***
В центре огромного темного зала на невидимых цепях висела платформа. Приглушенные шумы доносились со всех сторон: скрипы, частый перестук, клацанье, шепот — звуки мягким коконом окутывали единственного обитателя зала. Скупой свет многочисленных голограмм, окружавших платформу, обрисовывал странное существо — гротескный гибрид человека и паука. Из маленького, сморщенного тела, почти без намека на шею, выходили непропорционально длинные, многосуставчатые конечности. Ноги прочно оплетали высокий «концертный» стул, а трехпалые ладони исступленно колотили по расположенным по кругу клавиатурам, благо широко расставленные глаза позволяли буквально заглядывать за спину. Несколько голограмм приблизились и стали переливаться радугой. Картина вызвала у оператора смешное воспоминание, и он стал негромко клокочуще напевать: — Ellen rom, maen digon, Fene-febe kom, fene-febe kon, Ellen rom, uladin sonn, Fas-aere ton, fas-aere ston. Следуя словам, палец зигзагом скользил над высветившимися в воздухе пиктограммами. Существо изрядно забавляла мысль, что детская считалочка сейчас решает судьбу сотен тысяч разумных. Ну хорошо, условно разумных. Последнее слово песенки пришлось на картинку мотылька с опаленными крыльями, изображенного на фоне мрачного заброшенного замка. Движение пальца, и из пиктограммы вырастает схематическое дерево из светло-голубых линий с шестью ветвями. Рядом появился список, и оператор явно наугад выбрал шесть пунктов. Отвечая нажатиям, рядом с ветвями появились надписи и изображения. Результат первоначального выбора не устроил существо, и ему пришлось потратить несколько часов на то, чтобы вникнуть в параметры детальнее. Наконец, окончательное решение было принято, и главная передающая антенна корабля последовательно выплюнула в небеса семь сгустков варпа. Сигналы, созданные механическим колдовством, почти мгновенно достигли систем назначения и, срезонировав от заложенных тысячи лет назад артефактов, превратились в манок, направленный на подходящих по критерию разумных.***
Хартийский корабль «Щедрость праведника». Сектор Стелидомо. Седовласый тучный человек с большим количеством грубой аугментики восседал на капитанском троне и нетерпеливо смотрел на суетящегося у подножия человека. Бывало, как сейчас, придуманные церемонии мешали, но большей частью он наслаждался раболепием подчиненных. — Ну? — Милорд капитан, эльʼМаре утверждает, что это именно то, что мы искали последние тридцать лет. Слухи полностью подтвердились. Он также сказал, что нужно спешить, сигнал проснувшегося артефакта могли услышать не только мы. — Где он? — капитан почти подпрыгнул на троне. — Безымянная планета не более чем в десяти днях пути, мой капитан. Варп благоприятствует нашему пути, — слуга согнулся в уничижительном поклоне. — Мы сможем скрыть отклонение от маршрута? — Да, милорд. Все, кто могут понять, что мы идем не тем курсом, верны Вам. Кроме астропата. К счастью, он буквально несколько часов назад обезумел и Болманну пришлось его пристрелить, — слуга изобразил на мгновение скорбь и продолжил с мерзкой ухмылкой. — Для его же блага, конечно. — Идиот! Ты хоть представляешь, сколько стоит наем нового астропата? Вы не могли сделать как-то по-другому? Вырубить его, усыпить, да что угодно. — Милорд, увы, Сераф был слишком дотошным. Он стал бы расследовать обстоятельства своего «недомогания», а это, в свою очередь, привлекло бы к нам внимание Гильдии Астропатика. А так, «опасности варпа». Никто не удивится и не станет рыть носом. Не в последнюю очередь из-за цены. — Хорошо, прощен. Но учти, Черрик, если затея не выгорит, пойдешь на арены Иблиса. Ты меня понял? — Конечно, милорд, все будет по Вашему слову. Но не извольте беспокоиться, вскоре артефакт будет у нас. — «Нас», Черрик? — капитан тщетно пытался изобразить угрожающие нотки. — Вас, милорд, конечно же Вас. Я всего лишь оговорился, милорд, — слуга скривился в презрительной гримасе, зная, что сверху капитану этого не будет видно. — Пф. Скажи эльʼМаре, чтобы готовился к прыжку. — Как прикажете, капитан.***
Пара браслетов, покрытых въевшейся в поверхность каменной пылью, лежала на бархатной подушке в руках слуги. — Но милорд, может стоит проверить артефакт? — Что ты там мелешь, Черрик?! Я сказал, давай их сюда быстрее! — Конечно, милорд, — слуга, не отрывая взгляда от ступеней, поднялся к трону и протянул браслеты. Дождавшись, когда капитан возьмет их в руки, он спиной и все также не поднимая головы вернулся на свое место. — Хм, невзрачные какие-то, — отметил капитан, вертя части артефакта в пухлых пальцах. — Это точно те, что мы искали? — Да, милорд капитан. ЭльʼМаре осмотрел их и подтвердил подлинность. — Хе-хе. Ну что же, сделайте меня бессмертным, игрушечки. Пыхтя от усилий, капитан стал натягивать браслеты на те куски сала, что были у него вместо рук. Кое-как справившись, он перекрестил браслеты, активируя артефакт. Эффект стал заметен почти сразу. Глаза капитана закатились в удовольствии, тело на глазах изменялось, усыхало, молодело. Всего пара десятков минут, и в ворохе обвисшей одежды и груды металлолома сидел совсем иной человек. По крайней мере казалось, что другой, пока он не открыл рот. — О-хо-хо, — воскликнул капитан, ощупывая свое лицо, — да это даже лучше, чем о нем говорили. Про молодость и, — он заглянул под одежду, — хм, прочее никто не упоминал. Великолепно! Че-еррик! Принеси мне новую одежду, немедленно! И пришли пару девок в мою спальню, я хочу попробовать на вкус эту вторую молодость! Несколько часов спустя слуга осмелился побеспокоить своего хозяина. — Заходи, заходи, Черрик, — полуобнаженное тело, обладающее ныне статью Аполлона, пребывало в счастливой неге, окруженное перинами, вином и яствами. Капитан поднял бокал и шутливо обозначил чоканье с воздухом. — Нус-с, и с чем же пришел мой любимый, ик, слуга? — Милорд, навигатор сказал, что это, — слуга мягким и коротким движением обеих рук обозначил сцену, — не предел для возможностей артефакта. В нем скрыто большее. — Да? — капитан облизнулся и сглотнул. — И что… как получить еще? — Увы, эльʼМаре не вдавался в подробности, вы же знаете, порой его речь слишком, эм, своеобразна. Но он сказал, что для активации артефакта нужно прибыть в определенное место. Недалеко от нашего первоначального маршрута, потеряем дня два, не больше. — Так чего мы ждем? Отправляемся немедленно! — Милорд, навигатор упомянул, что для того, чтобы найти точное место, ему нужен контакт с артефактом. — Что-о? — глаза сибарита сузились. — Мне это не нравится, пусть так прицеливается! — Не волнуйтесь, милорд. Ему достаточно и одного наруча. — Ха, тогда ладно. Капитан содрал с левой руки браслет и положил на стол, прислушиваясь к своим ощущениям. Убедившись, что ничего в его состоянии не меняется, он махнул рукой, позволяя слуге забрать часть артефакта. Двое суток спустя, когда «Щедрость праведника» выходила из варпа, напротив башни навигатора в поле Геллера образовалась дыра. Обитатели Имматериума тут же воспользовались нежданным подарком, и в обычное пространство судно вышло уже без экипажа. Впрочем и демонов на нем не оказалось. Пошедшее вразнос поле вымело всех незваных гостей, и теперь корабль безмолвным призраком парил среди пустоты. Ровно там, где и было нужно.***
История повторилась еще шесть раз. Люди, ведомые алчностью, любопытством, благими намерениями или «интуицией», поддавались уловкам оставленных Кабалом игрушек. И те пользовались своими носителями как извозчиками. Шесть окончили свой путь в пустоте, седьмой же артефакт, через несколько посредников, проложил дорогу на планету Йегарад. Скучный серый мир, стандартная аграрная колония, где единственной достопримечательностью был монастырь Пепельного Мотылька. Старый замок венчал пик одной из самых высоких гор, где острые готические шпили весьма органично вписывались в геометрию скалы. Архивы Администратума не сохранили, кто и когда построил монастырь, но заглянувшие на огонек механикусы оценили его возраст в двенадцать с небольшим тысяч лет. Однако стиль строения был однозначно имперский, грозные лики воинов и святых, что взирали с многочисленных барельефов и картин, возвещали об этом на каждом шагу. Внутренний зал, однако, носил печать совершенно другой мысли. Мотыльки. Тысячи их изображений, разных форм, видов и размеров, заполняли все поверхности зала. Даже кубки и приборы несли отпечаток мохнатых крыльев. Как и центральный алтарь. Но здесь образ был неполным. В собранном из осколков большом, полтора метра шириной, мотыльке отсутствовала одна часть, центральная, сердце композиции. Из-за этого у любого человека, взглянувшего на алтарь, возникало подспудное раздражение, желание заполнить лакуну. Обещание закончить статую стало одним из главных обетов среди обитателей монастыря. Увы, усилия даже самых искусных скульпторов пропадали втуне, казалось бы идеально изготовленные замены вываливались, рассыпались или смотрелись убогими нашлепками, еще больше заставляя ощущать несовершенство образа. Мотылёк не принимал подделок. Монахи приняли это как знак и стали искать истинное сердце. За четыре сотни лет существования монастыря, поиски обросли множеством ритуалов и мифов. Само существование ордена подчинилось этой цели. — Брат Тумо, смотрите! Cмотрите, что я нашел на корабле! Это она, это последняя часть! — молодой монах только что не подпрыгивал. — Брат Нефер! — окрик прозвучал как пощечина. — Как ты смеешь вести себя?! — Прошу простить меня, почтенный брат шестого крыла, — юноша резко замер и склонил голову в раскаянии, — просто… — Нет, не просто! Мы с тобой потом поговорим, сейчас не время и не место. Однако, что ты там болтал? — Почтенный брат, я нашел Сердце Великого Мотылька, — юноша говорил медленно, не поднимая глаз. — Да? Уверен, брат Нефер? — Тумо был полон скепсиса. — Учти, молодые братья уже не раз приносили «настоящее Сердце», и всё, что им доставалось в награду — розги. — Уверен, почтенный брат. Меня вела воля самого Мотылька. — Ха, воля Мотылька его вела. Ладно, покажи, что ты там откопал, — Тумо требовательно протянул руку. — Ну же, быстрее, я не могу стоять здесь весь день! Нефер достал из-за пазухи и протянул на сложенных лодочкой ладонях небольшой гладкий камень в виде буквы «Y». — И это оно? Да этот мусор даже не… — в этот момент Тумо коснулся камня и застыл почти на минуту. — Святой Император, ты прав, это Сердце! Нужно как можно скорее известить братьев. Это великий день, брат! В ордене состояло не так уж много людей, и собрать их заняло всего пару часов. Монахи сгрудились во внутреннем зале, стараясь не упустить ни одной детали в возрождении их идола. Настоятель монастыря, седьмое крыло, брат Лайбемарн трепетно вложил сердце в лакуну. С тихим шелестом от сердца медленно поползли серебристые ручейки, заполняя и исцеляя трещины, стягивая и объединяя осколки камня в единую скульптуру. Дружное «Ох!» вырвалось у монахов, когда Мотылёк предстал перед ними во всем своем великолепии. Забыв о каких-либо ритуалах, они сгрудились вокруг алтаря, оглаживая ставший вдруг таким живым камень. Мотылёк наполнял их блаженством и смыслом, осознанием собственного места во вселенной. Нефер чувствовал отголоски этих мыслей, и после того, как он сам возложил руки на алтарь и получил свою долю наслаждения, в душе юноши поселилась уверенность, что именно его роль среди братьев — главная. Что именно его дар и место на одной из невидимых рун, что вспыхнули вокруг алтаря — самое важное, что есть сейчас в этом мире. Монахи торопливо встали на свои места и замерли в ожидании. Все началось с Нефера и еще нескольких одаренных братьев. Красный свет облаком полился из их ладоней, окутывая, соединяя людей в одно целое. На поднятых, словно по команде, руках свет стал сплетаться в завораживающий узор, само пространство дрожало от волн ирреальности, проходящих сквозь зал. Впав в мистический транс, монахи отдавали все свои силы чуду, что творилось у них перед глазами. Один за другим они вспыхивали, как мотыльки, попавшие в пламя, и осыпались пеплом. Уже умирая, Нефер внутренним взором увидел, как узор покинул планету и устремился в пространство, к своей цели. В свои последние мгновения, монах был счастлив, он исполнил свое предназначение. Внутренняя зала опустела. С громким треском от алтаря стали отваливаться куски камня. Трещины выводком змей побежали по стенам, проникая всюду, от шпилей до самых глубоких подвалов, пожирая жизнь старого замка. С грохотом, отразившимся многочисленным эхом, здание стало проваливаться внутрь себя, превращаясь в груду щебня, что через несколько секунд устремилась к подножию скалы. Больше ничто не напоминало, что когда-то здесь стояло величественное творение рук человеческих. Колдовской узор нырнул в варп, притягиваясь к яркой точке, маяку, горевшему схожей энергией. Маяк напитал узор и отправил дальше по пути к цели. И следующий, и следующий… Выполнив свою роль, артефакты рассыпались невесомой пылью, развеялись и исчезли, словно их никогда и не было. С этим все нити, связывавшие Кабал со случившимся, оказались окончательно оборваны. Столь качественно, что теперь даже самые могущественные из провидцев не смогли бы увидеть и тени связи. Планета Иранойс VI Орбауд Сакрамис суматошно ходил, почти бегал, по богато обставленному кабинету, нервно облизывая губы. Он то и дело подходил к постаменту в торце помещения, на котором стояло громоздкое устройство связи, явный ксенотех, но никак не мог решиться его активировать. Орбауд боялся. Боялся того существа на другом конце канала, боялся ответственности за вызов, боялся ошибиться. Наконец, после получаса метаний, он все же положил руку на устройство. Аппарат выстрелил в ладонь множеством крючков, причиняя человеку острую боль, но Орбауд терпел, по опыту зная, что пытаться вырваться сейчас означало испытать боль намного более сильную. — Я надеюсь, ты не дергаешь меня по пустякам, раб! — эльдарская речь, непривычно резкая, даже грубая, пророкотала на всю комнату. — Конечно, Хозяин, я бы не… — К делу, червь! — Видение, Хозяин. Об угрозе Темному Городу. — Говори! — Великое расхождение, смерть, реющая над городом, уничтожение. И виновны будут новые ксеносы, откуда-то с границ Декеф Амон*[1], — Орбауд тщательно подбирал слова, следя, чтобы формулировка была предельно четкой. Вздумай он сейчас ошибиться, и даже смерть не станет избавлением. — Ты уверен?! — Да, Хозяин. Видение было чрезвычайно ярким и четким. Комморра в виде разлетающихся шаров, кровь, текущая рекой и в середине яркий образ странных станций, полыхающих ослепительным желтым светом. Станций, населенных ксеносами, подобных людям, но с костяным гребнем на голове. Я проверил дважды, на картах и на костях. Они говорят то же самое. — Ты видел еще что-то? — сказал эльдар после паузы в несколько секунд. — Нет, хозяин. Только это и направление к северо-западной границе Уль… эм, Декеф Амон. Прошу простить нерадивого раба, Хозяин. — Не трясись, червяк. Ты хорошо послужил и будешь вознагражден. Без предупреждения, аппарат отпустил руку человека, и тот упал на пол, обливаясь потом, кровью и слезами. Комморра — Какие будут приказы, архонт*[2]? Дракон в темно-бурой броне стоял на одной из первых ступенек широкой лестницы под прицелом четырех инкубов. Это льстило, показывало уровень уважения к его талантам воина и лорда. Собственно, проигнорируй охрана дракона, он посчитал бы себя оскорбленным. Здесь, в Комморре, титул «безопасен» считался презреннейшим из всех. Лестница, вырезанная из иссиня-черного камня, была отполирована до зеркального блеска. Один из тривиальных, но эффективных уровней защиты, ведь даже опытному воину приходилось прилагать усилия, чтобы нормально стоять на столь предательски скользкой поверхности. Лестницу венчала площадка с троном, на котором сидел, покачивая в руке металлический бокал, Асдрубаэль Вект. Бессменный верховный правитель города боли, предательства и порока. Уже девять тысяч лет он держал свору гедонистов-убийц прочно в своем кулаке, и никто не мог сравниться с ним в коварстве, жестокости и уме. — Я чую ловушку, Драскзама. Как ты сказал — видение слишком четкое, словно его вырезали у этого мон-кея на том, что он зовет мозгом. Но также я чувствую и правду в его словах. Эти ксеносы, эти минбарцы, они напоминают мне кого-то. — Я поищу упоминания о них, архонт. — Поищи. А пока мы позволим мон-кеям нанять нас. Скажем, кабал Призрачных Лезвий. Ты знаешь, что делать. И пошли гемонкула проверить своего раба. Мне интересно, кто это смог так покопаться у него в голове. Субсектор Локсбеллум. Планета Элиум Прайм. На исходящие жаром рокритовые плиты космодрома спрыгнула молодая девушка, шатенка с хорошей фигурой, но простушка по виду, почти неотличимая от сотен тысяч других особ, прилетевших вместе с ней в «мясной коробке». Вечером того же дня она, уже с другим лицом, в дорогом коктейльном платье, сидела в престижном аристократическом клубе, задумчиво глядя на завсегдатаев поверх кромки бокала. Следующий день девушка провела в компании главы корпорации ДисАуд, главного производителя воксов в субсекторе. На третий, она уже успокаивала его злость на ксеносов, что прожорливой акулой вцепились в его деньги. На четвертый — предложила выход. — И пусть ксеносы режут друг друга, милый Арес, а мы будем получать прибыль. — Но цена, — Аресу было сложно думать, мысли словно разбегались в каком-то дурмане, — отдавать людей темным убл… — Милый, что есть пара сотен тысяч грязеедов с нижнего уровня? — девушка подсела ближе к мужчине и стала поглаживать его по голове. — Бездельники и смутьяны, мусор. Мы всего лишь проведем уборку. Малая цена за то, чтобы не дать Империуму подсесть на иглу технологии ксеносов. — Если Адептус Терра докопаются, мне и моей компании конец. — Никто ничего не узнает, если просто подсунуть капитану ложный маршрут. Всего лишь пропадет одна из «мясных коробок», даже расследовать не станут. — Да? Раз ты так говоришь, Люси, — Арес окончательно растворился в источаемом ведьмой колдовстве. Приказы, под чутким руководством девушки, были отданы, и уже через неделю полмиллиона бедняков отправились к новой жизни, как они считали. А на следующий день планету потрясла новость о жестоком убийстве главы успешной межзвездной корпорации. Станция галактической связи «Гермес». Индра. С администрацией субсектора и планеты, где расположилась вторая станция связи, увы, отношения не сложились. Местные власти опасались и меня, и тех изменений, что несла быстрая межзвездная связь, организованная по чуждым Империуму принципам. Миллионы проволочек, препон и откровенного саботажа уже давно вывели бы из себя любого человека. Даже помощь инквизитора Софии, которая сама себя отрядила для надзора за минбарцами в Локсбеллуме, не спасала. Впрочем, терпение — это товар, которого у меня было в достатке. Чиновники выли от количества документов и административных актов, которые я прикладывал к каждой претензии за препятствие делам «Анлаʼшок» и корпорации «Пирамида». Сдается, со временем мне все-таки удастся их выдрессировать. Моих кораблей в системе было всего шесть. Три «Призрачных звезды», две «Белых» и один корабль класса «Акула», который я назвал «Хранитель знаний». Приходилось таиться и действовать аккуратно, ведь даже восемнадцать кораблей, которых я заявил, построенных за три года — невообразимая скорость для Империума. Реакцию людей на то, что их на самом деле в десять раз больше — я просто боюсь предсказывать. Пусть по местной классификации они не дотягивали даже до легких крейсеров. Еще несколько десятков кораблей были законсервированы неподалеку, в половине светового года над плоскостью эклиптики, в небольшой гравиметрической аномалии, которая весьма удачно скрывала их от любых дальнобойных сенсоров. Вдобавок к моим кораблям, станцию охраняли четыре эскадры системных мониторов. Крепкие, но простые суда от километра до двух длиной, большей частью вообще без варп-двигателей, а даже там, где они присутствовали — это были «расчетные», из тех, что позволяют прыгнуть максимум на пять светолет. Зато на вооружение они пожаловаться не могли, по огневой мощи каждая эскадра могла посоперничать с парой тяжелых крейсеров. Пространство вокруг станции было объявлено запретной территорией. Ряды буев с печатью инквизиторской инсигнии, вещавших об этом, были расставлены в радиусе нескольких сот тысяч километров. Поэтому, когда конвой из четырех десятков грузовых кораблей ничтоже сумняшеся этот периметр нарушил, это вызвало у меня закономерное недоумение и подозрения. В этот момент я, в кукле Линьера, как раз разговаривал с Софией. — Значит ты видишь весь ваш «Анлаʼшок» в Инквизиции? — Да, думаю, это самый разумный вариант. Так мы и под приглядом будем, и принесем наибольшую пользу. Я же тебе рассказывал, наша работа мало чем отличалась от выслеживания демонов и их пособников. — Мысль, безусловно, интересная. Значит Ордо Маллеус? — И Ксенос, возможно. У нас есть опыт борьбы с тиранидами. Весьма удачный, к… Басовитая сирена прервала наш разговор. — Угроза станции. Командующий Линьер, Вас ожидают в главном тактическом центре. Я поднял руку к визору, делая вид, что просматриваю доклад. — Оператор, немедленно свяжитесь с конвоем и потребуйте изменить курс! — Принято, командующий. — София, кажется, нам стоит поспешить. Та только кивнула. Пока я говорил, кукла оператора уже подбегала к консоли. К сожалению, из-за наблюдателей приходилось изображать театр и терять драгоценное время. Установленное механикусами устройство для связи с Имперскими кораблями смотрелось совершенно инородно на фоне зализанных граней пластиковой поверхности. Я споро набрал комбинацию и нажал на руну вызова. — Конвой БАР-9233-Тета-3061, немедленно измените курс. Вы вошли на запретную территорию! Как слышите? — Какая, к сквигу, запретная территория?! Я здесь больше ста лет хожу, это торговый коридор, Император вашу мать! — Декретом Адептус Администратум, станция и ее окрестности объявлены закрытой зоной! Немедленно измените курс! — Крутил я ваших чинуш на болте через два реактора и дохлый рециклер, да в нижние дюзы! Хрена с два я поменяю курс, у меня топлива впритык до планеты! — Измените курс, или по вам откроют огонь! На меньшей скорости вы спокойно дойдете до планеты. — А заглохшие реакторы мне потом сам Омниссия чистить будет? — и на той стороне оборвали канал. Все еще пытаясь соответствовать протоколу, я вызвал Администратум. Сигнал несколько долгих минут оставался без ответа. Наконец, из вокса прозвучал недовольный голос: — Слушаю вас, «Гермес» К моей досаде, это был не Ригель Мифас, с которым у нас сложились если не доверительные, то хотя бы деловые отношения, а кто-то другой, незнакомый и более молодой. Я объяснил ситуацию, но получил неожиданный ответ. — Пропустите конвой, он везет важные припасы для нашего субсектора. Задержка недопустима. — Что?! Следуя своим курсом, они пройдут в десяти тысячах километров. Вы думаете, что творите? Это почти пистолетная дистанция. Если там окажется хоть один вооруженный корабль, он сможет нанести станции обширные повреждения. И это нарушает три декрета, выпущенных Администратумом и Инквизицией! — Слушай меня, м... ксенос! Мы позволяем вам здесь быть. И это означает, что ты должен смиренно исполнять, что тебе говорят, а не ныть или что-то требовать. Пропустить конвой! — Вышлите официальный приказ и ордер о принятии ответственности за возможные последствия. — Ты охамел, ксенос! Чиновник еще орал, но я уже перестал обращать на него внимание. Понятно, что это только средство задержать меня. Через несколько минут в тактический центр прибыли Линьер с Софией. Я наскоро обозначил диспозицию, и она тут же направилась к воксу, на ходу доставая инсигнию. Вызов конвоя был встречен тишиной. Если до этого момента сохранялась микроскопическая вероятность ошибки, то сейчас все стало предельно ясно, для имперского жителя проигнорировать Инквизицию — немыслимо. Я открыл канал с ближайшей к конвою эскадрой мониторов. — Здравия желаю, каперанг Линьер. Довожу до вашего сведения, мы только что выведены из вашего подчинения приказом Администратума. Да ракшас вас сожри, со всех сторон обложили. Я молча посмотрел на Софию, и та вновь вставила инсигнию в паз на панели. — Именем Священной Инквизиции, я, инквизитор София Мелабар, отменяю этот приказ. До дальнейшего извещения вы должны игнорировать все приказы Адептус Администратум. — Есть, мэ… — на той стороне раздались выстрелы, и руна связи потухла. В ответ я подошел к межзвездной консоли и стал быстро печатать. — Что ты делаешь? — Вызываю помощь. Недалеко должны быть корабли по ротации, если нам повезет, они прибудут вовремя. Вызови, пожалуйста, остальные корабли, надо знать, где еще есть предатели. Пока инквизитор зависала у вокса, я объявил тревогу первого уровня и стал распределять гвардейцев на станции по точкам обороны. И отправил навстречу конвою корабли. Даже если кто-то из мониторов решится атаковать, мои силы успеют вернуться. Тем временем София успела связаться с другими эскадрами. Одна хранила молчание, а две оставшихся доложились по форме и подтвердили получение приказа. Но мы предпочли оставить их на месте. Во-первых, это могло оказаться обманом, во-вторых возможна другая ловушка и, как только мы отведем корабли, последует атака с открытого направления. Минут десять спустя на связь вышла первая эскадра и доложила, что мятеж подавлен и они готовы исполнять приказы. — Командор Роум, приказываю атаковать конвой. Следуйте курсом на квадрант 413-648-519, поставьте им классическую шляпку на гриб. Мои корабли в это время зайдут с кормового направления. Атаковать по готовности. Действуйте. — Есть! — Командующий Нерун, — очередная сцена из спектакля, — ваш курс — квадрант 398-651-506. Согласуйте атаку с прибытием эскадры Роума. — Есть! Теперь оставалось только ждать, пока фигуры встанут на места. София отправила несколько кораблей на проверку второй эскадры, она так и оставалась на месте, не отвечая на вызовы, но и не предпринимая враждебных действий. Вслед, инквизитор подняла хай на планете, инициировав полномасштабное расследование в Администратуме. Глядя на это, я злобно потирал лапки. Виртуально, естественно. — Как думаешь, какие у нас шансы? — София облокотилась на спинку кресла и задумчиво смотрела на центральный монитор. — Хех. Мне казалось, такое скорее у тебя надо спрашивать. Ты же у нас псайкер. Если серьезно — то пока абсолютно непонятно. Нужно понять вначале, что за начинка у этих грузовиков. А твой дар что говорит? — Ничего, — она подкинула несколько игральных костей в руке. — И меня это беспокоит. Мониторы достигли точки назначения через сорок с небольшим минут. На мою удачу, конвой шел с тем же скромным ускорением, что и раньше, видно не ожидая атаки с ходу. — Думат, схема 14, ускорение на 6, цель двигатели. Огонь на точке сигма. К противнику я зашел со стороны кормы, из подбрюшья. Традиционно уязвимая область для имперских и хаоситcких кораблей. «Хранителя» я держал позади, решив им поначалу не рисковать. Рядом расположились и москитники, сейчас они будут лишними. Пролет на инерции, доворот корпуса, выстрел. Образы транспортников поплыли, являя моему взору агрессивные очертания боевых кораблей, близких к эльдарским по дизайну, но более хищных, злых. Тёмные. Два судна расцвели бутонами внутренних взрывов, остальные избежали попаданий, их реальная геометрия и расположение существенно отличалась от проецируемого образа, и выстрелы прошли мимо. Атака мониторов оказалась вдвое эффективнее моей, плотность залпа порой важнее точности. Цепочка конвоя сбросила маскировку и стала раскрываться, распадаясь на отдельные группы и выпуская стаю истребителей. Нам противостояли шесть крейсеров по флотской классификации и по полтора десятка фрегатов и корветов, плюс малая авиация. Бхут, а мне даже близко не известно их вооружение и прочие характеристики. А вот мои возможности они уже представляют, заплатив всего-то парой мелких кораблей, хороший ход. Тактика темных оказалась зеркальной копией моей, агрессивный бой на ближних дистанциях. Первыми на сцену вступили истребители, но здесь длинноухих ждало разочарование. Не обладая тяжелым бронированием и «магией» механикусов, их ряды таяли под зенитным огнём, словно мошки в пламени костра, сгустки пустотного поля прошивали их защиту, будто её и не было. Не желая попусту терять машины, темные отозвали истребители и направили их в другую сторону, против мониторов. Взамен на меня устремились две группы корветов, демонстрируя хорошее ускорение, где-то в десяток g, и отличную маневренность. Корветы были двух подклассов, торпедоносцы с малым зенитным вооружением и то, что можно было назвать пушка-с-крыльями. Приближаясь, корабли темных эльдар окутались дымкой, призванной скрыть их реальное положение. К несчастью для них, моих сенсоров и вычислительных мощностей хватало, чтобы отлично представлять, где точно они находятся. Несколько выпущенных «в молоко» выстрелов убедили остроухих, что они невидимы для меня. Тёмные отбросили активное маневрирование и почти прямым курсом пошли на меня, стараясь как можно скорее добраться до дистанции безусловного поражения цели. Того же ждал и я, со своей стороны. Шесть почти одновременных выстрелов оказались последним сюрпризом для эльдар. Их корветы не могли похвастаться ни бронированием, ни даже щитом. Потоки разогнанных до почти световой скорости частиц пронзили агрессивные скорлупки насквозь, как капля раскаленного металла сахарную вату. На другой стороне бой шел не так удачно. Тихоходные и с устаревшими сенсорами, мониторы пытались компенсировать свои недостатки плотностью залпа и скоростью стрельбы, но работало это плохо. Ситуация немного исправилась, когда я стал передавать им свою тактическую информацию, обозначая, где действительно находятся корабли врагов. Но даже так темные эльдары вились вокруг тяжеловесных судов людей, как рой злых ос над буйволом. Смертельно ядовитых ос. В этот момент к мониторам подошли крейсера противника и я увидел, наконец, действие их главного калибра. Они стреляли темной материей! Темной, ракшас ее, материей! От этой мерзости никакие щиты не помогут, энергетическая составляющая выстрела была просто ошеломительной. Я хочу эту вещь! Крейсер «СаисʼХаранер»*[3]. Темные эльдары. — Ярамар, атака на цель 6, торпеды с предельной дистанции. Лазамок, возьми третью эскадрилью бомбардировщиков и атакуйте в тени торпед Ярамара. Вторая эскадрилья, добить коробку 12… Инструкции почти непрерывным потоком лились из уст архонта Призрачных Лезвий. Динамичный бой на ближних и сверхближних дистанциях, который так любили темные эльдары, требовал неустанного внимания. Капитан, напротив, спокойно сидел, изредка, ленивыми движениями закованной в когтистую перчатку руки, отдавая приказы кораблю. Впрочем, это не мешало ему искренне наслаждаться боем, он смаковал подробности жаркой схватки с экранов, как гурман вино. — Темными Музами клянусь, они танцуют, словно Лилит на арене. Я хочу их. Убить, — капитан провел языком по лезвию кинжала, оставляя кровавую дорожку, — медленно, очень, очень медленно. — Болван, — коротко отозвался архонт, на несколько мгновений прервав связь. — Архонт? — капитан был несколько обескуражен. — Их шесть кораблей, а они держатся против всего флота кабала. И учти, их флагман еще даже не вступил в бой. Класс «Акула». Говорящее название. — Они борются против мелочи, — капитан пожал плечами, — мы еще не взялись за них всерьез. Посмотрим, что они скажут на… — Заткнись! Они бьют нас в нашей же игре. И мне это не нравится, смахивает на ловушку. Если бы не задание Асдрубаэля, мы бы уже отступали. Если вернемся без сведений или картины разлетающейся станции, пополним ряды мяса на арене. Еще немного, и будем приводить в действие второй план. Минут через двадцать оставшиеся мониторы бежали с разной степенью успешности, и архонт стал подготавливать массированную атаку на минбарские корабли. — Всем отрядам — схема Стылая кровь. Залп торпедами, всем истребителям следовать в тени залпа. Ракеты и торпеды выпустить на предельной дистанции и продолжать следовать тем же курсом. Третьей волной крейсерам выпустить пиявок и сразу следом абордажные. Начало через сорок секунд. Корабли спешно заняли назначенные по схеме позиции. И, как только на таймере высветился ноль, ринулись в атаку. Плотный слой торпед и ракет заставил противника полностью сосредоточиться на зенитной обороне. Следующие за ними москитники объединили поле, превратившись в единый черный диск, прикрывая следующую волну снарядов и крупные корабли от огня и обнаружения. Раньше эту схему кабал применял исключительно против кораблей не меньше линкора, так что архонту было несколько оскорбительно, что такое оружие нацелено на рыбу гораздо меньше размером. Увы, минбарцы, вместо того, чтобы покорно дожидаться своей участи, выступили навстречу. Концентрированный конус зенитного огня пробил коридор для одной из «Белых звезд», и та смела заслон из истребителей словно пыль со стола. Вслед за этим, сквозь завесу потянулись яркие линии выстрелов главных калибров, нащупывая мельтешащие фрегаты подчиненных архонта. Но вырвавшийся вперед корабль минбарцев это не спасло. Фантомные копья крейсеров кабала насадили юркий корабль на спицы темной материи. Несколько секунд судно боролось против судьбы, уже это заставило архонта вскинуть брови в удивлении, но затем вспыхнуло радужным переливом и стерлось с лица мироздания, как будто его никогда и не существовало. Именно этот момент крейсер минбарцев выбрал, чтобы вступить в бой. Для архонта оказалось сюрпризом наличие у того дальнобойного оружия, и сейчас он скрипя зубами наблюдал за разлетающимся на куски крейсером «Фхайсоррʼко»*[4], несмотря на имя, тот оказался не таким уж непредсказуемым. — Всем уйти во вращение. Теневое поле не держит двойной выстрел. Динамик боевых экранов коротко рявкнул, возвещая о прибытии новых врагов. Архонт поминал Суку, наблюдая, как к ним со стороны кормы летят еще три тяжелых и три легких крейсера минбарцев. Противник выпустил тучу мелочи и вышел на траверс портала в паутину. Архонт вновь выматерился и послал сигналы об отступлении и активации марионеток. Индра Мне успешно удавалось давить темных, на подходе были новые корабли, когда часть кораблей мониторов нацелила нос на станцию и включила двигатели в форсажный режим. Оставшиеся лояльными суда тотчас стали обстреливать предателей, но высокая скорость, щиты, сконцентрированные в задней полусфере, и многокилометровый хвост плазмы эффективно противостояли редким попаданиям. Я бросил преследование отступающих темных, оставив их на вновь прибывшие корабли, и поспешил на перехват брандеров. Два направления удавалось уверенно перекрыть, но третье оставалось почти недосягаемым. Что со станцией сделает пятимегатонная чушка, разогнанная до четырнадцати километров в секунду, или на сколько там хватит двигателей в таком режиме, представить было несложно. Увы, ни двигателей станции, ни ее вооружения, весьма легкого, к слову, не хватало, чтобы избежать угрозы. — София, бери свиту и немедленно отправляйся к челнокам. — М-м-м, а ты? — инквизитор слегка ребячливо покачивалась на длинных каблуках. — Я позже. Поспеши, София! — М-м-м, нет. Я останусь тут, с тобой, как настоящая героиня! — она явно издевалась, принимая драматичные позы. — София! У меня меньше десяти процентов на успешный перехват! — Не беспокойся, о, юный командир! Все будет хо-ро-шо! — девушку пробило на смех. — Это безнадежно, — я приложил руку к лицу, — тебя силой увести? — Мда. А я думала, ты сообразишь раньше, — она сменила тон на более серьезный. — Помощь сейчас прибудет. Со мной связался псайкер космодесантников. Их флот сейчас выйдет из варпа. И направила их как раз в нужный нам квадрант, — она театрально взмахнула жезлом. — Три, два, один! Недалеко от курса брандеров открылся портал в варп, откуда в сиянии молний вышел целый флот. — Говорит Габриель Ангелос, капитан третьей роты ордена Кровавых Воронов. Боевая баржа Литания Ярости и эскорт. Доложите тактическую обстановку. У меня на мгновение чуть челюсть не упала. Своеобразная встреча с персонажем игрушки, за которой когда-то проводил вечера и ночи. Интересно, а какой это момент, в таком случае, до игр, после? Нашли ли они Кираса или уже убили его? Ракшас, сотни вопросов и мыслей, словно тараканы, разбежались по всему процессору. Впрочем, растерянность и удивление не помешали мне передать информацию космодесанту. — Капитан Ангелос, говорит и.о. каперанга Линьер, командующий станцией «Гермес». Необходимо перехватить корабли-предатели в квадранте 537-121-206, мои силы не успевают. И желательна помощь в уничтожении группировки темных эльдар. Наши корабли сейчас связали их боем. Думаю, нам удастся удержать их от бегства до вашего подхода.