***
Время переезжать в основной дом настало даже раньше, чем планировал Лейсар. — Успеем отдохнуть до охоты, — пожал плечами Андре. После появления в подвале трупа не происходило ничего странного, не было необычных гостей. Они ехали в карете несколько часов. По словам Ромарио, правда, они уехали всего лишь на другой конец посёлка, где расположились имения аристократов. Этот дом разительно отличался от того, где Валерио жил с момента приезда в страну. Трехэтажный дворец расположился за дорогим кованым забором. Вокруг дорожек причудливые клумбы переплетались в замысловатые узоры. По газонам гордо вышагивали павлины. Их встречал лишь подтянутый мужчина в возрасте, одетый в синий костюм. — С возвращением! — коротко поприветствовал он хозяев. — Валерио, это Санье. Наш второй управляющий. Санье, где Аш? — Аш тоже управляющий. Но старший среди них Санье, — пояснил шёпотом Андре и громко добавил: — Правда Аш и Санье не говорят на общем. — Он только что сказал: "С возвращением", — настороженно отозвался Валерио. — Учил эту фразу к вашему приезду, — невозмутимо ответил Андре.***
Прекрасные картины в позолоченных рамах, гобелены ручной работы и мебель из дорогих пород дерева. Длинные, путанные коридоры, выводящие в неожиданные места. Дом был таким, каким он привык видеть дом. Вот только всё остальное совершенно не приносило удовлетворения. Отношения не складывались как с Ромарио и Андре, так и со слугами, которые не слишком стеснялись демонстрировать, кто в действительности их хозяин. К детям он старался даже не лезть, по большей части не испытывая к дружбе с ними никакого интереса. Они были достаточно далеко от столицы, а никого из соседей Валерио не знал. Приготовления к неделе охоты обходили его стороной. Жизнь начинала напоминать тоскливую рутину, отчего в душе зарождалась депрессия. Времени с момента приезда прошло немного, буквально пару дней, а Валерио уже казалось, что его постная жизнь тянется десятилетия. — Ты выглядишь невесёлым, — заметил Андре, неслышно ступая по устланному толстым ковром полу библиотеки. — Прошу прощения. Я задумался. — Мысли о далёком доме невеселы? — Разве мой дом не тут? Андре усмехнулся и покачал головой. — Мы с Ромарио собрались прогуляться после ужина. Как насчет того, чтоб составить компанию? — Хорошо. Благодаря этому «хорошо», он оказался на садовой дорожке через полчаса после ужина. Выложенная ровными ромбами, плотно прижатыми друг к другу, дорога прекрасно освещалась. Видны были морщинки, появляющиеся в уголках губ Ромарио, когда он едва заметно улыбался, слушая намеренно пафосные речи Андре, который утверждал, что подавать на стол охлаждённую, а не свежеощипанную птицу откровенно дурной тон для семьи такого уровня. — Что подумает о нас король? — высокомерно заявил Андре в конце речи и Ромарио, не удержавшись, рассмеялся. — Он даже не поймёт. — Спорим? На двадцатку! — Это так по-плебейски. Дурной тон, — поддразнил Асти. — На сотку. Желтый отсвет фонарей, ночной воздух или ещё что-то было причиной того, что Валерио оказался в объятиях Ромарио, прижатый сзади Лейсаром. Руки и губы дарили удовольствие, составляли на теле горящие метки. Валерио качнулся вперед и облизал губы мужа. Руки Лейсара сильно сдавили его бедра и потянули назад, заставляя прогнуться. Валерио послушно поддался назад и почувствовал сквозь ткань брюк твердый член, упирающийся ему в задницу. На траву они повалились, хохоча и стаскивая друг с друга одежду. Безумство, которое творилось в саду под покровом темноты, Валерио ещё долго будет вспоминать. Перебирать в памяти жаркие объятия, страстные стоны и узкую задницу Андре. Улыбка Ромарио, которую тот прятал на шее у Валерио. Сотни кадров, навсегда впечатавшихся в память яркими картинами. Кончики пальцев Лейсара на его губах и стон, с которым Ромарио кончил в рот Андре в тот момент, когда Валерио грубо трахал его в рот. Нежные объятия на ровно подстриженной и оттого жестко колющей спину траве. Потом они бежали в спальню толком не одевшись, стараясь избегать слуг и не хохотать в голос. Андре прижал его к себе на кровати и жарко зашептал прямо в ухо те же слова, что и в лесу, когда они закапывали труп. — Повтори! — потребовал Валерио. — Повтори на общем. — Сложно. Плохо переводится, — попытался отговориться Андре, но посмотрев на Валерио, настроенного решительно, сдался. — Влюбился в тебя, ледышка. Лаццо ощутил, как перехватило дыхание, как что-то радостно ёкнуло в груди, а губы сами собой растянулись в глупой улыбке. Вот только с губ сорвалось лишь недовольное: — Почему это я ледышка? — Весь такой из себя... м-м-м, — Андре поцеловать его в губы. — Словно учебник по этикету. — По этикету? — Валерио недовольно поджал губы. — Даже если так, что в этом плохого? — Ничего, — Лейсар рассмеялся и прекратился под бок к Ромарио. — Объясни ему. Ромарио закатил глаза. — Вы оба уверены, что постель — удачное место для разборок? — Опять правила? — Лейсар скривился, и Валерио не удержался — поцеловал в губы, прикусывая нежную кожу. Их роман начался этой ночью, заставил Лаццо утонуть в бушующем море чувств, в новых, чуждых до этого эмоциях. Утро начиналось с завтрака в постели, неспешных ласк и чувственных поцелуев. Валерио боялся мыслей, которые порой у него проскальзывали: за что ему такое счастье и чем за него придется платить. Так сильно занятые собой и своими делами супруги, как показалось в начале Валерио, теперь целиком сосредоточились на нём, словно торопились насытиться им, будто боялись не успеть наполнить Валерио глубиной своих чувств. Летели прочь все правила и нормы рядом с Лейсаром. Для того была лишь одна ценность — счастье семьи. Заботы уходили прочь в надёжных объятиях Ромарио. Не существовало ничего вокруг. Мир сузился для Валерио до них троих. Все остальное казалось мелким, не важным и слишком пустым. Удивительные ощущения, которые он не успевал анализировать, захватывали его, открывая мир новых ценностей: чужих улыбок, нежных прикосновений, бесстыдных ласк и бесконечных разговоров обо всем на свете. Кроме трупа в подвале — Андре отказался обсуждать тот случай, а Валерио, не желая расстраивать любовника, отложил разговор на потом. А потом одно за другим в их жизнь ворвались два события, о которых Валерио совершенно забыл. Первым были дети Ромарио, которые потребовали к себе родительского внимания. И если сам Асти был не прочь отправить детишек, пообещав вспомнить про них попозже (По крайней мере так показалось Валерио), то Лейсар одним сильным движением откинул одеяло и натянул трусы: — Какие у нас планы? Валерио было стыдно в тот миг, но он ревновал к детям. В душе все противилось тому, что чужие ему люди забирают так нужного ему Андре, уводят с собой Ромарио. И то, что его звали с собой, не играло уже никакой роли. Ромарио обнял его, поцеловал в висок. — Мы недолго, ты зря отказываешься идти. Должно быть весело. Валерио просидел в библиотеке до позднего вечера, раздувая искры обиды и разжигая поярче костер ревности. Когда стемнело окончательно, в комнате появился Лейсар. Он пах лесом, свежим воздухом. — Ягоды тебе принес. Они такие же сладкие, как ты. Андре кормил его с рук сладкой земляникой, Валерио облизывал его пальцы и чувствовал, что желание опробовать библиотечный ковер, как ложе любви, нарастает всё сильнее. - Ты помнишь, что завтра начнётся неделя охоты? — ухмыляется Андре, позволяя Валерио уложить себя на ковёр и усесться верхом. Валерио отмахивается от слов Лейсара и собственного беспокойства, связанного с этой новостью. Разве может быть что-то важным сейчас, когда под ним лежит почти раздетый и уже возбужденный любовник?