Аeternum

      Обратно к гостям я решила не возвращаться. Как минимум потому, что делать мне больше нечего, кроме как улыбаться незнакомым людям. А это, знаете ли, надоедает. Тем более, что лицевые мышцы у меня не вечные. Да и потом, на этом балкончике вполне себе уютно. Наверное, это самое уютное место на всей территории красноглазых. Отсюда открывался прекрасный вид на сад и я была в большей степени скрыта от гостей в зале. Отличное расположение.       — Ты видела её? Эту Сенджу, которую нам вскоре придется называть госпожой? — раздался голос где-то внизу. Я перегнулась через перила и взглянула на тех, кто сейчас собирается распускать обо мне сплетни. Ну, а что? Мне тоже интересно. В общем, это вновь были две красноглазые девушки. И, судя по достаточно дорогим клановым одеждам, это явно не служанки.       — Ага, — отозвалась вторая. Отныне буду именовать их именно так. Ибо выглядят они уж очень похоже. Близняшки? А может и нет. Красноглазые все на одно лицо. — До сих пор не могу понять, почему из всех девушек Мадара-сама выбрал девчонку именно из Сенджу. Это же абсурд!       — Это политика, — тяжело вздохнула первая и поправила вырез кимоно, чтобы подчеркнуть свою ну уж очень выразительную грудь. — Мадара-сама уже давно твердит о перемирии между кланами. А женитьба на сестре главы Сенджу дает гарант того, что ни мы, ни они не начнут войну. Опять.       — То есть, — загадочно протянула вторая и с хитрецой взглянула на подругу. — Если с нашей очаровательной принцессой случиться что-нибудь не хорошее, то и глупому перемирию тут же настанет конец?       — Ха! — Только и выдала её собеседница с весьма подозрительной улыбкой на губах. А затем прошли в особняк. Я тут же отпрянула от края балкона. Никогда еще я не чувствовала такое огромное скопление мурашек на своей спине.       Это, конечно, очень замечательно, что мы с этими особами вполне сошлись во мнении относительно друг друга. Но сам факт того, что кто-то вполне вероятно решил подготовить покушение на меня. Что же. Это меня несколько смущает. Нет, не так. Это меня чертовски пугает!       Вы только подумайте. Уже сегодняшним вечером я останусь совершенно одна на чужой территории, среди чужих людей. И мне совершенно не к кому обратиться. Братья скажут, что я придумываю что-то, только чтобы все отменить. А с этой безумной любовью и доверием Хаши-ни к МНК (читай, Мой Ночной Кошмар), можно с абсолютной уверенностью заявить, что Хаши будет с кровью из носа доказывать, что у Учих мне ничего не угрожает.       Что делать, было неясно. Одно я знала наверняка, чтобы не задумали эти две красноглазые курицы, но себя я в обиду не дам. А если очень повезет, то к моменту покушения меня и вовсе след простынет. Вот только было как-то горько ощущать чужую ненависть, которая тяжелой плитой давила на плечи. Я и раньше знала, что мне здесь совсем не рады и терпят только из-за Мадары, но получить словесное подтверждение, хоть и не высказанное лично… Глаза неприятно защипало, от сдерживаемых слез. Никогда этот дом не увидит слез химе Сенжу. Никогда!       Взгляд зацепился за побеги плюща оплетающего балкон и вьющего свои лозы до самой земли. Выглядел он конечно не слишком надежно, но и я была достаточно тощей, чтобы попробовать. А душевный раздрай весьма способствовал пробуждению авантюризма. Собрав в кулак как можно больше лоз, я неуверенно взглянула вниз и сглотнула. Если вдруг сорвусь, то наверняка переломаю ноги и это в лучшем случае. Ох, да плевать, иначе опозорюсь прямо здесь и сейчас дав волю слезам.       Полы кимоно были нещадно задраны и зажаты в зубах для удобства. Осторожно, словно ступая по битому стеклу, забралась на перекладину и перебросила ноги на другую сторону, прежде чем повиснуть на плюще из-за всех сил зажмурив глаза, чтобы было не так страшно.Знаю, идея лишена гениальности, но в данный момент мне было как-то не до глубоких умозаключений. Вниз я спускалась медленно и вдумчиво, так и не открыв глаз, опасаясь, что сорвусь, едва глянув вниз. Только когда ноги самыми носочками коснулись земли, я подождала в полной темноте и тишине секунд тридцать и сообразив, что ничего не происходит, я все же осмелилась открыть один глаз. Получилось! Я даже почувствовала себя шиноби на миссии по шпионажу. Вот так просто взять и сбежать с праздника, имевшего в ней прямое отношение. Притом, сделать это так, что никто этого даже не заметил!       А вот это вновь навело на неприятные мысли, что видимо не так уж я и важна для Учих. Просто красивая декорация, которую можно показать гостям и забыть про меня, не считая кем-то важным и нужным. Даже братья к слову не изъявили желания перекинуться со мной хоть парой слов. Да, я не хотела их слышать, но сам факт! Теперь-то я понимала. Я просто разменная монета, которой откупились, едва возникла необходимость. Разве ж мы интересуемся, что с теми деньгами, которые мы отдаем торговцам за товар? Нет. Вот и со мной поступили также. Просто забыли, оставив плыть по течению. Или же взять Мито, с ее советами. Если ее слушать, то я должна с этого тирана пылинки сдувать и потакать всякому его желанию! Когда-то Узумаки была моей героиней, но сейчас я видела, что она никогда не считала меня равной. Я даже вспомнила, как недовольно кривились ее губы, когда я просила Хаши-нии-сана привезти каких-нибудь сувениров с миссии. И говорила она со мной, как с избалованным ребенком, если подумать.       К глазам подступила новая порция слез, и я побежала, не разбирая дороги. Лишь когда на сумасшедший бег больше не оставалось ни сил не желания, я остановилась и огляделась. И как так получилось, что ноги привели меня к строительной площадке, где воздвигались первые дома будущей деревни, о которой так мечтал Хаши-нии. Ирония судьбы, ведь из-за этой его мечты я оказалась в таком затруднительном положении.       Осмотревшись и никого не заметив, я наконец опустилась на колени, плевав на то, что полы кимоно пачкаются в земле и разрыдалась, проклиная тот день, когда появилась на свет. Зачем мне вообще такая жизнь, где я даже своей судьбой самостоятельно распорядиться не могу, а за спиной плетут заговоры? Мои рыдания стали громче, заставляя сотрясаться всем телом, пользуясь тем, что никто не в силах узреть столь позорной слабости. Плакала я долго и со вкусом, ни стесняясь, ни полной луны, освещавшей мой силуэт, ни звезд, насмешливо глядящих с небосвода. Лишь вздрогнула и резко обернулась, когда на плечо легла прохладная ладонь.       Сердце билось пойманной птицей, когда я поднимала взгляд вверх, чтобы разглядеть лицо мужчины, который умудрился застукать меня в такой неудобный момент. Лишь бы не Учихи, лишь бы не Учихи… — билась в голове мысль, когда глаза скользнули по узкому подбородку и поднялись выше к глазам. Лишь тогда смогла облегченно выдохнуть, осознав, что до сего момента и не дышала вовсе. Не пугающе красные, и не черные, затягивающие вглубь омуты, а обычные, темно-зеленые глаза мужчины средних лет светились участием и каким-то отеческим теплом. Именно так на меня смотрели старшие, когда в детстве я плакала над разбитыми коленками. Повинуясь, какому-то непонятному порыву, я прижалась лицом к животу мужчины и позволила себе поплакать еще немного.       Лишь после, осознав ситуацию, я отстранилась и смущенно отвела глаза, надеясь, что темнота не позволяет разглядеть смущенного румянца на моем лице. Все же неудобно получилось. Вот вам и химе, а как простая девчонка позволила себе выплакаться первому встречному в хаори. Хотя мне заметно полегчало, да и незнакомец не выглядел недовольным.       — Вас кто-то обидел? — сощурился незнакомец, приседая предо мной на корточки, так, что наши глаза оказались на одном уровне. Подобный вопрос вновь вернул меня к недавним событиям, и я еле удержала себя от новой порции слез. Ведь не дело это, если меня найдут с красными глазами, опять. А то что меня найдут, сомнений не вызывало. Сбежала ведь прямо с помолвки. Хаши-нии наверняка за такое по головке не погладит, впрочем, как и Мадара. Этот дьявол наверняка запрет на замке до конца моих дней.       — Неважно, — отмахнулась я, и вновь оглядела мужчину. Тот оказался обладателем широких плеч и вьющихся рыжих волос, небрежно собранных в хвост. Об их длине я судить не могла, так как хвост скрывался под хаори, но это было неинтересно. Нос с легкой горбинкой и узкие губы, с залегшими в уголках складками. Похоже, что жизнь у мужчины была не легкая. Вот только кто он? И я послушно повторила вопрос, засевший в голове. — Кто Вы?       — Зовите меня Бьяко, — попросил мужчина и легким движением руки убрал мою выбившуюся прядь за ухо. Его пальцы приятно холодили разгоряченную от рыданий и долгого бега кожу, а от глубокого взгляда зеленых глаз что-то сладко трепетало внутри. Казалось, что этот человек уже давно знает о всем, что твориться у меня на душе и не нужно даже говорить о чем-то. Но ведь это невозможно. В жизни так не бывает. Похоже на какое-то наваждение и стоит только отвести взгляд, как в голове снова все проясняется и встает на свои места. — Может быть расскажете, что случилось? Я мог бы помочь.       — Благодарю за заботу, но вряд ли чем-то можно помочь в моей ситуации, не навлекая при этом проблем на себя, — пробормотала я, пытаясь подняться на ноги. Cделать это в огромном праздничном кимоно достаточно проблематично. Но аккуратно взяв меня за локти, Бьяко помог мне встать. И даже заботливо отряхнул прилипшую к наряду пыль. Это было странно. Нет, люди и прежде заботились о том, чтобы я выглядела прилично, а потому я привыкла к тому, чтобы кто-то находился так близко и касался моей одежды. Но ведь… Этот человек не знает кто я и все равно делает это. Не знает ведь? Мужчина поднял на меня взгляд и слегка улыбнулся.       — Что же, — вздохнул тот, — тогда Вы можете просто высказаться. Если хотите, конечно. Многим это помогает.       Я задумалась и, прикусив губу, отвела взгляд.       — У меня длинная история.       — А у меня полно времени. Тем более что совершенно неразумно оставлять юную девушку одну ночью. Что-то может случиться. А возвращаться туда, откуда бы Вы ни прибыли, Вы явно не намерены?       Я яростно замотала головой из стороны в сторону, вызвав тем самым смех своего нового знакомого.       Мужчина предложил мне прогуляться и все это время, пока я пыталась собраться с мыслями, великодушно рассказывал мне о себе.       Бьяко оказался торговцем. Он продавал специи, переезжая из города в город. Знакомился со многими людьми и учился разным вещам, то тут то там. Вся его семья, к сожалению, уже давно умерла. Это все, что мне удалось у него узнать, что было очень странно. Ведь Бьяко говорил почти все время нашего пути, а это не меньше часа!       — Вот это да… — пораженно выдохнула я, рассматривая вид, открывшийся с горы, куда привел меня Бьяко.       Воздух здесь казался легким и кристально чистым. Ветер нежно развевал подолы моего костюма и сдувал слезы с моих щек. Если расставить руки в стороны и закрыть глаза, можно представить, что я — птица. И больше нет каких-то законов, нет братьев, распоряжающихся моей жизнью, нет проклятых Учих. Только я и ветер.       — Вижу, Вам здесь понравилось, — послышался довольный голос за спиной и я, вновь набрав полные легкие воздуха, развернулась, даря мужчине искреннюю улыбку. А я ведь уже почти забыла, как это делается.       Бьяко стоял чуть в стороне от обрыва и с интересом наблюдал за моими действиями, сложив руки за спиной. В лунном свете он казался очень привлекательным и добрым. Нет, я бы не назвала своего нового знакомого красивым, но в нем определенно что-то было. Что-то такое, что притягивало взгляды. Мне хотелось ему доверять. Это было что-то, что трудно объяснить словами. И почему Мадара не может быть таким же? Ну, вот. Я опять о нем…       — Вы когда-нибудь сбегали? — задаю я совершенно неожиданный для себя вопрос.       — Постоянно это делаю, — чуть погодя ответил мужчина и сделал шаг навстречу. — К сожалению, моя жизнь не позволяет мне долго оставаться на одном месте.       Я улыбнулась и вновь вернулась к созерцанию волшебной ночной природы. Если присмотреться, то отсюда даже можно увидеть мою роскошную тюрьму.       Пленница, рабыня. Вот кто я, по мнению собственной семьи, но никак не любимая сестра или подруга. То ли это место на меня так действует, то ли присутствие Бьяко, но мысли, которые прежде вызывали у меня нескончаемый поток слез и отчаянную боль в груди, теперь кажутся мне такими далекими… Будто они совершенно ко мне не относятся.       — Знаете, а я ведь тоже хочу сбежать, — тихо произнесла я, почти не надеясь на то, что мужчина сможет меня услышать. — Многие говорят, что бегут только трусы, но это не так. Ведь там — целый мир! Прекрасный и неизведанный! Сколько опасностей и наслаждений он в себе таит? Разве разумно оставаться на одном месте, наедине со своими бедами, если можно увидеть столько всего потрясающего? — Я повернула голову навстречу своему знакомому и наткнулась на внимательный взгляд карих глаз, совсем близко.       Когда он успел подойти? И он все это время наблюдал за мной? Почему-то эти мысли совсем не напугали меня, а наоборот, заставили довольно ухмыльнуться.       — От проблем невозможно сбежать, они найдут Вас. Рано или поздно, — не отводя взгляда, произнес мужчина. Низкий и приятный голос, словно бархат. Так не хочется, чтобы он замолкал.       — Я не говорила, что бегу от проблем, — тихо отвечаю я, завороженная этим моментом. — Меня продали, пленили. И если я хочу вырваться на свободу — разве можно меня в этом винить?       — Нет.       Дыхание учащается и сердце выбивает приятную трель в моей груди. Взгляд скользит от его глаз к губам. Как мне хочется его поцеловать! Не знаю, правда, как это делается. Но так хочется! Если я поддамся сейчас вперед, он оттолкнет меня? Или ответит?       И вот, когда между нашими губами остается совсем немного, громкий оклик разрушает всю атмосферу таинственности и романтичности.       — Харука-сама!       Я вздрагиваю и оборачиваюсь на звук. Несколько джонинов Сенджу стоят у тропы, ведущей к горе и, заметив мое замешательство и опасное балансирование на краю обрыва, спешат ко мне. Грубо схватив меня за запястье, один из мужчин, имени которого я едва ли помню, отводит меня на безопасное расстояние от края.       Черт! Если они видели, как я приставала к Бьяко, у него, наверняка, будут проблемы!       Мигом оборачиваюсь, чтобы не дать несчастным мужланам напугать своего спасителя, но так нигде и не вижу его фигуру. Его нигде нет. Но, куда он мог исчезнуть? Единственная тропа была заполнена воинами моего клана. Не сиганул же он вниз? Верно?       Страх и отчаяние захватывают мое сердце, не давая возможности как-то сопротивляться людям, ведущим меня вниз с горы, вновь к прекрасной темнице, под названием поместье клана Учиха.       Ох, кажется, у меня будет долгий разговор не только с будущим женишком, но еще и с братьями.       И как не скверно, я оказалась права. Уже на подходе к воротам поместья, в глаза бросились три фигуры, напоминающие каменные статуи, с абсолютно нечитаемыми выражениями лиц. Я вздрогнула. Именно с таким лицом Хаши-нии-сан принимал самые жесткие решения в клане, и в такие моменты не находилось глупца, который бы был готов их оспорить. Но куда больше наличие подобной маски испугало на лице женишка. Он ведь ненавидит Сенжу, я чувствую. Что же он теперь со мной сделает?       Сейчас мой побег казался очень глупой и опрометчивой идеей. Сглотнув ком в горле, шагнула вперед, будучи любезно подталкиваемой своим сопровождением и уставилась глазами в землю, опасаясь поднять голову и едва заметно дрожала на ветру.       — Харука, ты перешла все дозволенные границы, в очередной раз опозорив клан и всю свою семью. — Голос брата сочился арктическим холодом, вымораживая внутри. Не зная, что делать, лишь втянула сквозь стиснутые зубы воздух, а Хаширама тем временем и не думал прекращать словесную порку. — Скандала с кланом Учих едва удалось избежать и лишь потому, что Мадара мой старинный друг. — Кивок аники в сторону брюнета, и я поднимаю глаза, чтобы столкнуться взглядом с черной бездной, не предвещающей мне ничего хорошего. Брат же тем временем, будто потерял ко мне интерес и развернулся к этому монстру, обращаясь уже к нему, — Мадара, судьба моей сестры в твоих руках, как и право выбрать для нее соответственное наказание, за эту выходку. Я не стану тебе мешать, каким бы суровым оно ни было.       Хаширама замолчал, а я едва не задохнулась от возмущение, открывая рот, как выброшенная на берег рыба. Красноглазый дьявол на сие заявление недобро улыбнулся и кивнул, принимая слова Хаши к сведению. Кидаю молящий взгляд на Тоби, на моего милого и доброго Тоби, но и он только одаривает меня недовольным взглядом. И я поняла, что попала. Нужно было прыгать с обрыва еще тогда, когда меня заметили люди клана. И пусть, хоть ненадолго, но я могла бы стать свободной.       Глаза сами прикипели к подсумкам мужчин, а разум холодно просчитывал, хватит ли мне скорости и сил, чтобы вырвать хоть у одного из них кунай и погибнуть несломленной. Увы, но здравый смысл, который к удивлению не отказал в столь патовой ситуации, говорил, что шансов у меня нет. Эти матерые волки скрутят меня в три секунды и тогда… Кто знает, что будет тогда. Спасение пришло, откуда и не ждали. Привлеченный шумом, за ворота выглянул Изуна, и за долю секунды оценив ситуацию, подошел ко мне и взял за локоть.       — Мадара, Хаширама-сан, — обратился брюнет к мужчинам, нарочно проигнорировав Тобираму, которого не выносил на дух, — давайте вы решите все проблемы после. Харука-сама совсем продрогла и очень напугана, чего вы, конечно же, не заметили. — Изуна удостоился благодарного взгляда, а я наконец поняла, насколько замерзла и лишь покрепче прижалась к руке, что сейчас служила единственной опорой. Ах, если бы судьба решила иначе и мне достался другой брат, то быть может я и могла бы смириться с ситуацией. — Брат, я отведу ее в покои, а с утра, когда девушка будет способна вести диалог, вы поговорите и ты объявишь ей о своем решении, — тем временем поставил точку в разговоре младший Учиха и направился в поместье, практически перетаскивая весь мой вес на себе.       Так как ноги держать откровенно отказывали, тяжело вздохнув, словно это было непосильной ношей, брюнет подхватил мое уставшее тело на руки и таким образом доставил до моей темницы. Простите. До моих апартаментов и сгрузил на постель, чтобы после молча, не сказав не слова, покинуть помещение.       За окном завывал ветер, не позволяя остаться в абсолютной тишине. Он же, отчего-то напомнил о Бьяко, и я растянула губы в слабой улыбке. Все же, сегодня со мной произошло хоть что-то хорошее. С этой улыбкой, я и провалилась в сон.