Бильбо Бэггинс и Шеролин Тук, или туда и обратно

- Шеролин, вставай! - руки, я даже знаю какого садиста, трясли меня за плечи.       Сонно послав негодяя доить козу, а точнее к козлам, я попыталась отвернуться от него и накрыться с головой одеялом, но, как говорится, не тут то было: если Кили меня будит, то конкретно и безжалостно. - Шеролин, дракон прилетел! Вставай, а то не увидишь! - потянув за край одеяла, гном, щекоча, провёл пальцами по моим рёбрам. - Вот и иди встречай, - взвизгнула я, отталкивая его руки и резко садясь на тюфяке, - а я позже подойду, - схватив подушку, я хлопнула ею гнома по плечу, - не смей меня больше будить, когда есть возможность поспать!       Пользуясь растерянностью шутника, я ещё пару раз огрела его подушкой, прежде чем чьи-то руки схватили меня сзади, лишая возможности двигаться. - Смотри, не покалечь мне брата, - раздался над ухом смеющийся голос Фили. - Да что он, фарфоровый? - вскрикнув, я попыталась наступить наглецу на ногу. - Рассыпется? Отпусти сейчас же! - Ладно, - и он действительно отпустил меня, причём так резко, что, если бы вовремя не схвативший меня за руку Кили, то я бы просто упала. - Да что же такое? - возмутилась я, отходя от них на несколько шагов и окидывая недовольным взглядом. - Что за шутки? Спать хочу!       Братья смотрели такими невинными глазами, что в их непорочности просто невозможно было усомниться, даже, если видел доказательство обратного. - Завтракать иди, - кивнул Фили в сторону веранды, - поешь, пока ещё хоть что-то осталось, а потом спи хоть до вечера, мы сегодня ещё здесь остаёмся.        Вот это новость! Впереди спокойный день! - Спасибо! - радостно улыбнувшись обоим, я поспешила на веранду, где за накрытым столом сидели мистер Бэггинс и Бомбур. Дядюшка, судя по растрёпанному виду, тоже недавно встал, а вот толстяк, похоже, планомерно уничтожал, точнее, поедал всё, что было в пределах его досягаемости.        Остальные гномы, судя по всему, уже давно позавтракали и даже успели разбрестись по усадьбе Беорна, Гэндальфа тоже не было видно. Налив в кружку молока и намазав сливками кусок румяной лепешки, я поняла, что абсолютно счастлива. Сейчас. Именно в эту минуту. Ведь что нужно для счастья? Да в сущности совсем немного - вкусный завтрак на веранде, выходящей в цветущий летний сад. Ну и замечательные друзья, разумеется. Взгляд упал на перила, на которые ночью, целуя, усадил меня Торин, щёки немедленно залились румянцем, сердце быстро заколотилось А счастье? Его стало ещё больше! - Шеролин, что-то ты слишком раскраснелась, - проявил излишнюю наблюдательность жующий блинчик Бильбо, - тебя случайно не укусила одна из этих огромных пчёл?       Ага, дядюшка, меня укусил красивый бородатый шершень, но можно я не буду тебе об этом рассказывать? - Вовсе нет, - улыбнулась я ему, отпивая глоток холодного молока.       Позавтракав, я отправилась гулять в сад, где долго бродила среди яблонь. Рой мыслей, словно стайки ярких бабочек, носился в голове, каждая из них была важной, несла в себе сотни вопросов, только вот ответов на них, боюсь, я не знала. Хотелось побыть одной, осознать, что же я делаю в этот тёплый солнечный день так далеко от дома в чужом саду, на чужой земле? Как получилось, что вместе с мистером Бэггинсом и отрядом отчаянных, вечно матерящихся и размахивающих своими топорами гномов уже почти три месяца иду к незнамо где находящей Одинокой Горе, и зачем мне это? Всему виной сон, приснившийся мне, когда гномы, направленные Гэндальфом, явились в Бебнев проулок на наш Холм. Хотелось ли мне на самом деле увидеть дракона из того сна? Нет. Я панически боюсь его. Так зачем же я ввязалась во всё это, почему не осталась пожить в норе дядюшки, как он и предлагал? Ведь какое славное предложение. Утром можно было бы ходить на речку или гулять в пролеске, собирая грибы, затем возиться в саду и огороде, а вечерами пить чай с мятой и читать книги, разведя огонь в камине и забравшись с ногами в большое кожаное кресло, ну и, разумеется, для сна была тёплая, мягкая постель и свежее хрустящее бельё. Вместо всего этого я с утра до ночи тряслась в седле, слушала бесконечную брань, штопала и готовила, не покладая рук, хотя редко кто из гномов даже "спасибо" говорил - воспринимали всё как должное. Но и это были мелочи, последние же дни обратились в сплошной кошмар: пленение гоблинами в Туманных Горах, побег и освобождение, чтобы вновь бежать, только уже от орков на чудовищных волках. Наши посиделки на лиственнице, швыряние горящими шишками и полёт на орлах сейчас вызывали содрогание и панику. Я всего лишь маленькая хоббитянка, старшая дочь в семье Туков, где полно малышей-хоббитят, я несовершеннолетняя домашняя девчонка, так что со мной не так? Что толкнуло меня, покинув родной Удел, пуститься в это, как я теперь понимала, смертельно опасное путешествие? Неужто и впрямь верны сплетни о дурной крови и безрассудности, которая порой просыпается в Туках? И неужели она действительно одновременно взыграла и во мне, и в дядюшке? Выйду ли я живой из этого похода, и когда это произойдет? А если же мне суждена смерть? Та самая смерть, что настигает смельчаков, отправляющихся на поиски невиданных сокровищ в неведомые края? Готова ли я к ней? Но больше всего прочего меня тревожили поцелуи Торина, его отношение ко мне. Ведь с первого дня он не скрывал своего пренебрежения, неприязни, недовольства. Так что же изменилось теперь? Зачем он прикасается ко мне, зачем обнимает? И почему так сильно меня влечёт к нему? Зачем гном сравнивает меня с бутоном первоцвета, если не так давно очень нелестно отозвался о моей внешности, сказав, что видел хоббитянок пышнее и красивее меня? Смешно сказать, хоть я и была всегда худощава, но тогда всё же имела хоть какую-то округлость фигуры, а сейчас похудела так, что рубашки висят на узких плечах балахонами, а брюки приходится потуже затягивать ремнём, чтобы не свалились. Хоббитянки всегда славились цветущей красой и пышностью фигуры, а чем хвастаться мне? Синими глазами и длинными косами? Этого мало. Чем Торин может любоваться во мне? Может просто лжет, насмехается? Но его поцелуи, они такие нежные, ласковые... Ах если бы было с кем посоветоваться, поговорить, поделиться. Но, наверное, даже мои старшие кузины пришли бы в ужас, если бы узнали, что я целовалась с мужчиной, ведь хоббитянки выходят замуж минимум в двадцать семь лет, я же в свои девятнадцать быть невестой и вовсе не могу, да и совсем я не невеста гному. Во мне нет сил оттолкнуть его, когда он обнимает, я не понимаю, зачем он это делает, и уж тем более не могу объяснить, откуда в сердце рождается такой трепет лишь от одного его взгляда? Если бы быть хоть чуть старше и опытнее... но я слишком маленькая, и сама это прекрасно понимаю.       Выйдя узкой тропинкой к небольшим, крытым соломой конюшням, я услышала голоса: они прервали ход моих невесёлых мыслей, и, прижавшись к деревянной стене строения и выглянув из-за его угла, я увидела Беорна в компании с синеглазым виновником моих переживаний. Они стояли у поленницы с дровами, рядом была колода с воткнутым в неё топором, а на земле в беспорядке лежали ещё не разрубленные брёвна. Пользуясь тем, что в тени, отбрасываемой могучим, высоким орехом, остаюсь незамеченной, я прислушалась к их разговору. - Никогда не предполагал, что в моём доме будут гостить гномы, поскольку всегда недолюбливал ваш народ за алчность и глубокую слепоту к тому, что не несёт для вас прямой выгоды, - хмурясь, произнёс Беорн, - но ответь мне на вопрос, почему вас преследует Азог Осквернитель? - Откуда ты знаешь? - вскинулся гном, чей взгляд был не менее мрачен и недружелюбен, чем у хозяина дома. - Ночью я видел его отряд у своих границ, сюда он не сунется, поэтому пока вы в безопасности, но ваш путь лежит в Чёрный Лес. И хотя на вашем месте я бы попытался обойти его, хочу сказать, что тебе стоит подумать о тех милях пути, которые простираются от моих владений до этой обители гнили, болезни и морока. Там рыщут орки, вам не пройти пешком живыми, они схватят вас. - У нас нет другого выхода, кроме как попытаться прорваться, - взгляд Торина стал непроницаем. - И погибнуть, - пожал плечами Беорн, - ты этого хочешь, к этому стремишься? Ответь мне, Дубощит?! - Тебе не понять! - на скулах гнома заходили желваки, которые не скрывала даже борода, - там мой дом, моя обитель, которую отнял дракон, изгнав и обокрав нас, заставив скитаться словно нищих, терпеть лишения и голод, браться за самую низкую, грязную работу, чтобы иметь монеты заплатить за кусок хлеба! У меня появился шанс попытаться вернуть Эребор, и я ни за что его не упущу, никаким оркам, будь это хоть сам Азог, не остановить меня! - Вернуть дом или утраченное богатство? - насмешливо, свысока взглянул на него Беорн, - но ты ошибаешься, я способен понять тебя. Когда-то мои предки жили в Туманных Горах, были их хозяевами, пока с Севера не пришли гоблины и не уничтожили мою семью. Всю. Заковав в цепи, они издевались над нами, унижали потехи ради. Я единственный, кто выжил, и ненависть моя к гоблинам и оркам не меньше твоей к Смогу. Поэтому я помогу тебе. Я дам вам провизию и скарб, одолжу моих пони, но их вы должны будете отпустить, как только доберётесь до границ Чернолесья, они вернутся домой, я прослежу за этим. - Я щедро отблагодарю тебя за гостеприимство и помощь, как только мы вернём утраченное, - склонив голову, пообещал ему Торин. - У меня нет нужды в гномьем золоте, - покачал головой хозяин дома, берясь за топор, давая понять этим, что разговор окончен, - сбереги хоббитов, которые по глупости отправились с вами, они из доброго, простого народа, чужды вашим страстям и не заслуживают гибели.       Кивнув на эти слова, Торин направился к дому, где на ступеньках курили трубки Балин и Бофур. - Выходи, - я была так напугана словами о преследующем нас Азоге, что даже не сразу поняла, что с размаху разрубивший полено Беорн обращается ко мне, - выходи, девочка, он уже не увидит.        Смущение от того, что меня застукали за подслушиванием, было велико, но выйти из своего укромного уголка пришлось. Хозяин дома был настолько велик, что приходилось высоко задирать голову, чтобы по выражению его лица понять, сильно ли он сердится. - Расскажи, как ты очутилась среди этого сборища ищущих проблем на свою задницу дураков? - спросил великан, когда я подошла достаточно близко. - Гэндальф позвал в экспедицию моего дядюшку, а я как раз гостила у него и... увязалась следом, - честно призналась я, присев на одно из толстых брёвен и подняв на него взгляд. - И что, эти остолопы спокойно взяли тебя с собой? - удивился Беорн, откладывая топор и присаживаясь прямо на землю, очевидно так ему было лучше меня видно. Какой же он огромный! Руки и ноги такие длинные и толстые, словно стволы молодых деревьев, даже дух захватывает. Наверное, я и впрямь кажусь ему козявкой, кажется вчера он обозвал нас с мистером Бэггинсом блохами или чем-то в этом роде. - Ну не совсем спокойно, конечно, - пожала я плечами, - но я беспокоилась за дядю, он - домосед, и вряд ли бы легко перенёс трудности этого похода. - А с тебя-то ему какой прок? - скептически взглянул на меня мужчина. - Я готовлю и слежу за его одеждой, - вздёрнув подбородок, я с вызовом взглянула на него: пусть только попробует назвать женщину бесполезным созданием. - И что, большая радость стряпать для такой оравы? Ты сама-то за ними поесть успеваешь?       А вот тут мужчина попал в самую точку, даже отвечать не пришлось. - Ты влезла не в своё дело, да и не по плечу оно тебе, поверь моим словам, - покачав головой, произнёс Беорн; мне было не по себе от его гулкого баса, но в то же время угрозы или недоброжелательности в нём не было. - Нечего тебе делать в этом походе, прихлопнут тебя, как муху, а они даже не заметят. - Неправда! - заспорила я, хотя и саму недавно посещали подобные мысли. - Гномы - хорошие друзья, и они сумеют защитить меня. - Гномы? - хохот Беорна разнёсся по двору, заставив улететь роившихся пчёл, - ты плохо их знаешь, малышка, кстати, прости, забыл, как тебя зовут? - Шеролин Тук. - Так вот, Шеролин, ты очень плохо знаешь гномов, но это и не мудрено, учитывая, что ты только из пелёнок выбралась, - от подобного замечания меня передёрнуло, да только ему, кажется, было всё равно, - они алчны, скупы, ничто во всём мире кроме золота их не волнует. Гномы могут тебе казаться милыми, могут даже очаровать, но это лишь до поры до времени; любой из них, не задумываясь, предаст ради своей выгоды. Гномы - великие эгоисты, которых волнуют априори только они сами, никто из них не придёт на помощь, если с тобой случится беда. - Это не так! - затрясла я головой, разметав волосы, которые после завтрака расчесала, но заплести ещё не успела. - Они - мои друзья, я доверяю им! - Зря, это может погубить тебя. Никогда и ни в чём нельзя доверять гномам, особенно, если тебе кажется, что вас связывает дружба или что-то другое, - Беорн так пристально взглянул в мои глаза, что я в одну секунду осознала, что это он был ночью в саду - он видел нас с Торином. От этой мысли кровь прилила к щекам, и захотелось бежать от великана без оглядки, вот только куда? - Послушай меня, я прожил долгую жизнь и многое повидал, он наиграется и оставит тебя, не знаю только, как это случится - предаст, бросит, отвернётся, - но это случится, он раздавит тебя, и поверь, ему будет плевать на то, как ты истекаешь кровью.       Боль от жестоких слов змеёй закралась в сердце. Потупившись, я не находила, что ему ответить, впрочем, хозяин дома и не ждал этого. - Тебе не стоит дальше идти с гномами, это плохо кончится: если они погибнут, то и тебе не выжить. Останься в моём доме, для меня это не затруднение, живи здесь, а когда всё закончится, твой дядя отвезёт тебя домой, или, если с ним случится беда, это сделает Гэндальф, уж с ним-то наверняка ничего не произойдет - волшебники хитры, изворотливы и живучи.        Заманчивое предложение: здесь хорошо, а мне и впрямь хочется жить, вот только очевидно не настолько сильно, чтобы покинуть отряд. Зная, что поступаю глупо и ещё сто раз пожалею об отвергаемом сейчас предложении, я отрицательно покачала головой и взглянула на белогривых лошадок, которые свободно гуляли по двору. - Они такие красивые, мой пони тоже любил гулять сам по себе. - Что с ним стало? - пожав плечами на мой молчаливый отказ, спросил Беорн, - съели гоблины? - Не знаю, он остался в горах, будучи самым умным из нас всех, он, даже несмотря на бушующую грозу, отказался войти в пещеру, в которой нас схватили гоблины, - ответила я, вновь взглянув на хозяина дома, - я очень волнуюсь за него. - Думаю, его можно найти, и это даже будет интересно, - в глазах Беорна мелькнуло что-то хищное, животное, - но я ничего не могу обещать наверняка.        В тот день мы долго занимались сборами, спать легли рано, а на рассвете, позавтракав, простились с хозяином и на одолженных им пони отправились в путь, который лежал на северо-запад. По совету Беорна мы не поехали дорогой, идущей вдоль южных границ его владений, а предпочли ей малоизвестную тропу, которая вела к Чёрному Лесу и через него к Одинокой Горе.