Тонкая дрожь внутри

      Вечер, проведённый вчера у Алана дома, вспоминается мне с теплом. Более близкое знакомство с остальными ребятами позволило мне узнать их куда лучше, ведь до этого я имел мало представлений о каждом в отдельности. Оказалось, что все они действительно далеко не плохие, как и говорил Алан. А их обидные высказывания были просто не очень удачной шуткой, как они сами выразились.       Луи слегка пухленький и добродушный и, как я понял, он чаще всего подвергается нападкам Риза — симпатичного задиры и, пожалуй, самого неугомонного из всех. В свою очередь, безобидный Луи постоянно находится под опекой Стэнли — лучшего друга детства и по совместительству заботливой няньки. Хотя, кто из них для кого куда большая нянька понять ещё не могу, но защищающий пухленького альфу Стэн точно производит впечатление то ли мамочки, то ли курицы-наседки. С Роджером мне довелось переговорить лишь пару раз: парнишка сам по себе немногословен и предпочитает слушать, нежели чем говорить, но закрытым его не назовёшь, судя по тому, как он просто и без стеснения общается с мистером Вудом — отцом Алана. Дэйв — до жути забавный и глуповатый альфа, заставляющий улыбаться одной только своей манерой говорить, растягивая слова. Полли порой поражает своей не по годам твёрдой рассудительностью и широким кругозором, заставляя меня чувствовать себя рядом с ним совсем ещё маленьким глупым омежкой, но я точно знаю, что никогда он преднамеренно не пытается вызвать подобное чувство: слишком скромен для этого.       Но я должен признать, что какими бы они все ни оказались располагающими и приятными, среди всех альф особое значение для меня приобрел Алан. Меня к нему тянет, тянет как-то странно и необъяснимо сильно. Наверное, причиной этой тяги стал тот факт, что альфа, по сути, стал моим первым приятелем. А ещё он вселяет в меня чувство уверенности и безопасности просто одним своим присутствием. Это похоже на магию.       Самым ярким впечатлением вечера для меня остались родители Алана: эти до невозможности любящие друг друга альфа и омега являли собой воплощение моих старых мечт, в которых мой собственный папа вот так же воркует в объятиях отца, а я просто рядом. Читаю книжку и наслаждаюсь домашним уютом.       Говорят, что ребёнок — это плод любви. Если это правда, то в нашем случае, кажется, из всех возможных плодов мне отведена роль яблока раздора. Потому что в каждой родительской ссоре, будь она даже из-за разбитой кружки, так или иначе будет фигурировать моё имя.       Папа-омега Алана обращался со мной ласковее и внимательнее, чем мой собственный: Вилсон, конечно, проявляет заботу, но имеет своей особенностью делать это так, что у вас бы появилось чувство, будто вам нахамили.       Утром ребята, как и обещали, зашли за мной перед школой. Я вышел к ним наперевес со своим рюкзачком.       — Привет, милашка, — Риз широко улыбнулся и потрепал мою щёку. Я залился краской.       — Доброе утро.       — Привет, Тим, — Алан обхватил рукой меня за плечи и притянул к себе так, что я упёрся лицом ему в шею. Хоть это и было всего лишь на секундочку, но я успел учуять уже пробивающийся аромат альфы: Алан пах грейпфрутом и мятой. И вот тут-то я не то, что залился краской, а окончательно стал похож на помидорку.       — Привет-привет, — я помахал остальным и спрятал лицо, что выдавало моё смущение.       Уже у самой школы мы с Полли отсеялись от основной части компании, которая направлялась к «курилке». Мне нужно в кабинет, а Полли — к директору разобрать какие-то бумажки в качестве дежурного, поэтому он проводил меня до класса и пошел к директору Адамсону. В классе, помимо меня, была парочка омег, а также мистер Чандлер, молча сидевший за своим столом при заполнении журнала. Я уселся за свою парту, приготовился к уроку и задумался. Стоило мне только расслабиться, как тут же покой был нарушен Полли, подходящим к моей парте.       — Ого, ты так быстро разобрался с бумажками? — поинтересовался я.       — Да нет, директор заставил меня позвать тебя, так что собирайся, а я пока скажу Чандлеру, что мы опоздаем, — проговорил Полли и отправился к учительскому столу.       Интересно, из-за чего он меня вызывает. Живот словно свело от страха. Драка, точно, вчерашняя драка! Он наверняка узнал об этой заварухе. Я быстро схватил свои вещи и пошёл за Полли.       — Ты чего напрягся? Не переживай, Адамсон там вообще-то определенно чем-то доволен. Не знаю, будет тебе от этого легче или нет, но я буду рядом, — улыбаясь, произнес Полли.       — Конечно, будет!       Слова Полли успокоили меня. Мы очень быстро дошли до кабинета. Там директор указал мне жестами пройти к его столу. Вид у старика был действительно довольный.       — Так, Тим, я получил результаты вашего тестирования, — сказал директор, — Пол, пока я буду беседовать с Харрисоном, будь добр разобраться со своими делами.       — Хорошо, — Полли отправился к другому столу, на котором стояла невероятно большая пачка каких-то бумаг, и мой друг принялся ее разбирать. Да уж, не повезло Полли с дежурством, худшего поста и придумать нельзя: досталось самое «завидное» — сидеть под носом у старика и копаться в каких-то третьесортной важности бумажках.       — Итак, на чем мы остановились? Ах да, тестирование, ну что ж, Тим, ваши результаты приятно удивили меня. Очевидно, что в нынешнем классе тебе делать совершенно нечего. Если хорошо напишешь переводной тест для класса математического класса, а ты его напишешь, я уверен в этом, то этот класс поможет развить твои способности, — передавая листок с моим результатом, произнес старик.       — Но, сэр, меня устраивает тот класс, в который я попал. И я совсем не люблю математику. Поэтому я хотел бы отказаться от…       — Ни в коем случае! — Перебил меня директор. Его доброжелательный вид сменился суровостью на лице, — твой родитель, мистер Вилсон Харрисон уже дал своё согласие на перевод, а решение официально за тебя пока что принимает он. Я жду тебя завтра после уроков. Ладно, ступай на занятия.       Я слегка поклонился и подошёл к Полли. Хотелось обсудить все произошедшее с ним. Остальным не буду пока ничего говорить.       — Полли, ты скоро? — подойдя к альфе, поинтересовался я.       — Иди, Тим, я скоро приду, — прошептал Полли.       Я вышел за дверь и выдохнул. Что это сейчас было? Папа как всегда решает всё за меня, даже не задумываясь — надо мне это или нет! Сидеть с заучками в классе, где по расписанию часов физики и алгебры в неделю больше, чем смысла в моей жизни! Домашним собакам и то дают больше свободы.       Следом за мной вышел Полли и, крепко схватив за руку, потащил меня в укромный уголок коридора.       — Послушай…       Но я не послушал: рваные всхлипы, что я так долго сдерживал, начали подступать к горлу. Какая же я всё-таки маленькая тряпка…       — Тим, прекрати, что ещё за истерика? Предупреждаю сразу — в список моих некоторых умений пока что не входит умение успокаивать плачущих омег, — Полли говорил с юмором, но его явное смятение невозможно было не почувствовать.       — Не хочу…в…другой, хочу…с вами…папа…вечно так, — я подавил всхлипы, но несколько слезинок всё же скатились по щекам. Я даже вроде как понимал, что глобальных причин для такого позорного нытья не существовало, но это были какие-то неконтролируемые вырывающиеся эмоции.       — Нашёл, из-за чего расстраиваться, — одно мгновение, и альфа уже тепло приобнимает моё подрагивающее тело и осторожно поглаживает по макушке с какой-то растерянной по-доброму насмешливой улыбкой, — меня тоже хотели отправить в эту обитель скуки. Просто иди и нарочно плохо напиши переводной тест. А про предыдущий тест скажи, что списал с ответов в интернете, — альфа улыбнулся и потёр ладонями лицо.       — Полли…ты гений… — я мгновенно успокоился: идея альфы была реально простой и рабочей.       — Ты тоже специально завалил тест? — спросил я по дороге обратно к кабинету.       — Не совсем. Мой отец и директор Адамсон знакомы давным-давно, и отношения у них лучше некуда. Так что директор Адамсон не стал возражать, когда я высказался против моего перевода в другой класс.       — Прнятно… Прости за эту ужасную сцену в коридоре, я правда не знаю, что на меня нашло. Я никогда не расстраивался по пустякам.       — Да ничего. Ты заставил меня кое о чём задуматься, — как-то лукаво протянул Полли.       — И о чём же?       — О том, что в ближайшие лет двадцать точно не заведу отношений с омегой.       Мы переглянулись между собой и засмеялись. Да, омежьи слёзы — страшное оружие против любого альфы ещё с самого раннего возраста. ***       После всех этих переживаний у меня разболелась голова, и поэтому я решил уйти домой. Мистер Чандлер вошел в мое положение и отпустил без проблем. Неудивительно — после мои красные глаза и распухшее лицо представляли собой настолько жалкое зрелище, что математик, кажется, уже был готов сам отнести меня домой на руках. Куда сложнее было убедить Алана не беспокоиться зря и не провожать до дома. Я твердил альфе, что папа заберет меня на машине, и сам в это стойко верил. Как оказалось — зря: монотонный голос автоответчика оповещал о «недоступности абонента».       Привычные пятнадцать минут ходьбы показались мне сущим адом. Каждый раз, как моя стопа соприкасалась с землей, в голове тысячи гномов долбили молотом по наковальне. Я мечтал об одном — скорее подняться в свою комнату и проспать часов десять. Но, увы, первым, что я услышал по прибытии домой, было громкое приветствие папы.       — Тиииим, вот ты хитрец. Уже слинял с уроков такую рань! — омега размазывал какой-то пахучий крем по рукам и смотрел на меня со своей фирменной ухмылочкой.       — Мне стало плохо, я тебе звонил, чтобы попросить забрать на машине, но твой номер недоступен! Что у тебя с телефоном?       — Ой, да этот дед из школы заколебал уже названивать по утрам, то это ему надо уточнить, то ему то надо рассказать, сегодня класс какой-то предлагал особенный для умных детей. Короче, я согласился, кстати — не благодари — и выключил телефон, чтобы мне наконец дали отдохнуть.       Но ты же итак всегда отдыхаешь!       — Ничего, я все понимаю, в твоем возрасте я тоже часто уходил с уроков, чтобы повеселиться, — довольно произнес омега и осторожно, чтобы не испачкать ткань кремом, двумя пальцами одернул свой халатик.       — Пап, я серьезно неважно себя чувствую.       — Ой, кому ты лапшу на уши вешаешь?! Да ты с самого первого дня так и ищешь предлоги, чтобы не ходить в школу. Я бы, может, и наругал тебя за такие дела, но не сегодня. Твое раннее возвращение мне даже на руку: я продумал весь сегодняшний день, и только попробуй что-нибудь испортить! Я и так горбачусь тут, а вы с папашей приходите на все готовенькое да еще и вечно чем-то недовольны!       — Ну и что же ты запланировал? — с опаской спросил я.       — Ты только посмотри, как ты выглядишь! Еще спрашиваешь, что я запланировал? –язвительно ухмыльнулся папа.       — Опять ты за свое? Что не так со мной?       — Вы только посмотрите, он действительно не понимает, да твоему шмотью сто лет, ты уже не маленький, чтобы носить такие вещи. И вообще, могу я провести день со своим сыном? Так, быстро кидай свой портфель и спускайся вниз.       Спорить с папой бесполезно: он все равно добьется, чего хочет. Приняв таблетку, я все-таки выполнил все указания. В прихожей меня уже ждал переодетый папа. Стоит ли говорить, что он выглядел безупречно?       — Иди поешь быстренько, потому что мы сюда не скоро вернемся.       — Я не хочу есть, честно.       — Что значит «не хочу»? Я целое утро старался, готовил для него, а он тут нос воротит. Быстро иди есть, итак-то на дистрофика похож, как будто тебя голодом морят месяцами. Еще пара дней и этот дед из твоей школы пошлет к нам домой комиссию по делам несовершеннолетних смотреть, как тут с тобой обращаются, — папа звонко рассмеялся, посчитав свою шутку крайне уморительной. Я же прошел на кухню, затолкал в себя насильно пару ложек еды и конфету. Перед тем как выйти в прихожую, я выкинул фантик в мусорку.       На самой поверхности ведра красовалась коробка с надписью «готовый обед, просто разогрейте в микроволновке за 10 минут». Ох, папа…        — Скорее, что ты как сонная муха? На ключи и садись в машину, я сейчас закрою дом и приду.       — Куда именно мы едем? — прошептал я.       — Быстро в машину, не трепли мне нервы!       Делать нечего — я открыл машину, сел в нее и, оставшись в долгожданной тишине, задремал.       — Ну ты и соня! Просыпайся, малыш, мы на месте, — омега ласково пощекотал мою щеку своим пальчиком. Опять какая-то неведомая сила нажала на маленький рычажок в голове папы и переключила режим фурии на режим спокойного нормального омеги.       Мы вышли из машины, на улице немного похолодало. Ветер привел меня в чувства, и я сразу же понял, что сейчас меня ждут мучительные часы покупок, потому что недалеко от парковки возвышался просто пугающих размеров торговый центр.       — Пап, пожалуйста, скажи, что мы купим пару вещей и вернёмся домой, мне правда плохо.       — Ты, что, смеешься надо мной?! Мне стыдно, что мой сын носит эти ужасные мешки из-под мусора! До сих пор хочется дать по шее отцу за то, что позволил тебе тогда выбирать одежду самому. Да мне ходить с тобой стыдно! Правда! Окружающие, наверное, думают, что я взял тебя из приюта, и теперь ты прислуживаешь в доме, как золушка, питаешься объедками, живёшь на чердаке и делаешь за меня всю грязную работу.       Я, представив такой сюжет, рассмеялся вместе с папой, изящно прикрывающим ладошкой рот.       — Тем более ты расцветаешь. Такой симпатяжка, а выглядишь всё равно, как чучело.       — Это не я чучело, это просто на фоне тебя любой кажется дурнушкой, — после моих слов папа самодовольно заправил светлую прядь за ушко, вздернув нос.       — Да ну тебя, скажешь тоже, я совершенно обычный.       Вот зачем он сейчас это говорит? Ведь прекрасно знает, какое впечатление производит своей внешностью…       — Ты меня не задабривай тут комплиментами. Только попробуй хоть слово сказать, что тебе плохо, или ныть, что хочешь домой. Я придушу тебя прямо на этом месте. Честное слово, прямо тут!       Этот омега и правда может воплотить свои слова в реальность.       — Я это уже понял, па…       — Меня бесит твоё «па»! Ты уже настолько обленился и деградировал, что языком пошевелить не можешь лишний раз? Ой, тут есть мой любимый магазин! — омега, забыв обо всём на свете, со всех ног рванул вперед, утаскивая меня за собой.       — Быстро у тебя, однако, улучшилось настроение.       — С кучей свободного времени, мириадой магазинов и карточкой твоего отца разве может у меня вообще быть сейчас плохое настроение?       — Папа! ***       Следующие часы я только и слушал, что «такой кардиган просто необходим любому уважающему себя омежке», «эти брюки идеально на тебе сидят, однозначно берём», «или мы покупаем эти рубашки, или ты взаправду будешь жить на чердаке». Дурацкая музыка уже сводила с ума, голова разболелась ещё больше от нескончаемых примерок, а в руках появлялось всё больше пакетов. В итоге даже папа устал от покупок и предложил передохнуть в маленькой кафешке внутри торгового центра.       — Ой, только посмотри, как сверлит меня взглядом этот альфа, будто он мне сдался. Большинство альф — идиоты, — громко и едко сказал родитель, хихикнув и отправив в рот ложечку с пирожным.       — Папа! Тише! Слышно же…       — И что?       — Ты неисправим, — я только махнул ладонью: уже привык к этим шуточкам.       Он такой придирчивый и критичный. Мне вот всегда было интересно — что же он думает об отце? И думает ли он вообще? После недолгой паузы я всё же решился на этот вопрос:       — А отец? Ты его каким считаешь?       — Твой отец — хороший мужчина.       — Неужели ты не можешь больше ничего сказать о человеке, за которым ты замужем уже тринадцать лет?       — Ой, вот привязался-то. Он хороший человек, прекрасный отец для тебя.       — И это всё, в чём он тебя устраивает? Неудивительно, что вы так часто ссоритесь.       — Ты пока что маловат для таких разговоров…       — Папа!       — Ооой, не могу, ты такой забавный, когда пытаешься меня пристыдить, только бы видел свою пыхтящую красную мордашку, просто умора! — папа опять захихикал, прищуривая глаза и слегка подёргивая плечиком. Со стороны он выглядел невероятно мило.       Если не знать, над чем он обычно смеётся…       — Так, шутки в сторону. Расскажи-ка лучше мне о своих новых друзья, я совсем не успел тебя ни о чём расспросить, — пробормотал омега и посмотрел на себя в маленькое зеркальце.       — Ну они классные и весёлые, мне с ними интересно.       — Особенно с тем высоким симпатичным брюнетом, да? — хитренько протянул папа.       — Нет! Мне со всеми интересно: и с Аланом, и с Полли, и с Дэйвом, и с Роджером, и со всеми остальными!       — У тебя их там целая армия, что ли?       — Семеро, — гордо ответил я.       — Наконец-то ты перестанешь дичать в своей норе и уже выйдешь на свет божий. Теперь будет и альфа, и хорошие омежки, с которыми сможешь обсудить всякие свои штучки, — проговорил папа, доставая телефон и проверяя время.       — Ну, вообще-то среди них нет омег.       — Что? Все семеро — поголовно альфы? — папа моментально отвлёкся от телефона и удивлённо уставился на меня.       — Ага.       — Да я смотрю, ты там времени зря не теряешь.       — Очень смешно. Скажи лучше — сколько мы денег потратили?       — Какая разница?       — Что значит «какая разница», отец, по-твоему, работает как проклятый, чтобы мы ходили и транжирили деньги?       — Ну да.       — Папа! — я с возмущением опустил кулачки на стол.       — Ой, ну не могу, скажи так снова, хочу еще поглядеть!       — О боже…       — Все, молчу.       — Мы уже всё доели, пойдём уже домой, — на самом деле мне действительно хотелось поскорее уйти из этого кафе: какой-то альфа всё время крутился недалеко от нашего столика и периодически кидал сальные взгляды на папу. Если сначала я принял это за обычное внимание, которое постоянно притягивает к себе Вилсон, то сейчас этот мерзкий взгляд, обращённый на папу в упор, меня очень настораживал. Этот мужик так и норовил подойти к нам.       — Какое ещё домой? Осталось забежать в последний магазинчик, — омега оставил несколько купюр в счётнице и поднялся с места, — так что поторапливайся давай. Купим пару вещей на лето и поедем домой. Я тоже уже устал, с тобой делать покупки — одно мучение. Проще удавиться.       — Угу, — я взял у папы несколько пакетов и послушно последовал за ним.       В магазине я полностью переложил выбор одежды на папины плечи и соглашался со всеми вариантами, что он предлагал, лишь бы поскорее покинуть это помещение и оказаться в своей уютной комнате. Через пятнадцать минут после того, как папа расплатился за все, мы оказались на стоянке.       Я кряхтел и сопел, пока пытался закрыть багажник, наполненный пакетами. Папа бесцеремонно отодвинул меня со словами «иди сядь в машину, ничего-то без меня не можешь» и принялся сам за неподдающуюся дверцу. Я хотел было уже усесться, но меня остановило приближение смутно знакомой фигуры.       Тот противный альфа из кафе, не сводя глаз с папы, подошёл вплотную. Мне стало страшновато. Захотелось, чтобы отец был сейчас с нами.       — Добрый вечер, не подскажете, пожалуйста, где тут выход с парковки? Совсем заплутал, впервые в этом центре, — альфа пытался строить из себя галантного интеллигента, в то же самое время успев уже взглядом облизать с ног до головы моего папу. Омега в отличие от меня был абсолютно спокоен.       — Вон там, а вообще-то тут есть указатели, если что. Ну это так, для особо одарённых.       Альфа немного опешил от такого заявления, но не отстал.       — Может, вам помочь закрыть машину? С этой железякой явно не справиться рукам слабого, хрупкого омеги.       — Хрен знает, какие там руки хрупких омег не справятся, но я лично справлюсь, — папа со всей силы навалился на дверцу и закрыл её, не обращая внимания на намёки этого альфы.       — Простите, совсем не хотел вас обидеть. Просто не смог пройти мимо и не предложить помощь такому красивому омеге, правда, вы просто очаровательны.       — Я знаю. Тим, чего стоишь, садись в машину, — я приоткрыл дверь и сел внутрь, но неотрывно следил за каждым действием незнакомца.       Мне казалось, что любой идиот бы уже понял, что ему не рады, но этот альфа даже не собирался уходить.       — Днём было так ветрено, а вечер просто прекрасный, не правда ли?       Папа посмотрел ему в лицо, улыбнулся и мило прощебетал:       — правда-правда, очень прекрасный. И будет ещё прекраснее, когда сюда придет мой муж и начистит тебе морду, козёл, — а затем сел на водительское сидение, завёл машину и оставил позади офонаревшего злого альфу.       — Ого, классно ты его отбрил, — уже в пути сказал я. Уголки губ папы едва заметно дрогнули.       — Таких экземпляров нужно сразу слать куда подальше, иначе любое твоё слово воспримут как согласие.       — И много таких ты встречал? — спросил я, копаясь в бардачке в поисках шоколадок.       — Достаточно… Дай мне тоже плиточку…упс, кажется мы должны были тут остановиться. Или не должны…надо бы выучить эти тупые правила дорожного движения, а то как экзамен сдал, так и позабывал сразу же половину.       — Папа!!! ***       По пути домой мы попали в пробку, поэтому возвращение немного затянулось. Пакеты было велено оставить в машине, видимо, для того, чтобы их потом принёс отец. Я выгребал обёртки от шоколадок из салона, когда над ухом раздалось папино «ой, смотри, твой дружок уже тут как тут тебя дожидается».       На крыльце дома и правда стоял Алан, болтающий о чем-то с моим отцом.       — Привет, красавчик! Да это я не тебе, Вал.       Папа…