Бильбо Бэггинс и Шеролин Тук, или туда и обратно

      Сон стремительно рассеивался, а вот паника, накатывая волнами, заставляла в почти кромешной темноте всё больше спотыкаться на неровном каменном полу подземелья. Рядом, пыхтя, бежал дядюшка; похоже, мы с ним передвигались медленнее всех, так как находились в конце процессии. Хлысты громко гогочущих и скалящихся гоблинов попадали нам по пяткам, заставляя двигаться быстрее. Гоблины, кажется, впадали в раж, распевая какую-то гнусную песенку, удары их становились всё жёстче, а окрики злее и требовательнее. Затхлого воздуха катастрофически не хватало, лёгкие горели огнём, но, подстёгиваемая свистом хлыстов, я старалась не отставать от бегущих впереди гномов. Единственное, что сумело привлечь моё внимание и удивить в эти страшные минуты, так это то, с какой завидной скоростью передвигался толстяк Бомбур: он так торопился, что даже обогнал пострела Ори. Нешто думает, что нас таким незатейливым способом пригласили на званый ужин? Очень в этом сомневаюсь, разве что угощением станем мы сами. Что за жизнь? То тролли собирались на шашлык нас пустить, то вот, похоже, теперь гоблины той же идеей загорелись. В самом деле, на нас что, написано: "Ходячая мясная лавка?"       Налетев в потёмках на камень, я споткнулась и, с трудом удержавшись на ногах, получила свистящий удар хлыста за нерасторопность. Невольный вскрик сорвался с губ, зажмурившись, я замерла от боли, понимая, что за это ждёт очередной удар и, возможно, хороший пинок. Но раньше, чем это произошло, кто-то схватил меня за руку и рывком потянул вперёд. - Шевелись же, если хочешь прожить хоть на час больше, - раздался совсем рядом раздражённый голос Двалина.        Открыв наконец глаза, крепко держась за его руку, я кивнула, стараясь передвигаться ещё быстрее, чем делала до этого. - А что, есть такая вероятность? - что-то мне подсказывает, что нам не рады в этих подземельях, а если и рады, то исключительно из-за гастрономических взглядов. Только вот мне совсем не хочется, чтобы меня скушали, мне ещё плащ Кили стирать и завтрак готовить. Только кого это сейчас, спрашивается, волнует? - Ты что, на дракона передумала смотреть? - удивился гном. Тянул он меня за собой с такой силой, что кажется скоро и руку из плеча выдернет. - Нет, ещё планирую! - Ну вот и шевелись!       Двалин поднажал, таща меня за собой. Я безропотно подчинилась, ощущая острую, жгучую боль в рассеченной хлыстом коже на спине, почти оглушённая криками гоблинов и топотом гномьих сапог.       Наконец, огни стали ярче, и вскоре нас буквально загнали в огромную, ярко освещённую факелами и кострами пещеру. Посреди неё сбились в кучу насмерть перепуганные пони, а в наших брошенных на грязный, покрытый объедками, преющей соломой и испражнениями пол седельных сумках, распарывая их, вовсю копошились гоблины. Издавая мерзкие, похожие на хлюпающее хихиканье, звуки, они расшвыривали в стороны одежду, вилки с ложками и медные тарелки. Громкое довольное повизгивание раздавалось, когда они находили съестные припасы или фляги со спиртным, которое гномы пусть в небольшом количестве, но всё же имели в запасе. - Тьфу! Чтоб ты подавился, козлодой немытый! - зло выругался Нори, когда один из гоблинов отпил огненного напитка из фляжки и, радостно повизгивая, покатился по полу, дёргая кривыми ногами, но при этом аккуратно закручивая крышку, чтобы не расплескать драгоценную жидкость. - Заткнись, дурак, - шикнул на него Глоин, - если не хочешь стать закуской!       Гоблины с криками и улюлюканьем продолжали теснить нас к огромному сколоченному из грубых досок помосту, расположенному в глубине этого подобия подземной залы, и вскоре заставили взойти на него. В бешеной толкотне наши с Двалином ладони разъединились, без защиты гнома я почувствовала себя ещё хуже, хотя разве ещё хуже вообще возможно? В отчаянии, стараясь не отстать от гномов и не получить ещё один хлёсткий удар плети, я озиралась: в глаза бросались огромные клети с изможденными людьми - рабами гоблинов, всевозможные впадины и расщелины, бесконечное число проёмов, в которые убегали тёмные туннели, множество лестниц, странных мостов, огромных жаровен и груды обглоданных костей, между которыми сновали крысы. Я заметила, как несколько полуголых гоблинов, готовивших что-то в большущем котле, ловко хватая клацающих зубами и щерящихся грызунов, швыряли их в кипящее варево. Желудок мой сжался от омерзения, мозг просто отказывался верить происходящему, от воплей сотен окружающих нас беснующихся тварей, которые, казалось, как тараканы, лезли из всех щелей, раскалывалась голова. Я едва не завизжала от ужаса, когда на плечо легла чья-то рука и потянула назад от того места, куда я стремилась - от остановившихся впереди Фили, Кили, Бофура и Оина. - Надень капюшон, - раздался позади знакомый властный голос, и, обернувшись, я увидела, что меня удерживает Торин. Лицо его было бледным, сапфировые глаза с ненавистью оглядывали наступающих на нас со всех сторон гоблинов, на которых из одежды, зачастую, были лишь грязные набедренные повязки, ну, или в лучшем случае, драные в лохмотья штаны: даже страшно представить, с кого они их сняли. - Зачем? - неужели это мой голос - такой звенящий и словно надтреснутый? - Ты видишь здесь хоть одну женщину? - раздражённо спросил гном и, когда я вновь огляделась, хотя в этой движущейся массе немытых, покрытых проказой тел вряд ли можно было что-то разобрать, тихо, так что я едва смогла разобрать, добавил: - Надень капюшон и завернись в плащ, если не хочешь чтобы они тебя по кругу пустили.       Не совсем поняв, что Торин имеет в виду, но, уяснив для себя, что это что-то гадкое, я натянула на голову капюшон, пряча под него растрепавшиеся светлые волосы, и, морщась от жгучей боли промеж лопаток, поплотнее запахнула плащ.       Гномы словно сомкнулись вокруг нас кольцом, и я оказалась прижата к плечу Торина, чему в эту минуту была несказанно рада. Страх огненным кинжалом вонзался в сердце, кажется впервые в жизни я была так близка к обмороку.       И всё же самое ужасное и омерзительное было впереди, я убедилась в этом, пытаясь понять, зачем нас толкали на этот скрипучий помост. На огромном уродливом троне сидел гигантских размеров гоблин. Его жирное, покрытое проказой и струпьями тело не прикрывало ничего кроме узкой повязки внизу необъятного колеблющегося живота. На толстом бородавчатом лице сверкали недобрым огнём вылупленные мутно-карие глаза. Голову украшали пятизубая корона и редкие неопределённого оттенка засаленные волосы. Даже сидя, он опирался на странный посох в виде вил, на которые был насажен бараний череп. Судя по почтительным крикам и визгу, это был вожак или Король Гоблинов. Когда он поднялся, в пещере наступила относительная тишина, в которой под весом исполинской туши жалобно застонали доски. - Я смотрю, у нас сегодня гости? - разнёсся эхом, отдаваясь в сводах пещеры, утробный голос короля. Отвесив нам глубокий насмешливый поклон, чем вызвал дружный хохот своих подчинённых, огромный гоблин очевидно решил продолжить свои шуточки. - Что ж, у меня есть песня по такому случаю!       Под радостные хлопки и топанье он затянул грубые, полные угрозы куплеты: Бей, жги, всех круши, В клочья рви, кровь пусти, Кости ломай, пусть кричат они! Цап-хвать и все назад, Вот-вот-вот Гоблин-град! Возьму хлыст или плеть, Будет враг мой реветь! Пытки ждут любого - Стоит мне велеть! Цап-хвать и все назад, Вот-вот-вот Гоблин-град! Клещи, щипцы - Легко отдать концы! Не избежать судьбы - Готовьте, братцы, гробы! Хлоп - топ - Этот готов! Хнычь - плачь - Я твой палач! Твоя смерть грядёт - Никто не спасёт! Цап-хвать и все назад, Вот-вот-вот Гоблин-град!       Ещё один шутливо-насмешливый поклон под громкие аплодисменты прихвостней, и король вновь уселся на свой безобразный каменный трон. - Эта песня моего собственного сочинения, - уведомил он нас, тяжело опираясь массивным телом на посох; удивительно, как доски ещё не проломились под ним и его ужасным троном? - Понравилась она вам, гости мои? - Это не песня, а издевательство! - воскликнул, проталкиваясь вперёд, Балин. - Разве так добрый хозяин встречает гостей? - Издевательство, насмехательство, надувательство - всё это ждёт вас здесь, - обводя взмахом руки пещеру, с кривой улыбкой ответил ему король, а затем, обратившись к одному из наших погонщиков, спросил: - Кто это жалкое отребье, которое вы притащили ко мне? - Гномы, Ваша Бородавчатость, - встав по стойке смирно, отчеканил тот, - мы нашли их в нашей передней галерее, думаю, они затевают какую-то пакость, я в этом уверен: когда мы их вежливо попросили пройти с нами, они устроили вспышку с громом, от которой несколько наших ребят теперь мертвы.       Я невольно хмыкнула, за что получила щипок от Торина. Надо же, какие воспитанные - гнать нас, как стадо баранов, сеча кнутом почём зря - это по их понятиям - предел вежливости? Да у меня спина огнём горит от их вежливости! - Ну и кто из вас, недоростков, объяснит, с какой целью вы шпионили за моим народом? - Верховный Гоблин взревел так громко, что его загалдевшие было подчинённые живо смолкли. - Вы наверняка воры, а ещё убийцы и приятели эльфов?! Кто желает мне объяснить, какого рожна вы сюда припёрлись? - Я, любезный сударь! - воскликнул протиснувшийся вперёд Бофур и, когда король обратил на него заинтересованный взор, продолжил. - Понимаете, мы, значит, ехали и ехали по дороге вон на тех лошадках, - и он указал за свою спину на наших перепуганных пони, - а потом, значит, выехали на тропинку ну и оказались у вас в гостях в столь уютной обители. А ехали мы, значит, к моим родственникам по маменькиной линии, хотели племянников и племянниц, значит, повидать, по маменьки моей, говорю, линии... - Так ты, хмырь, решил мне зубы заговаривать? - лицо Верховного Гоблина перекосилось от гнева. - А ну, на живодерню его! Тащите кромсатель и костолом, сейчас они у нас живо заговорят!       Толпа гоблинов одобрительно завизжала в предвкушении скорой кровавой расправы, но тут, подтолкнув меня к Балину, который тут же жестом велел встать за его спиной, вперёд выступил Торин. - Постойте! - перекрывая гвалт воплей, громко крикнул он. - Так, так, так! Кто здесь у нас? - заметив его, Король Гоблинов даже подался вперёд, а на зеленоватом лице его отразилась смесь ехидства и удовлетворения. - Гляньте-ка - Торин сын Траина, внук Трора! Король под Горой! - Бородавочник отвесил гному с трона ещё один издевательский поклон. - Король под Горой?! Ой, я же забыл, что у вас больше нет никакой Горы, и ты не король, а значит, ты - просто ничтожество! Один мой знакомый золотом заплатит за твою голову, ну и за всё, что к ней прилагается! Уверен, ты знаешь о ком я говорю - о твоём старом враге - Бледном Орке верхом на белом варге! - Азог Осквернитель был уничтожен, - медленно произнёс Торин, с презрением глядя на жирного, покрытого струпьями короля. - Убит в битве давным-давно. - Ты думаешь, его так легко убить? Да?! - глумясь, захохотал тот, и, повернувшись к одному из стражников, приказал, - пошлите гонца Бледному Орку, скажите я нашёл его трофей, - а потом, обернувшись, указал на нас, - обыщите их!        В тот же миг гоблины набросились на гномов, с гиканьем хватая их, отбирая мечи и кинжалы, луки и стрелы, давя массой своих немытых омерзительных тел, чтобы не вздумали сопротивляться. Один из наших захватчиков затеял борьбу с Торином и сорвал у него с пояса меч, который был взят в кладовой троллей. В то время, как остальные гоблины сваливали оружие просто в кучу на грязный кишащий крысами и отвратительными насекомыми пол, он вытащил меч из ножен, и тот полыхнул ярким синим свечением. Верховный Гоблин, увидев это, испустил леденящий душу вой ярости и злобы, пещера наполнилась оглушительными рыками и клацаньем зубов его приспешников и воинов. Очевидно, они признали меч. Не так давно Гэндальф поведал нам о том времени, когда светлые эльфы Гондолина теснили гоблинов и сражались с ними под стенами своего города. Меч этот убил бессчетное количество врагов, эльфы называли его Оркрист или Сокрушитель Гоблинов, но сами гоблины прозвали его просто Кусач. Они ненавидели его, а ещё больше ненавидели тех, в чьих руках он находился. - Убийцы гоблинов и друзья эльфов! - завопил король. - Рубите их! Секите! Пустите кровь! Грызите их! Бросьте в ямы со змеями, чтобы никто из них не увидал больше дневного света! Убейте их всех!       Он до того остервенел, что, разинув пасть, из которой торчали жёлтые кривые клыки, ринулся на Торина. Фили и Кили бросились дяде на помощь, ввязываясь в рукопашную схватку с ревущими стражниками. В эту секунду кто-то, схватив за плечи, с силой сдёргивая меня с места, принялся бесцеремонно ощупывать бёдра и плечи, очевидно тоже ища оружие. Закричав, я попыталась вырваться, капюшон слетел с головы, позволяя выбившимся из косы волосам рассыпаться по плечам. - Вот ты и попалась, гномья подстилка, я ведь ещё в галерее успел тебя различить, - перебарывая сопротивление, прижал меня к потной груди коренастый гоблин, скалясь, изучая взглядом лицо и шею. - Привыкла, небось уже, ублажать этих коротышек? Ну да я покажу тебе, как трахает настоящий мужик! А потом и с дружками поделюсь, ты ведь уже привыкла и не будешь против?       Он так крепко сдавил меня, что вырваться, дабы стукнуть его хорошенько, не было никакой возможности; оставалось лишь с ужасом смотреть, как его рожа приближается к моему лицу, как в ухмылке открывается рот, обнажая щербатые зубы. Зловонное дыхание гоблина заполнило мои ноздри, от омерзения силы словно утроились: отчаянно завизжав, я крутанулась и, пнув его в живот, с невероятными усилиями сумела вырваться и отбежать на несколько шагов. Драка шла полным ходом: Двалин как раз заехал кулаком в физиономию невысокого, но очень массивного гоблина и, судя по визгу, сломал ему нос, Бомбур же столкнул лбами сразу двух погонщиков и с размаху сел на стражника, которого завалил Нори. Торин, Фили и Кили бились с охранявшими короля воинами, но тех было слишком много, и они, в отличие от гномов, были вооружены.       В ушах звенело от криков, ударов и щёлканья зубов; кутаясь в плащ, уворачиваясь от дерущихся, не зная куда спрятаться от бушующих гоблинов, я продолжала отчаянно оглядываться, и в этот миг раздался подобный грому столкнувшихся грозовых туч грохот. Все факелы и огни в пещере разом потухли, а из костра до самого каменного свода взметнулся столб раскалённого синего дыма, из которого, обжигая гоблинов, летели колючие белые искры. Тысячи летучих мышей заметались в воздухе и разлетелись по боковым туннелям; смешиваясь с хлопаньем их крыльев, разнёсся оглушительный визг, писк, вой, топот и треск. Сотни бешеных собак и волков, даже если бы их поджаривали на костре, не смогли бы поднять такой невообразимый гам. Искры прожигали гоблинов насквозь; гарь, наполнившая пещеру, была такой густой, что даже их привычные к тьме глаза не могли ничего различить.        В этой мгле голубым пламенем сверкнул меч и резким движением пронзил Короля Гоблинов. Необъятное рыхлое тело упало замертво, а воины с диким визгом бросились врассыпную и исчезли в темноте.       Мерцая, меч вернулся в ножны. - Забирайте оружие и живо за мной, - приказал в темноте голос, по которому легко было узнать Гэндальфа.       О как же я сейчас была рада волшебнику, хоть и считала теперь, что лучше бы он никогда не появлялся в усадьбе моего дядюшки. Оглянувшись в поисках Бильбо и не увидев его, (да разве сейчас можно хоть что-то различить?) я схватила с пола помоста, где гоблины показательно потрошили перед королём нашу поклажу, свою маленькую, не прельстившую никого котомку, и бросилась вслед за гномами в один из туннелей, куда уводил нас маг. Немного впереди снова сверкнул меч, это похоже Торин обнажил на мгновение свой Оркрист. Воздух в туннеле был чище, но усталые лёгкие всё равно едва справлялись с дыханием, спина болезненно саднила, руки ныли, похоже тот верзила, что схватил меня, оставил на теле синяки. Мне опять пришлось затрусить в самом конце цепочки гномов по тёмным переходам, а визг и вой гоблинов постепенно затихали вдали позади нас. В измученном мозгу билась одна единственная мысль: "Что я, маленькая хоббитянка, здесь делаю? Разве это приключение - едва дыша, нестись по подземным коридорам? Когда же я попаду в свою уютную постельку, на которую из круглого окошка будет литься свет ярких звёзд? И суждено ли мне выбраться живой из этой передряги?" - Бегите, бегите! - командовал впереди Гэндальф. - Шевелите быстрее ногами, опасность ещё не миновала!       И он был прав: позади из тёмного тоннеля, который мы только что покинули, послышался шум, топот и гортанные крики гоблинов. Гномы припустили ещё быстрее, наверное, теперь бы я точно отстала, но схвативший меня за руку Ори, пыхтя, тянул вперёд. Бегал он отменно. Превозмогая усталость, я подстраивалась под его темп, отчаянно гадая, сколько ещё смогу продержаться прежде чем в измождении рухну на каменный пол?       И всё же гоблины бегали быстрее нас, тем более что и переходы эти они знали куда как лучше, так как сами прорыли их, да и двигались они, охваченные безумной яростью. Вскоре мы уже слышали приближающиеся крики и завывания. Множество босых ног шлёпало буквально за поворотом. Позади замелькали огни, а сил оставалось всё меньше. Немного отстав от нас, Гэндальф позвал Торина, и они свернули за угол. - Вынимай меч из ножен, Торин! - крикнул маг.       Вдвоём они атаковали наших преследователей. В темноте, сверкнув синим пламенем, клинки Глемдринга и Оркриста беспощадно разили врага, вновь и вновь рассекая плоть, снося с плеч вражьи головы. С криком оставшиеся в живых гоблины бросились наутёк. Ещё долго гоблины не решались сунуться в тот страшный проход, мы же без оглядки мчали по туннелям подземного царства. Лишь изредка гномы переговаривались, я же предпочитала молчать, ведь на слова нужны силы, а их у меня почти не осталось.       Не знаю, сколько часов мы вот так бежали вперёд, мне уже начало казаться, что это не кончится никогда. Проход был узким, пол плохо обработан, мы то двигались вверх, то, наоборот, вглубь; в какой-то миг спуск закончился, и снова пришлось подыматься. Тропа вилась вверх, и там мы, наконец, увидели свет, падающий из-за очередного поворота. Не красный, как от костра или факелов, а белый, дневной, который бывает только под открытым небом. Мы буквально вылетели за этот угол - и очутились на площадке, освещённой солнечным светом. После долгих часов мрака он слепил глаза, но на самом деле оказалось, что это лишь полоса света, льющаяся из большой приоткрытой каменной двери, возле которой с обнажёнными мечами стояло несколько гоблинов.        Это была лишь секунда удивления, когда наши и вражьи взгляды, полнясь недоумением, встретились... Затем произошла короткая жестокая схватка, в результате которой гоблинские стражники были зарублены почувствовавшими близость свободы гномами. Не теряя ни минуты, мы поспешили покинуть туннель и, задыхаясь, щурясь от яркого света, вылетели в приоткрытые двери, сразу за которыми начинались широкие ступени, ведущие в пригорную долину.       Она была столь живописна, столь зелена и наполнена чистым, хрустальным воздухом, что, обняв всё ещё державшего меня за руку Ори, я разрыдалась от переполнившего безумно колотящееся сердце счастья.