Взрослый ребенок.

Я люблю зиму. Больше, чем лето, весну и осень. Зимой красиво, особенно в парках Сеула. Деревья покрыты огромным слоем снега, а на дорожках нет сугробов. Постоянно, когда идешь по аллее, норовишь получить кучу снежинок в лицо. Разве это не прекрасно? Да, есть риск заболеть, но в этом тоже есть плюс. Тебя оставляют дома одного, строго запрещая выходить на улицу, а ты... Ты сидишь на подоконнике, изучая узоры на стекле, или же выходишь на балкон, относительно тепло одетый, и кидаешь в друзей снежками. Плюс, если живешь выше пятого этажа. Тогда в тебя не попадут. Я люблю зиму. И эта зима станет решающей для меня. Точнее, этот зимний день. Сегодня я настроена измениться. Я хочу найти свой стиль. Если быть вернее, я его нашла. Я хочу быть рокером. Ну, если не рокером, то чем-то похожим. Это самые настоящие творческие личности. Пишут красивые стихи, и слушают чертовски классную музыку. Правда, мама отчего-то не одобрила мой выбор. Впрочем, она никогда ничего не одобряет. Почему она не может меня понять? Я хочу жить так, как это нравится мне. Но мама отчаянно пытается внедрить мне, что девушка должна быть женственной, красивой. Девушки-рокерши тоже могут быть женственными и красивыми. Но как объяснить это маме? Надеюсь, Бомми мне поможет. Как-то же она дала понять своей маме, что она станет треш-моделью. Кстати, они тоже красивы. Но это слишком ярко для меня. У Бом огненно-красные длинные волосы и постоянно яркий макияж. И ее псевдоним действительно оправдывает ее внешность. "Леди Весна". Красиво звучит. Я бегу со всех ног вперед по улице, боясь опоздать. У Бомми было много дел для меня, и нельзя было терять ни минуты. Но еще захватывало дух от того, что сегодня начнется моя новая жизнь! Я буду выглядеть иначе, попробую что-то новое... Ух, как же все быстро! А вот и дом Бомми. Остановившись у порога, я шумно выдыхаю, смотря на свои темно-русые волосы. Это единственное, что мне поистине жаль. Мне нравится этот цвет, но в целом, это почти тот же черный, поэтому думаю, покраска меня не испортит. – Долго ты, я уже заждалась. Бомми ласково улыбается и, взяв меня за руку, проводит к себе домой. Прохожу в коридор, скидываю с себя черные ботинки и куртку с шапкой. Если честно, я немного волнуюсь. А что, если мне не пойдет? Хотя, никогда не поздно исправить все в другую сторону... – Пойдем, – Леди Весна приобнимает меня за плечо и ведет в свою комнату. Заприметив на кровати пакет с пометкой "Для Черин от Бом", я понимаю, что она хорошо подготовилась... *** В воздухе неприятно пахнет краской и лаком для ногтей. Мне запрещено смотреть в зеркало, и так как я дважды умудрилась заглянуть туда, то теперь в наказание сидела спиной к нему. Бом, как она говорила, наносила последние штрихи, и я сидела и терпеливо ждала. Вроде у меня теперь появилась челка, судя по щекочущим лоб волосам. Челка спадала на левый глаз и закрывала его полностью - Бом сделала ее слишком длинной. Волосы были тщательно высушены и несмотря на двойное промывание шампунью со стойким запахом орхидеи, все равно продолжали "благоухать" краской. Но зато, как говорила Бомми, цвет лег отлично. Я сидела в кресле и ждала, пока же моя Леди Весна провозится с моим же новым макияжем. Если честно, сидеть час, а то и два в одном положении крайне неудобно. Такое ощущение, что затекли не только мышцы и суставы, но и кости. Но я терпела. Терпела, потому что от этого зависело начало новой жизни. Теперь я буду не той милой Черин, нет. Я стану грубой и дерзкой, я плюну на весь мир, и моя жизнь будет зависеть только от меня. Я буду контролировать ее ход. Как сейчас. – Итак, макияж наложен. Тебе так идут стрелки! Господи, да ты значительно отличаешься от той серой мыши, которой была раньше! Так, теперь аккуратно идем переодеваться... Спустя 10 минут в зеркале на меня смотрит незнакомка. Точнее, да, это я, но... Черт подери, какая красивая! Бом была права, я стала другой. От серой мыши осталось лишь тело и имя Ли Черин. Мне даже показалось, что глаза стали ярче от подводки. Я смотрю в зеркало, хлопая глазками и боясь как-то испортить эту красоту. А одежда... Джинсы подчеркивают мои бедра, и смотрятся они на удивление идеально, хотя когда я ношу форменную юбку, мне кажется, что мои ноги жирные и короткие. А тут... Идеальный изгиб, да и ничего они не жирные... Как Бом умудряется так подобрать одежду? Футболка же не облегающая, чему я очень рада. Мама всегда говорила, что я должна носить облегающее и утягивающее, чтобы соблазнять мужчин своим женственно-сексуальным телом. Но как раз таки свободная футболка мне нравится больше. Думаю, мне пора обновить гардероб... – Сегодня останешься со мной. Что сказала госпожа? – смеется Бом, поправляя разноцветное платье в "геометрическую-фигуру" и подтягивая полосатые чулки. – Ничего. Она наивно полагает, что я с Минзи. Хотя, придя домой, я скажу ей правду и запрусь в комнате, если она вновь не разделит моего мнения. Надоело. – я буквально выплевываю эти противные слова. Мне противна Минзи, на самом деле. Вся из себя такая примерная девочка, в реальности всего-то мелкая очкастая обезьянка. С ней никто не дружит, только мама думает, что мы с ней приятели. Ну нет уж, я не настолько слетела с катушек, чтобы общаться с изгоем. Я сама лично видела, как ее избивала Хена. Так ей и надо. По сути, я такая же мышь, как и Минзи. Была. Меня не трогают, потому что я общаюсь с Бом. А если Бом узнает, что меня кто-то тронул... То в лучшем случае этот кто-то долгое время будет ходить лысым в школу. – Тебе нечего скрываться. Я в 16 лет уже курила при матери. И мама знала, что ничего не поможет. Меня не исправить. Я рождена такой, так что терпите. Плюс, моя мама в моем возрасте была пораспущеннее меня. – Бом подмигнула мне и протянула свою старую куртку. Из-за заплаток она выглядела еще круче. Я кивнула и надела обновку, если ее можно было так назвать. Но мне нравилось, определенно нравилось. – Ты знаешь, что моя мама не такая. Мне будет сложно. – пожав плечами, я нагнулась, завязывая шнурки на ботинках. – Уже поздно что-то менять, ты сделала свой выбор. Ваше Высочество не уберет свою попу с прохода? Мне вообще-то тоже надо обуться, – Бом шлепнула меня по попе, и я, недовольно фыркнув, быстро завязала второй ботинок и выпрямилась. – Попа Вашего Величества настолько велика, что ей мало места? – съязвила в ответ я, и получила еще один шлепок. – Поговори мне тут еще. Ну что, готова? Поверь мне, детка, свои 16 лет ты будешь вспоминать до старости лет! – Бом выпроводила меня из дома и сама вышла следом, закрывая дверь на замок. – А куда мы пойдем? – спрашиваю я, и при желании можно увидеть в моих глазах искры от любопытства. *** Клуб встречает нас громкими битами и спертым воздухом. Мне немного непривычно, музыка бьет по ушам, грозится полопать барабанные перепонки к чертям, оттого я даже поначалу не понимаю, что мне пытается прокричать Бом, а затем чувствую, как с меня снимают куртку и кидают на вешалку, которая едва ли не ломится под ворохом вещей. – А мы потом найдем их? – пытаюсь переорать музыку, держа подругу за руку и идя рядом. – Найдем. Свои вещи я найду из тысячи. И вообще, забудь о куртках! Обо всем забудь, детка! Мы в клубе, тебе через два часа 16 лет, а еще сейчас я познакомлю тебя с офигенными чуваками! Может, и парня тебе подберем, – Леди снова подмигивает и движется через толпу на танцполе, не отпуская моей руки. Вскоре мы подходим к сидячим местам, а точнее, к отделенному шторами месту. Там стоят мягкие диваны, кальян, выпивка... О да, я точно этого не забуду. Учитывая тот факт, что пить и курить я вообще не умею. Плюс там уже сидят три парня и девушка. Старшеклассники, доходит до меня. – О, наше огненное Солнышко пришло! – басит один из парней с осветленными волосами и затягивается самодельной сигаретой. – Да и новое мясо притащила! Сейчас будем пробовать, – его рука тянется к моей талии, но я с силой бью по широкой, но костлявой кисти. Бом довольно хмыкает и усаживает меня между другим парнем, одиноко сидящим в сторонке и собой. – Она здесь не для того, чтобы тебя развлекать, – грозно произносит моя подруга, и блондин приподнимает руки на уровне груди, держа их ладонями вперед, и кривит лицо, словно произнося: "Нет так нет, виноват, исправлюсь, застрелюсь". – Итак, внимание, мои дорогие и один олух! – на этих словах блондин недовольно произносит: "Чего?", а остальные, в том числе и я, смеются. – С сегодняшней ночи Черин - часть нашей компании. Она, конечно, не старшеклассница и не студентка, как мы, но это не значит, что ее можно гнобить и лапать. Точнее, гнобить вообще запрещено, а лапать - только с ее разрешения и только одному. – Черин... Как-то не звучит. Слишком просто и мило. Надо ей прозвище... Или дайте, или я придумаю, – произносит девушка с короткими русыми волосами, лежащая головой на коленках брюнета, выстриженного "ежиком". – Сиэл, – выпаливаю я и смотрю глазами запуганного кролика на окружающих, ожидая реакции. – Вот, так намного лучше, – улыбнувшись, произносит девушка, я облегченно выдыхаю, а Бом под столом показывает мне одобрительный жест. – Ну, а теперь я вас наконец познакомлю, – произносит Леди. – Итак, это Хесон, – девушка кивает, – а ее "подушка" - Сынри, – брюнет недовольно хмурится, а блондин, заразившись хохотом, хлопает его по плечу. Однако достается и ему. – А вот это ржущее порно-копытное, от слова "порно" - Сынхен или же Топ. Правда, не знаю, что в нем топового. – Пак Бом, я тебя сейчас в туалете мужском запру, – сквозь смех фырчит Топ - видимо, к шуткам Бом здесь уже привыкли. – Кальян в жопу засуну. Подставкой вперед, – Топ кривится, а Бом возвращается к своему делу. – Ну а последний, – я поворачиваюсь к парню, рядом с которым я сидела, – это Йесон. Он у нас звезда компании. Играет на гитаре, поет... Прелесть, а не парень. Йесон кивает, а я понимаю, что заглядываюсь. Слишком заглядываюсь. Он, в отличие от Топа и Сынри, реально красивый. Нет, те двое тоже ничего, но Йесон... У него светлая кожа, на руках, увешанных кожаными браслетами с шипами и цепочками, просвечивают многочисленные вены, на левом плече виднеется огромная татуировка, черные волосы уложены в хаотичном беспорядке, челка прикрывает лоб и немного лезет на глаза, подведенные черным карандашом. В губах зажата сигарета - кажется, Мальборо, кисти рук облачены в кожаные перчатки без пальцев. Из-под ворота темно-зеленой футболки с надписью "Живи быстро, умри молодым" виднеются острые ключицы. Синие джинсы украшены цепью, закрепленной на ремне с необычной пряжкой - черепом - и многочисленным количеством булавок. Как-то не по погоде он обут в высокие ботинки, явно ничем не утепленные. И тем не менее, мне нравится его стиль. И аура. От него прямо прет излишней свободой, и мне внаглую хочется отобрать у него часть этой свободы. – Эй, Сиэл! – под смешок Йесона я поворачиваю голову в сторону орущего Топа, сверля его взглядом аля "раз-два-три-четыре-пять-сейчас-я-буду-расчленять". Как он посмел оторвать меня от лицезрения такой рокерской красоты? Но этого я вслух не произношу и киваю головой, мол "че хотел?". – Тебе хоть 16 есть? – Через полтора часа будет, – отвечаю я и беру из рук Бом бутылку виски. – Хэй, тогда тебе бухать еще рано, – Топ тянет руку к нам с целью отобрать бутылку, но Бом кусает его в запястье, и тот с недовольным возгласом отдергивается, а Леди с Хесон заразно смеются. Я делаю два глотка и передаю бутылку дальше. Йесон касается моей руки своей, и я, вздрогнув, смотрю на него. У него миниатюрные пальцы, и я задумываюсь, как он ими вообще играет? Хотя, гитара это не пианино, так что... – Попробуй, – Бом протягивает мне трубку кальяна, и я, поднеся ее к губам, пробую затянуться. Затяг выходит слабым, Топ пытается надо мной пошутить, но получает подзатыльник от Сынри, а Хесон, улыбаясь, говорит мне, что у меня еще все получится. Получается уже со следующей попытки, после осушенной бутылки виски. Я пьянее всех в компании, но чудом мне удается держать себя в адеквате. Единственное - я не брезгую, когда Йесон передает мне трубку, и я, хоть вижу остатки на кончике его слюны, все равно затягиваюсь. – Хэй, да вы еще поцелуйтесь, небрезгливые, – морщится Топ. Я показываю ему фак, а Йесон склоняется и целует меня в шею. Кротко, но мне хватает, чтобы покрыться мурашками. – Мне надо в туалет, – пьяно замечаю я и, еле встав, выдвигаюсь. Проводить меня идет Бом, так как я ничерта не знаю и по пьяни могу попасть совсем не туда. – Боже, я такая пьянааая, Боммииии... – тяну я, сидя в одной из кабинок и согнувшись пополам. Сейчас мне неимоверно стыдно перед Бом и ее друзьями. Ну вот что они подумают? Притащилась малолетка, окосевшая после нескольких глотков виски и двух затягов. Вот посмешище. – Мы все там пьяные. Просто мы сидим, и поэтому кажется, что мы в адеквате. Если мы сейчас выйдем из "укрытия", то Хесон замутит стриптиз, а ведь ей есть что показать, Сынри осушит барную стойку, Топ либо полезет к девушкам, либо драться, я переломаю ноги на каблуках, а Йесон займет караоке, – как раз на фразе о Йесоне я выхожу из кабинки, и чувствую как горят щеки. – Эй, ты чего как помидор-то? – А у Йесона есть девушка? – спрашиваю я заплетающимся языком и подхожу к зеркалу, шатаясь. Красивая, но пьяная. Я тебя пока не знаю. – А, клюнула моя пташка, – я активно киваю головой. – Нет у него никого. Но мы можем сделать так, что будет. – Он такой красивый, Боммиии... Я таких только в интернете и видела. Но нафиг ему я? – я обиженно надуваю щеки. Бом, вздыхая, аккуратно давит на них пальцами, и я шумно выдыхаю воздух. – Если он тебя поцеловал, значит, ты его зацепила, малышка. Теперь надо брать и атаковать. Ты у меня такая красавица, к тому же, у вас явно есть что-то общее. Так что вперед! – Бом толкает меня к выходу, где мы чуть не сталкиваем какую-то девушку и, смеясь, возвращаемся к компании. Топа и Сынри уже нет: один активно флиртует с девушками на танцполе, а другой "грабит" барную стойку. Хесон расслабленно курит, Йесон оживляется, когда заходим мы. – А поехали к Йесону? – предлагает Бом, затянувшись. – Хорошая идея. Йе? – отзывается Хесон. – Валяйте, че. Дома только гитара и черепахи. – Хесон, пошли тогда отдирать Топа и Сынри от баб и барной стойки соответственно. Топ, кстати, рассчитался за это дело? – Хесон лениво кивает и встает с нагретого места. – Тогда идем. А вы двое, ждите нас на улице. Я угукаю и спустя минуту встаю с дивана. Черт, а ведь так хорошо сиделось... Я чуть не падаю, но Йесон хватает меня за талию и помогает удержаться на ногах. – Простиии, – пищу я, обнимая его за шею. – Мне б самому дойти, – смеется он. В обнимку мы движемся к выходу. Среди вороха курток мы еле находим свои. Одевшись, выползаем на улицу, где меня моментально охватывает февральский мороз. Где-то через сорок минут мне исполнится 16 лет. – Будешь? – Йесон протягивает мне сигарету. Я, с минуту поколебавшись, затягиваюсь с его рук. Неудачно: с минуту задаюсь кашлем. – Я в этом плане неудачница, – пожимаю плечами, глядя на то, как затягивается он. – Как будто я с сигаретой в зубах родился, – он отдает мне свою сигарету, а сам закуривает новую. – Сейчас объясню, как надо... С третьей попытки удается затянуться без кашля. В ожидании мы о чем-то шутим, в приступе смеха я утыкаюсь головой в его грудь, а он заботливо надевает мне на голову капюшон. В этот момент подтягиваются и оставшиеся, и мы пьяным скопом идем к Йесону на квартиру. Благо, тот живет недалеко от клуба. По дороге Топ и Бом забегают в круглосуточный магазинчик за выпивкой, закуской и сигаретами - с Топа деньги, с Бом ассортимент; Сынри и Хесон в сторонке целуются, а я лезу обниматься к Йесону - он высокий, красивый и теплый. Тот совсем даже не против. Вернувшись назад, Топ нарекает нас "женихом и невестой", за что Йесон выписывает ему пинка под зад. Бом просит идти побыстрее, так как ноги в чулках уже замерзли, Хесон поддакивает этой просьбе, а я кривляюсь - хорошо, что настояла на джинсах. *** В квартире Йесона уютно и, главное, тепло. Бом и Хесон первые залетают в помещение с криками "Греться!", Топ и Сынри вваливаются и чуть не падают прямо на пороге, но пакеты с покупками ставят аккуратно. Мы с Йесоном заходим последними. В комнате стоит большая двуспальная кровать, в углу - раскладной диван. В углу от кровати - аквариум с черепашками, на стене - чехол с гитарой. Мы раскладываем еду и выпивку прямо на кровати, а вот пепельницу ставим на пол - Йесон заявил, что лично скинет с балкона того, кто прожжет ему одеяло. Живет он на 8 этаже, стоит сказать. – Йесон, спой, задолбал! – хнычет Бом, и парень вздыхает, но достает гитару. Я понемногу пью прохладное пиво, замечая, что теперь я реально не одна пьяная. Хесон даже пьянее. Топ перебирает волосы лежащей на его животе Бом, Сынри сидит на полу и курит. Йесон заканчивает с настройкой гитары и проводит по струнам пальцами. Следом раздается мелодия. Когда он запевает, мне кажется, что приятнее голоса я еще нигде не слышала. Низкий, цепляющий за душу голос... Я громко сглатываю застрявшее комом в горле пиво и получаю шлепок по колену, но мне пофиг. Для меня сейчас существует только Йесон и его голос. – Эй, взгляни, ведь твоё будущее тебя не устраивает. Ты опьянен своими эмоциями. Потерянная память, ужасное время. Этого не избежать. Ты просто веришь в то, что они говорят, но в их словах нет правды. Черт, он что, про мою жизнь поет? – Почему вы не оставите меня одного, позвольте мне быть самим собой. Делайте что хотите. Точно про мою. Я с замиранием сердца слушаю, сжимая в слегка окоченевших руках бутылку с пивом. Йесон поет от души, казалось бы, перебирая пальцами струны. Но, вскоре он заканчивает, и я вырываюсь из транса. – Красиво, – все, что срывается с моих губ. На самом деле, я просто поражена. Так классно, так душевно не поют в наушниках мои любимые группы. – Да ну, до идеала далеко, – пожимает плечами Йесон, откладывая гитару. Дальше мы снова пьем, курим, изредка закусывая. Йесон утягивает меня к себе и греет мои ладошки в своих. Бом мило хихикает, Хесон фоткает нас на телефон. Выходит смазаное фото. За это время я узнаю их лучше. Хесон - самая старшая. Учится в унивеситете, на медицинском факультете, немного рисует, любит собак и голубей. Топ чуть младше ее, и на самом деле он не такой пошлый. Он тоже студент, учится заочно, подрабатывает барменом в кафешке и живет с богатыми приемными родителями. Сынри, Йесон и Бом - одноклассники, ученики выпускного класса нашей школы. Эх, а я только перехожу в старшие классы. Ровно в 12 раздаются пьяные возгласы, напоминающие "С днем рождения, Сиэл". Я смеюсь, все так же сидя в объятиях Йесона. Пиво допивается медленно, и к часу ночи все разбегаются кто куда: Хесон и Сынри уползают в душ под предлогом помыться - стоны раздаются спустя 10 минут и затихают спустя полчаса; пара так и заснула там, но хоть воду выключила. Бом и Топ в обнимку спят на неразложенном диване, Йесон, смеясь, накрывает их пледом. После, дав мне кофту и тапочки, уводит на балкон. – Хорошо посидели. Хоть дом не разнесли, – выдает Йесон, протягивая мне зажженную сигарету, а сам прикуривает от моей. – А что, и такое было? – удивляюсь я, и даже не понимаю, чему больше: словам Йесона или своей способности говорить. – Чего только не было. Я тебе потом расскажу. А сейчас быстро курим и спать. – Ладно. Курим мы молча. Лишь когда Йесон выбрасывает за перила окурок и выдыхает дым, он наконец подает голос. – Позволишь еще тебя поцеловать? Я выкидываю недокуренную сигарету и киваю. Он осторожно обнимает меня со спины, откидывает волосы на левое плечо и целует в шею. Мурашки бегут по телу от прикосновений его губ, я дрожу уже даже не от холода. Мы стоим так еще минуты две, а затем возвращаемся в комнату и падаем на кровать. – Когда-нибудь я разрешу поцеловать себя в губы, – шепчу я, засыпая. – Когда-нибудь я даже не спрошу на это разрешения, – тихо отвечает он.