Аeternum

      Харука оторвалась от мужского запястья, слегка подавившись сладкой кровью, и устремила взгляд удивленных глаз на отца. Девушка поспешила вытереть рукавом хакама сбежавшую по губам алую струйку.       — Прости, что ты сказал? — Переспросила Харука, немного истерично. Теперь же, сидящий в кресле и истекающий кровью, Рен не вызывал в ней никакого интереса. Создатель и правда удивил девушку, ошарашив ту внезапной новостью. — Уходить? Куда? Зачем? Почему?       — Как я уже говорил, — терпеливо объяснял мужчина, рассматривая вступающую в свои владения ночь за окном. — Тебе необходимо учиться. Да и люди продолжают разыскивать тебя. Покинуть это место — лучшее и самое разумное решение.       Они уже говорили вчера о чём-то подобном, перед тем как её новообращённый организм не поддался силе восходящего солнца. Теперь Харука бессмертна и вынуждена питаться людьми. А они начнут что-то подозревать, если она будет оставлять после себя следы.       Девушка и сама всегда хотела увидеть мир. Выбраться куда-то за пределы поселения. Она понимала, что нельзя провести вечность, сидя на одном месте.       — А… Хорошо, — послушно согласилась с решением отца Харука и поднялась со своего места возле кресла. — Я могу попрощаться с семьей? Я должна…       — Ты никому ничего не должна, — казалось, в тысячный раз повторил мужчина и повернулся к своему дитя. — И прощаться с братьями тебе нельзя. Ты можешь сорваться, а у меня, к сожалению, на сегодня кое-что запланировано и я не могу быть рядом, чтобы остановить тебя в случае чего. Поэтому, как твой создатель, я запрещаю тебе идти к ним.       Харука демонстративно состроила недовольную рожицу и продолжила наблюдать за сборами отца с мрачным и недовольным видом. Он и Рен вот уже второй день что-то яро обсуждают и тычат пальцами в карту местности. Но на все вопросы Бьяко отвечал кратко: «Узнаешь, как только я это найду».       — Свобода выбора… Птица в клетке не поёт… — Бормотала девушка, передразнивая слова мужчины, сказанные накануне. И снова она чувствует, будто ничего не решает в этой жизни. Точнее будет сказать, смерти.       Бьяко виновато улыбнулся и подошёл ближе к своему дитя, чтобы ласково поцеловать ту в лоб и погладить по щеке.       — Ты поймёшь, чуть позже. Но ты обязательно поймёшь. — Только и сказал он, чтобы в следующий момент исчезнуть из лесного домика вместе с человеком.       Новообращённая Сенджу осмотрела скромные владения отшельника и глубоко вздохнула. Отец ушёл, а что делать — не сказал. В хиленьком домишке же ничего толком не было — ни заморских книг, ни отечественных свитков. Вообще — ничего. И как только Рен здесь живёт?       Ну, ладно. Ему развлекаться-то особенно и некогда. Нужно и дом поддерживать хоть в каком-то подобии порядка, и огородом заниматься, чтобы себя прокормить. Охота, рыбалка, заготовка дров к зиме — и всё на нём одном.       Харука даже стыдливо опустила глаза к полу, хотя никто за ней и не наблюдал. Смогла бы она вот так? Одна? Из года в год?       Дома вокруг неё постоянно крутились люди. Интересовались, нужно ли ей что-нибудь? Чем ей помочь. На деле оказалось, что Харука ничерта не умеет сама. Ей вечно всё приносят на блюдечке с голубой каёмочкой.       Вот и новую жизнь ей тоже подарили. А чуть позже ещё и начнут учить. Да и к братьям не пустили — видите ли не умеет она себя держать.       А Харука была уверена, что уж пересилить себя она в состоянии. Вот только проверить это нельзя — отец запретил.       Внезапное озарение заставило девушку вскинуть голову и ошалело осмотреться по сторонам, не всматриваясь особенно.       Ведь Бьяко чётко и ясно дал понять, что к братьям ей идти нельзя. Но Мадара же — не брат. А значит, через него можно передать и весточку домой. Да, глава Учих, конечно, мудак. Но практика показывает, что при предоставлении достаточно убедительных доводов — он может и согласиться.       Вот только не бесплатно. Учиха всегда во всём ищет свою выгоду.       В памяти так во время всплыли слова о ранении Изуны. И если Мадара большую часть своего дня проводит у постели брата, значит — дело серьёзное.       Харука опустила взгляд на собственное запястье, под кожей которого располагались вены с целительной кровью. Если у Бьяко получилось вылечить человека, то и у неё получиться. Должно получиться. Пусть Изуна того и не заслуживает, но это — единственная плата, которую она может предложить и которой Мадара точно заинтересуется.       Жизнь предателя взамен на спокойствие семьи? Достаточно неплохая сделка, насколько можно было судить.       Харука не знала точно, где располагался домик отшельника и как далеко от него до поселения красноглазых. Но зато она знала, как от этого дома добраться до реки, а от неё, вверх по течению, к злополучному водопаду.       Путешествие по лесам Сенджу совместила с практикой быстрого бега. Она то преодолевала несколько километров за считанные секунды, то внезапно останавливалась и не могла вновь вспомнить как двигаться по несколько минут к ряду. Но даже так, путь выдался в разы быстрее, чем она бы проходила его в своей человеческой ипостаси.       Очередным испытанием оказалось восхождение по скалам. Пришлось, правда, отходить от самого водопада и искать место, где каменные зазоры были сухими и хорошо просматривались. С новой силой это даже напоминало то, как Харука сбегала из дома и с собственной помолвки. Разве что отличие было в том, что в этот раз приходилось подниматься, а не спускаться.       Но вот, вскоре поместье главы клана Учих выросло буквально на глазах. Харука сначала предпочла замереть среди деревьев и хорошенько осмотреться — открыто ли окно в спальню мужа, сколько человек охраняет дом, как часто они проходят мимо нужного окна?       Человеческий запах и звук бьющихся сердец вскружили голову. И девушка едва вспомнила о том, зачем пришла сюда, прежде чем рассудок окончательно оставил её. Подгадав нужный момент, Харука со всей своей новой силой, скоростью и ловкостью взобралась в спальню своего супруга и осмотрелась по сторонам.       Свет не горел, но девушка и без него всё прекрасно видела. Расправленную кровать, разбросанные по полу книги и окровавленную тренировочную одежду. Даже стоя в самом углу большой комнаты, Харука могла чувствовать и этот прекрасный аромат, и запах пота, идущий от тренировочных одежд.       Сенджу прикрыла глаза и сильнее вжалась в стену спиной. Только бы не сорваться, только бы не сорваться. Вскоре из коридора послышались шаги…       Мадара чувствовал себя смертельно уставшим и разбитым на множество мелких осколков, что, впрочем, не мешало ему самостоятельно проследовать в свою комнату.       «Чертовы медики» — мелькнула мысль изгнанного из покоев отото Учихи. А все почему? Потому что он видите ли выглядит еще хуже, чем его брат, который так и не пришел в сознание. Мадара провел рукой по волосам, убирая с лица пряди, закрывающие обзор. Рука расплывалась перед глазами, приведя мужчину к выводу, что отсутствие сна столь долгое время не пошло ему на пользу.       Эти два дня прошли для главы клана будто в тумане. Сначала не вернулся поисковый отряд, на который он возлагал свои надежды, а после и известие о его гибели от рук неизвестного противника. Характер ранений во всяком случае не был присущ не одному знакомому ему клану. А тут и дикий зверь, растерзавший одну из молодых, но весьма талантливых куноичи. Не стоило и забывать об остром конфликте с Сенжу. Куда не ткнись — а всюду клин. Казалось, весь мир восстал против его клана.       Мужчина толкнул дверь и прошел в свою комнату. Глядеть по сторонам не было не сил, ни желания, а потому он просто брел к намеченной цели, коей являлась кровать.       Харука задержала дыхание в тот момент, когда дверь в комнату отворилась. Она и не знала, что Мадара так громко ходит. Или всё дело в улучшенном слухе? Супруг, даже не заметив гостью, повалился на кровать, уткнувшись лицом в подушки и обнимая одной рукой одеяла. Даже не разделся. Сенджу мимолетно улыбнулась уголком губ и тихо, тщательно выверяя каждый шаг, чтобы она сама едва себя слышала, направилась к постели мужа.       Поправка, бывшего мужа.       Ведь, как там было сказано в клятве? В горе, в радости и пока смерть не разлучит нас. Кажется, каждый из пунктов она выполнила сполна.       Ламия некоторое время продолжала стоять над кроватью и рассматривать изгибы мышц мужчины, проглядывающие через одежды. А ведь именно здесь был консумирован их брак. И именно здесь было зачато их дитя. И не сказать, что-то были самые неприятные воспоминания из всех.       — Плохо выглядишь. Что-то случилось? — Своим обычным тоном, которым и разговаривала с супругом, спросила Хару.       Брюнет практически утонул в объятиях Морфея, когда на периферии сознания послышался голос. Чей он? Вспомнить не получалось. Списав все на переутомление, мужчина накрыл голову подушкой и выдохнул. Улыбка тут же исчезла с лица девушки, когда та увидела подобное пренебрежение своей персоной.       Злость смешалась с желанием и переросла в голод. А он в свою очередь вылился в один единственный инстинкт — инстинкт охотника. Харука плавно опустилась на постель, ложась рядом с бывшим супругом, и легким движением провела кончиками пальцев по грубой руке, обнявшей подушку.       — Эй, ты вообще шиноби? — С нескрываемым сарказмом в голосе спросила та, вспоминая слова Учихи на их свадьбе.       Когда кровать прогнулась под чьим-то весом, Учиха насторожился. Действительно, кем бы ни был этот шиноби, что сумел бесшумно проникнуть в его покои, время тот выбрал весьма неудачно. Брюнет еще не успел заснуть, а потому молча выжидал, как можно медленнее вдыхая и выдыхая воздух, чтобы казаться спящим. Прикосновение и какой-то вопрос, который он не расслышал, заставили мужчину среагировать, резко перекатываясь на постели и погребая вторженца под собой. Доведенным до уровня рефлексов движением, он заломил на удивление тонкие руки противника за его спиной.       — Кто тебя послал? — Холодно поинтересовался мужчина. Уж очень ему хотелось знать, кому из множества недоброжелателей так срочно понадобился его труп. — Ну? Я жду ответа? — Процедил Учиха, наконец, рискнул приоткрыть глаза. Свет неприятно обжег алую радужку, мешая как следует рассмотреть его противника. Одно он мог сказать точно — это была женщина.       Тело Харуки среагировало на чистых рефлексах — она выдернула руку из цепкой хватки и, извернувшись, повалила мужчину на лопатки, тут же устраиваясь сверху. Движения её были грязны и непродуманны, но молодая ламия выигрывала в этой схватке благодаря сверхчеловеческой силе и скорости. Мадара тут же выхватил нож, который всегда прячет под подушками, и устремил лезвие на врага. Но и это Харука успела заметить — она перехватила его запястье и, с силой новообращенной, прижала ту к кровати.       — Вижу, ты очень мне рад. Наверное, скучал? — Промурлыкала Сенджу, склоняясь к мужчине и едва ли не соприкасаясь с тем губами. — Чем-то напоминает нашу первую брачную ночь, не находишь? Вот только роли немного сменились…       Девушка звонко рассмеялась — хищница в ней ликовала, проявляя всю свою натуру.       Учиха ожидал многого, когда его противник сумел вывернуться из его хватки и даже уйти от оружия, но никак не услышать голос своей сбежавшей супруги. Именно голос, потому что разглядеть он смог лишь неясный силуэт, не желавший обретать четкость, не смотря на активированный шаринган. Мангеке шаринган, если уж быть совсем точным. Похоже, что он действительно переутомился, если тщедушная Харука смогла с ним справиться.       — Значит вернулась? Зачем? — Мужчина поджал губы и рывком поднялся с постели, сбрасывая с себя девушку.       Ее появление многое расставляло по своим местам. Значит, Изуна ему не лгал и он напрасно подозревал брата. Как он вообще мог подумать о нем подобное? Учиха сбросил нож, зажатый в руке на пол, не желая иметь подобный атрибут в постели. Да и не нужен он ему, чтобы скрутить строптивую супругу. Небольшой иллюзии будет более чем достаточно. Именно это он и попытался провернуть, придвинувшись ближе и глядя девушке глаза, странно сверкавшие в полумраке. И у него почти получилось, прежде чем его органы зрения вновь взорвались болью, вынуждая прервать технику.       — Да что за черт… — Мадара в сердцах ударил кулаком по кровати, не особо заботясь о том, что подумает девушка.       — Нет, я не вернулась, — легко и даже весело отозвалась Харука, совсем не страшась приступов гнева мужчины рядом. Хотя раньше бы едва смогла удержаться от обморока.       Девушка наслаждалась происходящим, даже не обращая внимания на странное поведение бывшего мужа — все Учихи с прибабахом. Кто-то меньше — кто-то больше. Так какая разница?       — Скорее вынужденная остановка по пути.       Сенджу вновь сократила расстояние между ними, положив свой подборок на плечо супруга и проводя пальцами от сжатого кулака вверх, по предплечьям и груди.       — Ты расстроен чем-то, так напряжен, — пальцы достигли края ворота мужского хакама и едва ли не обожглись о разгоряченную кожу. — Я знаю несколько действенных способов, чтобы расслабиться… Поделиться?       Мадара криво усмехнулся и упал обратно на постель. Это паршиво — чувствовать себя столь ослабленным. И как он мог так низко пасть? Он внимательно вслушивался в слова Харуки, всё более утверждаясь в своей правоте. Та же умела удивлять, вновь устроившись поверх него и путешествуя руками по телу. Почувствовав рывок ворота, мужчина вопросительно изогнул бровь. Жаль, он не мог видеть выражение лица шатенки, многое могло бы стать понятнее и проще. Нежели искать подтекст в сказанном. Но та ответила сама, предложив продемонстрировать некий способ расслабления. Хотя, если присовокупить к этому её действия, то суть предложения была более чем очевидна.       Мадара был зол. Скольким ещё она вот так предлагала себя будучи его супругой? Или, быть может, Тобирама слышал эти слова всякий раз, как он уводил свой отряд на задания? Впрочем, это ли не маленькая месть? Руки мужчины легли на талию химе.       — Ну что же, попробуй.       Харука довольно улыбнулась и склонилась к мужчине за поцелуем. Губы соприкоснулись в чувственном, нежном жесте, но голод и страсть затуманили рассудок. Ламия терзала уста мужчины требовательно и ненасытно. Руки проскользнули к шее Мадары, а затем выше и затерялись в его волосах.       Царапая уста супруга выступившими клыками, Харука, не сдерживая своих новых сил — потянула его за волосы, оттянув голову назад и открывая путь к шее. Плавно двигая бедрами над мужчиной, Сенджу покрывала полу-поцелуями полу-укусами его подборок с колючей щетиной, кадык и постепенно останавливаясь на яремной впадине между ключиц.       Мадара воспринимал ласки, которыми его одаривала супруга весьма скептически. Впрочем, это не помешало ему ответить на поцелуй. Вот только когда его так называемая супруга перешла границу дозволенного, в попытке оголить его горло, он толкнул девушку в грудь, отрывая от себя. Вырванные пряди волос его не особо волновали. Однако кожа головы в этим местах горела и чесалась. Сущая мелочь за возможность отыграться. Он собирался взять свое по праву договора и вряд ли кто-то или что-то его могло сейчас остановить. В конце концов, не за этим ли пришла его химе?       Нависнув над чем-то обиженной девушкой, он развязал пояс хаори и приспустил с плеч, открывая вид на принадлежащее ему тело. Опустив руку на живот девушки, он провел вниз, наслаждаясь шелковистой и удивительно прохладной кожей под ладонью. Мадара рассматривал её тело медленно, внимательно, пристально, будто запоминая заново каждый изгиб. Обласкал взглядом небольшую, но весьма аккуратную грудь, увенчанную темно-коричневыми сосками.       Что же, Харука добилась чего желала. Виновата ли в том усталость или мысли, державшие его в напряжении, но он хотел её. Ками, как же он её сейчас хотел. Его тело заметно напряглось, а чуть приоткрытые глаза приобрели голодное, звериное выражение.       — Пожалуй, не будем медлить? — Полувопросительно поинтересовался Учиха, удивляясь тому, как хрипло звучит его голос. Руки легли на бедра шатенки, захватывая края хакама и двинулись вниз, лаская каждый сантиметр обнажившейся кожи пальцами.       Звериное рычание вырвалось из уст Харуки, когда та поняла, что мужчина вновь пытается взять над ней контроль. Ярость и злость захватили сознание и мир перед глазами, будто окрасился в алый цвет. Приподнявшись на локтях, девушка ногой оттолкнула Мадару от себя, повалив того с постели. Нагота её не смущала, а наоборот, даже ещё сильнее раскрепощала.       На сверхчеловеческой скорости, не видимой для глаза, Сенжду не дала времени мужчине для осознания происходящего и уже в следующую секунду прижимала того к стене. Послышался громкий глухой удар, когда голова Учихи, по инерции, соприкоснулась с каменной поверхностью. Но и того ламии было мало — она запрыгнула на мужчину, обхватив его бёдра ногами и прильнув к его губам в напористом поцелуе.       — О чём ты думаешь? — Требовательно спросила Харука, оторвавшись от супруга и оттягивая его голову за волосы назад. Ответа не последовало. А потому, она повторила вопрос, не скрывая злости и животных ноток в голосе: — Я хочу знать. О чём. Ты. Думаешь?!       Мадара был шокирован поступками шатенки и даже, слегка растерян. Откуда в ней взялась такая сила, достаточная для того, чтобы оттолкнуть его, пусть и в весьма ослабленном состоянии?! Да и скорость с которой она двигалась была удивительной и лишь шаринган позволил уловить ее движения.       Неужели ему под видом химе впарили шиноби? А сама Харука так искусно играла, что он ничего не заметил? Даже в самую первую ночь. А он, как последний дурак, повелся на её слезы. Однако, все мысли из головы вылетели, стоило Сенжу запрыгнуть на его бёдра и довольно чувствительно проехаться промежностью по вставшему члену. Мадара со свистом выпустил воздух из легких и позволил себе хищную усмешку.       О, если бы его супруга с самого начала вела себя подобным образом — то могла бы ему даже понравиться. Он подхватил девушку под ягодицы и приподнял чуть выше, чтобы хоть немного остыть. Харука же вновь успела вцепиться в его волосы, заставляя запрокинуть голову. Брюнет широко раскрыл глаза, разглядывая голодное выражение лица девушки. Это оказалось столь увлекательным, что он пропустил первый вопрос мимо ушей и только со второй, задумался над ответом.       — Пожалуй, я размышляю над тем, в какой заднице ты прятала свой характер? — Прямо высказался мужчина и освободившись из ослабшей хватки развернулся, так, чтобы уже Харука оказалась распластана спиной по холодному камню. — Так, на чем мы остановились?       Довольная ухмылка появилась на губах девушки от услышанного и она вновь вернулась к грубым поцелуям, одновременно сдергивая с мужчины мешающиеся ткани и впиваясь пальцами в обнаженные плечи.       — Я хочу тебя… Я так тебя хочу… — На одном выдохе произнесла Харука, когда в нос ударил яркий запах крови. Острые ногти проткнули кожу мужчины на плечах, оставляя кровавые полумесяцы за собой. Не помня себя, ламия склонилась к его плечам и припала губами к ранам. Лаская языком кожу, она наслаждалась вкусом потрясающей свежей крови.       — Молчи! — Выдавил Мадара, сжав зубы. Друг? Враг? Какая разница, если хочется так, что сводит зубы?       В глазах помутнело, а потому ощущения от вспарываемой кожи, а после и мягкой ласки языком стали ещё ярче. Угрожающе рыкнув, Учиха сжал руки на ягодицах девушки с силой, достаточной чтобы оставить на нежной коже синяки. Убрав одну руку, он втиснул её меж их телами и развязал пояс своего юката. Шатенка, прекрасно поняв намек ловко раздвинула одежду пальчиками и прижалась обнаженным телом к его груди. Соприкосновение кожи к коже было подобно взрыву, и казалось, даже кровь побежала по венам быстрее.       Мадара чувствовал жилку пульса, бьющуюся на виске от напряжений. Губы мужчины грубовато обрушились на шею Харуки, чуть прикусывая зубами кожу. Вернув руку туда, где ей и место — а именно на бедро химе — брюнет одним рывком стянул хакама до конца, имея возможность ощущать все её тело. Со стороны девушки послышалось довольное урчание, которое сорвало последние предохранители с его самоконтроля. Учиха нетерпеливо раздвинул бедра шатенки, и приставил возбужденный член ко входу, а в следующий миг с силой рванул девушку вниз, насаживая на него.       Ощущения от единения были непередаваемыми. Харука даже не могла думать, полностью превратившись в один инстинкт. Эмоции, чувства, запахи — всё смешивалось и уже нельзя было отличить одно от другого. Движения мужчины со временем становились всё порывистее и всё более требовательнее. И к тому моменту, когда девушка чувствовала, что находиться уже на грани — она не сдержалась, впустив клыки прямиком в шею супруга. Густая и теплая кровь хлынула в горло, унося Харуку на самые вершины наслаждения.       Мадара не разводил сантиментов, с каждым движением припечатывая химе к стене. На миг, тело его супруги напряглось, сообщая о приближении оргазма. Мужчина уже был готов последовать за ней, как та вцепилась зубами в его горло. Реакция была молниеносной — Учиха оторвал голову девушки от раны, намотав длинные волосы на кулак и не сдерживаясь приложил кулаком в челюсть. Сбросив, дезориентированную таким способом шатенку на пол, Мадара запахнул полы своего юката и с нескрываемым презрением глянул вниз.       — Меня не раз пытались прикончить во время секса, но от тебя — не ожидал. — Приложил ладонь к горлу и ощупав рваную, но благо не слишком глубокую рану, он широко раскрыл глаза, игнорируя боль.       Покушение на лицо. Интересно, Хаширама сам спланировал это? Уничтожить клан изнутри? И если с Изуной у них почти получилось, то с ним они допустили осечку. Понадеялись, что он не убьет смазливую девицу, которую втолкнули в качестве супруги? Очень даже зря.       Ламия в тот же момент поднялась на ноги и жадно посмотрела на рану. К глазам в миг прилили темные ручейки крови и белки окрасились в знакомый алый цвет.       — Я не убью тебя… — Прорычала девушка, наклоняя голову к плечу. — Десять глотков. Я хочу всего лишь десять глотков… Я так голодна…       Брюнет со свитом втянул воздух, неосознанно отступая на шаг назад. Опасность, он чувствовал её.       Нет, это была вовсе не Харука. Кто-то чужой и незнакомый. Видимо, из насмешки принявший её облик. Мадару окутал призрачный голубой свет, создавая преграду между ними. Глаза нестерпимо жгло, но он не мог отказаться от этой защиты, инстинктивно понимая — нельзя.       — Что… что ты такое? — Назвать стоявшее напротив существо человеком, даже мысли не было.       — Это же я, любимый. Твоя жена… Правда… мёртвая, — на распев, словно колыбельную, произносила Харука, ничуть не страшась странного свечения, с каждой секундой становившегося всё более и более похожим на человека. Только кровь. Только она имела значение. И голод.       Ламия, поддавшись своей хищной натуре, уже было двинулась вперёд, навстречу жертве, но внезапная головная боль поразила сознание девушки. Та громко и отчаянно закричала, падая на пол и зарываясь руками в волосы на висках. Хотелось содрать с себя кожу и выпотрошить череп — настолько сильная была боль. А в голове, будто колокол, раздавался голос создателя: «Харука… Ты мне нужна…»       — Нет, нет, нет… — бормотала ламия, метаясь от одного конца комнаты к другому, будто загнанный в ловушку зверь. Стены содрогались каждый раз, когда та припадала к ним, тормозя свои сверхчеловеческие метания. — Он меня убьёт. Точно убьёт. Неет, только не сейчас, пожалуйста…       Но девушку, словно магнитом тянуло куда-то далеко отсюда, тянуло к создателю. Было катастрофически важно ответить на его зов. Харука не могла заставить себя искать свою одежду в этом беспорядке. А потому просто сдёрнула с постели простынь, дабы не появляться перед отцом в чём мать родила.       Потеряв весь интерес к мужчине, наблюдавшим за этим сумасшедшим спектаклем, ламия выпрыгнула в окно, буквально тут же устремляясь в сторону леса.       Мадара шарахнулся в сторону, уходя с траектории движения своей сумасшедшей супруги. Или это он сошел с ума? Мужчина уже ничего не мог утверждать наверняка. Однако, Сенжу повела себя странно, падая на пол и заходясь в крике. А после и вовсе поступила опровергая всякую логику. Вот она наступала на него с намерением… убить? И вот прыгает в окно, завернувшись в простынь с его постели.       Учиха моргнул, а зарождающееся Сусано мигнуло и исчезло, оставляя после себя дикую, нечеловеческую усталость. Мадара был бы готов все сбросить на игры разума, помноженные на долгую бессонницу, если бы не исчезнувшая простынь и открытое окно.       — Да Джуби раздери! — В сердцах выругался мужчина, понимая, что не сможет успокоиться, пока не разберется что к чему.       Да и его доказательство вины Сенжу не должно было исчезнуть бесследно. Значит, нужно догнать, проследить и выяснить, какие планы у этих ублюдков.       Придя к решению, Учиха глубоко вдохнул и выпрыгнул следом, преследую ночную гостью по оставленным следам. Будь то только что примятая трава или сломанные ветки.       Харука неслась сквозь лесные дебри совсем не так грациозно, как того ожидают от ночных хищников. Создать тянул, звал её к себе. Тело само по себе ускоряло своё движение, желая оказаться как можно ближе к подарившему жизнь. И ему было совершенно плевать на вырастающие будто из неоткуда деревья, камни, кусты. Всё, что можно было пройти насквозь — проходилось. А остальное же выступало в качестве своеобразных тормозов, которые позволяли хоть как-то осмотреться вокруг. Не сказать, чтобы это особенно помогало — Харука могла лишь сказать, что она уходит куда-то в сторону, как и от поселений обоих кланов, так и от новопостроенной Конохи.       Простынь была вся испачкана в разводах от земли и травы, а так же едва прикрывала то, что должна была — ветки в лесу всё же забрали своё. Царапины на коже исчезли практически сразу, как только появились.       Харука остановилась в нескольких метрах от своего создателя, жадно смотря внутрь пещеры, у которой он её и ожидал. Там, внутри… Было что-то, от чего мёртвое сердце начинало биться сильнее, напоминая порхание крыльев калибри.       Рен молчаливо набирал ключевой воды в небольшую керамическую бутыль, которую брал с собой в дорогу. Вполне вероятно, что древний вампир вместе со своим дитя покинут его уже этой ночью. Или переждут утро в пещере, но в любом случае — возвращаться ему придется в одиночку. Мужчина, как и обещал, помог Бьяко разобраться в письменах и старых картах, даже принял того в своем доме. Теперь же он ничем ему не обязан.       — Что там? — Тихо спросила Харука, завороженно глядя внутрь пустоты. Она теперь уже и позабыла о внезапной головной боли, что она почувствовала, услышав голос создателя. И о собственном внешнем виде. И о недовольном взгляде Бьяко.       Бьяко был почти счастлив.       Несколько месяцев поисков, наконец, увенчались успехом. Он чувствовал его всеми фибрами своей — если у таких, как он, вообще она была — души. Знал, что и он его чувствует и ждёт.       Одному из Великих было любопытно, что привело к нему дитя ночи, но он не торопил.       Мужчина медленно, но верно терял терпение, наблюдая за копошениями Рена у источника. Харуки не было слишком долго. В конце-концов дом, где он её оставил, находился не так далеко. Всё стало понятней с появлением шатенки, завернутой в неподдающуюся описанию тряпку, изгаженную грязью и травой. С одного края и вовсе был вырван кусок, едва прикрывая бедро девушки. Видок ещё тот. Бьяко поморщился, втянув воздух. Удушливый и тяжелый запах секса, с тонким и бархатистым вкраплением свежепролитой крови.       — Где ты была? — Прохладно поинтересовался Древний, разглядывая своё дитя. Вопрос девушки остался без ответа. Да и зачем объяснять, если она должна увидеть и почувствовать власть и силу Великого Демона сама?       Ламия моргнула, отрываясь от созерцания манящей темноты, и взглянула на отца, судорожно продумывая — как же соврать, да поубедительнее?       Харука тяжело вздохнула, понимая, что отвертеться не выйдет. Отцу сложно солгать. Особенно в таком деле.       — Ты и так уже знаешь. Зачем спрашиваешь? — Девушка виновато опустила голову и уставилась на собственные босые ноги. Да уж. Сегодня её стопы вынесли слишком много путешествий.       Бьяко медленно моргнул, рассматривая шатенку, и, наконец, развернулся по направлению к туннелю, уходящему вглубь пещеры.       — Ты меня разочаровала, Харука. Что же, досадно. Иди за мной. — Древний шёл не торопясь, с некой мечтательностью оглядывая своды огромной пещеры. Скулы рыжеволосого сводило от напряжения. Как примет их Великий? Какой будет его воля?       На некоторых сводах уже можно было разглядеть оплавленные камни, а в лицо ударил жар и мужчина прибавил скорости, выходя в грот за очередным поворотом. Посреди грота лежал он.       Великий Огненный Демон лежал земле, обернувшись девятью хвостами и положив голову на передние лапы. Стоило Бьяко упасть на колени и склонить голову, Лис раскрыл багрово красные глаза с резко сузившимися вертикальными зрачками и грозно рыкнул.       — И что? — Возмущенно спрашивала девушка, плетясь по темным коридорам вслед за создателем. Тот уже скрылся за очередным поворотом. — Никаких лекций на тему того, что хорошие девочки не должны спать с собственными мужьями? А потом их кусать? Особенно если они из Учих? Огого!       Харука резко остановилась, закидывая голову назад — только так можно было разглядеть весь масштаб того нечто, что предстало перед ней.       — Харука, позволь представить тебе великого демона огня Кьюби, но Йоко. Сильнейшего из правящей девятки. — Восхищенно произнес рыжеволосый.       — Д-демон? Огня? — Немного запнувшись, пискляво переспросила та у своего создателя. Она скосила на него нервный взгляд и практически сразу вернула своё внимание огромному созданию. Сразу захотелось, чтобы целой части простыни было чуть больше, чтобы прикрыть все выступающие участки кожи. Ведь было воистину неловко стоять практически в чём мать родила перед столь важным зверем. — Больше похож на лису… На большую… — девушка нервно сглотнула, — лису. Да.       Рыжеволосый мужчина едва удержался от желания задать непутевому дитя хорошую взбучку. Однако, стоило сделать скидку на незнание Харукой законов. Бьяко настороженно взглянул на Девятихвостого демона, отмечая, как тот подозрительно трясется. Вскоре пещера наполнилась раскатистым рычанием, коим Кьюби обозначил свой смех. Багровые глаза чуть прищурились.       — Какое забавное у тебя дитя, одобряю. — Наконец, прозвучал тихий рык и мужчина смог стереть капельки пота на висках. Может тому виной был жар, доносившийся от тела лиса, а может в волнении, он не мог утверждать наверняка.       — Ваше одобрение великая честь для меня… для нас обоих. — В последний момент исправился мужчина и поднял глаза. Взгляд зацепился за все еще стоящую Сенжу и он поспешно дернул её за руку, вынуждая преклониться. С тревогой он проследил, как неприкрытые простыней колени девушки встречаются с каменным полом. Лишь бы она ничего не натворила.       Девушка покорно продолжала сидеть на коленях, хотя горячие камни неприятно впивались в кожу. Харука опустила голову, показывая тем самым своё почтение. Но время шло, а отец так и продолжал молчать.       Молодая ламия немного неуверенно, будто опасаясь, что огромному наблюдателю не придутся по душе её действия, склонилась к Бьяко:       — Ты… кхм… точнее, мы пришли сюда за чем-то конкретным?       — Нетер-р-рпеливая. — Прорычал на сие заявление лис и повернул морду к Древнему. — Я знаю за чем ты пришел, ночной демон Бьяко. Я не вер-р-рнусь в Ямаубу. Пока нет. Ждите меня через три полных луны, я приду посмотреть на всех, кто присоединился к вам с моего последнего появления.       Все девять хвостов взметнулись, поднимая клубы пыли и извиваясь в хаотичном порядке. Один из них в обжигающем движении приподнял голову Харуки за подбородок.       — Ламия, я чувствую… — Лис втянул воздух, приблизив морду. — Воспитай ее достойно, Бьяко, спрошу с тебя лично.       Рыжеволосый кивнул, поднимаясь на ноги. В зелено-карих глазах мелькнула теплая искорка.       — Вставай, мы получили ответ. — Бросил мужчина своему дитя.       Харука вскочила на ноги и завертелась на месте, не зная куда себя деть. И что делать? Все уроки хороших манер будто в одно мгновение выветрились из головы. Хотя, они скорее были правилами поведения с людьми, а не… демонами. Что нужно сделать? Поклониться? Помолиться? Принести в жертву барана? У Харуки был один подходящий на примете, но он, к сожалению, сейчас далеко.       За спиной послышались тяжёлые мужские шаги по то и дело рассыпающейся гальке. А ещё и звук бьющегося сердца. Решив, что за ними зашёл Рен, Харука попробовала изобразить низкий почтительный поклон огненному зверю. При этом стараясь придерживать свою тряпочку, чтобы та не задралась.       — Какого Джуби здесь происходит?! — Раздалось разъярённое человеческое рычание. Харука зажмурилась и втянула носом горячий воздух. Вот только вспомни о баранах…

***

      Игры в догонялки с опальной супругой не добавляли хорошего настроения, вкупе с не до конца унявшимся возбуждением. Да и выяснить, что это был за фортель с попыткой перегрызть ему горло — очень уж хотелось. Учиха удивленно подметил, что чем дальше от поместья удалялась девушка, тем больше оставляла следов, будто очень куда-то спешила. И не будь он Учиха Мадара, если не выяснит куда.       Похоже, что сегодня боги благоволили к нему, потому как след привел к пещере к западу от деревни. У входа копошился незнакомец из гражданских и паковал в рюкзаки фляги с водой. Свист куная. И тот падает у края пещеры сломанной куклой. Учиха не испытывал угрызений совести, обходя тело ни в чем неповинного человека. Он был препятствием — Мадара его убрал. Ничего личного.       Рычание, которое он услышал из пещеры и вовсе заставило поторопиться. И только выйдя на свет и встретившись глазами с биджу, он выдохнул одну единственную фразу, готовясь по соперничать с рычанием лиса.       А картинка складывалась воистину интересная. Сенжу — одна штука. Рядом — рыжий докторишка, сообщивший о её беременности. Только вот выглядел он иначе — властно и уверенно. Словно шиноби, обладающий силой. И чертов биджу, которого нигде не видели добрую сотню лет.       Шаринган вспыхнул сам собой, сливаясь в сплошной узор мангекью — выдавая защитную реакцию организма. И даже струйки крови, бегущие по лицу и из рваной раны на шее, вовсе перестали беспокоить. Он хотел ответов — и собирался их получить любой ценой.       — Что ты здесь забыл?! — Яростно зашипела Харука, поддаваясь вперёд, но практически сразу же делая шаг назад — обратно к своему создателю.       Девушка переводила нервный взгляд от своего супруга, которого чуть не съела накануне, к отцу, перед которым уже изрядно оплошала. И, хотя Древний совсем на неё не смотрел, Сенджу всё же чувствовала волны неудовольствия, направленные в её сторону.       Харука сделала глубокий вдох — глупая человеческая привычка, к которой всё ещё обращалось её тело в стрессовых ситуациях. Оно надеялось таким образом успокоиться и привести мысли в порядок. Но вот только делать подобное, в новом амплуа ночного хищника. Да при этом ещё и новообращённого — глупая идея. Мадара всё ещё был ранен.       К глазам вновь прилили темные вены, а клыки зазудели. Ламия мигом вскинула ладошку, прикрывая ею губы. Будто бы это удержит её от странных и глупых поступков.       Бьяко сжал губы в тонкую линию и опустив руку на плечо девушки, резко сжал. Взгляд древнего мазнул по человеку, который узнал чего не должен был, и прикипел к демону, от которого исходили волны недовольства.       — Вы посмели привести ко мне одного из проклятых?! — Громыхнул рык лиса, а сам демон подобрался, готовясь к прыжку. Секунда, и взметнувшаяся лапа оставила на щеке рыжеволосого четыре глубоких, рваных борозды. — Уничтожь его, покуда тебе не пришлось познать мой гнев!       — Как пожелает великий демон. — Отчетливо произнес мужчина, пальцами проведя по щеке. Отчего лишь больше размазав кровь.       Раны, опаленные чакрой демона не желали поддаваться регенерации, обещая оставить на лице их обладателя значимый след в будущем. Впрочем, сам Древний считал наказание вполне заслуженным. Внешность мужчины начала претерпевать изменения: глаза затопила чернота, отходя от них черными венами по лицу, едва не достигая подбородка, Две пары клыков послушно выступили вперед.       — Смотри Харука, его смерть — последствия твоей несдержанности.       Мадара едва ли мог поверить в реальность происходящего. Единственным человеком, который хоть как-то отреагировал на его появление — была Сенжу. Биджу он в принципе в расчет не брал, а зря. Удар хвоста снес его в сторону, по счастливому стечению обстоятельств уводя с траектории броска другого демона-которым обернулся этот странный медик. Напряжение, режущая боль и Учиха заключен под защитой самурая Сусано, сравниваясь ростом с девятихвостым. Остальные ему сейчас не соперники.       — Важнее, что здесь забыла ты? — Надменно бросил Учиха, пытаясь рассмотреть силуэт супруги в поднятой им пыли.       Голод отступил, в тот момент, когда мужчину откинуло к одной из стен пещеры, а Бьяко произнёс страшную фразу. В сознании девушки проносились миллионы мыслей. Одна половина советовала помочь Древнему в исполнении приказа. Другая же — буквально вопила о том, насколько это неправильно. Хотя толком объяснить почему это «неправильно» не могла.       Да, Мадара слаб. Если даже Харука — далёкая от мира шиноби — понимает это, значит, дела, действительно, плохи. Это будет даже не бой — убийство чистой воды.       Да, Мадара — лучший друг её брата. Они с раннего детства строили мечты об идеальном мире, где детям не нужно будет умирать. Они во многом похожи, хотя и различий так же не мало. И Хаширама всегда отзывался о нём с искренней теплотой. Верил в него.       И, да. Мадара — её муж. Пускай это и не значило слишком много при жизни Харуки. Но после смерти, эмоции уже не раз и не два давали сбои. Их слишком много. Сложно отличить любовь от ненависти. Голод от желания. И зависимость от необходимости.       Харука, бросив последний испуганный взгляд на Учиху, скривившегося от боли, поспешила к создателю, хватая того за рукав.       — Прошу Вас, отец, не нужно. Пожалуйста, не делайте этого, — практически молила девушка, чувствуя как к глазам подступают слёзы. Вот, очередная реакция её изменившегося тела. В один момент расплакаться из-за ненавистного человека. Как банально.       Но приказ отдавал отнюдь не Бьяко.       Поняв это, Харука метнулась к камням, где совсем недавно она вместе с создателем преклонялась перед демоном. Сенджу упала на колени и с мольбой во взгляде взирала на разъярённое чудовище.       — Это я во всём виновата! Я была неосторожна! Прошу, Великий Демон, накажите меня!       Лис ощерился и смерил Сенжу раздраженным взглядом. Однако, было что-то такое в её мольбе, выворачивающее душу наизнанку.       — Подожди, Др-р-ревний. — Один из хвостов мягко перегородил Бьяко путь, заставив рыжеволосого оглянуться в ожидании нового приказа. Для него, по-сути, жизнь человека, вмешавшегося в дела демонов не имела значение. Но Лис благоволил Харуке и кто знает, как оно повернется теперь.       — Ламия, почему ты защищаешь проклятого? — Рыкнул девятихвостый, лениво отмахиваясь хвостами от попыток Мадары пробиться ближе к ним.       Сенджу тяжело задышала, не веря в то, что это огромное создание на самом деле к ней прислушалось.       — Это… не-неправильно, — только и смогла выдать девушка, растерянно хлопая ресницами. Мысли не желали собираться в одну целую картинку. И именно это больше всего и пугало. Вряд ли демон удовлетвориться подобным ответом. Необходимо было что-то более разумное.       «Думай, Харука! Думай!»       — Я… Я пришла к нему, когда отец запретил мне это делать, — собирая по кусочком свою храбрость, сказала, наконец, ламия. — А потом, когда я почувствовала «зов»… Я… не знала, как правильно реагировать, а потому просто отдалась этому. В итоге, я, наверняка, оставила много следов. Этот человек, — Харука устремила взгляд к супругу. — Очень важен для своего клана. Он глава. И если обнаружат его пропажу — обнаружат и оставленные мною следы. Тогда за ним придут сотни сильных шиноби. Их смерть заметят, Ваше Величество…       Сенджу едва заметно нахмурилась, неуверенная в правильности её последнего обращения. Но Бьяко был к нему невероятно почтителен. В его взгляде искрилось едва ли не божественное преклонение перед зверем. Поэтому Харуке показалось недостаточным, назвать девятихвостого просто «Демон-сама».       Лис внимательно вслушивался в слова шатенки. И пусть она всего лишь боялась смерти жалкого человечишки, но зёрна верных мыслей всё же присутствовали. Сталкиваться с шиноби не входило в планы демонов, в ближайшем столетии уж точно. Да и как тут откажешь, если инстинкты говорят, что вот она, как на ладони — те же черты? Но рано, слишком рано — ещё не раскрылась. Обдав девушку горячим дыханием, Лис переступил с лапы на лапу.       — Древний, сотр-р-ри… — Рыкнул лис, одним из хвостов разбивая Сусано Учихи. В тот же момент, Бьяко пользуясь возможностью приблизился к мужчине и ухватив за воротник, рванул вверх.       — Смотри мне в глаза! — Потребовал рыжеволосый и, поймав странно стеклянный взгляд, мужчина, ухмыльнулся. — Ты отправился гулять по лесу и заснул под деревом. Харука тебе приснилась. Ты не встречался с Кьюби, но Йоко. А сейчас — спи. — Закинув обмякшее тело на плечо, Бьяко обернулся к девятихвостому. — Великий, присмотрите за моим неразумным дитя. Я должен избавиться от баласта. — Поймав испуганный взгляд Сенжу, мужчина чуть смягчился. — Просто оставлю его в лесу.       Мадара не знал существует ли лимит удивлению, но он явно его превысил. Отец? Почему она называет этого зверя отцом? Да и что вообще творилось вокруг него — было весьма непонятным. А уж как обласкали, объявив его проклятым. Хотя, что-то подобное он уже слышал от старейшин клана.       Он вслушивался в каждое слово, произнесенное под сводами пещеры. Странные оправдания, которыми Сенжу сыпала демону, торгуясь за ЕГО жизнь? Это удивляло настолько, что он не нашел в себе сил вмешаться. Да и вынужденное уклонение от хвостов демона-лиса не слишком способствовало общению. С последним ударом, его Сусано рассыпалась на осколки и Мадаре с трудом удалось приподняться на локтях. Тогда он и ощутил терпкий привкус ужаса на языке.       Он не видел.       Перед взором была одна сплошная темнота.       Мадаре хотелось протереть глаза, но ему не дали и шанса, вздернув вверх за ворот хаори. Смотреть в глаза? От сего требования хотелось громко, истерично рассмеяться. Но противнику, казалось было все равно. А уж то, что он ему говорил… Похоже, что пытался применить на нем какую-то технику внушения, а значит — стоило подыграть. Поэтому, когда прозвучал приказ спать, Учиха через силу заставил свое тело расслабиться и обмякнуть. Это был его шанс.