Бильбо Бэггинс и Шеролин Тук, или туда и обратно

      В тот день дядюшка пребывал в таком дурном расположении духа, что и речи не было о прополке сорняков на грядках, я только и делала, что отпаивала его чаем да пекла кексы, в перерывах между этим успев погладить рубашки да пришить на них оторвавшиеся пуговицы. Не понимаю, с чего он так нервничает. Ну пообщался с волшебником, ну пообещал тот отправить его в путешествие, и что? Может быть оно в весьма известном направлении? Может быть обиделся Гэндальф за грубость да и решил так подшутить? Ведь знает же наверняка, что хоббиты - известные домоседы и не любят совать нос дальше родного Бугра.       На следующие утро про путешествие было благополучно забыто, проснулись мы поздно: мистер Бэггинс вчера лечил стресс бокалом вина перед сном, я же до полуночи читала книжку из его библиотеки. Поэтому первый завтрак у нас плавно перетёк в обед, затем дядюшка отправился изучать карты, которые очень любил и даже коллекционировал, я же, радуясь солнечным лучам щедро заливающим кухню, напевала песенку и обдумывала, что же такое приготовить на второй обед. Наконец решив, что это будет рагу со свиным окороком, я принялась чистить картошку.       Когда овощи были порезаны, а мясо тушилось в кастрюльке на небольшом огне, распространяя по норе аппетитный аромат, в двери неожиданно позвонили. Оглянувшись и увидев Бильбо, спешащего в прихожую, я, вытерев руки о передник, скользнула за ним. Ведь любопытство по сути не порок, а мне было интересно, кто же пожаловал к нам в гости среди бела дня.       Осторожно выглянув из-за косяка, я увидела, как мистер Бэггинс открыл круглую дверь, и в неё вошёл неописуемой внешности субъект. Похоже, это был гном. Я сама гномов никогда не видела, только слышала о них всякие россказни умудрённых сединами хоббичьих матрон. Говорят, что народ они весьма вспыльчивый, бранноречивый, но очень трудолюбивый. Работают в шахтах, кузницах и на золотых приисках. А ещё говорят, что в гномьих семьях дочери рождаются очень редко, две трети всех гномов составляют мужчины, потому они зачастую остаются бобылями - не часто кому удаётся обзавестись женой. Слышала я и о том, что жёны их редко показываются, в основном живя в горах. А если вы и увидите её, то всё равно не отличите от мужа: она груба, коренаста, и на лице у неё растёт пышная борода. Не понимаю, какой смысл жениться на такой красотке? Впрочем, о вкусах, как говорится, не спорят. Я вот, например, вообще не хочу связывать себя узами брака и обзаводиться детьми. Может я ещё слишком молода, а может сказывается усталость от жизни в многодетной семье, где я являюсь старшим ребёнком, который в ответе за все шалости малышни. Скажу честно, наверное, я слишком приземлённая или попросту не умею мечтать, но всё чего мне хочется - это жить в тишине и покое, готовить у плиты, возиться в огороде, расчищать снег на тропинках в саду зимой и вечерами, сидя у очага, в котором уютно полыхает огонь, читать книги. Приключений, что в них описаны, мне более чем достаточно.       Во все глаза я смотрела на лысого бородача, который, сняв с себя запылённый дорожный плащ, повесил его на крючок для одежды,и лишь после этого обернулся к опешившему от такого вторжения хозяину и с низким поклоном произнёс: - Двалин, к вашим услугам. - Бильбо Бэггинс - к вашим! - очевидно, от удивления хоббит не нашёлся, что сказать, и во все глаза глядя на гостя, который уже уверенным шагом направлялся прямиком на кухню, поспешив за ним, добавил: - Я как раз собирался выпить чаю, позвольте и вас угостить? - От чего же не позволить? - гном важно уселся за столом, занимая место хозяина. - Можно и чаю, и вина для аперитива, и закуску не забудьте.       От такой откровенной наглости я обомлела и поспешила к плите помешать рагу, в то время как недоумевающий Бильбо ставил на огонь чайник. - Готовишь обед, извини, как тебя по имени, девочка? - обратился ко мне Двалин, с интересом наблюдая, как ловко я орудую деревянной поварёшкой. Разумеется, наблюдать, как готовят или работают другие, сплошное удовольствие! - Шеролин, - ответила я, на миг обернувшись к сероглазому гостю, который уже, развалившись за столом, уплетал оставшиеся от завтрака оладьи, макая их в пиалу с вишнёвым вареньем и безбожно заляпывая при этом скатерть. Нахмурившись, я осуждающе повела бровью: разве ведут так себя в гостях? - Поперчи получше, люблю острое, - заявил гном, делая вид, что не понял моего намёка.       Что-то я не слышала, чтобы дядюшка его на обед приглашал; судя по побелевшему лицу родственника, он думает о том же. За столом они просидели недолго, как только каждый прикончил по третьей оладье, раздался звонок, ещё более громкий чем раньше. - Извините! - недоуменно промолвил хоббит и побежал открывать.       Опустив ресницы в ответ на заинтересованный взгляд Двалина, я поспешила в коридор, чтобы взглянуть, кто ещё к нам прибыл.       Округлив глаза, я с изумлением смотрела на старого-престарого гнома с седой бородой и красным носом. Он прошмыгнул, едва открылась дверь, и, вешая на крючок свой зелёный плащ, одобрительно произнёс, заметив верхнюю одежду Двалина: - Я вижу, наши собираются, - а потом обернувшись к хозяину и положив руку на грудь прибавил, - Балин, к вашим услугам. - Благодарю покорно, - ответствовал совершенно изумлённый Бильбо вслед поспешившему на кухню гостю, и уже тише пробормотал, - И на кой мне сдались ваши услуги? Сидели бы дома, мирных хоббитов не тревожили.       Гостей мой дядя, конечно, любил, но только знакомых гостей, и предпочитал приглашать их сам. Сегодняшние самозванцы его, похоже, немало озадачили, впрочем как и меня. - Хотите чаю? - спросил он у Балина, когда тот, усевшись за стол принялся за болтовню с первым гномом, как будто они и не прерывались. - Меня бы устроил эль, - ответил, оборачиваясь, тот, - не откажусь и от кекса с изюмом.       Едва запыхавшийся Бильбо успел поставить на стол кувшин пива и тарелку с кексами, как тут же вновь зазвенел колокольчик, на этот раз дважды.        Ну теперь моя очередь принимать незваных гостей!       Поспешив в прихожую, я немного приоткрыла дверь и, выскользнув на порог, тут же прикрыла её за собой. Как же солнечно и ясно, какой славный ветерок! А мы дома торчим, нет, чтобы прогуляться...       Передо мной, прямо на единственной ступени, стояли ещё два гнома. Они были гораздо моложе тех, что уже сидели у нас на кухне, и облачены в кожаные коричневые плащи. Один был светловолос, голубоглаз и улыбчив, борода его была заплетена в несколько кос, второй же, напротив, был вовсе без бороды и черноволос, карие глаза его светились лукавыми искорками. - Приветствую, прекрасная незнакомка, - насмешливо произнёс он, - ты нас пропустишь в дом?       Как же, прекрасная! Тощая и острая на язык, по хоббичьим меркам я не обладала ни единым признаком красоты; чего не скажут ради халявного чая с кексами, или чего им двоим ещё нужно в нашем доме? - Шеролин, - вздёрнула я носик, облокачиваясь на дверь. Ну и пусть они выше меня, не боюсь, а гостей у нас в норе уже достаточно. - Фили, к твоим услугам, - тут же подмигнул мне блондин. - И Кили тоже, - ухмыляясь, вторил ему брюнет.       Это на какие услуги интересно знать они намекают? От удивления брови мои медленно поползли на лоб. - Так это вы не по адресу, - едва не заикаясь, промолвила я, мучительно соображая как бы поделикатнее их послать отсюда подальше.- Возможно вы хотите нам забор покрасить? - Сначала накорми хозяюшка, а потом уже работу предлагай, - хохотнул Кили и, подняв меня одной рукой, открыв двери, шагнул в прихожую.        Едва я, взвизгнув, начала вырываться, как он уже поставил меня на ноги и задорно подмигнул. - Смотри-ка, наши уже здесь, - промолвил вошедший следом Фили, заметив плащи на крючках, и, укоризненно взглянув на меня, произнёс. - А ты говоришь, мы не по адресу. - А мы не звали в гости никого, - подбоченясь ответила ему я, но тут мой взгляд переместился на брюнета, который стоял в грязных, замызганных сапогах прямо на светло-пшеничном коврике, который я только пару дней назад вычистила у ручья. От такой наглости у меня разве что волосы на голове не зашевелились. - Ты бы хоть обувь почистил!       Даже не оборачиваясь, гном вытер ноги о коврик и устремился на кухню. - Ах ты ж! ...- бросилась я за ним, но на глазах у изумлённого Бильбо не рискнула продолжить фразу.       Вместо этого, поспешив к плите, я вновь занялась рагу, то и дело бросая рассерженные взгляды на двух новых гостей, которые уже расположившись за столом, во всю уничтожали припасы из дядюшкиных кладовых.       Едва несколько раздражённый, но старающийся себя вести как и полагается радушному хозяину, мистер Бэггинс разговорился с нежданными гостями о тёплой погоде и ранней весне, как в двери опять громко позвонили, и ему пришлось вновь открывать.       Выглянув в прихожую, настороженная тишиной, я увидела сидящего на стуле схватившегося за голову дядюшку и ещё пятерых солидных гномов, которые, вешая плащи, как ни в чём не бывало представлялись: Дори, Нори, Ори, Ойн и Глойн. И все - к нашим услугам. Хотя бы один уточнил, какие именно услуги они оказывают, и нуждаемся ли мы в них вообще.       Причём эти пятеро так же не преминули проследовать на кухню, где у нас уже собралась целая гномья компания. - И что вас всех за стол тянет? - пробормотала я, выслушивая требования принести эля, портера, кофе, закусок и всем без исключения кексов.       Мы с Бильбо уже сбивались с ног, торопясь в кладовые и обратно.       Только на огонь был поставлен большой кофейник, гномы, покончив с кексами, принялись за булочки, а я, присев на скамеечку у окна, откусила кусочек ячменной лепёшки с маслом, как вдруг раздались глухие, громкие удары - кто-то молотил палкой по красивой зелёной двери.       Мой дядя, очень сердитый и совершенно задёрганный, бросился по коридору; поспешив следом за ним, я увидела, как Бильбо в гневе резко дёргает двери на себя, и все стоявшие за ней падают вперёд друг на друга. Это были ещё гномы, целых четверо! Позади них, опираясь на посох, от души хохотал Гэндальф. - Спокойнее, не нервничайте, мой друг! - молвил он, видя, с каким ужасом смотрит мистер Бэггинс на свою покрытую вмятинами дверь. - Позвольте представить вам: Бифур, Бофур, Бомбур и, обратите особое внимание, Торин! - К вашим услугам! - встав рядком, дружно продекламировали трое гномов уже знакомую фразу.       Повесив свои плащи, они поспешили на кухню. Ну а куда же ещё?       В прихожей остался только Торин Дубощит, очень важный и надменный, крайне недовольный тем, что ему пришлось растянуться на полу, да ещё Бифур, Бофур и Бомбур навалились сверху, а нужно отметить, что Бомбур был невероятно упитанный толстяк, обладатель рыжей шевелюры и бороды, даже не знаю, сможем ли мы его накормить. Поэтому гном вёл себя высокомерно и никаких услуг не предлагал вовсе. Вот те раз, а мы уже привыкли, я даже как раз вспомнила, что нужно фрамугу у окна в спальне починить. С любопытством я разглядывала высокого синеглазого гнома, обладателя чёрных, как вороново крыло, волос, короткой, аккуратно подстриженной бороды и ни дать, ни взять царского выражения на горделивом лице, пока он не наградил меня холодно-недобрым взглядом. Копируя его надменность, я хмыкнула и поспешила обратно на кухню.       Вскоре мы с дядюшкой, опять побывав в кладовых, несли заказанные прибывшими гостями пирожки с мясом и сыром, пироги со свининой, холодную курицу, варёные яйца, салаты, яблочные булочки, крыжовенное варенье и красное вино, заказанное волшебником и Торином. Честное слово, у меня создаётся впечатление, что они решили, что у нас трактир, а не хоббичья норка! - И не лопаются же животы у этих лентяев! - тихо пробормотал Бильбо, когда мы подошли к столовой, куда переместилась вся честная компания.       Удивительно! Тут же перед нами оказались Балин, Двалин, Фили и Кили. Выхватив из наших рук подносы, они, подхватив два столика, вихрем унеслись в столовую и заново накрыли на всё собравшееся общество.        Гэндальф сел во главе стола, а гномы вокруг него. Дядя же мой, устроившись в кресле возле камина, пытался делать вид, что ничего особенного не происходит и с приключениями это никоим образом не связанно. Я держалась возле него, и не потому, что я смущалась или чего-то боялась, а потому, что вели наши гости во время трапезы себя очень грубо. Шутили, хохотали, икали, звучно рыгали и чавкали. Порой, в ужасе глядя на это вульгарное веселье, я задумывалась, а где они вообще воспитывались? Или это и есть образчик гномьей культуры? - Шеролин, детка, а нет ли у вас маринованных огурчиков? - с аппетитом поглощая курицу, спросил у меня маг.       Окинув его самым дружелюбным взглядом, на какой сейчас была способна, я опять поспешила в кладовые, по пути с отвращением созерцая, какой бедлам успели учинить наши гости в прекрасной просторной норе мистера Бэггинса. Честное слово, по ней словно ураган прошёлся: полы грязные и в комьях земли, об штору явно кто-то вытер руки, а может даже и рот, в мебель явно врезались и не раз - столы, стулья, кушетки и пуфики были сдвинуты со своих мест, на одной из стен написано угольком незнакомое слово, больше чем уверена - бранное, ведь ругаются они, как сапожники. Честное слово, я за всю жизнь не слышала столько витиеватых выражений! Даже когда папенька прошлой зимой уронил себе на ноги поленья, которые нёс к камину, и то так цветисто не изъяснялся. В общем, словарный запас мой был изрядно пополнен, а завтра предстояла генеральная уборка, и не уверена, что управлюсь со всем за один день. Ну скажите на милость, кто сказал этим дурно воспитанным гномам, что белые связанные мною крючком салфеточки, лежавшие в буфете, предназначены для того, чтобы они пользовались ими за столом? У них до сегодняшнего дня были исключительно декоративные цели!        Когда я вернулась в столовую с тарелкой маринованных огурцов и поставила её перед волшебником, сидящие за столом оживлённо разговаривали о предстоящей дальней дороге и необходимости сделать множество запасов. Что ж, счастливого и скорейшего пути, и постарайтесь делать свои запасы не из наших кладовых, вы их и так сегодня изрядно опустошили.        Сев на скамеечку возле камина, я сочувствующе улыбнулась дяде, в ответ он бросил выразительный взгляд на гномов, а затем на часы, что стояли на каминной полке. Мне оставалось лишь кивнуть в ответ - знаю, сама жду не дождусь!       Наконец с едой было покончено, и я, вздохнув, поднялась, чтобы отправиться на кухню мыть посуду, с тоской понимая, что, чтобы перемыть такую гору, мне нужно часа два, не меньше.       Несказанно удивив меня, гномы, не считая Торина, которому очевидно осознание собственной важности не позволяло этим заниматься, повскакивали с мест, и, собирая горы тарелок или же просто кидая их друг-другу, двинулись за мной на кухню. - Что вы делаете? Сейчас же прекратите! - вскрикнула я, когда увидела, как Фили через всю комнату запустил в Кили бесценным фарфоровым блюдом, принадлежавшим ещё матушке мистера Бэггинса. Ох, и зачем я только достала его сегодня с полки. - Не бойся, крошка, всё под контролем! - азартно подмигнул мне Кили, на лету ловя блюдо.       Я пыталась возразить ещё что-то, когда гномы начали тем же макаром кидать кубки, кружки, вилки, ложки и ножи, но, казалось, меня никто не слышит, зато по кухне разнеслось их громкое пение: Бей посуду! Бей стекло! Бей тарелки и бутылки! Бильбо Торбинсу назло! Гни ножи, уродуй вилки! Мы весь дом к верху дном, Стол, скамейки, табуретки! А потом каждый гном Швырь ему в постель объедки! По горшку да кочергой! Где моя большая палка? Палки нет - лупи ногой! Ведь не наше, нам не жалко! Бильбо Торбинсу назло... Эй, полегче - тут стекло!       Ничего подобного они, правда, не сотворили, а напротив, всё вымыли и прибрали на кухне в мгновение ока, я только и успевала, что изумлённо следить за ними.        Затем мы вернулись в столовую. Увидев, что Гэндальф, Торин и Бильбо курят табачок, гномы тут же подоставали свои трубочки. Не менее часа вся компания пускала колечки, и, нужно сказать, делали это весьма умело. Когда же за окном начало темнеть, камин потух, а воздух уже казался белёсой дымкой, они запели удивительную песню. Пристроившись возле дяди на скамеечке, я, прикрыв глаза, с удовольствием внимала её словам: За синие горы, за белый туман В пещеры и норы уйдёт караван; За быстрые воды уйдём до восхода За кладом старинным из сказочных стран. Волшебники-гномы! В минувшие дни искусно металлы ковали они; Сапфиры, алмазы, рубины, топазы Хранили они и гранили они. На эльфа-соседа, царя, богача Трудились они, молотками стуча; И солнечным бликом в усердье великом Украсить могли рукоятку меча. На звонкие цепи, не толще струны, Нанизывать звёзды могли с вышины; В свои ожерелья в порыве веселья Вплетали лучи бледноликой луны. А пели они, что твои короли И звонкие арфы себе завели; Протяжно и ново для уха людского Звучало их пенье в глубинах земли. Шумели деревья на склоне крутом, И ветры стонали во мраке ночном; Багровое пламя взвилось над горами — И вспыхнули сосны смолистым огнём. Тогда колокольный послышался звон, Разверзлась земля, почернел небосклон. Где было жилище — теперь пепелище: Не ведал пощады свирепый дракон. И гномы, боясь наказанья с небес, Уже не надеясь на силу чудес, Укрылись в богатых подземных палатах — И след их сокровищ навеки исчез. За синие горы, где мрак и снега, Куда не ступала людская нога, За быстрые воды уйдём до восхода, Чтоб золото наше отнять у врага.       Слушая их пение, я чувствовала, как в душе зарождается неясное желание, невольное стремление: вот бы самой пуститься в дальний путь и увидеть чужие земли, горы, эльфов и их царя, дракона, подземные города гномов и прекрасные вещи ими сотворённые. Как хочется услышать шум водопада и гул ветра в вершинах вековечных сосен. Выглянув в окно, я увидела сверкающие, как драгоценности, звёзды, рассыпанные по чёрному небу.       В этот миг, прерывая мои фантазии, поднявшийся Бильбо сделал несколько шагов к двери. Мой дядюшка не любит разговоров о приключениях, уж не спрятаться ли в погребе собрался? - Куда же вы, уважаемый? - окликнул его Торин, и, судя по тону, он разделял мои подозрения. - Хочу принести лампу, - вздрогнув, ответил мистер Бэггинс. - Не стоит, - сказал ему важный гном, - нам нравится и в темноте. Все тёмные дела вершатся в темноте. - Говори же Торин, мы ждём твоих слов, - промолвил Гэндальф, когда хоббит плюхнулся обратно в кресло. - Гэндальф, гномы и мистер Бэггинс, - промолвил тот. - Мы собрались в доме нашего друга и собрата по заговору, превосходного дерзновенного хоббита - да не выпадет шерсть на его ногах! Воздадим же должное его вину и элю!       Торин умолк, давая, очевидно, моему дядюшке возможность ответить благодарностью на вежливые слова. Вот только Бильбо воспринял слова "дерзновенный" и "собрат по заговору" совсем не как похвалу и, кипя от возмущения, не мог подобрать достойных слов для отпора. Не давая ему разразиться негодованием, гном продолжил: - Мы сошлись сегодня здесь, чтобы обсудить наш план. Очень скоро, ещё до рассвета мы тронемся в долгий путь, в путешествие, из которого некоторые из нас, а, возможно, и все кроме, разумеется, мага, могут не вернуться живыми. Настал торжественный миг. Наша цель, я полагаю, известна всем? Разумеется, многоуважаемому мистеру Бэггинсу и, может быть, младшим из гномов - Фили и Кили, потребуются разъяснения.        Надо же, какой вежливый! А что я тут тоже присутствую, совсем забыл, или меня в темноте не видно? Гном собрался было продолжить, но тут его прервали самым грубым образом. Дядя мой очевидно больше не мог выносить этих речей. При словах "могут не вернуться живыми" он подскочил, как ужаленный, и с громким криком рухнул на пол. Я, если честно, изрядно растерялась, гномы же подняли его и уложили на диванчик у окна. На все попытки выяснить, в чём дело, хоббит лишь громко бормотал: - Молния убила! Меня молния убила! - Очень возбудимый субъект, - сказал Гэндальф, когда все расселись по своим местам. - Подвержен необъяснимым приступам истерии, но при этом один из лучших - свиреп, как дракон, которому прищемили дверью яйца.        Я, конечно, никогда не видела дракона, а особливо в тот момент, когда ему прищемили дверью упомянутое магом достоинство, более того, я даже не представляю, как нужно изловчиться, чтобы это сделать, и тем не менее подозреваю, что это было верхом поэтического преувеличения, поскольку не могло относиться к любому хоббиту, даже к двоюродному прадеду Старого Тука, именуемому Бычий Рёв, который был такого гигантского роста, что мог ездить верхом на лошади. Это он когда-то, накрученный Гэндальфом, как ураган налетел на армию гоблинов и сшиб своим мечом голову с плеч их королю Гольфимбулю. Говорят, голова, пролетев сто метров по воздуху, угодила прямо в кроличью нору. Таким образом была выиграна битва и изобретена игра в гольф!        Сейчас же изнеженный потомок Бычьего Рёва со стонами приходил в себя, я подала ему бокал вина, а наблюдавший за нами Глойн, презрительно фыркнув, произнёс: - Итить твою мать налево! С чего вы взяли, что он подойдёт? Это легко Гэндальфу расписывать, какой он свирепый, а ну как он возбудится и заорёт не вовремя? Тогда дракон и его родственники проснутся - и всё, нам пиздец! Сдаётся мне, кричит он из трусости, а вовсе не от возбуждения! Честное слово, не будь на дверях волшебного знака, я бы решил, что мы попали не по адресу. Этот толстяк больше смахивает на торгаша, а не на взломщика!       Тут дядя мой присел, залпом выпил вино, и в глазах его полыхнуло такое пламя, что стало ясно, что кровь Туков берёт верх. Кажется, он обойдётся без постели, завтрака и камина, лишь бы его считали свирепым. Кажется, он и впрямь рассвирепел, когда гном обозвал его "толстяком - торгашом". - Прошу меня извинить, - весьма вкрадчиво произнёс он. - Не буду делать вид, будто понимаю о чём идёт речь; особенно для меня не ясны слова о взломщике. Однако похоже вы считаете меня никуда не годным? Что ж, я вам докажу, на что способен. Никаких волшебных знаков на двери у меня нет, я красил её всего неделю назад, и вы, разумеется, ошиблись адресом. Только увидев ваши несимпатичные физиономии, я сразу заподозрил, что вы попали не туда. Скажите, что требуется, и я выполню это, пусть бы мне даже пришлось сражаться с кошмарными хоббротнями в Самой Крайней Пустыне. Мой двоюродный пра-прадедушка Тук Бычий Рёв, так он... - Ну да, верно, только это было давно, - перебил его Глойн. - А я говорю конкретно про вас. И уверяю, на ваших дверях есть знак. Означает он вот что: "Опытный взломщик возьмётся за прибыльную работу, предпочтительно рискованную, оплата по соглашению". Можете называть себя кладоискателем высшей категории, сути взломщика этим не изменишь. Гэндальф сообщил нам, что один местный специалист срочно ищет работу, и что собрание назначено здесь в среду на пять часов. - Да и как же не быть знаку, - вмешался волшебник. - Если я сам его поставил? Вы ведь просили меня найти для экспедиции четырнадцатого? Вот я и выбрал мистера Бэггинса. И только попробуйте сказать, что я ошибся в выборе, и можете отправляться в путь тринадцатью персонами и получите сполна всё, что причитается за это число. Или же ступайте домой и продолжайте добывать уголь из шахты!       Он так свирепо взглянул на Глойна, что тот живо растерял весь свой пыл, а когда Бильбо собрался спросить о чём-то, окинул его таким недобрым взором, что дядя счёл за лучшее промолчать. - Так-то лучше, - удовлетворённо произнёс Гэндальф. - И чтобы больше никаких споров на эту тему! Я выбрал мистера Бэггинса, и будьте благодарны. Он не так прост, как кажется вам да и ему самому. Придёт время, и вы все, если доживёте, скажете мне за него спасибо. А теперь, Шеролин, девочка, неси-ка лампу, прольём немного света на эту вещь.        Когда я принесла лампу с красным абажуром, он расстелил на столе похожий на карту обрывок пергамента. - Эту карту сделал Трор, ваш дед, Торин, - сказал он на начавшийся взволнованный галдёж гномов. - Это план Горы. - Не вижу в ней прока, - разочарованно промолвил Торин, быстро оглядев план. - Я и без того помню Гору и её окрестности, и знаю, где находится Кромешный Лес и Иссохшая Пустошь, где водятся драконы. - Тут на карте дракон и нарисован, - заметил Балин. - Вот только, если мы туда пойдём, так и без карты его сыщем. - Есть одна подробность, которую вы упустили, - возразил маг. - Потайной вход. Видите вот ту руку на западной стороне и руку с вытянутым указательным пальцем над другими руками слева? Это место и есть потайной ход в Нижний Ярус. Насколько я могу понять из надписей на карте, дверь надёжно заперта и сливается с горой. Обычный приём гномов, если не ошибаюсь? - Не ошибаешься, - подтвердил Торин. - Кроме того, - продолжал Гэндальф. - К карте прилагается ключ, - и он протянул Торину серебряный ключ с длинным стержнем и затейливой бородкой. - Береги его. - Ещё бы не беречь! - и Торин нацепил ключ на золотую цепочку, что висела у него на шее и уходила под куртку. - Теперь наше положение не так безнадёжно. До сих пор было неясно, с чего начать. Мы думали держать путь на восток до самого Долгого Озера, оттуда двинуться вверх по Реке Быстротечной и добраться до развалин Дейла - старинного города в долине под сенью Горы. Правда, идти через Главные Ворота никому не хотелось, ведь оттуда и вылетает дракон. Теперь же мы сможем пройти через потайную дверь. - Вот тут-то и входит в игру наш взломщик, - промолвил волшебник. - Так что давайте обсудим дело дальше и выработаем план действий. - Отлично, - кивнул Торин. - Быть может наш многоуважаемый взломщик выскажет какие-нибудь ценные мысли и идеи? - и он с преувеличенной вежливостью поклонился Бильбо. - Прежде я хотел бы услышать о самом золоте и о драконе, - деловито ответствовал ему хоббит. - Господи помилуй! - закатил глаза к потолку Торин. - Вы что, не видели карты? Не слышали нашей песни? Да мы об этом уже два часа толкуем! - И тем не менее, - выпятил вперёд подбородок Бильбо, - я жду подробностей. Так же я хочу услышать о степени риска, о непредвиденных расходах, о времени, отводимом на это мероприятие, и о вознаграждении. - Так и быть, - вздохнул Торин. - Давно, много лет тому назад, во времена моего деда Трора нашу семью вытеснили с Дальнего Севера, и ей пришлось перебраться со всеми своими богатствами и орудиями труда назад, к этой самой Горе, что на карте. Гору эту некогда открыл мой давний предок Трейн Старший, но теперь гномы из нашего рода принялись за неё всерьёз: изрыли её вдоль и поперёк, расширили жилища и мастерские, при этом нашли много золота и массу драгоценных камней. Они баснословно разбогатели и прославились, дед мой стал Королём Под Горой, и его честь чтили люди, что поначалу жили на Юге, но постепенно расселились вверх по Реке Быстротечной до самой долины под сенью Горы. Тогда-то они и построили прекрасный город Дейл. Их правители всегда посылали за нашими кузнецами и богато вознаграждали даже наименее искусных. Отцы отдавали нам своих сыновей в обучение и щедро платили, особенно съестными припасами, так что мы не давали себе труда пахать, сеять и вообще добывать пропитание. То были счастливые дни, и даже у самых небогатых из нас водились свободные денежки и был досуг для того, чтобы изготовлять красивые вещи просто так, для собственного удовольствия. Я уж не говорю о диковинных волшебных игрушках, каких в наше время и не увидишь нигде на свете. Чертоги моего деда буквально ломились от всевозможного оружия и драгоценных камней, резных изделий и кубков, а ярмарка игрушек в Дейле считалась чудом Севера. Всё это, несомненно, и привлекло к нам внимание дракона. Однажды, с Севера до нас донёсся гул, похожий на гул урагана, все сосны на Горе застонали и заскрипели под ветром. Находясь в числе небольшого отряда гномов под открытым небом, я увидел, как дракон, весь в пламени, приземлился на нашей Горе. В Дейле зазвонили колокола, воины спешно вооружались. Гномы бросились к Главным Вратам, но там их ждал дракон. Никто из них не спасся. Река закипела от жара, туман окутал Дейл, в этом тумане дракон напал на воинов и почти всех перебил. Потом вернулся к Горе, прополз через Главные Врата и уничтожил всех, кто там жил. Наверное, он, как водится у драконов, свалил все сокровища в кучу и залёг на них спать. Лишь по ночам Смог выползал через Врата и, похищая жителей Дейла, съедал их. Поэтому население разбежалось, и вряд ли теперь кто-то осмеливается там жить, разве что у Долгого Озера. Мы - малочисленная горстка гномов, спасшихся в тот день, во главе с моим отцом и дедом покинули эти края и скитаясь с места на место, зарабатывали себе на жизнь как могли: нам случалось даже браться за кузнечное ремесло и трудиться в угольных шахтах. Но об украденных у нас сокровищах мы помнили всё время. И даже сейчас, отложив кое-что про чёрный день и не терпя нужды, мы всё ещё полны решимости вернуть их обратно и отомстить Смогу, если сможем. Я часто ломал голову, как в тот день спаслись мой отец и дед, теперь же понимаю, что у них в запасе был боковой вход. Очевидно, они составили карту, и мне хотелось бы знать, каким образом её захватил Гэндальф, и почему она не попала ко мне - законному наследнику? - Я её не захватывал, мне её дали, - возразил маг. - Ваш дед Трор был убит в рудниках Мории королём орков Азогом. - Будь трижды проклято его имя, - мрачно отозвался Торин. - Траин же, ваш отец, отправился за него отомстить и перед этим отдал мне карту с ключом с просьбой передать вам, - продолжил волшебник. - А что касаемо времени и места, когда я смог их вам вручить, моей вины тут нет- чего мне стоило вас найти! Когда ваш отец отдавал мне карту, он будучи уже не в себе, и своего-то имени не помнил, не то что вашего. - И всё равно не понимаю, - сказал Торин, и мне захотелось повторить ему то же самое. - Ваш дед, - недовольно проговорил волшебник, - собираясь на рудники в Морию, отдал карту сыну. После гибели вашего деда отец ваш отправился попытать счастья с картой; он прошёл через множество всяких злоключений, но так и не добрался до Горы. Я познакомился с ним в темницах чёрного мага Некроманта; как он попал туда- не знаю. - Вы-то что там делали? - изумился Торин, содрогнувшись, как и все гномы. - Не важно. Интересовался кое-чем. Мне тогда пришлось довольно трудно, я едва уцелел. Я пытался спасти вашего отца, но было уже поздно, он тронулся умом и ничего не помнил кроме ключа и карты. - С гоблинами Мории мы давно расквитались, - зло промолвил Торин, - надо будет теперь заняться Некромантом. - Вздор! Такого Врага вам не одолеть, - предостерёг его Гэндальф. - Так что Горы за глаза хватит. - Думается мне, - встрял в разговор мой дядюшка, ероша пятернёй свои волосы на затылке. - Вам нужно пойти на восток и на месте выяснить что да как. Ведь существует Боковой Вход, а драконы когда-нибудь да спят. И, если посидеть подольше у входа, то что-нибудь умное да придёт в голову. А потом на сегодня, мне кажется, разговоров достаточно. Как там говорится про рано вставать и рано в кровать? Перед вашим уходом я накормлю вас хорошим завтраком. - Перед нашим общим уходом вы хотели сказать, - подозрительно прищурился Торин. - Разве вы не Главный Взломщик? Это именно ваша задача сидеть у входа и думать, как проникнуть внутрь. Но насчёт завтрака я с вами согласен. Приготовьте мне яичницу из семи яиц с ветчиной, разумеется не болтунью, и чтобы все желтки были целы.       После этого и остальные гномы объявили, чего бы они хотели скушать на завтрак, не сказав при этом даже "пожалуйста", и не подумав, когда я всё это буду готовить. По здравому размышлению, можно было прямо сейчас и идти на кухню стряпать. Да только вот ещё! Я тоже спать хочу!        Ещё час мы устраивали гномов на ночь, постелив им в гостевых комнатах, на креслах и диванах.       Наконец, когда был погашен свет и по норе стало разноситься многоголосое похрапывание, я отправилась в свою спальню, и уже устраиваясь в постели, с удовольствием кладя голову на мягкую подушку, услышала, как в соседней комнате тихо напевает Торин: За синие горы, за белый туман В пещеры и норы уйдёт караван; За быстрые воды уйдём до восхода За кладом старинным из сказочных стран...       "Странный он, - подумала я, засыпая. - Нет же покоя, не сидится на месте...."