Бильбо Бэггинс и Шеролин Тук, или туда и обратно

      Как мучительно, невыносимо хотелось спать. Сон затягивал словно мягкий зелёный мох, он обещал покой и забвение от всех мыслей, переживаний. Обещал укрыть от страшных подземелий, гнусных рож гоблинов и от горячих губ Торина, которые, не причинив боли, взбудоражили не меньше. Но за последние два с лишним месяца я привыкла, что мои желания теперь никого не волнуют, вот и сейчас кто-то немилосердно тряс меня за плечо. - Шеролин, пора вставать, ну проснись же! Чтоб тебя, садиста, гоблины заставили похлебку им варить! - Зачем? - приоткрыв один глаз, я с подозрением взглянула на Кили, - мы возвращаемся в пещеры за нашими пони? - Ага, и за поклажей тоже, - кивнул он и резко потянул меня на себя, заставляя встать, - забудь об этом. Пойдём, уже пора. - А как же отдых? - буркнула я, нехотя поднимая свою сумку. - В гробу отдыхать будешь, если не поторопишься, - весьма оптимистично пообещал мне Глоин, деловито осматривая свою секиру.       Вот это я понимаю - романтика - гробы, поцелуи, секиры и гоблины! Можно сказать, всю жизнь о ней мечтала! - Одна, или мне кто-нибудь компанию составит? - пытаясь без гребня, на который не было времени, поправить волосы, поинтересовалась я у столь доброжелательного гнома. - Ну это как получится. Пошли уже, а то и впрямь жрать охота; отойдём подальше, так может хоть поохотимся, - и гном спешным шагом направился вслед за уже покинувшими поляну Гэндальфом, Торином, Балином и Бильбо.       Конечно, я умею печь на углях, но опять же - на всю вашу ораву не напасешься, - для порядка удручённо вздохнув, я поспешила к ждущим меня Фили и Кили. - Страшно хочется есть, - напомнил за нашими спинами Бомбур. - Вот бы наших пони вернуть, - вторила ему я, хотя мой-то Строптивый бродил сейчас где-то в горах: из всей нашей компании он оказался самым умным и наотрез отказался заходить в выбранную для ночёвки пещеру. - Ну так вернитесь и попросите гоблинов отдать вам ваше имущество, - тут же посоветовал нам Фили, - вдруг в них взыграет благородство? - Только если ты с нами пойдёшь, - тут же парировала я, обходя неглубокую канавку. - Не, я не подряжался, - с усмешкой отказался он, - мне и так хорошо. - Не жрамши? - грустно спросил у него Бомбур, вслед за мной взбирающийся по заросшему колючим кустарником холму. - Жрать-жрать, - передразнил Фили, - вы слово-то другое знаете? - Харчеваться, - окинул его недобрым взглядом Дори, для которого проблема еды очевидно тоже была животрепещущей.       По дороге гномы активно искали подножный корм, но чёрная смородина только цвела, орехи не созрели, да и ягоды боярышника ещё не поспели. Съедобными оказались лишь щавель и земляника, но они совсем не утоляли голода.       Войдя в живописную цветущую долину, мы довольно долго шли по ней. Каменные валуны здесь почти скрывались за сочной высокой травой, среди которой цвели чебрец и шалфей, мята и жёлтые горные розочки. Находиться здесь было невероятно приятно, любуясь на порхающих белых бабочек и шустрых стрекоз, вслушиваясь в жужжание пчёл и шмелей, я чувствовала себя словно в лугах родного края, вот только там не бродят ворчливые гномы, и нет тех страхов, которые владели мною теперь. Спина продолжала саднить, но уже не болела так остро, как прежде: очевидно сказывалось действие мази мага. Перешучиваясь с Фили о кроликах, которые, словно предчувствуя наши недобрые намерения, все до одного попрятались по норам, я уже почти не ощущала дискомфорта. Вот только как ни грели проникающие, кажется прямо под кожу, лучи начинающего опускаться к горизонту солнца, на душе было тревожно. Очень хотелось догнать дядюшку и помечтать с ним, как мы любили это делать на протяжении последних двух месяцев, о горячем чае с корицей у камина, толстых книжках и крыжовенном пироге, да только в последние дни он всё больше проводил путь в разговорах с Гэндальфом и Балином. Я же предпочитала компанию Фили и Кили: благодаря их грубому юмору и вечному позитиву путешествовать было легче, а это мне сейчас было особенно необходимо. Я не стала догонять дядюшку ещё и по той причине, что впереди рядом с ним шёл Торин. После нашего разговора и поцелуя на берегу ручья я кажется ещё больше обычного оробею перед статным гномом. Это был мой первый поцелуй, и он оказался удивительно приятным. Губы до сих пор ощущали обжигающую ласку его рта и покалывание аккуратно остриженной бороды, но это казалось таким неправильным, таким нереальным, словно он целовал не меня, словно это лишь привиделось. Помнится, в прошлом году весной моя старшая троюродная кузина Лети, томно закатывая глаза, шёпотом рассказывала подругам о том, как изумительно целуется её жених. Меня, разумеется, девушки считали слишком маленькой для того, чтобы слушать подобные разговоры, поэтому отослали вытирать пыль в гостиной, да только кто же запретит подслушивать и втайне, краснея, представлять каково это - целоваться с парнем? Вот только Торин вовсе не мой жених, и, учитывая его статус наследника подгорного короля да в довесок к нему тяжелый, упрямый характер и кучу амбиций, вряд ли им когда-нибудь станет. Ко всему прочему, я никогда не слышала, чтобы гномы женились на хоббитянках, так зачем же он поцеловал меня? - Шэролин! - Фили резко схватил меня за локоть и поддержал, когда я, зазевавшись, чуть не упала, споткнувшись о заросший травой булыжник. - Ты что грезишь на ходу? Признавайся, о чём размечталась? - О поцелуях, - с ходу брякнула я, но тут же спохватившись, попыталась исправить неловкие слова, - знаешь легенду о том, что конопушки, это следы поцелуев добрых фей? У тебя их так много на лице, наверное все феи в тебя влюблены. - Всё ещё веришь в сказки? - добродушно улыбнулся гном, в то время как его братец, схватившись за живот, зашёлся громким хохотом, - знаешь, наверное это даже хорошо, верить в добрых фей. - Ну а чем занимаются злые феи, пока добрые его целуют? - отсмеявшись, поинтересовался у меня Кили, ткнув брата кулаком в плечо. - Доедают с гоблинами наши харчи, - грустно вздохнув и демонстративно подтянув потуже синий кушак, ответил ему за меня Бомбур.       Честное слово - мне уже жалко рыжего страдальца! Я принялась оглядываться в поисках земляники, чтобы нарвать её для него, но кустиков с красными ягодками в траве уже не было, да и сама долина заканчивалась, мы как раз подходили к створу, за которым начинался новый спуск по скалистым утёсам. Переход по ним оказался трудным, пару раз я чуть не упала, прежде чем мы оказались на вершине огромного, усеянного каменистыми остатками оползня холма. Едва мы немного отошли от утёса, как раздался грохот, словно вновь столкнулись в битве виденные нами ночью каменные великаны. Сверху посыпался щебень, затем заскакали обломки камней покрупнее, они привели в движение осыпь, а сверху уже срывались большие глыбы. - Держись! - закричал Кили, хватая меня за плечи, и в этот миг склон выше и ниже нас тронулся с места, и мы поехали вниз.       Я говорила, что гномы отменные мастера брани? Так вот, раньше они изъяснялись почти изысканно, сейчас же среди пыли, треска и грохота скачущих камней ругань стояла просто чёрная. Нашим спасением стали деревья. Докатившись до границ соснового пролеска, который внизу в долине переходил в густой лес, спрятавшись за стволы, мы сумели укрыться от грозного нашествия валунов. Стоял невыносимый грохот, прижавшись к груди крепко удерживающего меня Кили, сквозь пыльную завесу я пыталась рассмотреть Бильбо и, наконец, заметила его и Двалина за широким стволом старой сосны, иглы которой уже начинали отдавать рыжиной. Дядюшка кажется тоже искал меня взглядом, когда наши глаза встретились, он с облегчением махнул мне рукой. Наконец опасность миновала, осыпь остановилась, лишь далеко внизу между папоротниками и корнями деревьев ещё слышался отдающийся эхом грохот сорвавшихся камней.       Едва этот гул стих, как сверху раздался волчий вой. Он был столь оглушительный и жуткий, что с перепугу я теснее прижалась к Кили, хотя от резкого движения сильнее заболел растревоженный рубец. Конечно, у себя в Уделе я волков не слышала никогда, и всё же сразу догадалась, что это именно они. - Варги! - оборачиваясь к нам, громко крикнул Гэндальф. - Бежим, у нас нет времени на промедление, бежим!       И это после того, как по нам били скальные осколки и щебень? После ушибов, ссадин и порезов? Но делать было нечего, морщась и потирая отбитые бока, гномы бросились бежать по едва различимой дороге, которая, углубляясь в сосновый лес, вела на юг. Солнце давно село за горы, в сгущающихся сумерках лесная темень становилась всё гуще, ветер давно стих, и даже взмахов крыльев ночных птиц не было слышно. Нарушало тишину лишь наше громкое неровное дыхание да чертыханья Глоина и Двалина. Изо всех сил перебирая ногами, стараясь не отстать, я пыталась не вслушиваться во вселяющий ужас вой, который, как бы быстро мы ни бежали, становился всё ближе. В какой-то момент рядом со мной оказался дядюшка, и я была безмерно благодарна ему за это. А потом мы неожиданно вылетели на скалистый уступ, оканчивающийся резким обрывом. Тормозя на бегу, налетая друг на друга в ночной мгле, освещённой лишь звёздами и полной луной, мы пытались оглядеться, чтобы понять, куда двигаться дальше; но скрыться было негде, лишь на самом краю склона росло несколько раскидистых сосен и лиственниц. А вой, меж тем, становился всё ближе, уже можно было хорошо различить, как хищники продираются сквозь ветви и кусты. - Они совсем рядом, лезьте на деревья, быстро! - приказал волшебник.       Долго уговаривать не пришлось, первыми на высокую сосну с солидными ветвями забрались Дори, Ори, Нори, Оин и Глоин, за ними уже лезли Бифур, Бофур и Бомбур. Если бы мне не было так страшно, я бы, пожалуй, от души посмеялась и восхитилась тем, с какой завидной скоростью толстяк лазает по деревьям, но сейчас, прижавшись к плечу Бильбо, я могла лишь смотреть на него, разинув рот: я-то так не умею, да ещё и на подобную высоту. - Что стоите? - рявкнул, приближаясь к нам, раскрасневшийся от быстрого бега Торин, - а ну живо лезьте наверх!        И он взмахом руки указал на лиственницу, на которую за первыми взобравшимися на неё Гэндальфом, Балином и Двалином уже лезли Фили и Кили.       Фили тут же протянул дяде руку, и тот, подтянувшись, смог влезть на нижнюю ветку, а оттуда уже наверх. В следующее мгновение ко мне потянулся Кили, но я лишь с испугом попятилась назад: ужасно боюсь высоты, кто сказал, что мне на земле плохо? Ну подумаешь волки воют - перестанут. - Шеролин, честное слово, не уроню, - пообещал мне гном, но я лишь сделала ещё один шаг назад, врезавшись при этом спиной в грудь Торина. - Ты что не понимаешь, твою мать, что времени нет?! - прошипел у меня над ухом наследник гномьих королей и, прежде чем я успела рвануться, подхватил за талию и подал своему племяннику, который тут же затянул меня к себе на ветку, а затем принялся взбираться на лиственницу сам.       Едва мы оказались на верхушке дерева, как на уступ вылетели первые волки. Это были огромные, уродливые горбатые звери с висящей клочьями грязной шерстью и кривыми жёлтыми клыками, глаза их белым свечением фосфорили в темноте ночи, очень злые, недобрые глаза. С ужасом взирая на них, я крепко охватила руками ствол лиственницы, мечтая только о том, чтобы не оступиться и не сорваться с ветки, на которую меня затащил Кили. На ветке ниже меня Торин выхватил свой меч, и я увидела, как ярко он сверкнул синим огнём. Волков становилось всё больше, двигаясь слаженной, лающей группой, они обнюхивали каменистую землю и уже через пару минут с воем расселись под деревьями, в кронах которых мы нашли себе укрытие. Казалось, нет ничего страшнее воя сотни этих тварей, но тут вслед за ними появились ещё волки, они были выше прежних а на спинах их словно наездники на конях сидели уродливые существа сродни тем гоблинам, из плена которых нам удалось бежать. А вот сейчас бежать совсем некуда! Прижимаясь к шероховатому стволу лиственницы, я взглянула вниз: далеко в пропасти под обрывом с гулом шумела горная река, в отблесках луны были видны острые скальные обломки, торчащие из воды; прыжок туда - подвиг не для слабонервных. А я слабонервная, очень слабонервная! Особенно, когда вижу столь омерзительные волчьи морды! - Кто это? - стараясь сама не взвыть, шёпотом спросила я, впрочем, особенно не рассчитывая на ответ. - Варги, - скрипнув зубами, тихо ответил с соседней ветки Кили, - а те, что едут на них - орки. Ох ты ж, ёбаный!       Проследив за взглядом матерящегося на все лады гнома, я увидела, что последним на уступ выехал огромный варг с невероятно толстыми, мощными лапами. На спине его сидел высоченный орк, гораздо более крупный, чем остальные. Белая кожа его была испещрена глубокими кривыми шрамами и, казалось, светилась и отливала серо-голубым, а волос на голове не было совсем. Мне даже не пришлось спрашивать кто это: железный крюк, заменяющий кисть отрубленной у локтя левой руки, говорил его имя сам. - Азог! - казалось выплюнул в этот миг Торин, не сводящий глаз с заклятого врага.       Орк этот, величественно восседая на варге, сжимая в правой руке утыканную шипами палицу, с насмешкой смотрел на деревья, словно прекрасно видел нас в темноте сквозь густые ветви. - Король гоблинов не обманул меня - вот и ты Торин сын Траина, внук Трора - падали, которой я отсёк башку, как приблудной собаке, - грубый, сиплый голос орка громко разнёсся по обрыву, заставляя воющих и сковчащих волков мгновенно затихнуть. - Не ожидал меня увидеть? Думал, я давно издох? - хохот Азога громко раскатился над обрывом, казалось, сотрясая воздух, ударяясь о скальные уступы и эхом возвращаясь обратно. - Что ж, я перед тобой, спустись и сразись со мной, не прячься, как трусливая крыса! Клянусь, ты захлебнешься в своей крови! - Не смей, Торин! - приказал сверху Гэндальф сыну Траина, казалось готовому немедля ответить на вызов орка и прыгнуть вниз. - Он намеренно провоцирует тебя, а погибнем мы все! Интересно, волшебник что считает, что у кого-то из нас есть шанс выжить? Глядя вниз, я что-то в этом очень сильно сомневаюсь. Или у него есть какой-то план нашего спасения?        Оказалось, мысли у него были, причём весьма оригинальные. Что можно сделать, сидя на хвойном дереве? Кидаться шишками, разумеется. Сорвав сухую шишку, маг поджёг её наконечником посоха и метко запустил в одного из лающих и щерящихся внизу волков, попав ему прямо в морду. Заскулив, зверь покатился по земле, пытаясь сбить пламя, которое яркими синими искрами впивалось прямо в его шкуру, прожигая её насквозь.       В заметавшихся зверюг полетели новые поджигаемые Гэндальфом шишки, от которых загорались не только волчьи шкуры, но и сухой папоротник, валежник, трава, прошлогодние листья и деревья вокруг. Перекрикивая оглушительный скулёж и визг, белый орк, указывая в сторону обрыва своим стальным крюком, на грубом, звучащем, словно брань, языке что-то приказал сгрудившимся возле него варгам, и те, бросившись к краю обрыва, принялись острыми когтями разрывать землю под деревьями, на которых мы сидели, а иные и вовсе норовили запрыгнуть на ствол, забраться по нему.       Не в силах даже закричать, цепляясь за трясущийся от их действий ствол лиственницы, словно в ступоре я смотрела, как маг перекидывает всё новые подожженные шишки Кили, Фили, Двалину и дядюшке, а те метко швыряют их в волков, с визгом откатывающихся назад; но на их месте появлялись всё новые и новые, всё более озлобленные зверюги, с ещё большим остервенением подрывающие и раскачивающие деревья, которые уже казалось ходуном ходили. Уши закладывало от невероятного шума, стоящего вокруг: воя и клацанья зубов, треска разгорающегося в ветвях соседних сосен пламени, ругани гномов и грубых криков орков. Стиснув зубы, я пыталась не упасть, хотя ветвь, на которой я стояла, казалось так и норовила выскользнуть из-под ног. Через несколько минут лиственница, не выдержав напора волков, накренилась и стала падать, оседая на сосну, которая под её давлением, треща, но цепляясь за скальную породу корнями, повисла над обрывом.       Мне казалось, ещё секунда и я полечу вниз. С трудом уцепившись за ближайшую ветку, я попыталась подтянуться и, схватившись за висящий теперь в воздухе дрожащий ствол, поймала за руку мистера Бэггинса, который тоже пытался подтянуться поближе к толстым ветвям. Ветви лиственницы и сосны смешались, местами переплелись, словно образовав гнездо, в котором с криками, пытаясь не упасть в пропасть, из последних сил цеплялись за ствол гномы. Бранились они теперь так отчаянно, что ранние высказывания Кили и Двалина казались теперь поэзией. С огромным трудом удалось забраться на трясущийся ствол, чтобы стоять на нём, держась за смолянистые ветви. - Не будь хорьком, Торин, - поигрывая палицей, закричал Азог, - вы все сегодня примете смерть, так умри же, как мужчина - в бою, пока я даю этот шанс! Или трусость не позволяет тебе сразиться со мной?!       Мгновения кажется замедлились в часы, с ужасом, как и остальные гномы, я увидела, как, отпустив ветвь, Торин направился по стволу к взирающему на него усмехающемуся орку. Лицо его исказилось от гнева, губы вытянулись в узкую полосу, синие глаза полыхали огнём, взмахнув мечом, он спрыгнул с торчащих корней лиственницы на землю. - Нет, пожалуйста, не нужно! - но вряд ли мою тихую мольбу расслышал хоть кто-то.       Бой был неравным: направив варга на бегущего к нему Торина, Азог заставил животное сбить того с ног. Поднявшись, гном, вновь взмахнув мечом, бросился к врагу, отбивая удар его палицы, но в следующий миг новым ударом орка был отброшен на каменные валуны.       В панике я смотрела, как оглушенный ударом об обломок скалы Торин пытается подняться, в то время как обернувшийся к своему подчинённому Азог отдаёт приказ прикончить гнома. Ухмыляющийся коренастый орк, спрыгнув с волка, направился к распростёртому телу приговорённого на смерть. В голове у меня билась лишь одна мысль, что я нахожусь ближе всех, но ничего не могу сделать. Но и смотреть на убийство я была не в силах. В эту минуту, выхватив клинок, дядюшка бросился по стволу к оркам; отпустив ветви, за которые так отчаянно цеплялась, я побежала вслед за ним, стараясь не думать о том, что запросто могу соскользнуть в пропасть. Дым, гарь и жар от огня слепили глаза, двигаться было трудно, и всё же до края уступа удалось добраться быстрее, чем орк занёс свой меч над головой все еще лежащего на камнях Торина. С несвойственным хоббитам воинственным криком Бильбо вонзил клинок в живот увлечённого своей жертвой палача, я же, схватив увесистый булыжник, запустила им в одного из варгов. Удовлетворённо наблюдая, как камень врезается в лоб зверя, заставляя его дёрнуться и отступить назад, я подхватила ещё один, и в этот миг встретилась с ледяным взглядом наблюдающего за нашими с дядюшкой действиями белокожего орка. Взгляд этот был полон ненависти, ярости и усмешки, сквозил нечеловеческим холодом и презрением; кажется он парализовал тело, заставляя кровь стыть в жилах, но топот за спиной вырвал меня из этого страшного плена. Обернувшись, я увидела обнажающих на бегу мечи Кили, Фили, Двалина, Бофура и Глоина, сумевших вслед за нами выбраться из тугого сплетения ветвей. В воздухе зазвенела сталь, когда гномы схлестнулись с орками, оттесняя их от пытающегося дотянуться до своего меча Торина. Вместе с ними бился и мистер Бэггинс, удивительно, я никогда не думала, что он может так отчаянно размахивать своим клинком. Но на размышления времени не было: остальные орки верхом на варгах брали нас в кольцо и, взвесив в руках камень, я метнула его в одну из скалящихся мерзких рож. Уж что-что, а кидаться чем-нибудь тяжёлым я умею весьма метко, это было излюбленным развлечением в детстве, ведь какой хоббит не любит метать каштаны? А вот теперь это умение пригодилось. Конечно, тогда я не думала, что когда-нибудь буду целиться по живым мишеням, но, похоже, жизнь подкидывает злые шутки. Ещё один поднятый булыжник - и ещё один орк схватился за ушибленное плечо.       Внезапно, перекрывая гул драки, воздух рассек свист ветра и раздался оглушительный клёкот. Выронив очередной булыжник, не веря своим глазам, я смотрела на гигантских орлов, которые делали круги над обрывом, спускаясь все ниже. Вот один из них схватил когтистыми лапами двух орков и, легко подняв их, взлетел и сбросил в пропасть, его примеру последовали и другие птицы: хватая орков и варгов, они бросали их с обрыва, заставив вскоре остальных обратиться в бегство. - Мы ещё встретимся, - разнёсся над обрывом гневный голос Азога, - и тогда я всех вас, жалкие твари, заставлю пожалеть, что вы не умерли сегодня!        С этими словами он скрылся в хвойном лесу, за ним мчали отступающие волки, но многих из них орлы всё же успевали схватить и сбросить в ущелье.       Вскоре полыхающий огнем обрыв был очищен от врагов, с удивлением я наблюдала, как Гэндальф разговаривает с повелителем орлов на его языке. Повинуясь приказу вожака, орлы стали подхватывать лапами гномов и взмывать в небо. Один из них подхватил дядюшку и Дори, другой - Ори и Глоина, третий - оглушённого Торина. Через несколько минут на пылающем обрыве остались лишь я да Бифур. - Какого, твою мать?! - вскрикнул гном, когда один из орлов схватил и его.        Я сама была готова браниться всеми словами, каким выучилась за время похода, когда птица подхватила и меня, но, оказавшись высоко над землёй, с перепугу забыла все подходящие выражения.