бухгалтером при «Ника-моде». Слушай, Коль, давай дома ещё раз всё обсудим… Разговор с Кирой многое прояснил, но не всё. — Конечно, торопиться некуда. Они и так у нас на «крючке», — усмехнулся Николай. — Мы не можем простить Жданову того, как он с тобой поступил. — И Вике, — добавила Катерина, понимая чувства друга. В любом случае, перемены коснутся всех сотрудников, а к Андрею и Клочковой у них были личные счёты. Уже дома, поделившись с родителями последними новостями, выслушав причитающиеся восторги, Катя за компанию с Колей поужинала — в кафе она так ничего и не попробовала, заказав для виду проходной салат и коктейль. — Тётя Лена, это было божественно! — откинулся на спинку стула Зорькин, с набитыми щеками и нежно любящий весь окружающий мир. — Колька-Колька, тебя любой противник легко деморализует, стоит только накормить повкуснее, — усмехнулся Валерий Сергеевич, впрочем, вполне беззлобно. — Валер, ну что ты такое говоришь? Пусть кушает, у него все в умственную работу уходит, — Елена Александровна стала убирать со стола, не дав Кате, решившей было помочь, встать. — Сиди, миленькая, я и сама… — Катюх, ты смотри там, веди себя честь по чести, следи за личным составом, — стал напутствовать дочь Пушкарёв, а Катерина поняла, что надо сворачивать посиделки. Иначе они ничего не успеют обсудить, а завтра ей нужно быть во всеоружии. — Конечно, пап. Коля, пойдем, у нас работа, если ты не забыл, — сочла напомнить Катя, а Коля, кивнув, спешно доедал пирожок с повидлом. — Совсем не бережете себя со своей «Зималетто», — посетовала Пушкарёва-старшая, наливая мужу ещё чаю. Переодевшись в домашнюю привычную клетчатую рубашку и юбку, Катя уселась на диване, поджав ноги. — Катюх, ты должна поговорить с Андреем так, чтобы он испугался. Как мы поняли, он точно хочет романа с тобой, чтобы держать тебя на коротком поводке… — Коля плюхнулся рядом на диван, сминая подушки и клетчатый, весёлой расцветки плед. — Надо показать, что ты не боишься его, не боишься акционеров и той, наивной, милой Кати Пушкарёвой давно нет. — Он так на меня смотрел, — скривилась Катя. Хотя раньше этот взгляд сводил её с ума, заставлял таять и пребывать в блаженстве — он любит, она желанна. Сейчас же, без «розовых очков», пережив предательство и обвинение во всех смертных грехах, Катерине хотелось, чтобы всё тоже самое испытал Жданов. И не только он. — И Малиновский, я думала, дырку на мне протрёт… Они уже поняли, что я изменилась, но не знают, насколько. — А насчёт Воропаева просто шикарная идея, Пушкарёва! Поражаюсь твоей фантазии, — поправив очки, Коля воззрился на подругу с долей восхищения. Идея, что Екатерине нужно закрутить отношения с «великим и ужасным» Воропаевым А.Ю., ему бы даже в голову не пришла. — Кстати, Коля, ты не забрасывай игру на бирже, финансы нам очень и очень пригодятся, — склонив голову набок, попросила молодая женщина. Её друг изумленно раскрыл рот, ему казалось, что он ослышался, ведь недавно совсем Катя ругала его за азартность. — Как скажете, госпожа Президент, — шутливо отвесил поклон Зорькин и уставился на фотографию Виктории. — И в тренажёрный зал я уже записался, пока ты с «женсоветом» прохлаждалась. — Ты у нас большой мальчик, Коля, молодец. Фёдору будет сюрприз, — заключила Катя, представляя реакцию Короткова. Он, чтобы выглядеть в глазах Маши ещё более мужественным, записался в зал и ходил туда трижды в неделю перед работой. Зорькин, когда узнал, на какие жертвы ему придется пойти, ныл и страдал, но всё же понял, что занятия будут ему только на пользу, да и сблизиться с курьером было необходимо. Для дела.***
Утром Катя собиралась на работу в приподнятом настроении, ведь сегодня ей предстоял разговор с Андреем, причём, на её условиях. Когда ей оставалось нанести последние штрихи макияжа, на запах вчерашних разогретых пирожков пришёл Коля, чтобы отвезти подругу на работу. Катерина вышла на кухню «при полном параде», Зорькин чуть не пролил на себя чай, «зависнув». — Ну, Катюха… — только и смог проговорить Валерий Сергеевич, с утра пораньше листавший газету. — Красавица, — с гордостью проговорила Елена Александровна и чуть ли не силком усадила дочь завтракать. — Кушай-кушай, а то с работой времени толком поесть не будет. Смирившись, Катя взяла чашку с чаем и сделала первый глоток. День обещал быть солнечным, теплым и вполне приятным, это радовало. Глядя на Кольку, уплетающего и омлет, и пирожки, Катерина мысленно репетировала разговор со Ждановым. Да, она стала в чем-то жестче, строже, недоверчивее, но что-то от прежней Кати осталось. — Всё, поехали Пушкарёва, пора на работу, — наевшись, Коля убрал за собой тарелки, к восторгу Елены Александровны и вышел в прихожую. — Между прочим, Катерина Валерьевна, — строго поправил Пушкарёв, подняв указательный палец вверх. — Да-да, Катерина Валерьевна, госпожа Президент. Поехали, — торопился Николай, помогая Кате надеть пиджак. — Всё, до вечера, — Катерина помахала родителям рукой, и они вышли из квартиры. Дорогу до офиса друзья обменивались ничего не значащими фразами, думая каждый о своём. Николаю, в глубине души, отчаянно хотелось, чтобы сейчас, у «Зималетто» они встретились с Викторией и она, увидев его, резко начала сожалеть, что не была к нему взаимна. Глупые и немного детские мысли на какое-то время вытеснили из Коли талантливого финансиста и аналитика, а Катя же, наоборот, собиралась с мыслями и, по совету Юлианы Виноградовой занималась аутотренингом. Когда они подъехали на парковку компании, Катерина была гораздо увереннее в себе, лишние мысли не беспокоили, словом, настрой был верным и приятным. О себе такой Катя Пушкарёва мечтала часто, представляя, а что было бы если… И вот, тот самый момент настал, она превратилась если не в идеал, то что-то крайне близкое. — Удачи, — пожелал Коля и привычно помахал кулаком. Катерина ответила тем же жестом и кивнув, направилась к проходной. Потапкин пропустил её без проволочек и уже через несколько минут госпожа была на нужном ей этаже. Тропинкиной на ресепшен не было. Решив, что поговорит с Машей, а лучше, со всем «женсоветом» сразу, Катерина скинула пиджак и, изящно повесив его на руку, прошла к своему новому кабинету. Андрей, по удачному стечению обстоятельств, был в приемной у Клочковой, разумеется в компании Романа. Малиновский пил кофе из крошечной чашки, Жданов же что-то увлеченно балагурил, шутил и не заметил появления новоизбранной начальницы. — Андрей Павлович, можно вас на минутку? Жданов переглянулся с Малиновским и кивнул. — Конечно, Катерина Валерьевна. Для вас я доступен в любое время, — он попытался быть как всегда самоуверенным и галантным, но в глазах промелькнуло затравленное выражение. — Пройдемте, — президент первой прошла в кабинет, догадываясь, каким взглядом проводила её Виктория. «Мымра» — пробурчала тихонько себе под нос секретарша и расстроенно надула губы. Она успела оценить стоимость пушкарёвского наряда, состоящего из черной юбки-карандаша и белой офисной блузки и, на первый взгляд, простых туфель. Но все вместе тянуло на зарплату Виктории, чему она, естественно, была совсем не рада. Роман обеспокоенно проводил Жданова взглядом, что-то ему подсказывало, что беседа будет ой какой непростой. И Малиновский не ошибся.