Three in one - TRIO

Наверное, будь парень католиком, он бы с радостью помолился и поблагодарил Бога за то, что очередной учебный день подошел к концу. Но его никогда не пытались внедрить в какие-либо веры. Вероятно, потому что некому было. А сам Кайл вряд ли бы этим заинтересовался. Недалекий путь от школы до детского дома омега преодолел быстро. И почему-то именно мысли о разнообразных верах не покидали его до сих пор. Сбрасывая ботинки, Кайл думал, способен ли был бы он следовать заветам или поверить в то, чего может и не существует вовсе. И были ли его родители верующими? .. «О чем я думаю вообще?» — оборвал омега сам себя. В миниатюрном здании детского дома было довольно прохладно, и Кайл не стал снимать свою изношенную куртку, кое-как проскользнув через общую комнату и кабинет заведующей. У них с аккуратностью все было очень строго. Бывало, Старая Мари — одна из помощниц главной — ругала их за неправильно заправленную постель. Собственно, именно за свою придирчивость и нудность дети её не особо любили. Кайл об этой женщине и вовсе не думал. Забежав в комнату, где он жил с тремя бетами чуть младше него самого, омега спрятал сумку с учебниками под кровать и, схватив с тумбочки любимую книгу, уже было понесся обратно на улицу. Однако вздрогнул и застыл, когда услышал мягкий безэмоциональный голос Старой Мари: — Никаких книг. Садись за уроки, — на этом все. Короткий монолог тут же завершился под резкий хлопок двери и скрипящий звук защелкнутого замка. На самом деле, Кайл был достаточно послушным подростком по сравнению с теми, кто и вовсе за домашнее задание не садился. Просто сегодня омега хотел… — И кому какая разница? — подпер острый подбородок изогнутой ладонью и устало покосился на многочисленные тетради. Очки то и дело спадали с небольшого носа с аккуратной горбинкой, когда Кайл наклонял голову к учебнику. Но едва ли, а юноша все же справился со всем ему предоставленным и устало потянулся. Ещё через десять минут зашла Мари. Она раздраженно просмотрела задания и деловито стала проверять. А омега был почти уверен, что она даже не понимает, о чем в тексте идёт речь. — Делай, что хочешь, — кивнула и вышла за дверь. Кайл почти счастливо выдохнул, подхватил под мышку книгу и отправился во двор. __________ Сегодня крики детдомовских детей были слышны меньше всего. Наверное это от того, что к вечеру резко холодало и уже не было никакого желания выходить играть во двор. Один Кайл сидел на траве, оперевшись о холодную стену и прижав колени близко к груди. Первый раз за эти несколько месяцев он вновь чувствовал одинокое спокойствие. Лёгкое и вместе с тем какое-то непривычное. Десять лет назад его родители попали под снежную лавину далеко в горах. И Кайл даже не знал, где именно. У него не было ни родственников ни особенно близких людей в свои восемь лет. Поэтому маленького омегу определили в дет. дом. Первый месяц, как сейчас он помнит, был одним из самых тяжёлых. И хотя остальные были почти такие же, однотонные и блеклые, вскоре Кайл просто привык. Прирос к этому приюту, к постоянному одиночеству и к каким-то незбыточным мечтам. Все, что у него было — это жалость к самому себе. В девять лет омега впервые понял, что смерти подвластны все. И детский подсознательный миф о том, что родители и близкие не умрут, развелся слишком рано. Кайл даже и заплакать не успел, как его втолкнули в серую маленькую комнатку, а незнакомые беты разбросали его немногочисленные вещи. Точно все сломалось тогда, в один день. И ему, если честно, надоело думать обо всем этом. Положив книгу себе на колени, парень прикрыл глаза, прикусил выпирающую косточку на пальце и постарался выкинуть ненужные мысли из головы. Он не мог сказать, что эта тема для него очень сложная и болезненная, однако это были одни из самых неприятных воспоминаний молодого омеги. Семнадцать лет отроду, а за плечами пережитого больше, чем сама жизнь. — Кайл, чертов ребёнок, почему ты до сих пор не в кровати?! — распхнулось окно прямо над головой юноши, и из резкого света вылезло недовольное лицо Мари. — Иду.