Аeternum

      К сестре представителей клана Сенджу не пускали. Аргументировав всё тем, что Харука с момента свадьбы — Учиха. А с открывшейся беременностью, теперь и полноправная мать наследника. Поэтому личного без присутствия супруга и охраны никто, кроме самих носителей шарингана, входить в её покои права не имел.       Тобирама на автомате бил кулаком о каменную стену, огораживающую ту часть поместья, которая принадлежала лично главе клана и его жене. Взгляд абсолютно пуст, а мысли — витают далеко от этой бренной земли.       — Это бессмысленно, — вздохнула Мито, обращаясь к супругу, который сейчас хвастался двум несчастным Учихам, что скоро станет дядей.       В груди у женщины больно кольнуло — ведь она так мечтала ощутить всю радость материнства, подарить хранителю своего сердца ребенка. Но Бог пока не благословил их таким счастьем. Оттого Мито и чувствовала даже некоторую зависть к сестре своего супруга. Ведь Харука исполнила то, о чем она так давно мечтала всего за несколько месяцев. А некоторые тратят годы на попытки — снова и снова.       — Мадара наверняка сейчас занят тем, что перерабатывает систему охраны Харуки, — Узумаки скорее по привычке поправила своё праздничное кимоно, чем если бы оно и правда в том нуждалось. — Вряд ли он освободится до утра — Мадара в этом плане весьма фанатичен.       — Да плевать он хотел на безопасность Харуки, — холодно ответил Тобирама, впечатав кулак о стену в последний раз. — Он просто козёл, который не хочет пускать к ней семью. Что весьма подозрительно, не находите?       — Тобирама! — одернул брата новоявленный Хокаге и подошел к нему ближе. Всюду Учихи — и проявлять к ним столь открытую недоброжелательность на их же территории, к их же главе — весьма и весьма неразумно. — С имото всё в полном порядке, я в этом уверен.       — А вот я — нет, — развернулся альбинос, встретившись с хмурым взглядом аники буквально нос к носу. Они некоторое время обменивались немигающими твердыми взглядами, пока Тобирама всё-таки не отвернулся. Признав тем самым власть Хаширамы над собой.       — Ты просто не видел, как он с ней обращается. И не слышал, как говорит, — всё с той же сталью в голосе пояснил свои волнения младший Сенджу, проходя мимо невестки. — Не нужно было предлагать нашу сестру в качестве залога. Это, возможно, самое глупое твоё решение, брат.       — Ты переступаешь черту, — предупредил младшего Хаширама, твёрдо смотря на брата. Но тот, казалось, даже ничуть не расстраивался из-за того, глава его клана им не доволен. — Мы возвращаемся в поместье. Тебе нужно остыть, а нам всем — как следует отдохнуть. Это был сложный день.       Мито кивнула, соглашаясь с супругом, и в тот же момент сложила руками несколько печатей, призывая очередную ласточку. Она хотела отправить послание людям клана Сенжу, чтобы те подготовили их процессию к отбытию из деревни. Всё-таки резиденция в Конохе ещё не до конца готова, поэтому переехать туда клану удастся только спустя ещё пару месяцев.       Ожидать, когда соберется к отправлению неторопливые сопровождающие брата — Тобираме не улыбалось. Он был зол и едва сдерживался, чтобы что-нибудь не сломать. К примеру, парочку Учишенышей. Но брат дорожил этим чёртовым мирным договором и беззаветно верил Мадаре. Иногда Тобираме казалось, что его аники где-то потерял всё своё благоразумие. Как можно было догадаться отдать родную сестру монстрам, которые совсем недавно пачками убивали людей его клана? Этого он понять никак не мог. Да и совесть, с момента исчезновения имото из родного дома, давила всё сильнее с каждым днём. Быть может, ему и правда стоило её послушать в тот день? Да и сбежать, пока было не поздно?       Такой светлый и беззаботный ребёнок. Что Мадара с ней сотворил? На празднике она словно боялась сказать что-то лишнее или что-то сделать. Совсем на неё не похоже. Да и этот обморок.       Тобирама мало знал о женской беременности, но ему казалось, что в обморок падать женщина в подобном положении точно не должна. Мужчина вспоминал свою мать, когда та носила под сердцем Харуку – в ней было столько сил. Она всегда будто была полна энергии. Казалось, мать могла и вовсе обходиться без сна.       — Я пойду первым, — сообщил брату Тобирама, поправляя на поясе катану. — Обойду тракт со стороны водопада и к вашему прибытию уже буду в поместье.       Даже не взглянув на невестку и главу своего клана, мужчина направил чакру к ногам и побежал, стараясь как можно скорее скрыться среди деревьев. Ему почему-то безумно сильно хотелось взглянуть на падающие с огромной высоты потоки воды. Обладатели водяного типа чакры всегда чувствовали себя спокойнее, если рядом находилась родственная им стихия.       Но чем ближе он становился к пункту своего назначения, тем сильнее он ощущал присутствие чакры Изуны поблизости и — что пугало — чакру Харуки.       Его сестра, пока была совсем маленькая, часто просила научить её делать все эти «штуки», как настоящий шиноби. Но в разгар обучения всегда появлялся кто-то из родителей и уводил Харуку на занятия по вышивке, которые она жуть как не любила. Конечно, ничему особенному — даже элементарно взбираться вверх по вертикальной поверхности — она не научилась. Наоборот — приобрела дурную привычку. Каждый раз, как страх одолевает её или эмоциональное состояние очень взвинчено, то девочка начинала активно разгонять чакру по своему организму. Это выходило на интуитивном уровне. У Харуки никак не получалось должным образом проконтролировать себя.       «Это точно её чакра», — пронеслось в голове у альбиноса, прежде чем он сильнее оттолкнулся от очередного дерева, ускоряя себя. — «Ошибки быть не может».       Догадки — о причине появления сестры среди леса — пугали до странных мурашек вдоль позвоночника. А злость на Мадару, из-за его поведения на церемонии, и вместе с ним на весь клан красноглазых, казалось, кипела и бурлила внутри, требуя выхода.       Когда его взору предстала река, мужчина приземлился на берегу, внимательно осматриваясь по сторонам. «Нет. Это не здесь. Возможно, у самого обрыва?»       Но как бы быстро Тобирама не двигался — он всё равно не успел вовремя. Буквально в полу километре от него произошло страшное — Изуна столкнул его сестру прямо вниз.       — Харука!!! — проревел Сенджу, бросаясь вперед. Но когда он подоспел к обрыву — послышался всплеск воды.       Даже не взглянув на виновного, альбинос тут же спрыгнул вслед за сестрой. Он сильнее и крепче её. Он сможет выдержать погружение, а вот Харука? Безумный страх завладел сознанием и властвовал над сердцем.       Туман, создаваемый брызгами разбивающихся потоков воды, мешал видимости, а потому мужчине только и оставалось, как нырять снова и снова в попытке отыскать сестру. Но её не было. И та часть, что всё еще могла разумно мыслить, вновь повторяла: «Если она не разбилась о толщу воды при падении, то её наверняка уже отнесло течением». Да и его самого давно бы уже снесло, если бы Тобирама не помогал себе удержаться на месте чакрой.       Чего чего, а появления младшего и, к слову сказать, самого раздражающего брата Сенджу в планах Учихи не фигурировало. Поэтому тело, сиганувшее с обрыва вслед за сброшенной супругой брата, вогнало в ступор. Мужчина некоторое время наблюдал со стороны за поисками утопленницы, прежде чем к нему вернулась ясность мысли.       После устранения досадного препятствия в лице Харуки, он вновь смог мыслить холодно и ясно, и сейчас он прекрасно понимал, что оставлять свидетеля в живых нельзя. Тем более такого, который с удовольствием перегрызет тебе глотку.       «Убить, однозначно» — пронеслась бритвенно-острая мысль, побуждая к действию.       Однако, Изуна не был глупцом, чтобы бросаться за ним очертя голову. Несусветная глупость - сражаться с противником на территории, где сама природа помогает. А чертов Тобирама владел стихией воды. А значит, придется выманивать того на более удобную для него территорию. А как это сделать? Конечно же, сыграть на чувствах.       — Эй, Тобирама! Как водичка? — окликнул Учиха альбиноса, укладывая руку на подсумки с оружием.       Тобирама, словно озверевший, устремил взгляд к вершине водопада, где стоял ублюдок, поднявший руку на его единственную сестру.       Учихи уже однажды убили его младшего брата. И Хаширама всеми силами старался убедить альбиноса в том, что подобного больше не повторится. Мирный договор принесет успокоение обоим кланам.       Но Хаширама вновь оказался слишком наивен, и цена, которую пришлось за это заплатить, оказалась слишком велика. Это красноглазое чудовище погубило не только его сестру, но и невинное дитя, что росло в её утробе.       — Ты-ы-ы!!!! — взревел Сенджу, устремляя всю свою чакру в ноги и в несколько прыжков преодолевая расстояние до Учихи. Мужчина в доли мгновения извлек из ножен катану и тут же обрушился с нею на врага. Изуна в последний момент успел защититься от лезвия, поставив препятствием кунай. Но сила удара была велика — Учиха проскользил несколько метров назад, под весом светловолосого Сенджу.       — Она носила и твоего племянника тоже!!! — выкрикивал Тобирама, обрушивая удар за ударом. — Она была простым ребенком! Даже не куноичи! А ты убил её! Ублюдок! И её и её ребенка!       Удары Тобирамы были сильны, но лишены четкости, что было явно не в пользу последнего. Изуна позволил своим губам сложиться в издевательской усмешке, уводя вскользь очередной удар катаны.       Прыжок назад, дальше от воды и активация шарингана до трех томое, что позволяет предугадывать следующие движения оппонента. Нет, Учиха больше не сражается, он танцует, насмехаясь над противником, так, как когда-то учил брат. А в голове играет его личная мелодия, сплетая в себе звон колокольчиков и шум от гудящего пламени, которое горит в каждом члене их семьи.       — Ребенок слишком заигрался. Я не желаю видеть наследником брата ублюдка, рожденного от Сенджу.       — Ублюдка?! — выкрикнул Тобирама, вновь вступая в ближний бой с красноглазым, попутно оставляя метки хирайшина по близлежащей схватке территории. — Она была женой твоего брата! Не смей осквернять Харуку тем, чего она не могла совершить! Чёртов предатель! Клянусь Богом — трупные черви даже не найдут, чем поживиться, когда я закончу!       Переместившись за спину Учихи, мужчина сложил печать, призывающую теневых клонов. И теперь бой велся в неравных условиях — один против троих. Но Тобирама плевать хотел на честь. Он убьёт его и отправится вниз по течению, чтобы отыскать свою сестру.       Ведь если Изуна сбежит — на его защиту встанет его собственный клан, спасая от кровной мести. Этого альбинос допустить никак не мог.       И пускай на стороне Учишоныша был клановый шаринган, за всеми движениями перемещающихся хирайшином клонов он поспеть не мог. И в тот момент, когда красноглазый открылся — Тобирама поставил метку своей техники у того на спине.       Огромный поток огня скрыл от взора Учихи противника, что и обернулось для того фатальным исходом.       В последний момент, когда жар огня уже едва ли не обжигал кожу, Тобирама вновь применил технику Бога Грома, перемещаясь по метке, оставленной на спине у Изуны.       Туда же, в область легкого, и вошло лезвие катаны.       — Подожди меня немного здесь, — мрачно проговорил мужчина, проворачивая свой меч в ране красноглазого. — Как только найду сестру — вернусь и закончу с тобой.       И, оставив оружие в теле своего врага, Тобирама вновь исчез, следуя за водой вниз по течению.

***

      Мадара уже готовился ко сну, когда в его комнату ворвались испуганные служанки и, перебивая друг друга, начали изливать на него свои проблемы, низко опуская головы и пряча глаза. Так и не сумев ничего разобрать в этой какофонии звуков, мужчина громко хлопнул рукой по столу.       — Молчать! Ты, говори, — мужчина указал на обладательницу двух аккуратных хвостиков, повязанных простыми кожаными шнурками. Помнилось, что это был подарок его отото на день ее рождения.       «Все-таки Изуна слишком балует слуг», — размышлял Учиха, препарируя испуганную девицу взглядом.       — Мадара-сама, ваша супруга пропала. Мы не хотели вас беспокоить, но Мико-чан не смогла отыскать вашего брата, — тихо, как мышка, пропищала девушка и вжала голову в плечи, опасаясь крутого нрава главы. — А в комнате Харуки остаточные следы чакры Изуны-сана, уходящие в окно.       — Вот как… Похоже, что моя супруга вертит Изуной, как хочет, раз вытащила его не смотря на мой прямой запрет. Погуляют и вернутся, вы зря меня побеспокоили, — холодно процедил мужчина, плотнее запахивая хаори на широкой, испещренной шрамами груди.       — Простите, но… Их нет уже более двух часов… — еще тише произнесла куноичи.       — Что?! И вы пришли только сейчас?! — прошипел Мадара в лицо девчонки, схватив ту за горло и приподняв так, что носки ног едва касались пола. — Бесполезные! — рявкнул мужчина напоследок, отбрасывая девушку, как ненужный хлам и быстрым шагом направился на выход. Стайка служанок переместилась к пострадавшей товарке, проверяя пульс и тихо радуясь, что та уцелела.       Учиха торопился, следуя за едва уловимой нитью чакры брата, предчувствуя беду. Подозрительным было и то, что след уходил за пределы деревни. Более того, он вел в место, которое он уже посещал несколько часов назад.       Выбежав из-за деревьев, первое, что увидел мужчина, было лежащее в неестественной позе тело. Вторым, то, что это было тело его единственного брата, под которым успела натечь лужа крови. Учиха перешел на бег, стремясь к поверженному шиноби и резко упал перед ним на колени. Глаза жгло огнем, и он закрыл веки, хоть так отгораживаясь от страшной картины.       «Мертв! Мертв! Мой брат, мертв!» — билась единственная мысль в голове, заставляя пульс ускориться до невообразимого. В горле появился привкус желчи, рука легла на грудь отото. Взгляд переместился на оружие, торчащее из спины Изуны, и Мадара зло прищурился. Сенджу. Это оружие существовало в одном единственном экземпляре, отличаясь искусной гравировкой на рукояти и пестрой обмоткой. И он не единожды видел его в руках обладателя. Мерзкого предателя — Тобирамы.       Он был столь ослеплен яростью, что не уловил слабого сердцебиения в груди. Зато Изуна, почувствовав давление, приоткрыл глаза, будучи готовым, принять смерть из рук врага. И только приглядевшись, он смог разглядеть зависшую подле него фигуру.       — Брат… — просипел младший Учиха. На губах выступила кровавая пена, а пробитое насквозь легкое, заставило закашляться.       — Изуна! Живой! — полубезумно пробормотал Мадара и просунул руки под тело отото. Времени, бежать за помощью, не было, на счету каждая минута. Кто знает, сколько его младшему брату пришлось так пролежать. Тот тихо зашипел, сдерживая болезненный крик, когда старший Учиха одним рывком оторвал его от земли. Вынимать катану брюнет благоразумно не стал, прикинув, что та хоть немного, но закупоривает рану. Голова Изуны безвольно повисла вниз и он чуть сместил руку, бережно ее приподнимая.       Казалось бы, младший Учиха должен был потерять сознание от болевого шока, но все же не мог позволить себе закрыть глаза. Он смотрел на аники, впитывая его образ до малейшей черточки. Слабые, дрожащие руки сжались на краях домашнего хаори Мадары, запачканного его же кровью. Он бежал как можно более осторожно, стараясь причинить ему минимальный дискомфорт. И Изуна ценил эти усилия, стараясь не выказывать своего состояния болезненными стонами.       Изуна должен был сказать, предупредить раньше. Нежели это сделают Сенджу. Пока он еще мог повернуть все с выгодой, если не для себя, то для клана и Мадары. Учиха прекрасно знал, что его шансы выжить с подобной раной практически нулевые.       — Брат, послушай меня… — хрипло выдохнул мужчина, выплевывая очередной сгусток крови. — Сенджу предали нас. Я был прав… Твоя жена… Кхх… она сбежала с Тобирамой… — Изуна сделал паузу, чтобы попытаться вдохнуть хоть немного воздуха. Каждый вдох походил на медленную агонию, принося волну жалящей боли. Не смотря на это, он продолжал говорить. — Я пытался их остановить, но…       — Отото, молчи. Ты должен поберечь силы, осталось совсем чуть-чуть, — тихо произнес Мадара, разглядывая проявившиеся огни деревни.       Остальной путь они преодолели в тишине, нарушаемой надсадный кашлем Изуны. И всякий раз брюнет с беспокойством опускал взгляд, чтобы убедиться: Изуна не сдался.       — Медиков! Немедленно!!! — во всю мощь легких заорал Мадара, едва ступив на территорию квартала Учих.       Брат был передан с рук на руки клановым специалистам и выдворен из покоев. Сил на сопротивление не было. Только на всепоглощающую ярость. Стоя за дверью комнаты, он еще раз прокрутил слова отото в голове. Жалкие, ничтожные червяки, позабывшие, с кем связались. Сенджу заплатят, или он не Учиха Мадара. Глава сильнейшего клана шиноби!       Через полчаса, брюнет с проседью вышел из покоев его брата и протянул главе извлеченную из спины их соклановца катану.       — Мадара-сама, я сделал все, что было в моих силах. Дальнейшее зависит от вашего брата. Если организм сильный, он выдержит, а если…       Дальнейшие слова медика мужчина уже не слушал. Удаляясь с окровавленной катаной по коридору.       Мадара ворвался в поместье Сенжу подобно урагану, сметающему все на своем пути. Войдя в главную залу, он окаменел. Эти уроды смели праздновать. Беззаботно отмечать свое предательство и разрыв договора. Вот Мито заботливо вытирает пятно на подбородке Хаширамы и улыбается. Ничего, этой идиллии скоро придет, конец. На него уже начали обращать внимание, а откуда-то сбоку раздался вскрик «Кровь!». Брюнет осмотрел себя и усмехнулся. Направляясь прямиком к столу, и с силой вогнал оружие в столешницу прямо перед лицом друга. А друга ли?       — Хаширама, я требую голову твоего брата!       Тобирама не один час обшаривал территорию у реки, но всё, что ему удалось отыскать — напрочь промокшая туфля сестры и её окровавленный походный плащ. Удивительно, как кровь не смылась с ткани под таким напором воды, и то заставило мужчину отчаянно закричать во весь голос, распугивая лесных обитателей, — значит, крови было очень много.       Продолжать дальнейшие поиски в одиночку — бессмысленно. Территория слишком велика, а течение слишком быстрое. Необходимы люди. Да и Хаширама должен узнать, на что обрек родную сестру и кем на деле оказался его «лучший друг».       До родного поселения Тобирама добрался вдвое быстрее, чем делал это обычно, возвращаясь с реки. И в десять раз быстрее, чем он делал это в детстве с Харукой.       Мужчина сжал мокрую ткань в руках и с силой оттолкнулся от очередной ветки. Он помнил, как все селение радовалось, когда она родилась. В тот день даже жестокий и суровый отец улыбнулся, впервые взяв свою единственную малышку на руки. А та улыбалась и тянула маленькие руки к родителю.       Никто не хотел, чтобы Харука пострадала в этой бесконечной войне, что велась против них и ими же. Их младший брат — Каварама, погиб только потому, что взял в руки меч слишком рано. А, как твердил отец: любой, кто взял оружие посреди войны — воин. Ему было всего семь лет. Поэтому семья, даже не обсуждая этого вопроса, как-то единогласно решили, что столь хрупкое и столь светлое создание никогда не будет сражаться.       Нужно было обучить её! Нужно было научить её хоть как-то защищаться! И вновь из-за своих ошибок Сенджу теряют ещё одного своего ребенка.       К тому моменту, как Тобирама преодолел главные ворота родного поселения, он уже видел входящего в поместье главы ублюдочного Учиху, несшего его собственный меч.       Сегодняшним вечером у Сенджу было много поводов для празднования — открытие деревни, назначение Хаширамы Первым Хокаге и беременность их Химе. Но, к сожалению, Тобираме придется омрачить столь приподнятое настроение мрачной вестью.       — Мадара… — яростно прошипел альбинос, врываясь в праздничный зал, где люди молча и испуганно взирали на черноволосого пришельца. Сенджу прошёл мимо врага, останавливаясь подле брата и буквально прожигая того взглядом. Он уже предвкушал, как порубит Учиху на куски. — Надеюсь, ты пришёл сообщить что предатель — по смешному стечению обстоятельств оказавшимся твоим братом — мертв.       Тобирама, после многочисленных заплывов по реке, в поисках родной сестры, был насквозь промокшим, и с его одежд на деревянный пол то и дело капала вода. Но личное удобство волновало альбиноса в последнюю очередь.       — Что происходит? — громко и сурово, напоминая собственного отца, спросил Хаширама, поднимаясь из-за стола. — Мадара, Тобирама, что между вами опять произошло?       Мито, прекрасно чувствуя напряженные настроения от мужчин, сделала шаг назад, за спину супруга. Но не из-за страха — скорее отдать распоряжения рядовым, чтобы те, в случае чего, были готовы растаскивать Учиху и младшего Сенджу друг от друга. В благоразумии мужа она не сомневалась.       Мадара с животной яростью посмотрел на Тобираму, сожалея, что не взял с собой ни любимый гунбай, ни доспехи, да и вообще ничего из собственного вооружения. Но это ничего — он вырвет его жалкое сердце голыми руками. От созерцания этой картины в своим мыслях, Учиху отвлек вопрос Хаширамы и он решил ответить на все и сразу.       — Тобирама, ты просчитался. Я появился раньше, чем произошло непоправимое. Изуна сумел рассказать мне о том, что произошло. И за это ты заплатишь своей ничтожной жизнью.       Одним рывком, мужчина выдернул катану из столешницы, намереваясь избавиться от поганца его же оружием.       — Хаширама, старый друг. Видишь ли, твоя семья состоит целиком и полностью из предателей. Харука сбежала с этим… — кивок в сторону альбиноса, — и когда мой брат пытался их остановить — едва не был убит. Так что ты ответишь на мое право мести?       В зале повисла тишина. И только приглушенный смех Тобирамы раздавался среди людей.       — Право мести? — с насмешкой переспросил он, а затем обратился к аники: — Ты хотел, чтобы брак сестры с человеком Учиха принес мир нашим семьям. Но ты ошибся, брат.       Тобирама полубезумным взглядом окинул присутствующих соклановцев и повысил голос, дабы каждый мог его услышать:       — Моя сестра — ваша принцесса — была беременна. Она носила под своим сердцем ребенка этого человека, — мужчина указал пальцем на стоявшего посреди зала Мадару. Сенджу скривился от ярости и презрения, только взглянув на подонка. — А его брат воспользовался наивностью и добротой нашей химе — он отвел её к водопаду, где безжалостно сбросил прямо вниз с обрыва.       По толпе прошлись шокированные охи и ахи. Каждый удивленно перешептывался, говоря близстоящему: «Учихи — монстры. Чего еще ожидать от Учих?».       Тобирама бросил сжимаемые до этого одежды сестры прямо на пол, между братом и Мадарой. Ткани были мокрыми и покрыты слоем еще свежей крови.       — Я обыскивал реку, вниз по течению, но в одиночку смог найти только это. Нужны еще люди, пока не стало слишком поздно. Возможно, она ранена и нуждается в помощи.       Хаширама не мог отвести взгляда от разливающейся по деревянному полу крови. С каждой секундой он становился всё бледнее, а в голове только и билась одна мысль — он обещал оберегать своих младших. Он обещал матери защитить Харуку, а что в итоге?       Он сжал пальцы Мито, которые та, утешая, положила супругу на плечо.       — Итама, Фурама, — обратился к двум своим приближенным глава клана Сенджу. — Возьмите как можно больше людей и отправляйтесь к реке. Найдите её или… её тело.       Как бы не сковывали эти слова и сколько боли бы они не причиняли — нельзя было проигнорировать факты. Водопад был слишком высоким. И даже опытные шиноби могли запросто пораниться, прыгая с него — чего уж говорить о Харуке, которая из оружия держала разве что иглу? Крови было слишком много…       Воины молча кивнули и мигом исчезли, спеша выполнить желание своего лидера.       Мадара до скрипа сжал зубы, выслушивая ту грязь, что как из рога изобилия выливалась изо рта альбиноса. Неимоверно бесила и реакция на это Хаширамы. Похоже, что друга у него больше не было, а мирному договору пришел конец.       — Ты, посмел оклеветать моего брата. Я лично видел вас с Харукой на краю обрыва, где, видно, очень вам помешал. Очевидно, что и ребенок вовсе не был моим, — медленно процедил Учиха, активируя обновленный шаринган. — Хаширама, вы нарушили договор. Миру конец!       С этими словами Мадара дернул к себе ближайшую куноичи, принадлежащую к клану Сенджу, и одним резким движением перерезал горло. Странное стечение обстоятельств и на пол с грохотом падает тело Тока Сенджу, помощницы Хаши и по-совместительству лучшей подруги Мито. Окинул труп безразличным взглядом, мужчина взмахнул катаной, стряхивая свежие капли крови с лезвия и поднял глаза на шокированного товарища.       — Кровь за кровь, мой друг. Я превращу это место в братскую могилу. Не стоило затевать заговор за моей спиной.       — Мито, уведи людей, — тихо попросил жену глава клана и тут же сорвался с места, складывая печати для призыва древесных клонов — они должны были обеспечить безопасный отход людям его клана.       Сам же Хаширама, ударил своего оппонента связкой тайдзюцу, вытесняя того из поместья.       — Прекрати этот спектакль, Мадара, — строго произнес Сенджу, уклоняясь от ударов меча. Место действия их схватки уже переместилась к лестнице, ведущей в поместье, и Хаширама изо всех сил старался не причинить серьезного вреда своему другу, да и самому не нарваться на лезвие. — Это какое-то недоразумение. Мы разберемся со всем, если ты успокоишься. Я уверен.       — Разберемся? — взъярился мужчина, взбегая по стене, чтобы скрыться от техники Хаширамы. — Мой брат едва дышит, а ты предлагаешь мне успокоиться?!       Отчетливо проронил тот, пытаясь поймать взгляд своего противника и заставить испытать все, что ему пришлось пережить в те минуты, что он нес отото в поместье.       — Ты зол. И твой разум затуманен, — спокойно отреагировал на крики друга Хокаге, то и дело применяя древесные техники, которые , предположительно, должны были его сковать и лишить пространства для маневров. Но тот лишь разрубал их на части — движения Учихи были порывисты и неточны. Казалось, ему просто нужно было выплеснуть свою ярость хоть на что-нибудь, хоть на кого-нибудь.       — «Ярость и пустая месть не принесёт нашему миру ничего хорошего — лишь боль и разрушения». Ты сам говорил это мне, помнишь? Когда мы были совсем малы и оба потеряли младших братьев.       Сердце Хаширамы разрывалось от боли и ему бы хотелось точно так же поддаться эмоциям. Но он не мог — слишком многое стояло на кону. Когда-то давно, когда его брат Каварама был убит в очередном сражении между кланами Учиха и Сенджу, он смог пересилить свою жажду отмщения и простить. Всё ради того будущего, которого они вместе с Мадарой хотели для своих семей.       Мужчины остановились друг на против друга, тяжело дыша и не отводя взглядов. Многие близлежащие здания оказались повреждены, а некоторые — совсем разрушены. Но это всё пустое. Главное, что неповинные люди не пострадали.       — Твой брат при смерти, но он воин — он сможет это пережить. А моя сестра — твоя жена и мать твоего ребенка — возможно, уже мертва, — спокойно напомнил другу Хокаге. — Не принимай поспешных решений, о которых можешь пожалеть. Сначала мы должны разобраться в произошедшем. Тебе ли не знать, что люди, порой самые близкие, способны на ложь не менее болезненную, чем враги.       Слова Хаширамы заставили замереть на месте и он слишком поздно заметил несущийся на него ствол дерева.       «Не успею!» — пришла мысль, прежде чем между ним и техникой возникла огромная светящаяся призрачным, голубым сиянием ладонь. Древесный ствол осыпался осколками столкнувшись с преградой, а глаза Учихи обожгло запоздалой болью, словно в них плеснули кислотой.       «Я сделал это при помощи глаз?» — сам у себя спросил мужчина.       Новые способности пришлись как нельзя кстати. Попытавшись вспомнить ощущения при возникновении длани, Учиха зашипел и накрыл ладонью глаза. Новая вспышка боли показала, что повторение этого трюка — не самая лучшая идея.        Дело дрянь, а значит придется временно отступить. Да и Хаширама на удивление не пытался его покалечить, сдерживая свои удары. Это было явно неспроста.       — Хорошо, — согласился мужчина и отбросил ненужную боле катану Тобирамы на землю. — Я даю тебе два дня, чтобы найти оправдание произошедшему. И если я не получу объяснений, наш клан придет мстить.       С этими словами мужчина развернулся и покинул территорию квартала Сенжу, на ходу вытирая потеки крови под глазами.