Брак и любовь

Валерио стоял рядом с мужем в тронном зале, по правую руку от Фрэнсиса, и наблюдал за происходящим с ужасом. К его удивлению, за прошедшие с отъезда три месяца все изменилось и отнюдь не в лучшую сторону. Глядя на то, как Болье общается с подданными, с главами великих семейств, Лаццо приходил в ужас. Фрэнсис Болье — захватчик и солдафон. Он не умеет заниматься политикой. Королём ему долго быть не дадут. Они все лишь воспользовались его руками, чтобы убрать с престола бывшего монарха. Судьба супруга волновала его гораздо меньше, чем сохранность собственной жизни. Когда Болье отпустил присутствовавших, Валерио схватил его за рукав: — Что вы творите? Они убьют вас за такое отношение! — Ты не разбираешься, мальчик, — грубо отозвался Фрэнсис. — Твоё дело — быть хорошим мужем, присутствовать на балах и встречах. А управление государством оставь мне. Я не позволю им забывать, что я здесь — король! — Один в поле не воин, — в отчаянии ответил Валерио. — Вы против них... — Против них у меня армия и птицы. Ни один идиот не посмеет выступить против меня. — Идиот — это вы! Велись на этот спектакль! Неужели не видите, они смеются над вами! Пощёчина в зале с высокими сводами прозвучала особенно громко. И было невозможно больно, а ещё обидно. — Пошёл прочь! Валерио, гордо расправив плечи, торопливо вышел из зала. Навстречу ему шёл Брайан Смит. — Брайан! Почему вы не скажете ему? Он доведёт ситуацию до того, что его убьют! — С возвращением, Ваше Высочество. Как вы отдохнули? Семья была рада вас видеть? — Брайан! — Не кричите, стены слышат. Наш король не может ошибаться. Разве вы сомневаетесь в супруге? — Смит ухмыльнулся. — Вы же любите его! Как вы можете? Брайан! — Ваше Высочество, — Брайан Смит легко склонил голову, словно Валерио только что его отпустил и пошёл прочь. Слуга, появившийся тут же словно из ниоткуда, подал Валерио записку и тоже пошёл прочь. — Что тут творится?! — Лаццо дёрнул печать на записке. В покоях ждали слуги и по распоряжению Валерио приготовили ему ванну. Дёрнув аккуратную руку служанки, Валерио заставил ее вылить полфлакона пены в горячую воду. — Иди, — отправил Лаццо сердито девчонку. — Я сам. Он приехал вчера вечером, но король видеть его не пожелал. А сегодня Валерио сходу попал на совет. Болье словно опоили. Он был жёстким и жестоким. Казалось, тайные обиды на знать под давлением власти всплыли наружу, и теперь он жаждал лишь унизить и растоптать тех, кто помог ему прийти к власти. От обжигающего кожу кипятка и стойкого запаха сушеных цветов мутило, но Валерио продолжал лежать. Словно спала с него пелена, разум требовал действий в стремлении самого актуального на сегодня — выжить среди дворцовых заговоров. В отличие от мужа, Валерио слишком чётко понимал, что нет нужды в огромной армии, чтоб недовольные аристократы нашли способ избавиться от короля. Странно, что этого не понимал Фрэнсис Болье. Дёрнув за колокольчик, Валерио велел принести курительные смеси. Гладкая бумага ласкала губы, аромат дыма, древесной стружки и мяты отгонял тошноту. Записка из кармана брюк легла на металлический поднос для курительной смеси и Валерио немедля поджог ее от бумажной трубочки. После этого затянулся ещё раз и прикрыл глаза. Может, сбежать? Этой мысли он рассмеялся тут же. Жить негде и не на что, а семья будет первой, кто погонит его прочь в страхе наказания за непослушание. Удивительно, что раньше трусость он принимал за гордость соблюдения традиций и законов. Бумажная трубочка сгорела до конца, вода остыла, а от записки остался лишь черный пепел. Валерио решительно встал и тряхнул головой, разбрызгивая по полу летящие с волос капли воды. На ужин король велел присутствовать Валерио, и тот послушно явился. За длинным столом сидело около десятка человек. Во время трапезы велись пустые разговоры: о новых пьесах в театре, о лошадях. — Ваше Высочество планирует устраивать бал в честь своего возвращения? — Бал? — Валерио не был задумчив, он впитывал каждое слово, каждый жест сидящих. И в каждом теперь он видел врага, от которого некому было его защитить. А жить вдруг нестерпимо хотелось. Лаццо отпил вина и облизнул губы, оттягивая момент ответа. В последний вечер у них с Арчи было похожее вино. Не такое, конечно, как на королевском столе, но терпкий вкус, сладкие нотки. Губы Арчи на его члене, плотно обхватывающие ствол. Облизывающий головку язык. — Ни к чему бал. Страну нужно поднимать, она в упадке. Если вы столь рады возвращению моего супруга, что это затмевает беспокойство за государство, предлагаю вам вместо бала устроить вечер в игральном зале, — сухо ответил Фрэнсис вместо Валерио. — Как прикажете, Ваше Величество, — тут же сказал Валерио и продолжил ужин. — Ваше Высочество, позвольте я займусь организацией вашего вечера? — госпожа Шелестова улыбнулась Валерио. — Сделайте одолжение, госпожа Шелестова, — кивнул Валерио. Король встал из-за стола раньше, чем подали десерт. Фрэнсису Болье были неинтересны дворцовые расшаркивания. Валерио покинул обеденный зал вслед за супругом. Муж отправился прочь из замка, на ходу давая слугам распоряжение приготовить лошадей для вечерней прогулки. Рядом с ним появился Брайан. — Где ты был? — резко спросил Фрэнсис, и Валерио ясно понял, что между любовниками размолвка. — Были дела, — мягко отозвался Смит. — Какие? — Ваше Величество, — Брайан ласковым котом скользнул к королю. — Вы же знаете. — Ничего не знаю! Вообще не понимаю, где ты шляешься в последнее время. — Куда мы идём? — Я иду один. Продолжай заниматься своими делами! — Ты ревнуешь? — удивился Смит, казалось, искренне. Король ушёл, оставив вопрос без ответа. — Что? Неужели он вышел из-под вашего контроля? — деланно удивился Валерио и, зло рассмеявшись, оставил Смита одного в коридоре — он торопился на встречу, о которой его просил приятель и земляк Жорже.