***
Ромарио Асти оказался человеком двуличным и лицемерным. Иначе как можно расценить тот факт, что он поселил Валерио в отдельную комнату после потрясающей первой брачной ночи? Первый же его супруг живёт с ним в общей комнате. Почему комнаты не переоборудовали таким образом, чтоб места хватило всем? Тёплая ванна немного смирила Валерио с откровенными нарушениями этикета в его адрес и даже настроила на добродушный лад. По дороге сюда Ромарио рассказывал кое-что об отличиях его страны. Одним из удививших Валерио фактов было то, что здесь отсутствовало понятие дома. Каждая семья жила отдельно от родственников. Жить в столице было не модно, туда следовало приезжать лишь на период бального сезона. Титулы передавались по наследству, и важность семьи зависела не от богатства, а от древности рода. Всё отличалось слишком кардинально. Радовало лишь то, что по словам Асти, здесь было что-то вроде деревни, где проживали все сливки общества и муж Жорже в том числе. Можно будет встретиться и обсудить сложившуюся ситуацию. Валерио шагнул из остывающей воды и, не вытираясь, лёг на кровать. Он только отдохнёт минуточку. Когда Лаццо открыл глаза, за окном уже стемнело. Он был накрыт тонким одеялом, ванна убрана, а камин растоплен. На ужин он спустился в тонкой шёлковой рубашке и светлых брюках, выбрав одежду для домашних ужинов. Стол был накрыт для двоих, а Ромарио уже ждал его. — Ваш супруг не присоединится к нам? — Его нет в поместье, — пожал плечами Асти.***
На первом этаже располагались холл, кухня и столовая. На втором были библиотека, музыкальный салон, кабинет Асти и его супруга. Третий этаж был гостевым и там были, в основном, нежилые спальни. — Но, если вам захочется выделить там комнату под что-то, то не стесняйтесь, — пояснил Ромарио. На четвёртом этаже были спальни хозяев, маленькая библиотека и зимний сад, который произвел на Валерио огромное впечатление. Комната, уставленная кадками с цветами, с большими окнами и плетёной мебелью притягивала. Остальной дом выглядел пустым, безликим и ненужным своим хозяевам. Не было картин и скульптур. Мебель выглядела недорогой. Возможно, у сира Асти проблемы с деньгами? Вместе они спустились обратно на первый этаж. Им подали чай и ароматную выпечку. Едва Валерио собрался отпить горячий напиток, как в комнату совершенно невоспитанно ворвалась служанка и весело вскричала: — Едет! Хозяин едет! Ромарио улыбнулся и бросил служанке: — Иди же, встречай! — повернулся к Валерио и, склонив голову набок, спросил: — Вы составите мне компанию на встрече супруга?***
Слуги не выстроились в шеренгу, а стояли плотной толпой, выкрикивая что-то, махали руками и обменивались радостными улыбками. Четыре черных лошади везли такую же чёрную карету. Сначала Валерио подумал, что именно в этой мрачной повозке и едет муж Асти, но вдруг из толпы сопровождавших карету всадников отделился один и, по возросшему ликованию слуг сразу стало ясно, что он - хозяин. Одетый в чёрную длинную куртку с капюшоном, в высоких сапогах и широких штанах — последнее, кого он напоминал, это аристократа. Резким движением руки мужчина скинул капюшон. Лицо было худым, подбородок острый, высокие скулы выделялись на фоне впалых щёк. Уголки губ были опущены. Мужчина показался Валерио неприятным и даже отталкивавшим. Словно убеждая Лаццо в первой оценке, мужчина хрипло и надменно произнес: — Андре Лейсар, мое почтение. Презрение, легкую усталость и некое безразличие... Да что угодно выражали его вид и тон, только не почтение. — Хозяин, как вы доехали? Говорят, дорога на Монше размыта, — управляющий влез в разговор совершенно беспардонно с точки зрения Валерио, но Лейсар, похоже, не посчитал это возмутительным, потому как тон его смягчился. — Уже слегка просохла, Соф. Но карета создала некоторые неудобства. Скажи Ноне, пусть сделает кофе. И подай в кабинет. Лейсар шагнул к супругу и, обняв за шею, дежурно приложился губами к щеке. — Я очень устал, мне нужно отправить срочное послание Форте. Присоединишься ко мне за чашкой кофе?***
Валерио лежал на большой одинокой кровати и рассматривал потолок. Ровный, без единой трещинки. Жизнь сделала крутой вираж и теперь не понять, насколько хорошо сложится его жизнь. Мысленно он сочинял родственникам варианты писем: от гневно-обвинительных до просительно-слёзных. Впрочем, последние быстро отметались. Бабушкино воспитание никогда не позволило бы ему устроить скандальный выпад, опозорив весь дом. Все это ничуть не мешало Валерио грустить об утерянном. Светская жизнь, распорядок, соблюдение этикета — всё это он нежно любил. Наличие супруга, да ещё и в комплекте со вторым мужем, требовало грандиозной смены приоритетов. Предстояло научиться любить что-то другое. Планы на супружескую жизнь тоже себя не оправдали. Вместо стройной девицы, которой он дарил бы золото и жемчуг, выводил бы в свет, у него оказался муж, привёзший его в неухоженный дом. Когда Валерио усмирял досаду и гнев, он признавался себе, что дом был ухоженным, чистым. Но в его понимании ухоженный дом включал в себя ещё и указывающие на статус вещи, определённого качества мебель. Утро началось так же, как и закончился вечер — в одиночестве. Его не будили слуги, как он привык. Ему не приготовили одежду, видимо, не знали, что подать. Завтракал он в одиночестве — Ромарио вместе с супругом отбыли, со слов управляющего, по делам. Ещё один болезненный щелчок по носу он получил, когда служанка поднесла ему чай. Тот был сладким, а Валерио пил без добавления сахара или мёда. Попытка объяснить это девчонке с треском провалилась — она не знала общего языка, не говоря уже о его родном. — Простите, немедленно отправлю её в сад, — подоспел управляющий. — Ни к чему, — бросил Валерио и встал из-за стола. Вчера, выходит, Лейсар был тактичен, не говоря при нём на местном языке?***
Лейсар и Асти вернулись ближе к обеду. Андре был опять в чёрных свободных штанах, заправленных в сапоги, в угольной кофте с горлом. Что за траурный вид? — Доброго дня, — Ромарио улыбнулся. — Как спалось? — Благодарю, — Валерио кивнул. Соф тут же появился в комнате. — Хозяин, желаете кофе? — Нет, Соф. — Сир Ромарио, господин Валерио желают чего-нибудь? — Валерио? — спросил Асти и, получив отрицательный ответ, отпустил слугу. — Хозяин, когда прикажете подавать обед? Погода хорошая, накрыть в саду? — Соф, убирайся уже, — фыркнул недовольно Лейсар. — Накрой, где хочешь. — Герцогиня Монье прислала приглашение на вечерний чай для всей семьи, — сообщил управляющий, не обращая внимания на то, что его выгоняют. Асти сморщился. — Отказаться не выйдет. — Старая сплетница, — отозвался Андре. — За что её так любит король? — Валерио, сегодня мы приглашены в гости к двоюродной тётушке короля. Она к тому же пользуется его особым расположением. Выезжать будем в четыре. Форма одежды... Андре, у Валерио ничего местного. — Так пусть идет в неместном. В конце концов, вы приехали только вчера. Портной будет завтра с утра, — пожал плечами тот и вдруг резко бросил что-то на местном языке. — Ты ведёшь себя некультурно, — мягко заметил Асти. — Я же дома. Или у нас гости? — криво ухмыльнулся Лейсар и вышел из комнаты. — Прости его, — Ромарио опустился на колени перед Валерио. — Он ранимый, хоть и не показывает этого. Андре переживает, что с твоим появлением я отодвину его на второй план. — Что он сказал? — холодно спросил Валерио. — Что одеть тебя в чужое гораздо худшая идея, нежели привести в одеждах твоей страны. Ромарио провёл рукой по голове Леро и вышел. Видимо, побежал успокаивать своего мужа. Только непонятно от чего.***
Без пяти минут четыре, когда Валерио спустился в гостиную, Асти с супругом уже сидели в креслах и ждали его. И если с Ромарио не произошло никаких особых перемен, то Лейсара Лаццо сначала даже не узнал. Вместо недовольного мужчины в чёрных одеждах перед ним сидел очаровательный мужчина в изумрудной рубашке и серых брюках. Волосы были зачёсаны назад и, судя по блеску, уложены косметическими средствами. На запястье блестел ремешок золотых часов, на шее — толстая цепочка, украшенная вставкой из зелёного камня. На лице его было восхищение и искреннее удовольствие. Когда Валерио зашёл, они говорили на местном, но, стоило ему шагнуть через порог, как оба замолчали. — Вы прекрасно выглядите, Валерио. Цвет молочного шоколада вам к лицу. — Благодарю. Вам тоже идёт выбранный наряд. Ромарио был одет в синюю рубашку, на которой неприметным украшением был вышит его герб. — У нас не принято надевать к чаю такие цвета, — заметил Лейсар. — Вы ещё успеете переодеться. Валерио почувствовал, как к щекам прилила кровь. — Андре! — Что? — В голосе Лейсара скользнули манерные нотки. — Хочешь опозорить нас всех? Или только его? Мне потом стыдно будет появиться у тётушки Монье. — Что же вы посоветуете надеть? — наступив на горло гордости и раздражению, спросил Лаццо. — Белую. Наденьте белую рубашку, — посоветовал Андре и добавил что-то на местном. — Вам не кажется дурным тоном разговаривать при мне на чужом языке? — напряжённо спросил Валерио. — Мне кажется, что вам стоит учить чужой язык поживее, а то вам постоянно будут с удовольствием перемывать косточки, глядя прямо в лицо, — сухо отозвался Лейсар. — Идите же, скорее! Валерио вышел в коридор, жалея, что в комнате нет дверей, которые можно было бы демонстративно тихо закрыть за собой.