Брак и любовь

      Свадьба собрала почти две тысячи человек. Поскольку позволяла погода, торжество проводилось на дворцовой площади. Таким образом, каждый мог подсмотреть за столь знаменательным событием. Валерио не мог сказать, что он волнуется, но некое взбудораженное настроение присутствовало, передаваясь от шумящей толпы и оседая зудом на кончиках пальцев.       Он сам, как и остальные женихи, был одет в цвета королевского дома с вышитым на рукавах гербом своего дома. Супруг его был одет в белый костюм, расписанный какими-то рунами. Необычно, но кто знает, какие причуды в другой стране?       Избранник Жорже тоже был в исписанном костюме, а остальные в чисто белых, с небольшими рисунками герба слева на груди.       Среди первых по важности гостей можно было отметить короля Нусера и короля Форте с супругой и сыном. само собой разумеющимся, были представители первых пяти домов почти в полном составе, и первые лица остальных восьми. Тех, кто приехал в свите Форте, Валерио не знал и важности их себе не представлял.       Принятие брачных клятв он запомнил смазано. Первым их поздравлял Нусер. Он был скуп на слова, зато щедр на подарки, сообщив, что сундук с золотом и жемчугом будет отправлен в поместье к Асти, в знак его веры в нерушимость и крепость их союза. Следующим был король Андерс.       — Поздравляю, — весело сказал он. — Подарок получите позже.       — Благодарю, Ваше Величество.       Королева в знак милости позволила поцеловать ей ручку. Дольше всех задержался принц.       — Лейсер просил передавать поздравления, — выдержав паузу после витиеватых пожеланий счастья и здоровья, сказал принц, после чего немедленно удалился.       После их поздравляли родители. Родители Асти выглядели молодо. Они сухо поздравили их и отошли, позволяя госпоже Антуанетте щедро осыпать их искренними поздравлениями.       За праздничный стол они попали только через четыре с лишним часа. К этому моменту Валерио с удовольствием опустился на стул и с нетерпением начал ожидать момента, когда закончатся тосты в честь молодых.       Первая брачная ночь была скорее брачным утром. Тело от напряжения болело к тому моменту, когда они оказались в спальне и меньше всего хотелось исполнения супружеского долга.       — Устал? — спросил Ромарио, и Леро кивнул. — Боюсь, первой брачной ночи избежать не выйдет. Вот этот документ необходимо заверить подтверждением нашего брака.       — В смысле?       — Спермой, — ухмыльнулся Асти.       — И как они проверят, что мы действительно сделали это?       — Он поменяет цвет, вступив в реакцию с раствором, которым пропитана бумага.       Это были традиции другой страны.       Заминку со стороны Валерио Ромарио воспринял по-своему.       — Вы можете выпить, если вам нужно расслабиться.       — Не нужно, — Валерио дернул плечом.       Он не был девственником, чтобы бояться того, что будет происходить. И даже осознавал, что однажды у него будет брачная ночь с, возможно, совершенно незнакомым человеком. Но в ожиданиях Валерио это была девушка. Сейчас же перед ним в небрежно расстегнутой рубашке стоял мужчина. Мужчина, весь вид которого говорил о том, что поиметь себя в зад он не позволит. Валерио совершенно не был противником однополых отношений. Скорее, дело было в ситуации, которая выбивалась из понятия "обыденность".       Ромарио тем временем налил вино в два бокала и подвёл за руку мужа к окну.       — Рассвет уже.       Пряное вино смочило губы и, неожиданно для себя Леро выпил вино залпом.       Горячее тело мужа прижалось сзади, и твёрдая рука нежно скользнула по гладкой коже живота.       — Как сладко ты пахнешь.       Дыхание Ромарио послало волну мурашек по телу Валерио.       — Я весь вечер смотрел на твои губы. Их хочется целовать.       Пальцы Асти мазнули по губам, и Леро легко прихватил их зубами, очерчивая языком подушечки пальцев. Усталость вдруг сменилась горячей истомой и бабочками внизу живота, превращающимися в жаркие волны удовольствия. Ромарио мягко развернул его к себе и крепко прижал, затягивая в поцелуй, заставляя теряться в удовольствии, в плену губ, в ласках языка. Руки зарывались в волосы Асти, лихорадочно гладя, живя собственной жизнью, где единственная цель — реагировать на ласки, которые дарит супруг. Ромарио прочертил на его шее дорожку из поцелуев и прикусил на ключице кожу, оставляя небольшую отметину. Леро откинул голову, позволяя ласкать шею, и шумно выдохнул, вцепившись в плечи супруга.       — Горячий мальчик, — прошептал Ромарио, до боли сжимая его бедра.       — Под стать супругу? — в хриплом шёпоте Леро узнал свой голос с трудом.       Ромарио рассмеялся и сжал его ягодицы так, чтоб члены сквозь одежду тёрлись друг о друга.       — Пойдем на кровать, — позвал Асти, и Валерио беспрекословно подчинился.       Ромарио игрался и шалил, расстёгивая пуговки на его рубашке языком. Сквозь ткань брюк сжимал возбуждённый член и заставлял Леро выгибаться на постели под своими руками.       Ромарио шептал что-то Валерио на ухо на своем языке. И Леро, теряясь в этой смеси удовольствий, прошептал:       — Пожалуйста. Возьми меня, пожалуйста.

***

      Утро для Валерио наступило ближе к обеду. Он проснулся один, вторая половина постели была остывшей. Не то чтобы сплошное разочарование, скорее неприятный осадок. Ему казалось, что вчера хорошо было им обоим.       Открывшаяся дверь прервала его сомнения.       — Доброе утро, — бодро оповестил Ромарио мужа. — Не смог дождаться, пока ты проснёшься: ты долго спал, а документ, подтверждающий брак, стоило отнести королю раньше, чем вся толпа пришла бы за ним лично.       — Таковы ваши обычаи?       — Наши обычаи требуют недвусмысленных доказательств брака, чтоб потом не было повода оспорить этот факт. И начать войну, например.       Валерио кивнул, показывая, что понял и потянулся за свежими брюками, приготовленными прислугой со вечера.       — Ты очень красив, Валерио, и мне радостно, что из вашей пятёрки именно ты вошёл в мою семью. — Асти присел на корточки перед мужем и погладил его по щеке. — Я вижу в тебе адекватного мужчину, а потому скрывать не стану: вчера в вине был легкий успокаивающий настой. Надеюсь, после него ты чувствуешь себя нормально.       — И возбуждающий?       — Нет, дорогой муж. Только успокаивающий. Все остальное — истинная реакция тела.       — Что ж, думаю, это можно было сказать и до того, как я выпил, а не после, — Валерио очень хотел, чтобы раздражение не прорвалось в голос.       Он искренне не видел повода вести себя с ним, как с истеричной девицей, которой положено было вчера впервые увидеть мужской член.       — Возможно, ты прав. Приношу свои извинения за самовольно принятое решение, — легко отозвался Ромарио и поднялся с колен. — Пора собираться. Скоро начнутся мероприятия второго дня. Мы обязаны присутствовать.

***

      Второй день был больше похож на обычный праздничный день, нежели на продолжение свадьбы. Тосты за молодых уже не поднимали — все больше прославляли королей, мир и процветание их страны. С Ромарио они находились вместе лишь первые полчаса, пока произносились официальные речи. После Валерио привычно двигался по залу, останавливаясь около знакомых и перебрасываясь с ними пустыми вежливыми фразами. Чем занимался Ромарио, Леро не видел. Он чувствовал себя легко, комфортно в привычной для него обстановке. И даже почти забыл, что женат, пока Асти не оказался рядом.       — Нам пора. Ваши вещи уже погружены. Вы желаете попрощаться с родней?       Валерио пожал плечами. Он уже успел перекинуться парой слов с родителями. И собирался в ближайшее время пригласить семью в гости, так что стоило лишь поклониться госпоже Антуанетте.

***

      Большая дорожная карета ожидала их прямо у входа. Дурной тон, конечно, приезжать в такой вот дворец, но прямо сейчас Валерио не хотел спорить с мужем. Достаточно будет того, что в будущем он возьмёт этот вопрос под свой контроль. Наместник наверняка из военных и некоторые тонкости этикета ему просто неведомы.       Карета мягко тронулась, и Валерио расстегнул воротничок рубашки.       — Как долго нам ехать? — спросил он у мужа.       — Если повезёт с погодой, то не больше восьми дней. Мы взяли достаточно сменных лошадей, чтоб делать как можно меньше остановок.       — Восемь дней? — Леро вежливо улыбнулся, пытаясь понять, хорошо ли чувствует себя супруг. По его предположениям, при самой медленной езде до поместья, где жил Асти, было не больше тридцати часов.       — Да.       — И куда же мы едем целых восемь дней?       — Королевство Азания, город Ондервуд.       — Мы едем погостить у вашей семьи?       Ромарио Асти улыбнулся точно так же вежливо, как только что делал это Валерио, и язвительно сообщил:       — Мы едем туда жить.       — Как это, жить?       — Ну, как люди живут? Едят, спят, зарабатывают на жизнь. Впрочем, последнее вас не коснётся.       — Мне ничего не говорили, — отчеканил Валерио. — А Жорже знал? Король вообще знает, что меня увозят из страны? Остановите сейчас же карету!       — Король, естественно, знает. А кто такой Жорже?       — Остановите же карету! Я требую, чтобы мы вернулись во дворец!       — Наш отъезд — решённый вопрос, Валерио. К чему сейчас возвращаться?       — Ничего не решённый! Уверен, если бы моя семья знала, они были бы против. Вы не понимаете, сир Асти?       — Валерио, вы казались мне разумным молодым человеком. Что же я вижу в итоге? Вы даже не удосужились узнать, на каких условиях вы выходите замуж?       Лаццо сердито поджал губы.       — И вы считаете, что никто из членов вашей семьи также не прочитал договор? Мы можем вернуться во дворец, Валерио. И я даже позволю вам опозориться и закатить скандал. Если вам угодно, то хоть посреди бальной залы. Только вы уверены, что это изменит хоть что-то, кроме времени прибытия в ваш новый дом?       — Почему мы вообще уезжаем? Разве не должны вы быть неместником и жить на востоке страны?       — По договору наместники меняются каждый год. От тех, кто будет жить тут постоянно, нет толка — в какой-то момент они приживутся, прирастут корнями, начнут получать взятки и перестанут исполнять свою функцию. Мой год закончился, и на мое место приехал другой человек. Так что, велеть повернуть карету?       — Часть моих вещей осталась дома. Я не ожидал, что поеду столь далеко.       — Вы можете написать родственникам, чтобы отправили вам их позже, как и планировалось, или купить новые по приезду. Я могу себе позволить без ущерба обновить весь ваш гардероб.       — Хорошо, — Валерио устало провёл рукой по лицу. — Давайте продолжим дорогу.       — Я рад, что не ошибся в вашей благоразумности.       — Есть ли ещё что-то, что мне стоит узнать?       Асти весело ухмыльнулся.       — Теперь мне кажется, что есть. Я надеялся, что ваш король не станет скрывать эту информацию, но вижу, что ошибался.       — Вы пугаете меня! Что же такого вы собираетесь сообщить?       — Я уже женат, Валерио. Я везу вас к себе вторым мужем.       Валерио Лаццо почувствовал, как сердце пропустило удар, как воздух резко ушел из легких.       — Нет. Двоеженство запрещено.       — Что же вы такое говорите, Валерио? У главы вашего второго дома, Кастелли, два мужа.       — Второй брак — гражданский. Не одобренный церковью. Второй брак Кастелли состоялся через страшный скандал и фактически, если разбираться, не имеет особой силы.       — Тогда тем более нет проблем. Наши брачные клятвы принимал король, а не священник. В нашей стране нет веры в Бога и церквей.       — Нет веры в Бога? — глухо переспросил Леро. — А во что же вы верите?       Не мог же он так сильно ошибаться, считая, что жизнь в Азании не имеет больших отличий от Врано, где он прожил всю свою жизнь?       — В себя, в короля и в природу. Я не собираюсь запрещать вам молиться вашему Богу, не переживайте.       — Что же ваш супруг? Он знает, что вы везёте домой мужа?       — Конечно знает, — Ромарио вдруг искренне засмеялся. — Вряд ли у меня бы вышло скрывать тебя.       — Это всё? Всё, что мне стоит знать?       — Как мне кажется, тебе стоит хоть немного знать о стране, куда ты едешь. И было бы хорошо изучить язык, впрочем, это по твоему желанию. В моих домах слуги понимают общий язык.       — Язык, — эхом отозвался Валерио.       Понимание того, что он едет в страну, о которой не знает ничего, навалилось со скоростью несущегося с горы валуна и придавило с такой же тяжестью. Его домом станет страна, в которой говорят на чужом языке, не верят в Бога и считают нормальным двоеженство. Уже этого вполне достаточно, чтобы смело впадать в отчаяние. Валерио прикрыл глаза и медленно выдохнул. Он же научится с этим жить? Конец главы