Бильбо Бэггинс и Шеролин Тук, или туда и обратно

      Мне казалось, что до комнаты, ставшей моей темницей, мы шли невероятно долго, принц молчал, я же, глотая слёзы, спотыкалась на каждом шагу. Боль оглушила, делая безразличной ко всему, кроме шквала отчаяния, разрывавшего замедлившее удары сердце. Девка, обычная девка, которая не имеет никакого значения, жизнь которой ничто против гордости, амбиций и древнего опалённого Смогом золота. Девка, которая не стоит дурацких камней. Наверное, я и впрямь самая обычная глупая и никчёмная дурочка с бурной фантазией.       Переступив порог и упав на свою кровать, я не обратила внимания на то, что Леголас ушёл, не заперев дверей. Ну какая теперь разница? Выбраться из замка нельзя, через три дня по велению владыки меня казнят, да и зачем эти три дня? Чтобы глубже прочувствовать жестокость и безразличие Торина? Почему казнь не сегодня? Неужели Трандуил и впрямь верит, что он передумает? Ведь он сам только что сказал о том, что легче смягчить камень, чем сердце гнома. Это даже не отчаяние было, скорее режущая боль в груди, ведь где-то в глубине души жило понимание, что он не любит и даже не ценит, просто играет, а все слова о любовании, сравнение с первоцветами всего лишь ложь, если не хуже того - насмешка. Чем я заслужила подобную жестокость? За что такое унижение? - Шеролин.       Дёрнувшись от неожиданности, разомкнув опухшие от слёз веки, я с удивлением взглянула на присевшего на край кровати Леголаса: странно, я не слышала, как он вернулся. - Выпей, - он протянул мне наполовину наполненную алой жидкостью хрустальную чашу, наподобие тех, что стояли на столике в тронном зале. - Что это? - сев в кровати и взяв чашу из его рук, я залюбовалась кроваво-вишнёвого цвета влагой, которая плескалась в сверкающем гранями стекле. - Очень красиво. - Опять ты за своё? - покачал головой светловолосый эльф. - Это земляничное вино. Пей, станет легче. - И каков срок действия этого лекарства? - пытаясь сморгнуть слёзы с ресниц, я заглянула в прекрасные, полные в этот миг глубокого участия голубые глаза. - Пара часов, - пожал он плечами, - по крайней мере, сможешь уснуть.       Сделав глоток, я покатала на языке сладковатые хмельные капли и, решив что это, пожалуй, очень даже вкусно, осушила чашу до дна. - Сразу видно, что ты не умеешь пить, - забрав чашу из моих пальцев, Леголас поставил её на столик. - А мне мама не разрешала пробовать вина из кладовой, - ответила я, чувствуя, как горячая жидкость растекается в пустом желудке, смешивается с кровью, чтобы яркими искрами разбежаться по венам. - Как ты очутилась в отряде этих безумцев? - Я гостила у моего дядюшки мистера Бэггинса, когда к нам пожаловал волшебник Гэндальф, он позвал дядюшку в поход, ну а я увязалась следом. - Твой дядя очень безответственен, если допустил подобное, - осуждающе промолвил эльф. - Он не хотел этого, просто я бываю очень настырной, - от воспоминаний о том, как Торин усадил меня на Строптивого, когда Бильбо вместе со мной вознамерился вернуться в усадьбу, из глаз хлынул новый поток слёз. Не сумев сдержать громких всхлипов, я, обхватив руками пуховую подушку, вжалась в неё лицом. - О Эру, - вздохнул Леголас. Содрогаясь от рыданий, я почувствовала, как он неуверенно гладит меня по плечу, - что этот проклятый гном сделал тебе? - Поцеловал, - честность - сестра дураков, ну и моя, собственно, тоже. - Больше ничего? - в напряжении рука эльфа на миг замерла на моих не заплетённых волосах.       Сил на слова не осталась, да я и не понимала, о чём он говорит, поэтому лишь отрицательно мотнула головой.       Не помню, сколько времени проревела, вжимаясь в подушку, как долго принц, пытаясь утешить, медленно гладил ладонью по волосам и плечам, в памяти осталась лишь чёрная мгла, которая накрыла сознание вместо сна.       Снов не было и в последующие дни, лишь чёрная густая мгла поглощала сознание, когда, замкнувшаяся в своём оцепенении, я опускала вечерами голову на подушку. Невыносимо долгие часы взаперти несли то ночь, то день, то утро, то вечер, я теряла им счёт, а они всё не кончались, сменяя и сменяя друг друга как незримые стражи отупляющей, невыносимой тоски. По утрам, перед тем как заступить в караул, приходил Леголас, он приносил поднос с едой и бывало рассказывал о событиях, происходящих в замке. От него я узнала, что Торин так и не согласился на сделку с Владыкой, а на мой вопрос о том, когда же состоится казнь, принц лишь покачал головой и уведомил, что его отец хоть и любит играть на чужих нервах и чувствах, но убийцей невинных не является. Вот только какая разница: убийца ты плоти или чувства, что так трепетно хранилось в душе? Пусть по-детски наивного и не осознанного, но вытирать об него ноги из любопытства и ради своей выгоды всё же более чем жестоко. Иногда по ночам оцепенение прорывали слёзы, и тогда становилось особенно горько и больно от своей глупости, открытости и доверчивости, хотелось домой, чтобы собирать в саду и пролесках орехи, играть с младшими братьями и сёстрами в пятнашки на лугах, хоть ненадолго забыться, почувствовать отголосок былой беспечности, окунуться в вольный рассвет у реки, вдохнуть аромат цветущего вереска и любоваться полётом белокрылых бабочек. Но двери были заперты, а за стенами эльфийского замка простирался на многие мили Чёрный Лес, из которого кажется никакого выхода не было вовсе.        Часто терзало беспокойство о судьбе, постигшей дядюшку, пару раз я просила принца разузнать о нём, он отвечал, что пытался найти в лесу хафлинга, но ничего не вышло, и обещал рассказать, если узнает какую-либо мало-мальски достоверную информацию.       Было так невыносимо скучно и одиноко, что похожий на шкрябанье стук в двери, раздавшийся одной бессонной полночью, когда прибывание в замке владыки уже превысило неделю, скорее не напугал, а вызвал любопытство. Сначала я думала, что схожу с ума, и это разыгралось воображение, но когда звук повторился, соскользнула с постели и подошла к дверям. - Кто здесь? - пожалуйста, отзовись, кто бы ты ни был, скажи, что мне не померещился стук. - Шеролин, девочка, ты не спишь? - замок громко щёлкнул, и в приоткрывшуюся дверь проскользнул тот, в чью гибель вынуждали поверить обстоятельства. - Дядя! - радостно вскрикнув, я бросилась в раскрытые объятия едва различимого в темноте хоббита. - Тише-тише, - зашептал он, похлопывая меня по плечам, - недавно по коридору прошли часовые, негоже чтобы они меня у тебя обнаружили. - Но откуда вы здесь? - изумлённо спросила я, отступая на шаг и пытаясь в тусклом, льющемся из окна лунном свете рассмотреть мистера Бэггинса. - Пять дней назад мне удалось пройти в ворота замка, до этого я ночевал в овраге у реки, - начал он свой рассказ, и вскоре я уже знала о том, как они с гномами искали меня всю ночь напролёт, как в рассветном тумане на них напали чудовищно-огромные пауки, и от неминуемой гибели спас лишь отряд эльфийских воинов. О том, как гномов пленили и погнали незамеченной ими ранее тропой, а он, Бильбо, чуть приотстав, следовал за ними до самых эльфийских поселений, в центре которых и находился вырубленный в скале, окружённый рвом, на дне которого бежала шумная река, замок. - Но как вам удалось пробыть здесь почти неделю и не быть схваченным? - устроившись на кровати и обхватив руками колени, я жадно ловила каждое слово о приключениях дядюшки в лесу и замке. - Ну я же взломщик, а следовательно бесшумен и ловок. - У вас, наверное, прирождённый талант! Я заметила, что эльфы обладают удивительно чутким слухом и зоркостью. - Я не говорил тебе раньше, - вздохнув, принялся объяснять Бильбо, присев на сундук и с удовольствием поедая сдобные булочки с маслом, которые принёс мне сегодня Леголас. Пожалуй, это очень хорошо, эльф ругал меня за плохой аппетит, а теперь у него не будет повода хмуриться с утра, - в горах я встретил одно мерзкое существо, оно хотело съесть меня, но согласилось сыграть в загадки. Уговор бы таков - коли оно выиграет, то отобедает мною, коли выиграю я - покажет тоннель, ведущий к выходу. - Это оно научило вас так бесшумно ходить? - содрогнувшись от одной идеи подобной сделки, предположила я. - Нет, но оно подарило мне вот это, - прожевав очередную булочку, мистер Бэггинс опустил руку в карман кафтана и что-то извлёк из него. Когда он нехотя разжал пальцы, я заметила на его ладони тонкий ободок колечка. В темноте трудно различить, но кажется, оно было золотым. - Эта вещица, если надеть на палец, делает невидимым. Именно благодаря ей я смог проскользнуть в замковые ворота и незамеченным бродить по коридорам, изучая все помещения и пытаясь понять, куда вас заключили. Кстати, почему все гномы находятся в темницах в подземелье, и лишь ты в спальном крыле? Я тебя с трудом нашёл, хорошо догадался последить за светловолосым эльфом, который носит тебе еду.        Ловко переведя беседу в другое русло, чтобы я не успела ещё чего-нибудь спросить о странном договоре с неизвестным подгорным существом, дядюшка быстро спрятал кольцо и, встав с сундука, налил себе воды. - Не знаю, я такая же пленница, как и все. А светловолосый эльф это сын Короля - Леголас, это он унёс меня той ночью с поляны, решив, что гномы похитили меня, чтобы потребовать с родителей выкуп. Он очень доброжелателен, не то, что его отец. - Доброжелателен, ну конечно, - закивал Бильбо, расхаживая взад-вперёд по комнате, - так доброжелателен, что, заперев тебя, так и оставляет ключ в замке снаружи, я кстати так сюда и попал. Сначала думал, он здесь содержит лю... - быстро взглянув на меня, дядя тут же осёкся, - потом прислушался и понял, что эльф разговаривает с тобой. Гномы похитили, чтобы выкуп требовать?! И как такое только на ум могло взбрести? Да знал бы он, как они тебя искали, как переживали! А Торин? Да он чуть с ума не сошёл, особенно, когда на рассвете на нас напали эти гадкие пауки, и он втемяшил себе в голову, что это они тебя съели! Он так и зарубил одного сходу, с криками "куда, чёртова мразь, ты девал мою Шеролин?" Ей богу, как будто тот мог что-то ему ответить своими жвалами! - Торин? - сердце замерло в груди, пропустив, кажется, пару ударов. - Так и сказал? - Да. И кстати, - остановившись посреди комнаты, мистер Бэггинс смерил меня внимательным взглядом, - девочка, на будущее, очень прошу тебя, держись от него подальше, уж очень мне не понравилось, как он произнёс это "мою". Ты у нас красавица, а он мужик по гномьим меркам молодой, как бы не случилось чего дурного. - О чём ты, дядя? - изображать непонимание, когда терзает любопытство, на самом деле очень трудно. - Ни о чём, лишнее попусту болтаю. Просто неохота от кузины да твоего отца по шее схлопотать, если чего недосмотрю, и так мне здорово влетит от них за то, что ты ушла с нами к Одинокой Горе, а не осталась в Шире. Не бери мои слова близко к сердцу, но от Торина, как выберемся отсюда, держись подальше, да и я теперь смотреть в оба стану. - А мы выберемся? - с надеждой взглянула я на дядю, когда он присел возле меня на кровати. - Я что-нибудь придумаю, дай только время, - невесело улыбнувшись, хоббит взъерошил мои волосы, а потом, обняв, крепко прижал к груди, по-отцовски коснувшись губами лба. - Вот увидишь.       Мы проспали до утра, находиться рядом с похрапывающим родственником, за которого я так переживала последнюю неделю, было очень уютно, а сердце, кажется, забыв о нанесённой гномом обиде, колотилось с новой силой. От услышанных новостей на душе стало тепло, и впервые за долгое время приснился сон - простой и забавный: будто на той вилке, что в первое утро принёс Леголас, распускаются чудесные цветы, а птички, слетая с тонких изящных ветвей, начинают петь свои дивные трели под самым потолком.       Мистер Бэггинс ушёл, едва в окна проникли первые рассветные лучи, он не забыл запереть дверь снаружи и теперь приходил почти каждую ночь, делясь тем, что удалось подслушать и узнать за день и, сетуя на то, что никак не может придумать способа, как высвободить гномов и всем вместе покинуть замок Лесного Владыки.        Дни, скрашиваемые лишь шутками Леголаса, который продолжал приходить по утрам и приносить на подносе что-нибудь вкусное, тянулись невероятно долго. Мне уже начинало казаться, что мы заточены навечно в этих каменных стенах, и никогда больше не придётся бродить по ореховым рощам, собирать грибы в пролесках и любоваться белыми облаками на лазурном небе, когда однажды ночью, спустя три недели со дня моего пленения, появившийся раньше обычного мистер Бэггинс велел забирать котомку и следовать за ним. Выглядел дядюшка очень взволнованным, нервным и взъерошенным, поэтому я даже не сразу решилась спросить, что произошло, а лишь когда мы, пройдя несколькими освещёнными редкими догорающими факелами коридорами, стали спускаться вниз по ведущей в подземелье выдолбленной в камне лестнице. - У эльфов сегодня праздник - пир Звёздного Света. Слышишь, сверху доносится музыка? Это из тронного зала. Часть воинов и придворных вместе с принцем, с которым ты водишь дружбу, вообще ушли в лес, - продолжая спускаться, не оборачиваясь, дядюшка достал из кармана и показал увесистую связку ключей. - Я стащил их у стражников, которые, вместо того чтобы охранять темницы, отправились в гости к виночерпию Гилиону, который щедро напоил их вином, и теперь они все трое славно храпят за столом. Это наш шанс бежать, и нужно попытаться им воспользоваться, другого может не представиться. - Здорово! - шёпотом одобрила я, радуясь тому, что скоро окажусь на свободе, хотя расставаться с Леголасом, с которым впрямь успела подружиться, вот так, без прощания, было неловко. Хотя, разве в нашем случае прощание возможно? Он принёс меня в свой замок, не спрашивая моего согласия, не спрашивая его позволения, я и уйду. - А ключи от ворот у вас тоже есть? Вы разузнали, как выйти на тропу и быстро покинуть лес? - Нет, потерпи немного и вскоре узнаешь мой план.       Ну раз есть план, значит всё в порядке, мой дядя слов на ветер не бросает!       Спустившись, мы попали в узкий коридор и сначала почти во мраке шли меж пустых камер, и лишь в самом конце подземной тюрьмы оказались те, что были нам нужны. Первым мистер Бэггинс отпер Балина. - О Махал! Бильбо, как же я рад вас видеть! - причитал гном, поспешно покидая свой карцер и разминая затёкшие от долгого сидения ноги и руки. -Голубчик, дайте же я вас расцелую! - Позже, всё позже. И прошу вас, говорите потише, - ответствовал ему хоббит, быстро запирая обратно двери и переходя к следующей камере, в которой уже суетился Бомбур. - Шеролин, детка! Как же я за тебя испугался! - воскликнул, несмотря на предупреждения дяди, Балин, заключая меня в медвежьи объятия и крепко прижимая к груди. - Ох уж эти проклятые пауки, мы думали они тебя съели! Куда же ты подевалась? - Один эльф унёс меня с той поляны, - рассмеялась я, на миг прижимаясь лбом к его плечу, а затем высвобождаясь из сильных рук и отступая. - Я... - Вот значит как?! - пробасил освобождённый вслед за Бомбуром Глоин, - своих баб нам не показали, а нашу девчонку украли! Может у них вообще баб нет? Они не обидели тебя, девочка? - Держали, как и вас, взаперти, - пропищала я, стиснутая в крепких, почти железных объятиях Кили. - Больше никогда не выпускай моей руки, - потребовал гном, и я даже хотела ответить, но в этот миг кто-то бесцеремонно сгрёб нас обоих в очередные объятья. - Ну, может так и лучше, брат, что она не видела этих громадных пауков? - рассмеялся у меня над ухом Фили. - Охренеть, какие твари, один, падла, мне чуть ногу не отгрыз, - проворчал, выходя из своей камеры, Бифур. - Интересно, на кой хуй их Трандуил разводит? - Меня больше волнует, за каким лядом ему дались твои костлявые ноги? - поинтересовался у него благодарно кивнувший Бильбо Двалин, - лучше бы он твой гнилой язык выдрал. - Трандуил? - опешил Бифур. - Нет, блядь, паук! - Ну прошу же вас, господа, ну говорите же тише! Или вы хотите, чтобы сюда вся эльфийская стража сбежалась? - недовольно шикнул на расшумевшихся гномов мистер Бэггинс, выпустивший уже Бофура, Ори, Дори и Оина и теперь направившийся к самой дальней камере.        Разумеется, никто его не послушал, и всеобщий радостный, перемешанный с бранью и обсуждением пережитого, гомон продолжался пока, выйдя из-за кованной решётки, к порядку не воззвал Торин. - Клянусь честью, мистер Бэггинс, - промолвил он, сжимая в крепком рукопожатии руку Бильбо и заставляя своими словами умолкнуть расшумевшихся гномов. - Гэндальф воистину оказался прав, и вы - великолепный взломщик. Мы все перед вами в неоплатном долгу.       Тишина не продержалась и нескольких минут, гномы тут же наперебой начали выражать дядюшке свою благодарности и, несмотря на его сопротивление и напоминание о том, что нужно торопиться, крепко обнимать.       Оглушённая этим маленьким бедламом, всё также находясь возле Фили и Кили, я встретилась взглядом с пытавшимся навести хоть какой-то порядок среди своих немного сошедших с ума от радости сородичей Торином. Пристально смотревший на меня подгорный наследник выглядел утомлённым, обеспокоенным, но всё таким же надменным и властным. Вспомнив о его жестоком предательстве, о боли, свидетелями которой стали Лесной Владыка и Леголас, не выдержав, я первая отвела глаза и, отвернувшись, направилась вслед за повёдшим спутников к подземным коридорам, всё ещё призывающим к тишине мистером Бэггинсом.       Через несколько минут мы оказались в винном погребе, и гномы едва не учинили скандал, узнав о плане побега моего дядюшки, и, сказать по правде, в эту минуту я была с ними ой как солидарна! Оказывается, Бильбо решил упаковать нас в бочки, которые через час эльфы должны были скатить в люк в полу, из которого они попадут в Лесную Реку и по её руслу приплывут к Долгому Озеру, откуда их и переправят в Эсгарот - город на воде, с жителями которого Лесные Эльфы обменивались товарами. - Мы разобьёмся вдребезги, переломаем руки и ноги, захлебнёмся и утонем к ёбаной матери! - громко озвучил всеобщее мнение Бифур, с подозрением оглядывая большие винные бочки, снаружи обшитые металлическими кольцами. - Мистер Бэггинс, если у вас не было нормальных идей, так лучше бы мы оставались в тюрьме, там хоть жрать давали и утопить, как котят, никто не пытался. - Какие проблемы? - подбоченившись, раздражённо промолвил Бильбо, позвякивая при этом связкой ключей, - айда обратно, и я позапираю вас в ваших королевских апартаментах. Только зарубите себе на носу, другой возможности бежать может и не представиться, и кукуйте у гостеприимного Трандуила до зелёных веников. - Думаю, план годится, - задумчиво произнёс Торин и, оглянувшись на притихших гномов, приказал: - Делайте, как велит хоббит.       Нехотя, бранясь и возмущаясь, те направились к бочкам. Было решено, что винные всё же не годятся - днища их были слишком плотными, ни закрыть их сейчас, ни вышибить потом не представлялось возможным. Но были и другие: из под масла, яблок, овощей и прочих съестных товаров. Вот в них и начали Бильбо с Торином упаковывать гномов, засовывая им для мягкости найденную тут же в погребе солому и терпеливо выслушивая их жалобы на тесноту, удушающий запах специй и маринадов. - Дядя, я хочу обратно, заприте меня в той комнате! - попятившись, взмолилась я, едва была закрыта крышка двенадцатой бочки, в которой с большим трудом разместили причитающего о том, что ему воняет селёдкой, Бомбура. - Некогда, Шеролин, эльфы скоро явятся, чтобы столкнуть бочки в реку, иди сюда, - покачал головой дядя, готовя очередную бочку. - Ну, давай же! - Нет! - я приготовилась бежать к лестнице, но в этот миг откуда-то сверху донеслись весёлые певучие голоса спешащих сделать свою работу и вернуться обратно на праздник эльфов. - Орки их подери, - прошипел сквозь зубы подгорный наследник и, быстро подойдя ко мне, вкрадчиво улыбнулся. - Ты ведь смелая девочка и не побоялась идти с нами в поход, чтобы посмотреть на дракона?       Зачарованная проступившими на его щеках ямочками, я растерянно кивнула. - Ну так, а теперь бояться слишком поздно, - приподняв густую тёмную бровь, уведомил он и, прежде чем я успела отскочить или завизжать, подхватив на руки, одним ловким движением засунул в приготовленную Бильбо, устланную соломой бочку. - Всё будет хорошо, - заверил меня Бильбо и быстро, не давая возможности возразить, закрыл круглую крышку, лишая единственного источника тусклого факельного света. Последнее, что я чётко расслышала, это были его слава, обращённые к Торину:- залезайте быстрее в бочку, чтобы я вас закрыл.       Раздалось несколько громких ударов, невнятная брань, а потом всё внезапно стихло. Свернувшись клубочком, вдыхая сладкий от яблочного аромата воздух, я, затаившись, разобрала быстрые шаги и голоса эльфов, которые, смеясь над ответственным за кладовые, приготовившим к отправке явно полные бочки, принялись торопливо скатывать их к люку. Всё вокруг заполнилось глухим гулом, когда же пришла очередь моей бочки, я, зажмурившись, сжалась в комок, чувствуя, как тело больно ударяется о доски, и начинает кружиться голова. На миг всё замерло, затем раздались громкий всплеск и очередные удары. Прощаясь с жизнью, стукнувшись очередной раз затылком о деревянную стенку своеобразного гроба, я погрузилась в блаженную темноту.