Бильбо Бэггинс и Шеролин Тук, или туда и обратно

      После той ночи прошло ещё четыре дня. Мороз усиливался, в подёрнутом прозрачной дымкой воздухе уже кружили первые снежинки, которые, опускаясь на скалистые уступы Горы, тут же таяли, оставляя вместо белого покрова лишь тёмные влажные точки. В то утро гномы, окончательно завершившие укрепление бастиона, который высокой стеной загораживал любые подступы к Вратам Эребора, разошлись кто в кузни, а кто помогать в незавершающихся поисках Аркенстона. На стрельницах дежурили Ори и Дори, и именно им прилетевший воронёнок сообщил вести - объединенные армии жителей Озёрного Города и эльфов подходят к Горе. Ночью же в долине Дейла вспыхнули огни - сотни пламенеющих точек, они расползались в темноте, словно вздумавшие поиграть светлячки. После ужина мы с Фили, Кили и Ори отправились на стрельницу, чтобы отнести тарелки с горячей похлёбкой дежурившим там Балину и мистеру Бэггинсу, и были свидетелями прихода тех, о ком предупреждал нас Роак: людей и эльфов, которые намеревались предъявить права на часть сокровищ Горы. Я разделяла мнение дядюшки о том, что права эти были обоснованы; во всяком случае, эсгаротцы, чей город Смог спалил дотла, имели полное право требовать от Торина исполнения данных им обещаний, и если уж не рек золота, то поддержки в постройке новых домов в преддверии наступающих холодов наверняка. Возможно, и некоторые из гномов имели такие же взгляды на происходящее, но Торин запретил озвучивать подобные идеи, и сейчас, когда он стал таким раздражительным, угрюмым и вспыльчивым, вряд ли бы кто-то решился сказать ему слово наперекор. За этим наверняка последовали бы новые обвинения в измене и угрозы, а слушать подобное в свой адрес никому не хотелось. Напротив, чтобы смягчить своего Короля и хоть немного поднять его настроение, гномы доставали старые арфы, волынки и флейты, и, устраиваясь в зале у трона, на котором восседал хмурый подгорный наследник, заводили песню, удивительно похожую на ту, которую пели в норе дядюшки после того давнего памятного ужина: Король законный занял трон, В суровой битве пал дракон, И всякий враг погибнет так - Об этом заявляет он. Ковали чаши мастера, Из золота и серебра, Граня алмаз, рубин, топаз, Они трудились до утра. Былого мастерства секрет: В корону врезать самоцвет, Всадить в эфес звезду с небес, И в ожерелье - лунный свет. Свободны здешние края, Еды здесь много и питья. Вперёд, вперёд, Лесной Народ, Ведь королю нужны друзья. Во все края наш зов таков: В пещеры прежние, домой! Лесной Народ, король вас ждёт, Воздаст вам щедрою рукой. Король законный занял трон, В суровой битве пал дракон, И всякий враг погибнет так - Об этом заявляет он!       Песня и впрямь нравилась Торину, он заметно веселел и начинал прикидывать, через какое время Дейн достигнет Одинокой Горы, если вышел в поход сразу, как получил вести от брата. Мне же слова этой песни казались тяжёлыми, зловещими, было очевидно, что гномы готовятся к осаде и войне за своё наследство, и мне вовсе не хотелось видеть, как они её развяжут. Но выбора не было, оставалось лишь ждать, и вот, судя по количеству огней разведённых в долине костров - ждать осталось недолго. - Они пришли! - встревоженно воскликнул Балин, указывая на движущиеся алые точки в ночном мраке в той стороне, где располагалась долина. - Лагерь просто огромный! Должно быть, они вошли в долину в сумерках.       В ту ночь никто из нас не спал. Гномы поочерёдно, а то и все вместе поднимались на площадку стрельницы и, вглядываясь в освещённые кострами руины Дейла, подолгу переговаривались и спорили о возможном количестве и вооружении прибывшей армии.       Так и не отдохнув, на рассвете я принялась готовить завтрак. Запасы нашей провизии ещё не оскудели, но и особым разнообразием не отличались, поэтому в рационе были лишь каша, похлёбка с солониной и сухари. Впрочем, мои спутники не жаловались, пусть еда и была простой, зато сытной и горячей, и их это вполне устраивало. Я же мечтала о чае, цветочном чае с липовым мёдом, но как ни грустно, у нас закончился даже самый обычный из мелиссы и чабреца.       Раскладывая по тарелками пшеничную кашу и украдкой поглядывая на Торина, который впервые за долгое время пришёл завтракать вместе с остальными гномами, чему очевидно способствовало общее волнение и напряжение, я думала о том, как хорошо было бы сейчас оказаться дома - в маленькой уютной кухне. Сбегать в кладовую за мукой и яйцами и испечь румяные кексы с черничным джемом, а ещё, разумеется, заварить душистый чай. Интересно, что готовят гномы в мирное время? И когда Бомбур прочистит старые печи на недавно обнаруженной и отмытой мною большой кухне? Пока он обещает да и только. - И чего эти трутни городишко свой не чинят? - ворчал Бифур, с аппетитом расправляясь с дымящимся содержимым своей тарелки. - Сразу видно - мозги чужим добром забиты, а вовсе не восстановлением Эсгарота. - Так чтобы восстанавливать, монеты нужны, - ухмыльнулся в ответ Дори. - Вот поживиться сюда и явились. - Точно стервятники, - вторил им Глоин, и эту минуту я поняла, что наши с дядюшкой взгляды разделяют разве что Балин, Фили и Кили, а вот остальные гномы были в убеждениях едины со своим королём. - Да ещё и эльфы притащились. И чего им в Чернолесье не сидится? Вдруг орки на замок нападут, а они здесь? Ведь орков-то на их границах видали!       Его слова напомнили о давно не дававшем покоя подслушанном разговоре Глоина и Двалина. Склонившись к Кили, я шёпотом спросила его о том, что казалось страшнее прихода эльфов и жителей Озёрного Города, с которыми при желаний ещё можно было как-то договориться: - Помнишь белого орка, Азога, который напал на нас, едва нам удалось бежать от гоблинов в Туманных Горах? - дождавшись, пока гном кивнёт, и заметив, как навострили уши Фили и Ори, я продолжила: - Я слышала, что стражники Эсгарота видели белого орка верхом на варге на границе Чёрного Леса. Вот только они не говорили о том, что у него одной руки нет. Разве они могли такое не заметить? Или Азог не единственный белый орк, и есть ещё? - Больг, - неожиданно громко произнёс темноволосый гном, и на нас, как по команде, оглянулись все, кто сидел за столом. - Должно быть это был Больг, сын Азога. - Сын? - с трудом проглотив показавшуюся вдруг безвкусной кашу, я потупилась под настороженными, удивлёнными взглядами гномов. - Они ещё и детей рожают? - Не из яиц высиживают - это однозначно, - кашлянул Двалин, потянувшись к котелку за добавкой. - Но ты не переживай, девочка, ни его самого, ни его папашу мы в Гору не пустим.       Звучали его слова, конечно, убедительно, да только страхов моих не уменьшили. Перемыв посуду, я поспешила вслед за гномами подняться на стену, чтобы при утреннем свете увидеть, велико ли войско тех, кто вчерашним вечером вошел в Дейл.       Первым, что бросилось в глаза, был тонкий слой снега, покрывший склоны Горы и пустошь вокруг неё. Холодный морозный воздух едва ли прогревался от ярких лучей взошедшего на лазурно-голубом небе солнца. Заметив мистера Бэггинса, я встала рядом с ними и Бомбуром, в то время как остальные гномы, сгрудившись, о чём-то задушевно спорили прямо посреди площадки, причём громче всего было слышно голоса Двалина, Глоина, Торина и Бифура, который в этот раз, кажется, сам себя превзошел в цветистости ругани. - Глядите, эти ёбаные задроты к нам ещё парламентёра направили! - воскликнул он и, оторвав взгляд от их разгневанной компании, я тоже взглянула в строну руин Дейла, откуда по разбитому трапу к Горе приближался одинокий всадник на белогривом скакуне. - Не, ну можно я в него хоть с рогатки пульну?! Нехер таким храбрым быть! Один он прётся! - Потерпи, - попытался осадить его пыл Балин. - Давайте хоть послушаем, что он желает нам сказать.       Гномы с ворчанием согласились, я же молча рассматривала удивительную картину: на улицах Дейла были разбиты пёстрые шатры и не уступающие им в яркости палатки, горели костры, у которых грелись вооружённые мужчины, а у разбитых, почерневших от гари стен стояли воины в сверкающих золотых доспехах. И тех и других было настолько много, что отсюда, издали, их лагерь напоминал огромный копошащийся муравейник. И это с ними собрались тягаться мои спутники? Пытаясь перебороть подступающую дурноту, я перевела взгляд на приближающегося всадника. Казалось, чем-то он был знаком, но всё же первым его узнал дядя. - Да это же Бард! - радостно воскликнул он, приставляя ладонь козырьком к глазам. - Кажется, Роак говорил, что именно он пристрелил дракона? - Говорить-то говорил, только мы награду за убийство Смога не объявляли, - пробурчал Бифур. - Так что хули прётся, не пойму. - Что ищет Бард, потомок Гириона, у врат Эребора? - громко окликнул Торин, едва всадник подъехал к расширенному руслу Быстротечной. - Зачем ты пришёл с оружием в руках в королевство Торина, сына Трайна, Короля Под Горой? - Приветствую тебя, Торин! Скажи, зачем ты укрылся там, словно разбойник в своей берлоге? Мы не враги вам. Да, мы не чаяли увидеть вас живыми, но рады, что вас не постигла гибель! И раз уж вы живы, то, думаю, нам есть о чём говорить, - взгляд Барда оставался всё таким же суровым и холодным, как и месяц назад, когда мы впервые встретились с ним, однако, мне и впрямь показалось, что в нём сквозит некое облегчение и радость от встречи с гномами. - О чём нам с тобой говорить? О мародерстве, которое вы надеялись здесь учинить? Так знай - этому не бывать! - в голосе подгорного наследника слышалось с трудом скрываемое раздражение, тёмные брови гневно сошлись на переносице, а в сапфировых глазах полыхнул чёрный, как ночь, огонь. - Мы пришли не разбой учинять, а договориться с вами! - Говори, - кивнул ему гном. - Мне не от кого и нечего скрывать. - Хорошо, - согласился эсгаротский лучник. - Я убил дракона и освободил твоё наследство. Разве ты не хочешь поговорить об этом? Но мы можем повести наш разговор и о другом - я наследник Гириона из Дейла, в этой Горе найдётся немало сокровищ, похищенных когда-то Смогом из этого города. Разве нет смысла об этом потолковать? Впрочем, даже не это главное. Разбуженный вами дракон разрушил, сжег дома жителей Эсгарота, и от их имени я спрашиваю у тебя, разве нет в тебе сочувствия и сострадания к чужому горю? Мы помогли тебе в трудную минуту, а ты в ответ, пусть и ненамеренно, навлёк на нас погибель и разорение.       Слова Барда были честны и справедливы, прижавшись к плечу обнявшего меня дяди, я, как и он, с надеждой оглянулась на Торина, но взгляд гнома по-прежнему оставался мрачен и непроницаем, а подбородок упрямо выдвинулся вперёд. - Самый главный и каверзный вопрос ты приберёг на конец, - ответил он. - Ни ты, ни кто иной не имеет права посягать на сокровища моего народа! Смог, укравший их, лишил в своё время мой народ крова, а большинство и жизни! Сокровища никогда не принадлежали дракону, и с их помощью не искупить его злодеяний. Стоимость провизии, оружия и одежды, полученных в Озёрном Городе, мы сполна возместим. Но не дадим ничего, если нам будут угрожать силой. Пока у наших Врат стоит вооружённое войско, мы считаем вас врагами и грабителями. Я тоже в свою очередь задам тебе вопрос: а какую часть сокровищ вы бы отдали нашему клану, если бы нашли нас мёртвыми? - Вопрос обоснованный, - склонил голову набок Бард. - Но вы живы, да и мы не грабители. И ведь есть ещё просто сочувствие, которое богатый, может, проявить к нуждающимся, если те отнеслись к нему по дружески и были гостеприимны, когда он бедствовал. Ты многие мои вопросы оставил без ответа. - Пожалуй, стоит повторить: я не стану вести никаких переговоров с вооружёнными воинами, осаждающими мои Врата! А тем более с эльфами, к которым у меня нет добрых чувств. Наши с вами переговоры и решения их не касаются. Ступай отсюда, пока в тебя не полетели стрелы! Захочешь опять поговорить со мной - отошли прежде войска эльфов в Лес, где им самое место. Тогда я приму тебя, но без оружия. - Король эльфов наш друг, он поддержал народ Эсгарота в тяжёлое время и сделал это из дружбы, бескорыстно, - возразил Бард. - У вас есть срок одуматься, надеюсь, вам хватит его, чтобы принять разумное решение. - Клоп патлатый! Да кто он такой, чтобы угрожать нам? - сплюнул Оин, едва наследник Гириона развернул своего скакуна в сторону Дейла. - Не иначе как Бургомистром себя возомнил, - кашлянув, поддержал его Двалин. - Да только будь он хоть трижды Бургомистром, мне начхать! - Я не понимаю, что вы делаете?! - крепче обняв меня рукой за плечи, провожая взглядом фигуру Барда, в недоумении воскликнул мистер Бэггинс. - Вам что, так не терпится развязать войну?! Зачем?! - Тебя это не касается, - так же глядя в сторону Дейла на эльфийских воинов, расступившихся перед темноволосым всадником, ответил Торин. - То есть как это?! Я нахожусь здесь с вами и моя племянница, совсем ещё ребёнок, если ты не заметил, тоже здесь! А там, - Бильбо ткнул пальцем в сторону руин, бывших некогда прекраснейшим из городов Севера, - целая армия эльфов, и это я ещё молчу о сотнях озлобленных рыбаков, перед которыми вы в долгу, и которым ты дал своё слово! И вот, если ты ещё не заметил, то это скажу тебе я: мы, знаешь ли, в меньшинстве! Я хочу вернуться в Шир живым и невредимым, а не быть подстреленным чьей-то шальной стрелой! - Мистер Бэггинс, если вы боитесь стрел, то мой вам совет - не поднимайтесь сюда, на стену, - усмехнулся, подходя к нам, Торин, и кипящий от негодования дядюшка тут же отодвинул меня к себе за спину. - А в остальном, вы и ваша племянница в полной безопасности. Не стоит так недооценивать гномов. Мы вовсе не те сумасброды, за которых вы нас, похоже, принимаете, и героически погибнуть здесь не собираемся. - О чём ты? - Мой кузен Дейн спешит к нам на помощь, и поверь, он приведет с собой такое войско, которое раскидает этих наглецов эльфов в два счёта, - похлопав дядю по плечу, подгорный наследник подмигнул ему и, направляясь к ведущим вниз ступеням, добавил: - Мы смогли вернуть себе Эребор, сумеем и отстоять его.       Мне бы его уверенность, а так, даже руки тряслись, когда, не зная чем себя занять, я принялась выбивать от пыли один из старинных гобеленов, прямо не снимая его со стены, и всё равно, что пыль и паутина летели во все стороны, кружась не хуже тех белых снежинок. Всё равно, лишь бы не помнить о том, как мы с Сигрид готовили вместе завтраки, как я учила её печь кексы и пироги по-ширски, чтобы забыть их уютный дом, которого больше нет, чтобы не думать о приветливых горожанах, которые так радовались моим друзьям, а теперь по их вине остались без крыши над головой, без еды и тех скромных заработков, которые имели. Торин! Что ты делаешь, Торин? Почему ты так несправедлив, безучастен и жесток? Через что ты прошёл в юности, если теперь так слеп и безразличен к чужой судьбе? Неужели раны, терзающие тебя, настолько глубоки? - Шеролин, угомонись, не лютуй, - раздался у меня над ухом знакомый насмешливый, чуть хрипловатый голос, а на плечи опустились широкие ладони. - Пойдём со мной.        Вздохнув, я направилась следом за Фили в главную Залу Трора; похоже, не только мне нужно было чем-то отвлечься от происходящего, но и племянникам Торина тоже. Они гоняли меня до позднего вечера, заставляя отрабатывать всё новые приёмы, которые, как мне казалось, порой сочиняли просто на ходу забавы ради. Выслушивая их смешки по поводу моей неуклюжести, я сжимала зубы, крепче держала свой маленький меч, который размерами не шёл ни в какое сравнение с их клинками, и старалась не пропустить коварных выпадов. Очень часто они, переставая давать друг другу советы, нападали вдвоём, а на моё возмущение отвечали тем, что в бою напасть могут и пятеро, и семеро одновременно, а не только двое. Неужели они не понимают, что я не собираюсь участвовать ни каких боях вообще? Ведь Торин сказал, что я в безопасности, и в глубине души, несмотря на все свои страхи, я ему верила, а как же может быть иначе? Но в то же время эта тренировка, эти плоские шутки и громкий смех нужны были нам сейчас всем троим, поэтому, даже чувствуя, как ноют руки и ломит спину, я не жаловалась и даже ухитрялась улыбаться порой заглядывающему к нам дядюшке. Он, глядя на наше времяпрепровождение, лишь хмурился и пожимал плечами. Порой приходили Глоин, Нори, Дори и Бофур, они давали много дельных советов, а Ори - тот на час присоединился к нам, и это было поистине невыносимо, ибо, хоть он и был скромен на язык, мечом владел отменно.       В проёмы узких окон, проделанных в потолке, уже давно перестали попадать солнечные лучи; Двалин трижды подкидывал в камин обломки бочек и не подлежащих починке сундуков, которые заменяли нам дрова, а силы мои совсем иссякли, и думалось, что вот-вот без слов упаду на каменные плиты пола, когда вошедший в залу Бомбур, подхватив, перекинул меня через плечо, словно тряпичную куклу, и понёс к выходу, заявив всем, что оружейные навыки это хорошо, а ему жрать пора по расписанию. Гном отнёс меня на кухню и, показав прочищенные отремонтированные печи, помог приготовить поздний ужин, состоящий из очередной горячей похлёбки и сухарей. Пока он относил котелок в залу, я успела умыться в подогретой воде и потому, накрывая на стол, чувствовала себя хоть и раздавленной, словно речная ракушка, на которую наступили большущим сапогом, но уже гораздо лучше.       После ужина мистер Бэггинс и Бомбур отправились сменить дежуривших на бастионе Балина и Бифура, и я, улучив момент, пока занятые разговорами гномы не смотрели в мою сторону, набрав полную тарелку густой похлебки и прихватив несколько сухарей, выскользнула в коридор. Торин опять не пришёл ужинать со всеми, а мне так хотелось поговорить с ним, побыть хоть несколько минут наедине, что принести еду казалось вполне логичным предлогом.       Подгорный наследник оказался в Тронной Зале, он сидел на скамье у того самого стола, на котором так жарко целовал меня несколько ночей назад. Устремлённый на разведённый в камине огонь взгляд был льдисто-прозрачным, отсутствующим, но стоило мне поставить на стол тарелку, как гном обернулся. - Ты пришла? - в синих глазах промелькнуло некое подобие улыбки, и на душе сразу стало тепло и уютно. - Я тебе зачем-то нужен?       Конечно нужен, любимый, чтобы обнимать тебя крепко-крепко, чтобы разговаривать и просто молча смотреть в глаза, но у тебя сейчас слишком много тревог, позволь мне просто побыть рядом с тобой. - Знаешь, моя мама говорит, что какие бы не случились невзгоды, нужно поесть - это придаёт сил, - улыбнулась я ему, расстелив на столе льняное полотенце, переставляя на него тарелку с похлёбкой и кладя рядом ложку и сухари. - А папа всегда уверяет, что сильный мужчина - это сытый мужчина. - Хорошо, - кивнул Торин, беря в руки ложку. - Спасибо.        Ел он задумчиво и медленно, я же, пройдя глубже в сумрак залы, рассматривая старые потемневшие от времени, пыли и драконьей копоти гобелены, задумалась о том, каким же образом их отчистить, не повредив ткани, поэтому вздрогнула от неожиданности, когда, покончив с ужином, гном со скрипом отодвинул скамью и, поднявшись, налил себе в кубок воды из высокого глиняного кувшина. - Воры, удивительно наглые воры, - отпив большой глоток и поставив кубок на стол, он сделал несколько шагов в сторону трона и напряжённо замер. - Подумать только, они смеют мне угрожать и шантажировать! - Но Бард не говорил ничего подобного, - обернувшись к Торину, я вгляделась в его полыхающие гневным огнём глаза. - Я тоже была там и всё слышала. - Не сам Бард, но его подельники. Ты была с Кили и Фили и потому не видела их, они пришли ближе к сумеркам, когда на бастионе были только я, Балин и Бифур. Посмев сказать, что я, слышишь - я! Лишь именую себя Королём Под Горой - наследником Трора - Торином, они огласили безумные по своей наглости требования и заявили, что если до завтрашнего утра я не соглашусь их выполнить, то они будут считать меня своим заклятым врагов и начнут штурм Эребора. - И что это за требования? - Они заявили, что я должен отдать Барду как убийце дракона и наследнику Гириона двенадцатую часть всех сокровищ, выделить ещё одну долю золота на восстановление Эсгарота, ну и, разумеется, Лесная Фея не забывает о своих каменьях. Вот это я и называю самым настоящим грабежом и никогда, слышишь, никогда не допущу подобного! - Но может лучше отдать им часть золота? - тихо спросила я, глядя на сверкающие в пламени огня груды чеканных монет и слитков, которые ссыпали здесь гномы, пытаясь отыскать Аркенстон. - Его ведь так много, разве не хватит для того, чтобы разрешить всё мирным путём? - Ты боишься? - подойдя сзади, Торин обнял меня за плечи и коснулся губами волос. - Тебе ничего не угрожает, ни один враг не войдёт в Гору, здесь ты в безопасности. - Но мне страшно не только от этого, - развернувшись в объятиях гнома, я вгляделась в его холодное непроницаемое лицо. - Мне страшно смотреть, как вы готовите оружие и доспехи, а когда увидела всю эту армию в Дейле, стало ещё хуже. Я не понимаю, почему нельзя решить всё мирным путём? Почему нельзя договориться? - Потому что никто не может претендовать на сокровища моего рода. Никто не имеет права приходить в Эребор с оружием в руках и предъявлять какие-то абсурдные требования. Я не дам им и гроша. - Даже если я очень попрошу тебя об этом? Ты ведь спрашивал, чего я хочу? Так знай - я хочу мира! - Об этом даже не проси меня. Просто поверь: всё, что я делаю - оно и для твоего блага тоже. Прошу, доверяй мне.       Гном был столь упрям, что спорить с ним было выше моих сил. Обняв за шею непреклонное величество, потянувшись чуть вверх, я прижалась губами к его губам. Торин ответил, и поцелуй его был столь сладок и крепок, что заставлял забыть обо всех тревогах, раствориться в этом мгновении и не думать ни о чём кроме жарких ласк и таких крепких надёжных объятий.