Тонкая дрожь внутри

В новогоднюю ночь Тим сразу понял, что Алан устроил просто настоящий заговор и обеспечил стопроцентную конспирацию вокруг подготовленного сюрприза, потому что, судя по всему, о нём знал и отец и папа, а самому омежке вообще было запрещено открывать глаза до определённого сигнала.  — Стой! Не открывай пока, я скажу, когда можно. — Алан тихо, как мышка, обогнул Тимми, что сидел в центре своей празднично украшенной гостиной, зажмурив глаза и накрыв их руками для большей убедительности, демонстрируя, что совсем не собирается нарушить данного обещания не подсматривать раньше времени, даже несмотря на то, что сделать это очень хотелось. Хотя бы одним глазком.  — Я ничего не вижу, честное слово, — уверил омежка, не имевший возможности увидеть, как лучший друг прокрался куда-то вглубь комнаты с небольшой переноской со смешными принтами. Не имел возможности Тимми увидеть также ямочку на щеке своего отца, что улыбался, наблюдая за действиями Алана, и нежно держал в объятиях своего мужа. Только Вилсон, в отличие от остальных, не выражал никакой радости, а лишь периодически закатывал глаза и недовольно цокал с никому не слышимым отчаянным «опять меня никто не послушал», пока руки Алана ловко расправлялись со всеми молниями. Когда щёлкнуло последнее крепление, из переноски впервые показалась белая мордочка, важно оглядывающая свой новый дом.  — Ох, Алан, — не сдержал умилённого вздоха Вал; на него в упор смотрели две маленьких чёрных бусинки, а Тимми, уловив повышенный энтузиазм за своей спиной, с ещё большим нетерпением застучал пальцами по мягкой обивке. Ну ведь ничего же не случится, если он разок взглянет, правда? Но этот соблазн омежка стоически гнал прочь. Каких сил стоило ему это знает, пожалуй, один только господь бог. И Алан, от внимания которого не скрылись дикие пляски тонких изящных пальчиков на подлокотниках. Если бы у Алана спросили, знает ли он человека более любопытного, чем Тимотео Харрисон, он бы тут же ответил «нет», даже не задумываясь. Омежка почувствовал движение лучшего друга рядом с собой — Алан присел на корточки перед омегой, опираясь на правое колено, чтобы ноги не затекли, и взглянул на лицо омеги. Зелёные глаза были честно спрятаны под опущенными ресницами.  — Тимми, я всё думал, что тебе подарить и понял, что просто хочу сделать тебя хотя бы ещё чуть-чуть счастливее в этом году, и именно поэтому выбрал в качестве подарка не вещь, а, можно сказать так, чувства.  — Господи, он что, собрался делать ему предложение? — с ужасом проворчал Вилсон на ухо супругу. Вал чмокнул мужа в макушку и так же тихо прошептал на ушко «Вилли, не говори ерунды».  — Ерунды? Ой, да я уже не знаю, чего от вас ждать, — сказал Вилсон, наблюдая за тем, как Алан сажает на колени Тима этот меховой комок, который вызвал восторги альф. И покупку которого Вилсон, вообще-то, категорически запретил двумя неделями ранее. Тимми открыл глаза сразу же, как только почувствовал на своих коленях мягкие лапки, и он точно бы подумал, что перед ним плод галлюцинаций или реалистичная игрушка, если бы эта «галлюцинация» не толкала его руку, настойчиво требуя ласки от нового хозяина. Кролик. Это кролик. У него, Тима, теперь есть кролик!  — Алан… — альфа, улыбнувшись, посмотрел на друга, пребывающего в неверии от собственной радости, что не мог произнести ничего, кроме многочисленных вздохов. В отблесках праздничных гирлянд и светильников Алан отчётливо видел, как вдруг заблестели от влаги глаза омеги.  — Это же, это же…  — Это наш будущий праздничный ужин! — закончил за сына Вилсон, решивший рассмотреть разрушителя своей спокойной жизни поближе, — а твой настоящий подарок ждёт тебя под ёлкой, — омега с любопытством навис над хорошенькой мордочкой кролика, что обнюхивал джинсы Тима, забавно шевеля носиком, и неожиданно для себя хихикнул от такой милой картины, а затем, состроив обычное своё выражение лица, добавил: «убирать за ним будешь сам, чтобы его клетка не воняла мне здесь на весь дом!». Вал с извиняющейся улыбкой взял под руку мужа и увёл его собираться, приговаривая, что они уже опаздывают в ресторан, и что не следует портить обстановку своим ворчанием, напоследок ещё раз поздравив с новым годом сына и Алана. Но Тим как будто ничего и не слышал, он гладил пушистый лоб малютки и невесомо прижимал нового члена семьи к сердцу, глядя то на него, то на альфу, который встал с пола и присел рядом на подлокотник, наблюдая, как омега возится с кроликом.  — «Хотя бы чуть-чуть счастливее»? Алан, да ты представить не можешь, каким счастливым я себя сейчас чувствую. Я всю жизнь мечтал, чтобы у меня был питомец. Спасибо тебе за это чудо! — омега смахнул всё же сбежавшую слезу и прижался головой к плечу альфы, — опять ты исполняешь мою заветную мечту. — Омега поднял голову и с улыбкой посмотрел Алану прямо в глаза, долго, глубоко, с обожанием и любовью, не отводя взгляда ни на секунду, отчего Алан вдруг почувствовал, как будто дрожь прошлась, как мурашки от холода, но только не на коже. А внутри. Странное, необъяснимое чувство, повторившееся уже во второй раз после того вечера, когда Алана вдруг прошибло осознание того, что Тимми, быть может, ему нравится. Последующие две недели прошли как обычно, вроде бы, хотя альфа и вынашивал подозрения всё это время в своих мыслях. Затем Алану показалось, что снизошедшее на него в тот день озарение, наверное, было просто ошибкой, миражом, который он чуть позже забыл (забыл ли?). Однако, сейчас, такой красивый, счастливый Тим, нежно смотревший на Алана, аккуратно касавшийся его ладони своей изящной, тонкой и такой тёплой ладошкой, что меньше раза в два, вновь вскрыл этот тайник в сердце альфы с громадной кучей неизвестных и непонятных чувств. Тим, с которым они прогуливали геометрию, чтобы успеть на сеанс десятой части любимого фильма, Тим, с которым они гуляли допоздна, а потом слушали часовые нравоучения Вилсона, Тим, с которым они наперегонки ездили на коньках шутки ради, после чего он, Алан, сидел на больничном со сломанным носом. Тим, с которым они синхронно морщились при упоминании того, что они могли бы быть хорошей парой. Этот самый Тим, который теперь, кажется, нравится Алану как омега. Разве такое действительно может быть?  — Не за что, — ответил альфа запоздало Тимми, который даже и не подозревал, о чем сейчас думает лучший друг. Омежка любовался пушистым очаровашкой-проказником на своих руках, который изо всех сил тянулся поближе к Алану, принюхиваясь.  — Эй! Куда это ты? Ал, ему, кажется, ты нравишься больше, — смеясь, сказал Тим, — он об тебя подбородком трется, пытается пометить как своего. Это омежка?  — Ага, — ответил Алан, поглаживая животное.  — Он в тебя влюблён. Чует в тебе альфа-особь и твои альфа-феромоны, наверное, — Тимми вновь смеётся, поудобнее перехватывая кролика, а Алан вдруг впервые в мыслях задаётся вопросом «А ты? Интересно, а ты когда-нибудь чувствовал во мне альфу? Или только лучшего друга? Ты когда-нибудь ощущал то, что сейчас ощущаю я?»  — Как же тебя назвать, моё солнышко? — Тим вопросительно посмотрел на кролика, подняв его на уровень своих глаз, аккуратно и медленно повернув его из стороны в сторону, — надо что-то, что будет максимально тебе подходить. Ты маленький, красивый, хорошенький любопытный…  — Любитель покушать, — подхватил следом Алан, успевший изучить за два дня характер шустрого грызуна.  — А ещё милый, милый, милый-премилый, — защебетал омега, отпуская кролика, который уже устал сидеть у людей на руках, побегать по гостиной. И как только пушистое чудо с большими круглыми глазами понеслось беситься, нарезая круги по паркету, Тим не выдержал разлуки и сам уселся на полу в ногах Алана, дразня кролика завязочкой от кофты.  — Слушай, я знаю, какое имя ему подойдёт, — сказал Алан, смотря, как дурачатся неугомонные омеги; и человеческий и и тот, что грызун, — давай назовём его Тимми, Тимми-младший. По-моему лучше не придумаешь, вы очень похожи. Это просто ты, если бы был кроликом. Тим рассмеялся на слова друга, — а что? Мне нравится…эй, Тимми! Не надо грызть обои! Иначе…  — Окажешься в духовке, — добавил Вилсон, заглядывая напоследок к сыну, — так, всё, мы с отцом побежали, вернёмся утром, следи за этим монстром, не напивайся сильно, если приведешь сюда друзей — чтобы к нашему приезду всё было приведено в порядок. Вроде всё сказал, — Вилсон махнул рукой и послал воздушный поцелуй. Следом за ним показался и Вал.  — Пока, мальчики, хорошо повеселитесь, Алан, родителям большой привет от нас.  — Спасибо. Передам обязательно, до свидания, — Вал подошёл к Алану, пожал ему руку, затем нежно погладил сына по волосам и вышел с супругом к такси. Хлопок входной двери оповестил друзей о том, что они остались вдвоём. — Кстати, нам тоже пора бы уже перебираться ко мне, — сказал Алан, взглянув в сторону окна, в котором виднелся его собственный дом, — когда я к тебе выходил, там уже были почти все, оставшиеся сейчас будут потихоньку подтягиваться.  — Мы с Тимми остаёмся здесь, — омежка поймал шустрого кролика, намеревавшегося опять приложить свой зуб к обоям, и прижался щекой к пушистой щечке, чем вызвал умиление у лучшего друга. «Просто вылитые»!  — Шучу, конечно. Но вот ты никуда не пойдёшь, пока не получишь свой подарок! — Тим с заговорщицкой улыбкой подошёл к кофейному столику и извлек из-под книги, лежащей на нем, разноцветный конверт, поднимая его над головой так, чтобы кролик на руках не дотянулся до интересной бумажки и не осуществил своё желание растерзать её на мелкие кусочки.  — Алан, по совпадению я так же, как и ты после раздумий решил все-таки выбрать в качестве подарка чувства, эмоции и впечатления. Наверное, мы не зря с тобой так хорошо спелись за эти годы, ведь даже в мелочах зачастую мыслим в одном направлении. Я очень хотел, чтобы твой новый год начался не только с экзаменов, подготовки к соревнованиям и кучи пьяных людей в твоём доме, — Тим глазами указал в сторону окна, — но и с чего-то веселого и приятного, поэтому я дарю тебе вот это, — Алан принял конверт с подписью "моему дорогому, милому другу» на обратной стороне и, встав с кресла, наклонился, чтобы поцеловать омегу в щёку. В его собственном доме в этот момент уже играла музыка, а вновь пришедшие гости обменивались подарками и приветствиями, перекрикивая громкость колонок, танцевали и распаковывали еду и алкоголь. В этот же самый момент Алан понял, что хочет ещё немного оттянуть возвращение в шумную компанию и ещё немного побыть наедине с обоими Тимми в уютной и тихой гостиной. Альфа аккуратно вскрыл конверт, поглядывая то на содержимое, то на презабавнейшее выражение лица напротив: Тим, закусив нижнюю губу, с нетерпением ждал реакции друга на подарок. С таким нетерпением, как если бы омежка сам не знал, что внутри конверта, который ему собираются дарить.  — Да л-а-а-дно, — широко распахнув глаза и приглядываясь к надписям, протянул Алан, — иди сюда, мой волшебник, — и сгрёб Тима вместе с кроликом на руках в крепкие объятия, а после усаживаясь на кресло, увлекая омег себе на колени.  — Ну вот как у тебя получается каждый раз удивлять меня всё больше? Где ты прячешь свою волшебную палочку? — Алан не удержался и чмокнул хихикающего юношу ещё раз.  — У меня пока нет волшебной палочки, но зато есть хороший учитель, — сказал Тимми, чувствуя возникшее вдруг крошечное смущёние от того, что полностью находится в руках альфы. Ещё и терпкий запах цитруса и мяты, что настойчивее обычного окутывал омегу, даже резвый кролик притих, млея от аромата альфа-особи рядом.  — Нам нужно продумать путешествие, — сказал Алан, держа между пальцев два билета на концерт их любимого Шона, что должен проходить во второй половине января в столице соседней страны. Шона, благодаря которому Алан и Тимми впервые тогда, почти пять лет назад, заговорили в школе, кидая друг другу записочки.  — Я все уже прикинул. Смотри, режим у нас безвизовый, так что никакой мороки с документами не будет. Концерт двадцать второго числа, последний экзамен у нас девятнадцатого, так что у нас ещё даже будет пара дней, чтобы немного отдохнуть. До границы на машине четыре часа езды и ещё четыре от границы до города, где будет концерт, с запасом, грубо говоря, десять. Так что двадцать первого вечером-ночью выедем и утром будем на месте, забронируем отель, где остановимся, можно остаться дна несколько дней: посмотреть город, погулять, покататься по всяким красивым местам, а потом двадцать пятого в ночь выехать, вернуться домой утром.  — Супер. Слушай, как все хорошо по числам-то выходит.  — Да, я считал, чтобы уложиться по датам, был вариант взять билеты на концерт в другом месте, там намного ближе, но по числам бы мы пролетели.  — Тимми, это будет самый незабываемый январь, благодаря тебе, — прошептал Алан на ушко омеге. И альфа будет прав, как никогда ранее.  — Ай! Тимми меня укусил!!!

***

Тим вошёл в эпицентр веселья, творящегося в доме друга, слегка морщась от всё ещё пульсирующей боли в пострадавшем пальце. Музыка играла громко, перемешиваясь с голосами гостей, рассеявшихся по разным этажам и комнатам и сновавших туда-сюда. Лишь едва переступив порог, Тим уже успел поздороваться с несколькими знакомыми, обменяться парой слов с Эмери, пришедшим без приглашения, и затискаться до полусмерти с Дэйвом.  — Тимми, выглядишь чудесно, только с пальцем-то что приключилось? — Дэйв мягко отвёл омегу в сторону лестницы, где было чуть потише и не приходилось орать во всё горло под ухо, чтобы быть услышанным.  — Ой, ерунда, — Тим поднял свой замотанный в три пластыря указательный палец, — меня покалечил один очень ревнивый омежка, не потерпевший конкурентов на сердце Алана рядом с собой. Брови Дэйва взмыли вверх.  — Джек, что ли? — альфа удивлённо повёл головой, несколько раз моргнув, будто ослышался. Он, конечно, особой любви к бывшему парню своего друга не испытывал, но и подобного зверства с его стороны не ожидал. Однако, потрясение альфы улетучилось, как только Тимми издал громкий смешок, стукнув себя по бедру.  — К счастью, это был не он, а всего лишь мой кролик, решивший попробовать меня на вкус, — Тим рассмеялся вновь, на этот раз вместе с Дэйвом.  — Не пугай так больше, а то я вспомнил синяк на щеке Алана, что не так давно сошёл, вот и подумал — мало ли что там этому Джеку в голову взбрело.  — Видимо, клеить друг на друга пластыри в моей гостиной становится нашей с Аланом новой дружеской традицией, — сказал Тимми, отметив, что Дэйв даже не удивился, откуда взялся кролик. Значит он точно знал всё о планах Алана, когда чуть ненароком не проговорился пять дней назад в кафешке. «Заговорщики» — подумал Тимми, хихикая про себя.  — У-у-у, думаю, если бы это действительно был Джек, то ты бы не обошёлся пластырем, а, как минимум, гипсом, — Эмери стоял на лестнице и потягивал вино из бокала, подслушивая разговор, — особенно после того, что он рассказывает всем подряд, — Эмери подошёл, слегка подвинув Дэйва, чтобы встать поближе к Тимми, который уже слегка устал от упоминаний о Джеке, которые то и дело всплывали в разговорах их компании к месту и не к месту. Надоело. Сколько ещё ему, Тимми, ждать, чтобы имя этого омеги перестало резать слух? Даже тогда, когда самого этого омеги рядом нет? Бесит! На Тимми итак в последнее время оглядывается куча друзей-приятелей Джека, которым он растрепал какую-то грустную легенду про мудака-Алана, трахающего всё, что движется. Тим дальше ничего и знать не хотел про эти бредовые фантазии.  — Кстати, где сам Алан? — Дэйв решил сменить избитую тему разговора, мусолить которую надоело Тиму и даже уже самому Дэйву, в отличие от Эмери, обожающего сплетни и скандалы.  — Он на улице остался, чтобы покурить и проинструктировать Мило по телефону: бедняжка случайно опечатался, когда набирал номер в приложении, и таксист привёз его не к тому дому, — ответил Тимми Дэйву, попробовав вино в бокале Эмери и попутно шепнув, чтобы тот обязательно показал, где можно налить себе этой вкуснятины.  — Он всё-таки решил приехать? — спросил зачем-то Дэйв, хотя было и понятно то, что милый крошка с фото, которое Риз показывал в их предпоследнюю встречу, уже в пути, — нужно Ризу сказать, а то он весь взмыленный шатается туда-сюда без дела, ни с кем не говорит, только бегает через каждые десять минут в ванную комнату Алана обтираться матирующими салфетками и проверять, не скатался ли консилер под глазами. Ах, да, Тимми, ты же ещё не видел его сегодня, это просто нечто, — Дэйв неимоверно долго протянул последнее слово на первом слоге, прикладывая пальцы к своим вискам под активные поддакивания Эмери, изображающего то, как он обмахивает рукой лицо, будто ему очень жарко. Тимми только отмахнулся; он, признаться, и не ожидал ничего другого от Риза. Куда большим удивлением было бы, если бы Риз Лакер не намарафетился, как в последний раз, на сегодняшнее празднество, куда в числе прочих был приглашён сам Мило Вуйчик, объект страстного обожания рыжего альфы, герой его снов и сладких фантазий. Последнее, между прочим, придумал не Тим. Все эти титулы присвоил хорошенькому крошке с ангельским личиком сам же полоумный Ромео. И Тимми даже не знал, какой Риз более безумный — тот, что вечно доставал его, Тимми, и вешал за шлейки брюк на дерево после школы или тот, что теперь преследует Тимми и звонит каждый день, чтобы поболтать о Мило на протяжении хотя бы пары часов (и это несмотря на то, что Риз уже начал осуществление своего плана по совместным обедам в универе, и даже общается с омежкой в интернете!). Ну или тот Риз, который сейчас со скоростью молнии бежал вниз по ступенькам, чуть ли не сшибая одного из альф из своей баскетбольной команды. И в этот же миг Тим всё-таки признал, что ошибался, думая о том, что поехавший на всю голову от встречи со своей истинной парой друг ни за что не сможет удивить своим внешним видом. Потому что Риз, рядом остановившийся, похож на чёртового бога красоты. На голове альфы не укладка, а сексуальное безобразие из огненных волос, белоснежная кожа сияет своей идеальностью, и пресловутого консилера, про который говорил Дэйв, совсем не видно под глазами, даже если альфа и взаправду пытался скрыть им следы последних сданных перед сессией зачётов. Запах кофе и рома, запах альфы, был крепче, пожалуй, самого напитка, но далеко не так крепок, как ткань узких джинсов, которые до неприличия тесно обтягивали сильные ноги и весьма накачанную задницу, на которую тут же бросил взгляд Эмери и даже Полли, подошедший поздороваться и получивший от своего омеги Юзефа полный укора взгляд за пристальное рассматривание чужих мужчин, пусть и альф…да и в общем-то разок глянул и сам Тим, но только лишь украдкой и с мыслью «как он вообще в них дышит?». Настолько обтягивающих вещей нет даже в гардеробе у Алана, который так же, как и Риз любит принарядиться. «…и который имеет тело ничуть не хуже, чем у Риза» — почему-то отметил вдобавок мысленно Тим, вспоминая образ друга после тренировки, сам не понимая, к чему была эта ненужная ремарка и растерянно кивая подошедшим Полли и Юзефу. Всеобщего внимания к своей персоне Риз не заметил, только ищуще осмотрелся вокруг и возбуждённо сообщил друзьям, что «он написал, что скоро будет».  — Пойдём встретим его, — не то предложил, не то приказал Риз, обращаясь к Тиму и, не дожидаясь ответа, просто повёл за собой, взяв омегу под локоть, оставляя позади Эмери, Дэйва и Полли с Юзефом, что переглядывались между собой, улыбаясь. Один только Юзеф выражал скорее непонимание. Для него, омеги, который не любил публичного выражения чувств и прочей любовной суматохи, была непонятна вся шумиха и суета в компании вокруг зарождающейся парочки. По ним с Полли вообще сложно было понять с первого взгляда, что они состоят в отношениях. На пути к выходу Риза зацепил за рукав какой-то проходящий мимо омега, прибывший вместе с баскетболистами и ещё двумя другими омегами, которых никто и не знал толком.  — Риз, наконец-то мы сегодня встретились, а то ты где-то всё прячешься от меня, — Тим сразу же понял, что парень явно пытался мило пофлиртовать.  — Ты кто вообще? — бросил Риз спокойно, но холодно, — и с чего бы мне прятаться от ноунейма, которого я даже не знаю?  — Я знакомый игрока из твоей команды, мы виделись после вашего матча, — незнакомый парень сконфузился ещё больше, увидев безразличное лицо альфы, которого активно и безрезультатно пытался склеить в день матча. И который его даже не помнил.  — Слушай, я иду встречать своего омегу. Так что подкатывай к своему знакомому из команды, он точно будет рад, — Риз бросил напоследок, уходя дальше с Тимом, решившим не комментировать произошедший конфуз. Неудобно, конечно, получилось.  — Алан, если что, на улице. И уже долго, кстати. Может, он остался встретить Мило, — Тим осведомил Риза, пока в прихожей натягивал куртку, решив не говорить про маленькое непредвиденное «приключение» Милли в такси, пока они не найдут хозяина дома на улице.  — А чего меня с собой не позвал тогда, — с нотками возмущения буркнул Риз, набрасывая длинное пальто на плечи. Пуговицы он решил не застёгивать, и не только ради экономии времени, а и потому, что пальцы плохо подчинялись его воле. Риз волновался больше, чем во все предыдущие встречи с Мило: помимо самой первой, они виделись вживую только четыре раза, и все они произошли в университетском кафе за обедом и во время перерывов в присутствии Тима. И во время этих встреч Риз только изредка вставлял пару слов в беседе или говорил какую-то чушь. И робко разглядывал Милли. Дальше их общение перешло в соцсети. В сообщениях Мило может пожелать спокойной ночи, рассказать историю и даже пошутить (и весьма остроумно). В жизни же Мило только говорит «привет» и моментально отводит глаза. Будто бы это и не он вовсе накануне писал все эти сообщеньица с забавными стикерами. Сегодня же Риз будет с милым сердцу омегой дольше привычного обеденного перерыва, и ему нужно постараться не опозориться, как в тот раз, когда он с улыбкой дурачка зачем-то воодушевлённо доказывал Мило, как много у них общего потому, что Риз купил такой же салат, как у омеги.  — Не бухти, я только предположил, — Тим только застегнул молнию, как входная дверь открылась. Алан придерживал её рукой, пропуская вперёд маленького омегу, похожего на снеговичка, укутанного в объёмную курточку. К груди снеговичок прижимал большой пакет.  — Опередили, — выдохнул Тимми, быстро скидывая с себя обратно верхнюю одежду и приветственно обнимая омежку. Мило обвил руками друга в ответ на автомате, растеряв все слова от вида стоящего напротив Риза, слишком красивого и слишком идеального, который на самом деле сам в эту же секунду не мог поверить, что настолько милое существо, как Мило Вуйчик принадлежит этому реальному миру.  — Раздевайся и проходи, надо тебя хоть познакомить со всеми, — сказал Алан. Мило изначально ехать не хотел, но Тим был слишком настойчив. К тому же, Вуйчик, узнав, что на мероприятии будет Риз, окончательно сдался под уговорами. В итоге все оказалось не таким страшным, как Мило представлял: толпы народа не было, были только близкие друзья и приятели Тима и Алана, ну и ещё трое омеги и четверо альф из баскетбольной команды, но они были товарищами Риза. Мило столкнулся с этими немного пьяными парнями, когда шёл помыть руки, один из них даже бросил громкое «привет, Мило», чем удивил и омегу и двух других баскетболистов. Уже закрывшись в ванной, Мило услышал окончание чужого разговора.  — Кто эта сладкая детка?  — А ты что, не знаешь? Это омежка Риза. Обратно Мило вернулся смущеннее прежнего, чувствуя на себе обеспокоенные взгляды своего истинного альфы и заинтересованные взгляды остальных гостей. Милли познакомился со всеми и запомнил поименно, некоторых даже узнавая из недавних рассказов Тима. Вот Дэйв, добродушный симпатичный простачок-альфа, вот Полли и Юзеф, парочка умных ребят, с которыми Мило был заочно знаком; они встречались в университетских лабораториях во время своих небольших исследований. Вот Стэнли и Луи, неугомонные и шумные, точно подростки, не отлипающие друг от друга. Вот уже знакомый Эмери, ведущий разговор с одним из баскетболистов. Не хватает только того музыканта, переехавшего в другой город, который не смог приехать. Кажется, Роджер? Или Роберт? Тим старался быть всегда поближе и не оставлять друга надолго одного в плохо знакомой компании хотя бы первое время, попутно рассказывая на ушко мелкие детали об окружающих людях. Алан тоже часто подходил и постоянно интересовался у Мило, все ли хорошо, и не нужно ли ему что-нибудь. Музыку Алан попросил пока что сделать тише, чтобы все могли без проблем пообщаться. Все идею одобрили, не считая Луи, который в тот момент с упоением танцевал прямо на барной стойке, горячо двигая бёдрами под восторженные овации и свист Стэнли, для которого этот танец предназначался. Предназначался для одного, но смотрели все. И когда музыка стала тихой, Стэн смог только показать средний палец Алану и снять друга со стойки, умудрившись закинуть далеко не хрупкого Луи на плечо со словами «бросай нахер этот архитектурный, ты рождён для того, чтобы быть дивой».  — Они пьяные? — спросил Мило у Тима хихикая в кулачок.  — Неа, Луи вообще ещё ничего не пил. А тебе налить чего-нибудь?  — Да нет…я хотел ещё спросить, куда мне поставить печенья, ну, которые у меня в пакете, я просто думал, что нужно испечь подарок для всех и сделал, но это если вдруг кто-то захочет…пить чай, я думал… сказал Мило, немного смутившись, когда краем глаза заметил, что его слушают и остальные. В том числе и Алан, который поднял большой, но оказавшийся никем не замеченный пакет и достал оттуда квадратный противень с печеньями в форме ёлок.  — Боже, Мило, заинька, — Алан с умилением вздохнул, только завидев эту гору долгой работы, — ты потратил вечер, чтобы сделать для всех подарок? — Алан в сердцах попросил прощения у Риза за то, что посмеивался над теми любовными тирадами под фотографиями Мило в комментариях. Сейчас Алану захотелось написать их все заново и уже действительно от своего имени, потому что он сейчас сам растает. Потому что должно быть запрещено всеми священными писаниями и законами быть таким хорошеньким и сладким мальчиком, как Мило Вуйчик.  — Ну какой же он лапушка, я не могу, — тихонько сказал Дэйв Ризу, которому стало трудно дышать. И вовсе не из-за тесных брюк. Он уловил в запахе Мило элемент смущения. А что стало ещё более шокирующим — Риз понял, что чувствует часть тех эмоций, которые в данный момент испытывает Мило. Вместе с ним. Он сам ощущает, как смущается его омега. Невероятно. Количество печений уменьшилось моментально, а Милли покраснел, пока все возносили похвалу его золотым рукам и доброму сердцу, а Луи пообещал, что все последующие танцы в своей жизни посвятит только ему, Мило Вуйчику. Риз подсел поближе к своему омеге и наслаждался, ощущая его смущение вперемешку с радостью. Точнее, наслаждался он именно только его радостью. Тим, вечно находившийся рядом, на этот раз решил оставить влюблённых наедине и под предлогом закончившегося в своём бокале напитка удалился в поисках того вкусного полусладкого, которое пробовал у Эмери. Вино Тимми не нашёл, но зато обнаружил в холле Алана, который открывал бутылку с водой для одного из тех неизвестных омег.  — Ой, Алан, спасибо большое, что бы я делал без тебя. И твоих сильных рук, — омежка с благодарностью принял воду обратно и кокетливо потрогал мышцы альфы на руке, — ого, такие твёрдые. Обожаю спортивных альф, это так сексуально! — омежка улыбнулся, а Алан только вежливо, но безучастно кивнул. Он не знал, что сказать, и омега этот как-то не привлекал, хотя и был красивым и приятным, весьма во вкусе Алана.  — Какой дешёвый, пошлый подкат! — Тим с какой-то обидой сказал вслух себе под нос.  — И не говори, — согласился Эмери, подошедший с вином к Тимми, — искал? — и повернул бутылку этикеткой к приятелю, — они, видимо, выпустились из одной школы пикапа вместе с теми придурками-альфами из баскетбольной команды, с которыми сюда приехали. По ним всем сразу видно, зачем они сюда приперлись — подцепить кого-нибудь, заключил Эмери, — а ты, я смотрю, не в восторге от их общения.  — Да, но я не хочу мешать Алану, — сказал Тим.  — А ты и не будешь ему мешать, он сам уйдёт, — Эмери больно щипнул Тима за бок, и тот, вскрикнув от неожиданности, уронил пустой бокал на пол. На испуганный голос омежки и звук разбитого стекла моментально среагировал Алан.  — Тимми! — альфа подлетел тут же и коснулся плеча омеги, — ты чего? Инициативу тут же перехватил на себя Эмери.  — Я подошёл к нему из-за спины, хотел в шутку напугать, а он так впечатлился, что уронил бокал.  — Прости, я всё сейчас уберу, — пролепетал Тим, ему было стыдно за эту детскую выходку манипулятора. Но зато омега, подкатывающий до этого к Алану, увидев, как альфа заботливо спрашивает у хрупкого красивого юноши, не поранился ли тот, уходит, думая, что и этот красавчик, скорее всего, занят Гораздо позже, уже после того, как Тим и Алан убрали осколки, Риз все же решил впервые завязать личную беседу с Мило за весь вечер, когда по прошествии времени было решено начать веселье, когда музыка опять гремела на полную катушку, а окружающие, уже куда более расслабленные и местами пьяные, отрывались под эту музыку, не обращая внимания на происходящее вокруг  — Ты, наверное, правда кучу времени потратил.  — О, нет, нет, — чуть запнувшись, ответил омежка, чувствуя жуткое волнение, — мне…мне папа помог.  — А…твой папа, наверное, тебя очень любит, — Риз подвинулся к омеге чуть ближе.  — П…почему ты так решил? — Милли застенчиво взглянул из-под ресниц, позволяя альфе на секунду увидеть свои дивные тёмные глаза, в которых отражалось лицо альфы, недоуменное и растерянное.  — Ну…не знаю, — признался Риз, — просто…если бы я был твоим папой, я бы тебя очень любил. Что? Главный квест «не опозориться» на сегодня с треском провален. Риз стиснул кулаки от досады на самого себя и решил, что сейчас у него есть только один последний шанс хоть как-то реабилитироваться в глазах Мило.  — Пойдем, я тебе сказать кое-что хотел, — Риз умоляюще глядит на омегу, так, что тот кладет свою ладошку в протянутую ладонь альфы, умирая от волнения, — только не бойся, прошу. Я чувствую, что тебе страшно. Мило решает довериться альфе, в которого он без памяти влюблен. С самого первого взгляда. Вместе они чуть ли не бегом поднимаются вверх, Риз хорошо знает дом Алана и уводит за собой омегу прямиком на мансарду. Здесь очень красиво и никого нет, кроме них двоих. Мило садится на белую софу и смотрит на мольберт рядом. На нем холст с начатым пейзажем авторства Джесси Вуда. А ещё рядом Риз, дрожащими пальцами расстегивающий верхние пуговицы своей рубашки. С пухлых губ Мило срываются рваные вздохи, когда альфа опускается рядом с ним и умоляет уткнуться в его открытую шею и сказать, что Мило чувствует. Мило выполняет мольбу, и его тут же настигает осознание. Истинный альфа. Как в сказках, как в фильмах, как в мечтах. Истинный альфа. Самый добрый и самый лучший.  — Ты чувствуешь это? То, что я почувствовал с самой первой нашей встречи? — Риз шепчет отчаянно, в аромате омеги слишком много волнения, чтобы учуять что-то ещё, — что ты чувствуешь?  — Нашёл, — Мило шепчет ещё тише, чувствуя, как невыносимая и сладкая слабость одолевает его тело. И как сильные и надёжные руки придерживают, оберегая от ненарочного падения.  — Нашёл, — вторит Риз, — моё сокровище, нашёл, — и аккуратно прижимает омегу к самому сердцу, позволяя себе чересчур вольную роскошь — касается носом медовой макушки, вдыхая волшебный аромат своего омеги, который только что признал в нём своего истинного альфу. Когда они вернулись, никто не заметил никаких изменений. Мило и Риз были так же молчаливы, как и раньше, но только улыбались шире прежнего, бросая друг на друга все такие же робкие взгляды. Не заметил никто, кроме Тима, который случайно стал свидетелем трогательной сцены признания своих друзей, для глаз посторонних людей не предназначенной. Ни для чьих глаз не предназначенной. Тим сбежал сразу же, как только понял, какой важный и романтичный момент он чуть не потревожил. Несясь вниз, Тимми подумал, что неплохо было бы забрать свой телефон, который он забыл в комнате Алана после того, как показывал там всем фотки Тимми-младшего с час назад. Но у двери Тим столкнулся с самим Аланом, который преградил рукой проход в свою комнату, которую только что собственноручно закрыл.  — Не заходи, там Стэн с Луи…  — И что? Съедят они меня, что ли? Я только телефон заберу  — …трахаются, — закончил Алан, неловко потерев шею.  — Оу… — только и смог выдавить из себя Тим. Пусть отношения Луи и Стэна всегда были крепкими и близкими, но Тим никогда и не думал, что настолько.  — Ага. У всех кругом любовь. А мы лучше давай-ка пойдём вниз к оставшейся холостяцкой части нашей компании и продолжим наше холостяцкое празднество. Хотя Полли и Юзеф не считаются, они даже не выглядят как пара с виду.  — Я бы не спешил награждать нас званиями холостяцкой части нашей компании, потому что мы, кажется, настоящие соулмейты. Ну или просто чемпионы по попаданию в меганеловкие ситуации за сегодняшний день, — сказал Тимми, смеясь, и беря Алана под локоть, а потом, чуть погодя, продолжил, — ну, а всё же…кто из них сверху?  — Тимми!!!  — А ты им что-нибудь сказал?  — Нет.  — А они тебе что-нибудь сказали?  — Они сказали мне: «проваливай отсюда». Отметили новый год, называется.  — Что ты там говорил про незабываемый январь? Вот, кажется, и началось.  — Боюсь представить, что дальше…хотя… — Алан посмотрел на маленького хулигана рядом с собой сверху вниз, -…хотя вру, не боюсь.