***
Преследуя Эриха Вагнера, я имел неудовольствие свести близкое знакомство с одним из основных игроков галактики — орками. Строго говоря, мне уже приходилось сталкивался с ними, но, как оказалось, дикие орки и племя с нобами и варбоссом — явления совершенно различного калибра. Я смутно помнил их по играм: смешных, косноязыких и весьма альтернативно одаренных. Картина, которую я увидел, была очень далека от юмора. Жесткое симбиотическое общество, основанное на личной силе и росте, буквально. С грубой, но продуманной экономикой, иерархией, структурой, с собственными языком и письменностью. Заимствования — да, были, из разных языков и, судя по анализу, не только людских. Впрочем и подобие игрового говора я тоже увидел. Когда орки разговаривали с пленными. Что, кстати, говорило только в пользу зеленокожих. Много ли людей в полтора года отроду могут выучить несколько языков? Я намеревался изучить столь занимательного врага поближе, но меня ждало жестокое фиаско. Посланные в лагерь куклы умерли в корчах, не добравшись даже до внешнего периметра охраны. Немного экспериментов, ауспексов и загубленной техники, и причина себя раскрыла. Поселение окутывали клубы психической энергии, тот самый игровой «Ваагх». Эффект которого был подобен тому, что останавливал меня на пути в Паутину. Изменение физических законов. Матернувшись, рассчитал новые параметры и отправил следующего шпиона. И даже не удивился, когда дрон с шумом рухнул возле стены лагеря. Мне понадобилось немного времени, чтобы понять, работа, проделанная с Паутиной, здесь была доведена до совершенства. Константы в пределах поля колебались постоянно. Подстроиться под них невозможно. Несколько раз в Империуме мне приходилось натыкаться на работы по зеленокожей расе, говорившие, что они — живое оружие, порожденное неизвестными древними. Теперь эта теория нашла своё подтверждение в моих глазах. Орки — кошмар для любой технорасы, и не стоило труда догадаться, кто послужил причиной их создания. Некроны. Пока мне еще не приходилось пересекаться со злобными скелетами из живого металла, но данных хватало. И от эльдаров, и из Имперских хроник. Тот же Каин весьма охотно делился некоторыми подробностями своих столкновений с ними. Кто-то решил ответить на железную чуму своей и позаботился, чтобы у его детища была полная рука козырей. Сомнительно, что создание орков — работа эльдаров. И дело даже не в уровне знаний, кто его знает, как те были сильны до падения. Но не в их стиле, ни одной из ветвей расы ушастых, создавать нечто столь уродливое, грубое и, самое главное, неподконтрольное. Да и слишком надменны они для того, чтобы полагаться на мон-кей. Впрочем, какой бы ни была древняя история орков, меня интересовал прежде всего выход из столь неуютной ситуации. Одно решение, если можно его так назвать, нашлось весьма быстро. Сила веры, что моей, что имперской, эффективно отменяла все фокусы с реальностью авторства зеленокожих. Замечательно, банду пишачей им в глотку. Либо рискуешь своей личностью и «светишься», во всех смыслах, либо можешь забыть о наземных операциях. Результат мимолетного знакомства меня не устроил. Рядом с планетой остался патруль и лаборатория, ведомые несколькими моими субличностями. Требуется найти более подходящие и безопасные приёмы против поганой силы грибов-переростков. Ибо впереди, не более чем в нескольких годах по моим расчетам, маячили события второго Dawn of War.***
По окончанию первой четверти семьдесят третьего года объявилось пропащее дитя эксперимента по воскрешению — инквизитор Эманс Фремдер. Выглядел он измученным и недовольным. Сопровождавшая его Паула, ничуть не изменившаяся с момента нашего знакомства, то и дело оглядывала своего шефа с заметной тревогой в глазах. Причины его исчезновения были более чем ясны, инквизитор опасался, что имперские эскулапы нашли не всё и «дух Индры» или сами минбарцы могли каким-то образом на него влиять. Строго говоря, беспокойство Эманса было оправдано. В пределах действия пси-излучателей, я мог свободно контролировать многие функции его организма, включая железы внутренней секреции и нервную систему. — Добрый день, инквизитор, Паула. Давно вас не было видно. — Здравствуйте, губернатор Драал. Разрушив формальную атмосферу, Паула кинула «Привет!» и с ногами умостилась в мягком кресле напротив окна с видом на центральный сад станции. — Не будьте столь официальны, Эманс. Мы раньше с вами неплохо общались, и я буду рад возобновить наши беседы. — Конечно, — инквизитор нервно и коротко улыбнулся, — когда найдется время. Сейчас я пришел по делу. — Хорошо, Эманс, с удовольствием выслушаю и помогу, чем смогу. Прошу, устраивайтесь, — указал инквизитору на кресло возле журнального столика. — Что-нибудь будете? Рекаф, кофеин, может танна или что покрепче? — Кофеин. С молоком. — Паула, а вы? — Ммм, мне саравского желтого, — Эманс неодобрительно покосился на помощницу, но промолчал. — Какого года? — Шестидесятого. Передав по интеркому заказ секретарше, я уселся напротив Фремдера. — Итак, какое дело привело вас ко мне, Эманс? — Мне нужны новые аколиты в свиту, и я хочу, — лицо инквизитора пересекла мимолетная гримаса, — взять одного из минбарских воинов и инфоцита-механика, из Сервиусов. — Хорошо. Я устрою смотрины в ближайшие несколько дней. Держу пари, многие почтут за честь служить вам. — Не стоит. Назначьте сами, я доверяю вашему выбору. Мда, хорошо же прижали Фремдера. — Эманс?! Вам с этими людьми служить, возможно долгие годы. Не стоит столь поверхностно подходить к личностям своих будущих подчиненных. Я отберу вам лучших из лучших, но хоть поговорите с ними, прежде чем соглашаться. — Да, конечно. Тогда послезавтра, у меня мало времени. — Никаких проблем. Что-нибудь еще? — «Система». Мне, Пауле и Беску. — Хм, странная просьба, но пожалуйста, — я дошёл до шкафа, достал три визора и положил перед инквизитором. — Учтите, вне действия наших колоний и сети вещания их функционал будет сильно ограничен. — Я знаю. Да, и откройте сразу все функции, «двойника», счет в этих ваших очках репутации. Администратум все оплатит. — Эманс! «Система» — не вокс с дополнительными функциями, а механизм личностного развития! Если вам нужен инструмент с возможностями как у «Системы» — я его вам предоставлю. Но частью «Системы» он тогда не будет. — Нет. Мы возьмем «Систему». Но «двойников» включите сразу. — Невозможно. — Это приказ. — Эманс, сколько вы ни будете приказывать — это невозможно. Дело не в моём желании. Не меньше полугода должно пройти, чтобы накопилось достаточно данных для формирования субпроцесса. Вы в курсе, что он вообще такое? «Двойник» — нейронная сеть, для которой основным критерием успеха являетесь вы сами. — Так введите данные вручную. У вас должно быть достаточно записей обо мне. — Во-первых — нет. Даже медицинские данные у нас конфисковали ваши коллеги. Держать записи об инквизиторах без прямого приказа — противозаконно. Во-вторых, в любом случае, «система» трактует любой ввод как данные низкой достоверности. Это ограничение архитектуры. — Ускорьте процесс. Я прикажу, чтобы вам данные вернули и предоставили моё… наши досье из архивов. О правилах вы в курсе. — Хорошо, сделаем. Но Эманс, не знаю что вы ожидаете, смотрите, не обманитесь. «Двойник» — это механизм, он не застрахован от ошибок и глупостей. Ему не стоит придавать мистических свойств, он никогда не будет обладать ни вашим талантом, ни интуицией. Ни разумом. Чем дальше, тем больше «двойник» станет похож на вас, вплоть до осмысленного разговора, но никогда не считайте его живым. Это не более чем электронный помощник, ориентированный, в основном, на выполнение рутинных задач. — Вот значит как, — ответил Эманс после паузы. — Есть еще что-то, что мне нужно знать? — Нет, все остальное есть во внутренней справке. Впрочем, есть одна вещь, которую я могу вам предоставить, не ломая баланс. Титул внутреннего администратора. — Что это? — Люди часто пытаются обмануть «Систему». И нередко у них это получается. А количество подключенных выросло настолько, что мы уже не в состоянии контролировать всё самостоятельно. Решением стал новый титул. В праве носящих его просмотр приватных данных, всех сделок и заданий, назначение штрафов и корректировка наград. Этакая внутренняя инквизиция, за основу как раз взяли реальный прототип. Так что будет только подобающе предоставить вам такой титул. В будущем я планировал перекинуть на администраторов и положительные функции, определение, скажем так, политики «Системы», чтобы она стала полностью самостоятельной и саморазвивающейся структурой. — Хм. Да, удобно. И моим аколитам. — Конечно. — Просто надеть, да? — Эманс взял в руки визор. — Да. Инквизитор откинул волосы и приложил визор к виску, молекулярный клей тотчас с сосущим звуком схватился с кожей. Покачав и повертев головой, он кинул второе устройство Пауле. Та, не глядя, схватила его своим даром и притянула к себе. — А игрушки здесь есть? — Есть юная леди, но учтите, будете много играть — начнете терять очки. — Хех. И здесь зануды. — Стоп! — вскинулся Эманс, взглянув на формирующуюся таблицу персонажа. — Что за «эффект увеличения характеристик»? Почему «временный»? О, и… да что это за статусы? — Позвольте, посмотрю. Ах да, конечно, вы же один из наших первых пациентов. Раскройте статус, там все описано подробно. Странно, что вы не в курсе. — Не в курсе чего?! — Несколько лет назад мы выяснили, что пациенты, прошедшие через руки наших врачей, получали небольшой бонус. Сила, выносливость, меньшая потребность в пище, так? — Да, именно. В этот момент от двери прозвучала мелодичная трель. В кабинет вошла с подносом в руках молодая девушка из клана Сервиус. — Мастер Драал, я взяла на себя смелость приготовить вам рекаф. — Спасибо, Лейла, — кивнул я девушке, расставлявшей перед нами чашки. Дождавшись, пока она уйдет, я продолжил. — Пациенты не спешили поделиться с нами информацией о столь интересном побочном эффекте, а потому узнали о нём мы далеко не сразу. Как в итоге выяснилось, секрет заключался в материале для швов. Наши доктора сшивают органы нитями из пси-пластика. Он нетоксичен, не вызывает отторжения тканей и со временем распадается без следа. В последнем и оказалось дело. Сгустки пси-энергии в человеческом теле подменяли собой молекулы АТФ, попутно оказывая еще несколько эффектов с зубодробительными названиями. Доклад об этом мы подали около двух лет назад. В принципе, я даже не врал Эмансу. Исключая то, что такой эффект распада был создан мной намеренно. — Два, значит. И куда? — В Инквизицию, Администратум и Адептус Механикус. — Ясно. Спасибо. — Я так понимаю, учитывая, что вас буквально собрали по кусочкам, эффект проявился особенно сильно. — Вы не ошибаетесь. — И сейчас он уменьшился? — Да. — Ну что же, полная длительность и конкретные эффекты должны быть указаны на вашем визоре. После станет все по-прежнему, как до операции. Ну, а если вы захотите оставить этот бонус — мы разработали процедуру аугментации, которая работает на постоянной основе. На это тоже есть доклад. — Я подумаю насчет этого. А пока — перешлите мне номера докладов. Получив запрошенное, Эманс одним глотком выпил кофеин, скомканно попрощался и покинул кабинет, буквально силой вытащив из него Паулу.***
К середине семьдесят третьего, сеть моих кукол охватывала два десятка тысяч миров. Дюжину лет, где подменами, где честной работой, где другими приемами, но я везде уверенно продвигался в высшие эшелоны власти. Лишь одна ветвь полностью оставалась лишенной моего присутствия — Церковь. И так впредь и останется. Несмотря на все исследования и предосторожности, становиться служкой или священником я боялся. Еще одно бессмертное святое тело — последнее, что мне нужно. Узнавая подробности работы механизма под названием Империум, мой разум часто порождал желание стрелять и вешать чиновников, без разбора. Нет, нельзя сказать, что всё было откровенно плохо, особенно учитывая размеры подконтрольной Администратуму территории. Хорошее обучение, колоссальный опыт накопленных решений, когитаторные мощности, перед которыми Земля двадцать первого века захлебнулась бы слюной, всей планетой, этих и многих других положительных моментов хватало. Даже коррупция держалась в умеренных рамках, за весьма редкими исключениями. Картину портили излишне высокая автономность институций и субъектов, огромные, чудовищные размеры аппарата, отсутствие стандарта для локальных отделений, внутренние интриги или даже войны, фанатично бездумное следование инструкциям и, главное, отношение к людям, как к абсолютно бросовому ресурсу. Да, всё это повышало выживаемость и обеспечивало взаимозаменяемость персонала, что важно в условиях, когда связь с центром может пропасть не то что на годы, на столетия. Но об эффективности как отдельных структур, так и системы в целом можно было забыть. Низовые сотрудники привыкали работать абсолютно бездумно. Зачем думать, когда можно в бумажку глянуть, а вот проявишь инициативу или о лишнем догадаешься — на твое место тотчас сядет кто-то другой из миллионов претендентов. Последнее не преувеличение, существовали целые планеты-университеты по госуправлению, и выпуски там были соответствующие. В целом всё это порождало отрицательный отбор, кое-как смягчаемый Церковью, пропагандой и искренней гордостью от принадлежности к важной части Империума. Высшие же чины, отделенные от остальных практически непроницаемым социальным барьером, несмотря на всю свою квалификацию, действовали по принципу нерадивого садовника, целиком выпалывая уже больные деревья и изредка занимаясь глобальной селекцией. С полумерами и превентивными действиями на этом уровне было плохо. Вот и случались парадоксальные ситуации, вроде тех, где целые сектора на тысячи лет пропадали с экранов имперских радаров, пардон, авгуров. Не по причине катастроф или чего-то объективного, а лишь из-за ошибок и безынициативности. Столкновения на регулярной основе с возведенной в ранг высшей благодетели ленью шевелить извилинами порождали черную, тягучую злость. Один взгляд на здания Администратума вызывал желание раскрасить их стены изнутри в красный. Понятное желание, разделяемое фактически всем Империумом, даже Инквизицию боялись и ненавидели намного меньше. Но как бы ни заманчива была картина вправления мозгов в стиле Винсента и Джулса, я пошел по другому пути. Я стал предлагать альтернативу. Департаменты в подконтрольных мне филиалах постепенно стали поощрять инициативу, мотивировать служащих, выкорчевать апатию, охотно брать чужую работу и отстранились от активных интриг. Очень умеренно и не спеша, но даже так, на это смотрели, как на откровенную блажь начальства. Причем как снаружи, так и изнутри департаментов. Поначалу. Вот только когда коллега получает солидный пряник всего лишь за то, что вовремя подумал и переложил файлик из одной папочки в другую, тебе хочется того же. Нет, конечно, была зависть, были подставы и интриги. Всё это я пресекал. Не наказывал, но останавливал на взлете, ясно давая понять, что начальству известно всё. И тогда, глядя в мои глаза, где молчаливо горел вопрос «а не желаешь ты что-то рассказать шефу, по-дружески?», люди как-то очень резко раздумывали дальше предпринимать опрометчивые шаги. И оставалось лишь желание урвать свой кусочек пирога, а вот для этого нужно было думать и шевелиться. Эффективность экспериментальных департаментов подскочила в разы. Сотрудники ходили гоголем, хвастаясь и гордясь благосклонностью начальства и обретенными благами. Фабрика слухов мгновенно подхватила этот образ и разнесла его словно чуму, искажая порой до совершенно неприличных пропорций. Моя вотчина внезапно оказалась раем на земле, и во внутренних отделах по персоналу начали скапливаться башни из прошений о переводе. Естественно, все это ломало баланс в организациях и порождало отрицательную реакцию. Вереницы доносов потянулись, как паутина во все стороны, интриги, подкупы, шантаж, предательства. Большую часть ударов я отводил из тени: там бумажка не дошла, там файл отправился совсем другому реципиенту, шантажиста ограбили, предатель одумался. Начальство враждебных департаментов, должно быть, считало, что на них ополчилась сама вселенная. В итоге, к моим куклам-руководителям стали банально подсылать убийц. Как правило, я даже не препятствовал. Вот только следующий «человек» продолжал ровно с того момента, на котором закончил предшественник, не считая расследования убийства. Это давало людям пример несгибаемости, уверенности и духа, пусть на деле пример и был фальшивым. Постепенно у меня начали скапливаться талантливые, ответственные и умелые энтузиасты, которые, в свою очередь, продвигаясь дальше по иерархии, в подчиненных набирали подобных себе. Без эксцессов и глупостей не обходилось, но главное — изменилась атмосфера. Отбор стал положительным. Понемногу, потихоньку, неспеша, но еще лет двадцать, и на тысячах миров решать все будут мои люди. Люди, привыкшие поступать правильно. А там уже можно будет и полностью отстраниться, оставив минимальный пригляд на случай особо хитровывернутых.***
Туманность Наследия со скрипом, медленно, но достаточно уверенно переходила в мою власть. Изначально Драал получил титул генерал-губернатора субсектора, но правителями планет, станций и аванпостов остались те же люди, что и раньше. Я имел право им приказывать, в области денег, торговли, производства и общей политики, однако ситуация на поверхности планет оставалась вне моего контроля. До поры до времени. По плану Администратума и Инквизиции на полную передачу власти был отведен год, увы, с этим возникло немало проволочек. Лишь один из губернаторов заслужил клинок ассасина, остальные же мало того, что работали на совесть, так еще большая часть из них являлись ставленниками могущественных фракций. Отсюда и происходили задержки. Дело было даже не в том, что кто-то пытался намеренно вставлять мне палки в колёса, сектор на краю Империума не настолько лакомый кусочек, чтобы ради него ссориться с Инквизицией и Высокими Лордами. Но каждому из губернаторов полагалась новая планета, и уже вокруг этого закрутились столь резвые игры, что клочки по закоулочкам летели только так, на всем пути от Терры до Макрагга. Каждая из фракций стремилась ухватить для своего протеже планету статусом повыше, к центру Империума поближе, а конкурентам подгадить. В результате, через полтора года меньше половины планет перешли под мою руку, или, если точнее, под руку Олары. Минбарцы на постах губернаторов работали чисто как исполнители, а все вопросы решала она сама, мне оставалось лишь озвучить желаемый результат. Дочка демонстрировала растущие амбиции и здоровый аппетит к власти. Что меня несказанно радовало. Кто-то скажет: «власть стоит давать тем, кто её не желает». Только я уже успел убедиться, это не более, чем очередная общепринятая глупость. Нежелающие власти подходят лишь на то, чтобы сохранить статус-кво. А за любыми значительными достижениями всегда стоят амбиции, желание вписать себя в историю, переделать мир по собственному представлению. Добавить в этот раствор высокую цель, умение править, знание людей и моральный кодекс, и построенная на нем крепость выстоит при любых невзгодах. Пусть пока еще обучение не закончено и Олара большей частью исполняет мою волю, не за горами тот день, когда можно будет отправить её в самостоятельное плавание.***
Несмотря на всю работу среди людей, Анла’шок оставались чрезвычайно эффективным инструментом. Пока сеть инфильтраторов изменяла Империум тихо и незаметно, реформы минбарцев были наглядным, ясно видимым примером для остальных. А потому, неожиданное нападение на свою любимую игрушку я воспринял близко к сердцу. Первый удар пришелся на ближайшие к Терре станции. В один прекрасный день, без малейших предварительных сигналов, в главных офисах станций Симаргл и Ирида появились группы представителей Сенаторума с приказами о переводе моих губернаторов на планеты в соседних секторах. Далеко не лучшие планеты. А на их места были назначены чужие люди. Все указы были оформлены в красивые слова, вроде «помощь», «временно», «повышение квалификации», «эффективное управление», «опытные руководители», как будто мне делают большое одолжение и минбарцы еще спасибо сказать должны, за такую заботу. Мда, и как это тогда они без проблем правили станциями полторы декады? Загадка. Откровенно, такой «фокус» вызвал у меня некоторый шок и недоумение. Из разряда: «вы серьезно?». Увы, серьезно. Как-то отменить или затянуть процесс не удалось, все лазейки оказались прикрыты. Союзники из аристократии и Администратума разводили руками, не желая ввязываться в противостояние с терранскими лордами, инквизиторы отказались вмешиваться, сославшись, что внутренние интриги — не их компетенция. Попытки же прояснить картину или связаться с Сенаторумом натыкались на хамские проволочки. Откровенный рейдерский захват, с весьма сомнительным обоснованием, и все делали вид, что так и надо. Ситуация меня разозлила, изрядно. «Немного» посчитав и покопавшись в законах, я, с ухмылкой, официально от концерна «Трилюминарий» передал станции назначенным губернаторам в полное владение, чему те были невероятно удивлены. Бумаги захватчики приняли и подписали. После чего я посадил всех своих кукол на корабли и улетел. А станции — погасли, нет, все службы работали… кроме связи. Хай поднялся до небес. Механикусы тотчас истребовали себе доступ до ядер и безуспешно пытались их оживить, даже не догадываясь, что, если каким-то неведомым чудом это и удастся, связь от этого не включится. Армии юристов и представителей лордов, кланов и корпораций взяли в осаду офисы «Трилюминария» и минбарские представительства. Первые получали талмуды секторальных законов с подчеркнутыми статьями, вторых посылали договариваться к ворлонам с тенями или к новым владельцам, в зависимости от фракции. С понятным результатом. Угрозы, шантаж, тонны повесток в суды, всего россыпью. Жизнь как-то резко перестала быть томной. Видя, что минбарцы непоколебимы и, как минимум, способны затянуть разбирательство на неопределенный срок, волна отхлынула и ударила уже по захватчикам. Мой расчет оказался правильным, и именно в этот момент к возмущенному хору добавился трубный глас представителей лордов Сенаторума. Идеально, волки, у которых из зубов выдирают уже надкушенный кусок мяса — я откровенно злорадствовал, глядя на мечущихся противников. Один из рейдеров-губернаторов не выдержал давления и застрелился, другой превратился в немощную тень себя прежнего. И все это всего за десять дней. На одиннадцатый день с Терры пришел пространно оформленный и в то же время жесткий указ, основной мыслью которого являлось: «Вернуть все как было! Немедленно!». Уже вечером захватчики подписывали бумаги об обратной передаче собственности и своей отставке. Вернув себе станции, я тотчас включил связь и издал указ, по которому все пострадавшие от рук мошенников получат компенсацию в виде утроенного количества сеансов связи на любое расстояние. Естественно, только при условии отзыва исков, если таковые были. Предложение, учитывая стоимость межзвездной связи, было более чем щедрым, и судебные проблемы исчезли как по мановению волшебной палочки. Смешным моментом оказалось то, что вернуть обратно уже полученные мной планеты рейдерам так и не удалось. Юридические тонкости и проблемы с конторой по абхуманам, с этим связанные, мне помогли обойти союзники, компенсируя прошлую свою нелояльность. Планеты были откровенно бросовыми, крошечные аванпосты, практически без населения, инфраструктуры и полезных ископаемых. Зато в богатых и хорошо защищенных системах, а уж превратить трофеи во что-то приличное мне проблемы не составит. Первый раунд турнира я закончил даже с прибылью, как политической, так и финансовой. То, что будет второй, секретом ни для кого не являлось. Мне явно противостоял кто-то из мидлордов, а возможно и одна из фракций Сенаторума целиком. Это далеко не те люди, что отступятся, получив разок по носу. У Терры было не слишком много инструментов, которыми она могла контролировать губернаторов, скажем так, нелетальным способом. Но таковые были. Одним из них были агенты Офисио Ауксрегулус, одного из Адепта Минорис в структуре Адептус Терра. Ауксрегулусы или в просторечии регуляторы служили этакими принудительными адъютантами и заместителями с очень широкими полномочиями. Их могли назначить, когда губернатор переставал справляться с какой-то задачей, вроде экологии, архитектурного планирования или командования СПО, к примеру, но смещать его не желали. На деле, применялся этот инструмент исключительно редко. Именно эту лазейку и пустили в ход против меня. С поистине грандиозным размахом. Мне назначили регуляторов на все, абсолютно все доступные области, от аренды помещений и портов, до рекреации и медицины. Некая ирония заключалась в том, что противник воспользовался своим же предыдущим нападением как предлогом для назначения этих регуляторов. Это еще раз подтвердило мои подозрения о противостоящей стороне. Там не только знали, что я верну себе станции, но и с высокой точностью предсказали, в какой форме это может произойти. Отныне, все указы губернаторов атакованных станций проходили через сеть фильтров, искажаясь в угоду чужих интересов. Финансовые потоки, вопросы допуска к связи, возможность влиять на политику, текущие сделки — все это в одночасье уплыло из моих рук. Тупик. Выключить станцию уже нельзя, право собственности осталось у меня, формально на власть никто не претендует, так что и шишки в полном объеме вкушать придется именно мне. Продать — запрет. Уйти с поста — запрет. Шантаж — несмешная шутка. Подвинуть навязанных «помощников» с их позиций — дохлый номер. Ауксрегулусов назначили от имени Джордано Орсини, Магистра Администратума, по факту — самого могущественного человека Империума. Если точнее, приказ ушёл из его свиты, что, к сожалению, давало скудное понятие о конкретной личности противника. Фракция Орсини на Терре была столь многочисленной, что её называли Малой Палатой Сенаторума. И уже внутри эта Палата делилась на полдюжины «крыльев». Что за политическое варево бурлит внутри этого котла — тайна за семью печатями. Даже то, что мне стало известно о существовании Палаты и «крыльев» — большая удача и море работы. Раскрыть глубже — дело не одного года. В центре Сегментума Солар действовать приходилось через третьих лиц, подбираться слишком близко к Императору я опасался. По крайней мере, теперь стало ясно, откуда ветер дует. И почему в конфликт не вмешиваются остальные мидлорды и фракции. Никаких резких шагов применять было нельзя. За регуляторами пристально следят, как и за моей реакцией, и любая «случайность» оставит крайне поганое и несмываемое пятно на образе и репутации минбарцев. Однако, испортить настроение анонимному противнику мне все же удалось. С Филом Сишедоу и Хиро Ооцука, губернаторами Бельфендора и Аламо, систем, в которых размещались станции, минбарцев связывали теплые и крепкие отношения, завязанные большей частью на финансовых и политических интересах. На моё счастье, к захватчикам губернаторы не имели отношения и их весьма огорчала сложившаяся ситуация. Именно по причине ущерба тех самых интересов. Как плод наших совместных измышлений, я перевел все активы со станции в спешно построенные комплексы на планетах. Если точнее, то выключил на станции и сделал такое же, только на более высоком уровне, в новом месте. Арендаторам, торговцам и просто гостям было объявлено, что все, что они оплатили на станции — ждет их на планете, бесплатно и в лучшем исполнении. Безусловно, многим такие прыжки пришлись не по нраву, но ситуацию аристократы чуяли прекрасно. Аромат интриг и крови влек высокородных лучше любого дурмана. В итоге они, повертев для приличия задранными носами, все же благосклонно соизволили перейти в новую и более шикарную ложу с видом на столь занимательный спектакль. Новые регуляторы, которых послали по следу денег, внезапно испытали резкие симптомы недопустимо высокой концентрации энергии в организме. Губернаторы планет моими рамками ограничены не были и делиться властью не намеревались. Последствия исчезновения чужих представителей обошли их стороной, так как они и сами были ставленниками могущественных фракций. Не сказать, что станции опустели. Многие аристократы оставили на станциях своих представителей, придерживая собственность в ожидании, когда ситуация изменится. А еще хартийцы, чиновники, военные, механикусы, Вольные и контрабандисты — людей хватало. Временно или постоянно, но им было удобнее в космическом порту, чем опускаться на планету. Нашлись даже те, кому такой отток оказался на руку. Однако атмосфера, тот ореол сказки, тайны и чуда, что мне удалось создать — он пропал. Просто станции, пусть и необычного дизайна, с кучей пустых, покрывающихся пылью коридоров, сохнущими садами и гулким, пугающим эхом. Денежный поток упал больше чем на порядок. Сделать нерентабельной космическую инсталляцию подобного калибра — задача архисложная, но в сравнении с былым изобилием прибыль превратилась в сущие крохи. Этот поворот дал мне прекрасную возможность обвинить представителей Ауксрегулус в некомпетентности и саботаже. Бесполезно, пока, но тем не менее приятно. Регуляторы боролись, естественно. Ведь безотносительно стороны конфликта, они оставались хорошими и признанными профессионалами. И они понимали, что сейчас их шеи находятся в опасной близости от пеньковой веревки. На место ушедших минбарцев, дронов и Сервиусов были нанят новый персонал. Вот только страх наказания и вызванная этим торопливость сыграли с регуляторами дурную шутку. Мне даже вмешиваться не пришлось. Стремясь как можно скорее заполнить лакуны, они плохо следили за качеством этого персонала, особенно низового звена. Поначалу такая небрежность мало влияла на ситуацию, ну какое еще, упаси Император, «качество» можно требовать от уборщика или грузчика на складе? Ошибка такого подхода проявила себя довольно быстро. Станции связи огромны. Это больше сотни кубических километров коридоров, складов, садов и прочих помещений. И люди стали систематически пропадать. Люди из тех, чье существование мало кого интересовало. И до кабинетов ауксрегулусов подобные незначительные происшествия даже не доходили. Чиновники на местах, равнодушно пожав плечами, оформляли заказ на очередную партию черни. Дешёвый, бросовый ресурс. А людям, чем за гроши гнуть спину сутками без продыха, показалось намного интереснее порыться в заброшенных кварталах богатеев. Те оставили после себя много. Для одного мусор, для другого клад, не так ли? Всего за полгода банды мародеров и прочей швали разрослись настолько, что регуляторам пришлось всерьёз озаботиться защитой. Центральный километр, сердце станции, окружили рокритовые стены, на проходах выросли контрольные пункты, где разместились солдаты и арбитры. Эффективность, за которой так гнались ауксрегулусы, обернулась растущей в темноте стаей двуногих крыс. Но все это лирика. Я лишился двух станций — это факт. Я потерпел урон и материальный, и в репутации — факт не менее очевидный. Да, мне удалось частично все компенсировать, однако теперь я зависел от губернаторов планет. Сколь любезны, сколь доброжелательны они ни были — я не могу доверять им полностью. К тому же, это всё могло оказаться очередным витком интриги. И на деле мои друзья — не друзья вовсе. Недаром же мой противник ограничился только двумя этими станциями. Да даже если и не так, патроны Фила и Хиро могут начать свою игру, попытавшись использовать меня в качестве своей фигуры. Всё это, эта ситуация, эта зависимость порождала просто чёрную ненависть, которую мне приходилось сдерживать волевым усилием. И это было тяжело. К этому времени поспел третий удар. По Туманности, какой сюрприз. К счастью, личности очередных агентов противника не были секретом, они даже имели наглость отправиться в путь на моих кораблях. И предупреждённая мной Олара подготовила достойную встречу. Да, решение ситуации я оставил в её руках. Очередной виток учёбы, очередной шаг к самостоятельности. Мой милый-милый враг, которого я уже не менее мило хотел взять за горло до полной асфиксии, решил повторить шаг первый. На сей раз там, где нельзя было столь просто избавиться от навязанного начальства. Вот только и Олара оказалась не лыком шита. В подражание хода противника, доставившего мне столько проблем, она успела до появления новых губернаторов выстроить многослойную защиту из мириада контор, комиссий и служб. Столь дорогая каждому имперцу бюрократия похоронила новоявленных правителей в потоке бессмысленных донесений, бумаг и совещаний. О, они пытались все упразднить. К их величайшему сожалению, каждый филиал Администратума — это вещь в себе. И ограничить разросшуюся бюрократию, вырвать у чиновников уже полученные теплые места, какие бы у тебя ни были полномочия — задача архисложная, тем более для нового человека. А вся реальная работа шла в параллельной плоскости, через «Систему». Олара создавала задание, квест. А люди начинали его исполнять, без бумаг, без волокиты и со всем усердием. Работало как часы, к вящему неудовольствию новоявленных властителей жизни, лишенных той самой власти. Противник оценил дочку по достоинству. Оларе прислали официальную просьбу покинуть пост главы клана Сервиус. Вместе с пулей ассасина.