***
Катя, с удивлением отметив, что рабочий день подошёл к концу, отложила ручку. Ежедневник с делами на завтра пестрил пометками и восклицательными знаками. Сделать на благо компании предстояло многое, и масштабы несколько пугали, но одновременно с этим мобилизовали. Неожиданно для себя Катерина поняла, что ей крайне льстит такое положение вещей. Она добилась такой высокой должности, её, пусть и не уважают остальные акционеры, но прислушиваются, по её проекту «Зималетто» возвращается на прежние рельсы, партнёры, довольно часто, поступаются принципами и, под влиянием госпожи Президента, идут на уступки. Да, статусная должность и прилагающиеся к ней бонусы грели душу и лелеяли честолюбие, но, увы, досталось это непросто. Катя могла бы даже сказать, мучительно. Отогнав такие мысли, тряхнула идеально уложенными локонами. Личный дневник с шёлковой закладкой привычно распахнулся на нужной странице, ручка забегала по линованой бумаге, оставляя торопливые, эмоциональные строки. Та, прежняя Катя, осталась в прошлом, проблемы и боль — там же. Сейчас она — Катерина Валерьевна, и задачи перед ней стоят другие: поднять фирму с кризисного дна, рассчитаться по всем пунктам и уйти, с гордо поднятой головой. Желательно, никогда больше не вспоминать модный дом и Жданова А.П. в частности. Но прежде чем это случится, Катерина наметила множество интересных ответных ходов, напрямую касающихся создателей «Зималетто». Ей казалось, что полгода, которыми её «наказали», запомнятся всем без исключения. Стук в дверь отвлек молодую женщину от блокнота и такого необходимого занятия. — Войдите. На пороге кабинета оказался молодой человек в темно-фиолетовой форме курьера, с роскошной корзиной цветов. Он заученно улыбался, стараясь не показать, насколько тяжелые цветы. — Госпожа Пушкарёва? Это вам, — парень, оглянулся в поисках удачного места для своей драгоценной ноши. — Да. На столик поставьте, — автоматически попросила Катерина. Отчего-то при виде цветов настроение испортилось. Вариантов было два: либо Михаил, либо Андрей. И тот, и другой, особых чувств у Пушкарёвой не вызывали. Однако сам факт такого проявления симпатии был приятен. Ведь в недалёком прошлом о таком Катя могла только мечтать… — Распишитесь пожалуйста, — коллега Фёдора протянул главе компании планшет и ручку с забавной пушинкой на конце. — Всего доброго, — торопливо проговорив это, сотрудник «Гиацинта» скрылся за двойными дверями. Катя же отчётливо услышала, как тяжело вздохнула Клочкова и, цокая каблуками, побежала жаловаться своей подруге на такую вопиющую несправедливость. Катерина подошла к корзине с красными розами, не решаясь достать белоснежную карточку — подарок явно был подписан отправителем. Собравшись с духом и мысленно приказав «Соберись, Пушкарёва!», Катя взяла открытку. «Я бесконечно перед тобой виноват, Катенька. Прости… Пусть это и невозможно. Я буду ждать столько, сколько потребуется, чтобы ты поверила — я люблю тебя, любил, и буду любить всегда. Поверь, ты единственный смысл моей жизни. Я осознал все свои ошибки, такого больше не повторится. Пожалуйста, не отталкивай меня.Твой А.»
Отшвырнув несчастную бумажку, женщина отошла к окну, смотреть на роскошные цветы не было сил. — Опять вы за своё, Андрей Палыч… Ну что ж, если вы не понимаете с первого раза, — на губах Катерины появилась загадочная улыбка. Налив себе немного воды, Пушкарёва сделала глоток и начала собираться домой. Отчего-то она была уверена, что встретить бывшего начальника у лифта — он, не изменяя себе, будет набиваться в провожатые. Но планы на остаток вечера были иными — встреча с Юлианой Виноградовой в уютном ресторанчике, который пиар-агент очень любила. — До свидания, Вика, — бросила напоследок Пушкарёва, проходя мимо крайне занятой секретарши. Виктория красила губы темно-вишнёвой помадой перед выходом из офиса. Как и думала Катя, Андрей, вместе с женсоветом, ждал её у лифта. Дамочки столпились у стола Тропинкиной, бывший же начальник стоял у лифта, ссутулившись и внимательно разглядывая розовый частокол жалюзи. — Катюш, мы тебя заждались, — первой отреагировала Шура. — Да, Кать, только тебя и ждём, — Таня энергично помотала головой, подтверждая. — Ты просто обязана нам рассказать, от кого такие шикарные, роскошные цветы! От Коли? — Девочки, вы простите, но у меня назначена встреча… — улыбнулась Пушкарёва, на этот раз, впрочем, вполне искренне. — Давайте как-нибудь в другой раз, соберёмся, чтобы без спешки… — Надеемся, Катерина Валерьевна, что вы найдёте для нас время в своём плотном графике, — явно расстроенная Маша готова была захлюпать носом, но её вовремя кинулся утешать Фёдор. — Ну что ж, пойдёмте по домам, девочки, что мы стоим, — Амура, подхватив под руку Светлану, первой направилась к лифту. За ними прошли все остальные, делая вид, что Жданова тут нет, дабы не смущаться самим и не смущать экс-президента. — Катюш, а с кем встреча-то? С партнёрами? — ненавязчиво поинтересовалась Амура, накручивая на палец нитку бирюзовых бус. — Да, эта встреча очень важна для компании, тем более, что антикризисный план нужно выполнять в сжатые сроки, — Катя старалась говорить легко и беззаботно, но в присутствии Андрея это давалось сложнее. Жданов уехал, так и не дождавшись реакции от бывшей своей секретарши, дамочки же вошли в кабину следом, шумно обсуждая планы на вечер. Уже у входа в «Зималетто» дамочки разошлись кто куда. Взревел мотоцикл Короткова, неспешно двинулся с парковки внедорожник Пончевых, только вот машина Жданова выжидающе светила фарами, ожидая хозяина. — Катя! — глядя вслед выходящей Катерине, Андрей буквально крикнул, не сдержавшись. Он, как обычно, успел всего наобещать Кире, Воропаева была ещё у себя в кабинете. А он, как дурак или юный возлюбленный, ждал объект своей любви, чтобы поговорить. — Что вы хотели, Андрей Палыч? Я тороплюсь, если ничего серьезного, то я пойду… — стараясь не раздражаться, Катя склонила голову набок, изучая стоящего перед ней мужчину. — Серьёзное, Катя… Что ты думаешь? Мы можем начать всё заново? Катерина приблизилась к нему, легко коснулась лацкана его пиджака, чуть сминая ткань и четко, полушёпотом, произнесла: — Я ничего не забыла и не простила. Не обольщайтесь, Андрей Палыч. Разжав пальцы, она, как ни в чём не бывало, поправила тонкий ремешок сумки и, не оборачиваясь пошла прочь. Андрей остался стоять на месте, осознавая услышанное и пытаясь как-то справиться с нахлынувшими эмоциями. В тот самый момент, когда Пушкарёва садилась в машину, у него зазвонил телефон уже привычным до боли рингтоном — Кира.