Our love is pale, but it's not in my way to share our lives, our fire
After Forever, Between Love and Fire
Наутро меня разбудил грохот что-то готовящей на кухне Йоханны. Готовила она, кстати, так себе, но сказать ей об этом я не решался – боялся, что обидится. Хотя, возможно, по моим недовольным выражениям лица при приёме пищи и вечному нежеланию есть она и догадывалась, что я не очень-то люблю её готовку, но тактично молчала о своих предположениях. Я встал с дивана, предварительно сняв с себя ботинки, в которых, как оказалось, проспал всю ночь, и пошел на кухню. Там Ханни усердно мешала тесто, но, заметив наблюдающего за этой милой сценой меня, мгновенно оттолкнула кастрюльку с месивом и начала приводить свой внешний вид в порядок, вынимая из рыжих волос куски застрявшего в них теста. – Прости, любимый, думала, ты позже проснёшься, и тут вот… Решила что-нибудь испечь, – она ласково улыбнулась. – Ты ведь любишь, когда я пеку тебе пироги, да? «Очень люблю. Ты просто не представляешь, как», – саркастично заметил про себя я. Не дождавшись ответа, она продолжила: – Ты вчера поздно вернулся… Точнее, Марко тебя поздно принёс, – она нахмурилась и сурово выгнула бровь. – Прости, дорогая, так получилось… С Флор разговорились, обсудить нужно было детали… – я начал оправдываться, но был нагло прерван. – Опять эта Флор! – возмущённо воскликнула Ханни, в сердцах бросив на стол скалку. – На репетициях с Флор, на деловых встречах – с Флор, в сауну – с Флор, на дружеских посиделках «с мужиками» – снова с Флор! Может, ты вообще с ней шуры-муры крутишь, совершенно не ставя меня в известность? – она недовольно надула губы, расставив руки в боки. Дабы заткнуть её прелестный ротик, я обвил руки вокруг её талии и притянул к себе, накрывая пухлые розовые губы своими, но чертовка вырвалась из моих объятий и, хорошенько размахнувшись, влепила мне нехилую пощечину. – Уйди вон! Видеть тебя не хочу! – крикнула она, оттолкнув меня в сторону прихожей. – Но… – я схватился за ноющую щеку и, немного ослабив хватку рук, держащих Йоханну за талию, ненароком позволил легко выставить себя из особняка. И вот теперь я стоял на пороге собственного жилища, изгнанный оттуда будущей женой. Что мне делать – было непонятно, но, слава Всевышнему, телефон в куртке остался, поэтому я принялся обзванивать все знакомые номера. По нескольку раз я набирал номера Марко, Юкку и Эмппу, но взяла трубку одна Флор, да и то только со второго раза. И после этого Йоханна ещё будет удивляться тому, что я всюду беру с собой этого незаменимого помощника и доброго друга! Флор сообщила, что как раз находится недалеко, и с радостью согласилась отвезти меня к себе. – Смешно, смешно, – оценила случившееся нидерландка, дослушав мой рассказ. Хотя мне что-то было совсем не смешно. Заметив мой удручённый вид, она продолжила: – Ну, ничего. У меня пока поживёшь: как раз в номере диван свободный есть, – она дружелюбно потрепала меня по голове, ещё больше растрепав мои непослушные чёрные кудри, рассыпавшиеся по плечам, – на нём и будешь спать, пока Куркела не позволит переселиться обратно в дом. Так и вышло, что в ближайшие дня три я буду жить у своей новой вокалистки в номере, пока Йоханна, дьявол бы её побрал, не поймёт, что я куда-то умотал, и не закатит истерику, в итоге оставив меня же самого виноватым.