Sie sagen zu mir Schliess auf diese Tür Die Neugier wird zum Schrei Was wohl dahinter sei Hinter dieser Tür Steht ein Klavier Die Tasten sind staubig Die Saiten sind verstimmt Hinter dieser Tür Sitzt sie am Klavier Doch sie spielt nicht mehr Ach das ist so lang her Dort am Klavier Lauschte ich ihr Und wenn ihr Spiel begann Hielt ich den Atem an Sie sagte zu mir Ich bleib immer bei dir Doch es hatte nur den Schein Sie spielte für mich allein Ich goss ihr Blut Ins Feuer meiner Wut Ich verschloss die Tür Man fragte nach ihr Dort am Klavier Lauschte ich ihr Und wenn ihr Spiel begann Hielt ich den Atem an Dort am Klavier Stand ich bei ihr Es hatte den Schein Sie spielte fur mich allein… Rammstein — Klavier*
Pov Мэдисон
Солнечный свет просвечивает через нежно-зеленые шторы, и лучики солнца падают мне на лицо. Тяжело вздыхаю, поворачиваюсь на другой бок, и чувствую, что рядом со мной кто-то сидит. Матрас из-за тяжести слегка провалился, и я скатилась вниз. Знакомый запах табака и цитруса кружился по комнате. Такой приятный и вкусный, но жаль что его обладатель самовлюбленный эгоист и собственник. Даже не открывая глаз, я знаю, что это Адриан, потому что так пахнет только он. — Доброе утро солнышко. — Хуелнышко. — поворачиваюсь на живот, натягиваю одеяло до макушки и пытаюсь заснуть, но резкий шлепок по моей заднице, просто выводит из себя. Да кем он тут себя возомнил? Подымаю голову вверх и зло смотрю на него, но он только хитро улыбается. Доволен собой, а как же. Такое поведение меня просто взбесило. Он поднял руку и угрожающе помахал у меня перед лицом. — Ещё хоть один мат и уже будет пять шлепков. Я понятно говорю? Как думаете, это на меня хоть как-то повлияло? Конечно, нет. Я показала ему средний палец и повернулась на спину, укутавшись в одеяло ещё сильнее. Теперь я гусеница и никто меня не тронет. Хотя на самом деле я только что совершила самую главную ошибку в своей жизни. Так как руки спрятаны в одеяле, то Адриан ловко садит меня к себе на колени и плотно прижимает к своему телу. Я теперь пошевелиться не могу. У нас с ним разница в восемьдесят два года, если учитывать время пока я была мертва, и он, конечно же, сильнее меня. Начинаю ворочаться и пытаться выбраться, но он как назло ещё сильнее сжимает меня в своих «объятиях», а я начинаю психовать. — Да отпусти ты меня! Гусенице надо в бабочку превратиться, а ты как паук вцепился и не отпускаешь. Ну, отпусти! Мне жарко! Адриан! Я с тобой перестану разговаривать! Да отпусти блять! Он сидит и улыбается, а я как червяк ворочаюсь из всех сил пытаясь выбраться. Как же я его ненавижу. На мой визг приходит Эдгар и, заметив нас в таком положении, начинает откровенно ржать. Лучше бы помог. Зло махаю ногами, которые вылезают из-под одеяла. Кое-как, достав руки я начинаю выползать из его захвата. Впиваясь ногтями в простынь и тяну ее на себя, хотя от этого толку ноль. У меня почти получилось выбраться и тут Адриан хватает меня за руки и уже кладет, аккуратно придерживая, чтобы я не свалила куда подальше. Он опускает голову и смотрит мне в глаза, по-прежнему улыбаясь, а я показывают ему язык. Как маленькие дети, сейчас хотя на самом деле ему шестьсот лет, а мне пятьсот двадцать три. — Эдгар помоги! Ну, отпусти! Я больше не буду материться. Отпусти! — уже чуть ли не плачу, потому что надоели эти игры. Зло бью ногами по кровати, и Адриан уже начинает смеяться, точно так же как и Эдгар. Он хочет дотронуться пальцем до моего носика, но я ему чуть его не откусила. — Ты итак не будешь это делать, если не хочешь получить по губкам. Вот как заговорил. Он все же ослабляет захват, и я рулетиком откатываюсь в сторону. Эдгар чуть ли не плакал от смеха, а Адриан издевательски смотрел на меня с садисткой улыбкой. Как же я ненавижу их. Поднявшись и гордо подняв голову, я отвечаю Адриану. — Ну, ты и сукин сын, Адриан. — Я вижу, жизнь тебя ничему не учит. — Он зло сверкает глазами и начинает подыматься с кровати, а я испугавший забегаю в ванну. Эдгар ещё сильнее смехом заходится. Ну, их к черту. Адриан то не шутит. Сейчас устроит, мне порку еще не дай бог. Умываюсь и аккуратно выглядываю, нет ли их тут. — Неужели я действительно тебя испугал? За дверью стоял Адриан, а я, испугавшись, чуть ли не падаю на пол прям ему под ноги. Сердце в пятки упало. Бью Адриана по груди и одновременно матерюсь. Меня действительно жизнь ничему не учит. Он закидывает меня на плечо и звук от шлепка разносится по всей комнате. Я сразу залилась румянцем. Никто ещё не посмел такое вытворять со мной. Начинаю бить его по спине еще сильнее, за что получаю ещё один шлепок. Адриан подходит к кровати и кладет меня на неё. Я уже хочу увернуться и сбежать, но он ложиться рядом со мной и плотно прижимает к себе. Я слышу, как он шумно вдыхает мой запах сирени и ныряет в мои каштановые волосы. Теперь, когда я знаю правду, его прикосновения заставляют меня содрогаться. Боюсь даже дышать. — Твой запах сводит с ума. — Адриан еще сильнее прижимает к себе, и тут я шумно выдыхаю, давая понять, что такая близость меня не устраивает, но ему плевать. — Я бы с радостью полежал с тобой, но у меня куча дел. Сегодня Аделаида из Марселя приезжает и нужно все у неё узнать. Если там все спокойно, то мы с тобой уедем из этого проклятого места. Там ты будешь чувствовать себя более свободно. От его новости я была совершенно не в восторге. Не хочу уезжать и бросать свою семью. По телу пробегает дрожь от страха. Уехать с ним на другой континент и с его семьей. Не хочу. Мне же там не выжить. Эва меня с ума сведет. Потому как я вздрогнула, Адриан понял, что его новость не пришлась мне по вкусу. Он резко поворачивает меня к себе и если кто-то из нас дернется вперёд, то наши губы соприкоснуться. До сих пор помню наш поцелуй в особняке Майкалсонов. Он был пьянящим и заставлял каждой клеточкой прочувствовать это. Его руки лежали на моей талии, а мои на его груди. Он внимательно смотрел на меня своими небесно-голубыми глазами и видел печаль в моих глазах. — Ты же помнишь своё обещание? Помнишь, что от твоих действий зависит жизнь близких тебе людей? — махаю головой в знак согласия и хочу отвернуться, чтобы не чувствовать его взгляд, но он не дает мне этого сделать. Я еле сдерживаюсь, чтобы не заплакать. Не хочу оставлять это место, но меня никто и спрашивать не будет, что я хочу. К моему телу прикреплены ниточки с именами людей, которые мне дороги. Каждое упоминание их приносит адскую боль, потому что ниточки резко дергают. Сейчас семья Этеил-де-Матин кукловод, который управляет мной. Каждое мое действие зависит теперь только от того разрешил ли мне это Адриан или нет. Адриан нежно касается губами моего лба и уходит, а я сжимаюсь в клубочек и плачу. Кусаю руку, чтобы никто не слышал всхлипов. Сейчас надо будет одеться и делать вид, что вчера ничего не произошло. Что ссоры с Эвой не было, не было разговора с Авророй, не было звонкового удара Эдгара по моей щеке, не было угроз и шантажа от Адриана. Вытираю тыльной стороной ладони слёзы и подымаюсь с кровати. На тумбочке лежит семейный кулон Петровых. Пускай он мне даст сил пережить все, пусть даст стойкость и выдержку рода. Достаю из шкафа обычные чёрные джинсы и кофту нежно-персикового цвета, а на ноги лаковые ботинки без каблука. Подхожу к зеркалу и смотрю на себя. Синяки до сих не сходят и мне за это страшно. Что-то не так пошло при обращении. Эва была вчера права. Это мое маленькое клеймо, напоминание о том, что я принадлежу Этеилам-де-Матинам. Выхожу из комнаты и вижу Эдгара. Похоже, что он ждал меня. — Учитывая, то что Эва, Аврора и Джулиан уезжают по делам в город, то у тебя есть возможность полазить по дому и насладиться моей и Адриана компанией. С Адрианом можешь точно так же как и с утра. Вы мило смотритесь. — Я сразу залилась румянцем, а у Эдгара расцветает радостная улыбка. Не подождав его, я пошла на низ, а Эдгар за мной. Терпеть его и Адриана действительно куда легче, чем Эву. Мы идем, молча, но вопрос Эдгара заставил меня вздрогнуть из-за неожиданности. — Адриан уже сказал тебе? Про Марсель? — он внимательно посмотрел на меня, а я опустила голову вниз, что бы он ни видел моих эмоций. Эдгар взмахнул головой, давая понять, что понимает, что я сейчас испытываю. Мы прошли в гостиную, где сидел Адриан и читал книгу, держа в одной руке бокал с алой жидкостью. Заметив нас, он отложил книжку в сторону и налил в два бокала кроваво-алую жидкость, как и у него. Эдгар подошёл и забрал один бокал, значит второй для меня. Забираю его и залпом выпиваю. На стеклянной стенке бокала остаются разводы. По гортани течёт вязкая жидкость, которая имеет, вкус метала. Кровь. Комната была величественная и очень большая, по сравнению с гостиной Майкалсонов. По углам комнаты стояли высокие растения. Два огромных дивана цвета слоновой кости с бордовыми подушками, валяющимися по уголкам. В прошлый раз меня в этой комнате не было. Здесь все блестело от чистоты. Поставив бокал, я подошла к белому роялю, который стоял закрытым в правом углу комнаты. Две пары глаз наблюдали за мной, за каждым моим действием. — Ты умеешь играть? — поворачиваю голову и смотрю на Адриана, потому что вопрос был задан именно им. Неужели я смогла оторвать его от книги? Он с интересом разглядывал меня, но в основном шею. Похоже, что ему не нравились следы, оставшиеся от брата. Ревнует. — Немного. — я улыбнулась и провела по гладкой поверхности рояля. Я помню, как играла Себастьяну, когда он приходил ко мне домой. Он всегда восхищался моими умениями сыграть любую мелодию. — Сыграй. — поднимаю голову и смотрю уже на Эдгара. Он сидел в кресле и смотрел на меня. Его взгляд был холодным, как и у Адриана. Схожесть Эдгара и Адриана была крайне удивительна. Порой мне кажется, что Адриан близнец Эдгара, а не Эвы. Похоже, с моим появлением между братьями что-то не заладилось, потому что они даже не смотрят друг на друга, только могут изредка кинуть холодный, как лед, взгляд. — Нет. — я хочу выйти из комнаты, но Эдгар перегораживает мне путь. Приходится поднять голову вверх, чтобы смотреть ему в глаза. Учитывая то, что я без каблуков, то голову приходится поднять так высоко, что шея чуть ли не хрустит. — Это была не просьба. — от такого обращения я слегка напряглась. Настроение у Эдгара, похоже, сегодня не блистало, поэтому я решила не бесить его. Он прошел и сел обратно в кресло, а я за рояль. Дотрагиваюсь до клавиш, и пальцы начинают быстро пробегать, потому что мелодия давно знакома. По дому, словно эхо разлетается музыка, которая идёт сначала плавно, а потом на припеве я вкладываю все свои эмоции. Всю злость и боль. Я всегда выкладывала все переживания в музыку, потому что второй способ был крайне болезненным. Эмоции в детстве часто выходили за границы, поэтому приходилось бить кулаками об стену, пока комочек боли не утихнет. После смерти Терезы я так сильно разбивала костяшки, что они заживать не успевали. Куча бинтов и синяков было на детских ладонях. Затем, когда песня заканчивается, мелодия опять плавная. — Превосходно играешь. В дверном проеме стояла Аделаида. На ней был одет чёрный строгий костюм с белоснежной блузой, а волосы убраны в прическу. Она слишком рано. Я думала, что ее можно будет ожидать после обеда ближе к вечеру. Если сейчас Аделаида скажет, что все в порядке и можно уезжать, то я убегу из этой комнаты, закрою дверь и придумаю план бегства. Не уеду, пока не буду уверена, что близкие мне люди в порядке. Хотя я и после этого не уеду. Громко хлопаю крышкой, подымаюсь из-за рояля и иду к столику, где стоит алкоголь и валяется пачка сигарет. Как раз то, что нужно мне сейчас. Зажимаю песочного цвета фильтр зубами, подношу зажигалку и закуриваю. Как же хорошо. — Иди сюда Мэдисон. — поворачиваю голову в сторону Адриана и выгибаю бровь. Мне случаем не послышалось? — Я тебе что щенок, которому можно указывать, что делать и тискать? Не дохрена ли чести? — А я уже думал, что ты будешь ходить сегодня как бездушная куколка. — Эдгар смеётся и тянется к бокалу с виски, которые стоят совсем не далеко от моей руки. Но вместо виски он хватает за руку меня, и я падаю прямо ему в объятья. — Брат тебя по-хорошему приглашал, но ты выбрала по-плохому. Ворочаюсь из всех сил, чтобы выбраться, но его руки на моей талии не дают этого сделать. Его прикосновения еще сильнее вызывают омерзение, больше чем от Адрина. Эдгар убирает волосы, с моих плеч освобождая вид на шею там, где еще нет синяка. Аделаида наблюдает на это зрелище с ничего не выражающим взглядом, но вот взгляд Адриана, просто заставляет вздрогнуть. То как он сейчас на нас смотрит. Такое чувство, что он сейчас испепелит нас. — Эдгар если хочешь поразвлечься с МОЕЙ девушкой, то для начала спроси разрешение. Да и плюс у нас гости, если ты не заметил. — Обломщик. Слова Адриана серьёзно испугали меня. То как он выразился, показывает, что я его собственность и что он никому не позволит меня трогать. Интересно, с каких это пор я его, да и причем, его девушка. Не помню, чтобы я соглашалась заводить отношения с ним. Адриан забирает меня из рук Эдгара и прижимает к себе с такой силой, что я уверена после этого останутся синяки. Он нервно дышит и я решила, что лучше не вырываться и не бороться, если не хочу получить. Немного успокоившись, он задал вопрос Аделаиде. — Так как дела в Марселе? Когда мы можем выезжать? — В течение недели до рождества, если хотите спокойно провести праздник. Сейчас на границе все спокойно. И что теперь делать? Мне нужно предупредить Майкалсонов об отъезде. Теперь, когда все знают, что я жива основной удар пойдет на них. Хочу уйти, но Адриан не даёт мне этого сделать. От обиды на весь мир хочется плакать, но нельзя. Хотя бы не здесь. Я не доставлю им такой радости. В начале осени я думала, что проведу Рождество дома в Майями, вместе с Корнелией и Грейсоном, вместе с друзьями. — Я не думаю, что моя племянница поедет с вами. Слишком маленькая. — в комнату с огромной ухмылкой зашёл… Клаус. Я ещё никогда не была так рада ему. Адриан напрягся и прижал меня к себе ещё сильнее. Он знает, что сейчас у него заберут меня. Он похож на ребенка, у которого в наказание отбирают игрушку. Я боюсь даже пошевелиться. Адриан так сильно вцепился в меня, крепко держа и не ослабляя захвата. Дышать очень тяжело. — Твоя подружка Мэдисон, отличная ведьма, ведь она так превосходно спрятала запах и вкус вербены в своей крови. Поэтому, как только ты отпустил ее Адриан, то она сразу все рассказала нам. И можешь не искать друзей Мэдисон, потому что они под защитой. Интересно все раскладывается, согласись? — Жаль, что ты слегка поздно пришёл. Я ее не отдам тебе. Она дала обещание, что останется, поэтому сожалею, и как видите, выбора у неё нет. Я прав Мэдисон? — он перемещает одну руку мне на шею и слегка нажимает, затрудняя поступление кислорода. Впиваюсь ногтями в его руку, чтобы он хоть чуть-чуть ослабил хватку. Я сейчас задохнусь. — Тебя никто и спрашивать не будет. Отпусти мою дочь по-хорошему. — рядом с Клаусом стояла Кэтрин. Ее руки лежат на груди, а взгляд карих глаз как всегда холоден и строг. Присутствие Пирс ввело меня в шок. Я думала, что я ей безразлична. Неужели это не сон. Аделаида стала за нами и, похоже, что в любое время готова впиться клыками в горло моей матери или Клауса. Царапаю руку Адриана еще сильнее, чтобы он отпустил меня, но все бесполезно. Маленькие бусинки крови начинают появляться из ран. Перед глазами все начинает плыть. — Будешь угрожать моему брату? Начнём с того, что ты слишком слаба перед моей семьёй. Может Майкалсон и справился бы, но ты не в том положении. — В комнату вошла Эва, а за ней Аврора и Джулиан. Слегка не вовремя они пришли. Адриан слегка ослабил хватку, и я смогла хоть чуть-чуть вздохнуть. Взглядом прошу Клауса, чтобы они ушли. Не надо бороться с ними. От этого будет хуже всем нам. И Клаус все понимает, как и Кэтрин, поэтому они уходят, а Адриан отпускает меня. Хватаю ртом воздух, и Этеил-де-Матин разворачивает меня к себе, после чего хочет поднять на руки, но я вырываюсь и ухожу на второй этаж, а он за мной. Жадно глотаю воздух и бегу из всех сил. Резко Адриан схватил меня за плечо, разворачивает к себе и плотно прижимает. Он смотрит на шею, где красные следы его пальцев. Мы просто стояли так, и никто из нас не решался сделать шаг назад. Однако это длилось не долго, потому Адриан резко и грубо накрывает мои губы своими. Этот поцелуй как будто вышиб всю землю под моими ногами. Я отвечаю ему и зарываюсь рукой в его платиново-белые волосы. Все мои мысли покинули меня помахав напоследок рукой. Однако изнывающая боль в шее возвращает их назад. Внутренний голос шепчет мне, что он монстр. Он угрожал твоей лучшей подруге, чуть не задушил тебя. Ты предательница. Я отстраняюсь от него пытаясь собрать все мысли воедино. Что я только что наделала? Щеки горят, а дыхание как у загнанной лошади. Я стою в растерянном состоянии, а Адриан улыбается. Он подходит ко мне и опять сильно прижимает к себе. Я могла чувствовать, как его грудь поднималась и опускалась напротив моей груди, а глаза были на уровне с прямой острой линией его ключицы. Его тело ощущалось, как тюрьма вокруг меня, заставляя оставаться на месте. Он прижал губы к щеке, достаточно близко, чтобы я могла чувствовать, как они двигались по коже, пока он шептал мне на ухо: — Это тебе маленькое напоминание о том, кому ты принадлежишь. Когда он начал смеяться, я влепила ему такую пощечину, что пальцы жгло от боли. К его удивлению, он ослабил свой контроль надо мной, и я отпрянула от него. Мы зло смотрели друг на друга, но он не стал ничего делать, он просто без слов уходит, а я со слезами на глазах захожу в свою комнату. Лучше бы он меня ударил, избил до потери пульса, но никак не поцеловал. Я предала Себастьяна только что. Съезжаю по деревянной поверхности двери вниз и смотрю в окно. Теперь, когда я знаю, что моей семье и друзьям ничего не угрожает, то могу быть свободна. Я отомщу ему за это, сделаю все, чтобы он страдал. Придётся пару дней до отъезда потерпеть, чтобы Адриан поверил мне. И в тот момент обломать его, чтобы он понял, что я Майкалсон и никому не позволю так с собой обращаться. Никогда.