Ненавижу! Ненавижу тебя!

Pov Лука. С утра я был сам не свой. Настроение было ужасное, да и еще пришлось рано вставать, чтобы идти на подработки. Потом я отправился в университет и после пар, столкнулся с Мишелем. Точно не случайно. И он тоже был в плохом настроении. Интересно, что этому могло послужить? Сразу говорю — я тут не при чем. Даже не поздоровавшись, не спросив как дела, жив ли, здоров ли я, он сказал:  — Найди для меня время, мы ведь как-никак встречаемся.  Я слегка удивился. К чему это он клонит? Мы ведь и так почти каждый день вместе. Куда уж больше?  — Слушай, мы можем поехать ко мне домой. Точнее, домой к моим родителям. Не вижу смысла тянуть.  — А? — на моем лице появилось полное недоумение.  Он хочет познакомить меня со своими родителями? А не слишком ли всё это быстро? Его родители вообще в курсе, что мы встречаемся? Надеюсь, что нет, и таким образом я смогу всё испортить.  — Ну, как бы я не против, — делано улыбнулся я. — Если ты этого так хочешь, то почему бы и нет? — Только... Мишель повернулся ко мне и уже более серьезно продолжил:  — Моя мать слишком религиозная. Для нее будет ударом такая новость. Старайся не показывать, что мы любовники. Ударом, говоришь? Что ж, тогда прости меня, Мишель, но ты сам виноват.  — Как скажешь, — пожал плечами я.  — Спасибо.  Мишель сжал мою руку, отпустил ее и обнял меня уже за талию. На нас пялились люди, и он, видимо, заметив это, покраснел и потащил меня в укромное местечко под тенью деревьев.  Как только мы скрылись от любопытных глаз, Мишель прижал меня к дереву и страстно поцеловал в губы. Он впервые целовал меня с языком, по-французски. А он хорошо целуется. Даже очень. Минута поцелуя длилась бесконечно долго, его руки словно сами залезли мне под футболку, нащупали соски, и тут он внезапно остановился и как ни в чем не бывало, улыбнувшись, сказал:  — Ну, так поехали?  — Совсем охренел? — уцепившись пальцем за ворот его рубашки, я притянул Мишеля к себе настолько близко, что наши губы соприкоснулись. — Собираешься оставить меня в таком состоянии? Или хочешь, чтобы я из-за того, что ты возбудил меня и не дал кончить, переспал с твоим папашей?  — Не шути так, — поморщился он.  Мишель был возбужден, как и я. Расстегнув мои джинсы, он развернул меня спиной к себе. Он двигал рукой верх-вниз, гладил ствол, сжимал пальцами основание головки, плавно отодвигал крайнюю плоть. Второй рукой он залез под футболку, продолжил трогать соски, губами ласкал моё ухо, щекоча волосы дыханием.  Он прижался стояком к моей заднице, и я, застонав, кончил ему в руку. Как же стыдно. Я не должен был получать удовольствие от его ласк. Я же ненавижу его. Ненавижу.  — По тебе и не скажешь, что ты когда-то был натуралом, — усмехнулся я, повернулся к нему и, положив руку на его член, начал гладить его через джинсы. Я сразу же почувствовал, как он напрягся и от этого, снова возбудился.  — Хочешь, чтобы я подрочил у тебя или сразу трахнешь меня? — прошептал ему на ухо, целуя его. — Блин, ладно, давай я сначала у тебя отсосу и потом ты решишь, трахать меня или нет? — не дожидаясь его ответа, я, встав перед ним на колени, расстегнул его джинсы и взял его возбужденный член в рот.  Я даже не успел ничего сделать. Он просто взял меня за подбородок и заявил:  — Не надо. Я пока не готов.  Прости, что? Не готов? Да ты что, издеваешься?! Что значит «не готов»?! Блин, долбоеб!!! Я встал и вытер рот рукой. И какого хера я вообще взял его вонючий член в рот?! Фу, гадостно как.  После того как он «сам» подрочил и кончил, наконец-то вспомнил и обо мне.  — Пошли, мы не успеем на поезд.  — Как скажешь, — не смотря на него, сказал я и последовал вслед за ним.  *** Ехали мы долго, но если бы это того стоило. Этот ублюдок не сказал мне, что его родичи живут в каком-то убогом месте. Это же самая настоящая провинция. Ох, Мишель. Как же он меня бесит.  Еще более получаса мы добиралась до его дома пешком. Когда он постучал в дверь, и ему открыла его мамаша, то его счастью не было предела. Я впервые видел его таким... счастливым. Даже завидно стало как-то. — Мишель, а это твой друг? — обнимая сына и краем глаза смотря на меня, сказала она.  Ну, наконец-то.  — О, позвольте мне представиться. Моё имя Лука. И да, я ему не друг, я его парень, — улыбнулся я и протянул ей руку.  Я тут думал, что она устроит скандал, скажет, что Мишель теперь ей не сын и прогонит из дома, а она, улыбаясь, сказала:    — Мишель, у твоего друга плохое чувство юмора.  После этого, она развернулась и ушла. Эта женщина вообще в своем уме? Что за тупость? Да как так можно? Она не должна была воспринимать мои слова как шутку! Мишель натянуто улыбался, пока его мамаша не ушла. Потом повернулся ко мне и с его лица тот час исчезла фальшивая улыбочка. Радует одно — со мной он настоящий.  — Что ты делаешь? Как ты мог такое сказать? Я же тебе говорил — с ней надо быть осторожней. Ее мог удар хватить от такой новости. Хорошо, что она это восприняла как неудачную шутку.  — Я ничего такого не сказал, — прошептал я.  Он схватил меня за руку и потащил в гостиную, где нас уже ждала его «милая» семейка. Отец, мать и, скорей всего, брат и младшая сестренка, которые при дальнейшем знакомстве оказались племянником и племянницей.  — Это мой лучший друг, — как-то не очень убедительно промямлил Мишель.  Друг, значит? Мишель, подонок, нельзя так обращаться со своим парнем! И врать родителям тоже! Я развернул Мишеля к себе лицом, взял за подбородок и поцеловал в губы. Да так, чтобы эти олухи поняли, друзья подобным образам не целуются.  — Сладкий такой,  — оторвался я от его губ и, улыбнувшись, посмотрел на его родителей. — Да, я его лучший и, наверное, самый близкий друг. Я могу помочь ему, посоветовать, сходить на свидание и ложе разделить, — прижал я к себе Мишеля. — Мы любим друг друга, а вам придется с этим смириться.    — Д-да, — с какого-то перепуга сказал он и кивнул. — Так оно и есть.  Нет! Ты должен отрицать всё, и тогда будет конфликт, ссора и семейная драма! Мишель, козел, не порть всё, твою мать!  Его родители не успели даже ничего сказать. Он просто взял меня за руку и, развернувшись, повел наверх, в какую-то комнату. Скорей всего, в свою.  — Как ты можешь, — серьезно сказал он, прижав меня к стене.  — Что? — сделал я непонимающее лицо.  Я действительно не понимал, о чем он говорит. Может, о том, что я рассказал его родителям, что он гей? Да-да, скорей всего.  — Ты никогда не говорил, что любишь меня, никогда не показывал наши отношения на людях. Что сейчас происходит?  Стало трудно дышать, как будто все внутри сжимает, и сердце начало бешено биться. Как же плохо. И что мне ему ответить?  — Ты любишь меня? Это правда?  От его слов я непроизвольно покраснел. Я же его ненавижу. Так что я должен ему об этом сказать и мне плевать на план мести.  — Н-нет... Н-не люблю, — смотря ему в лицо и тяжело дыша, проговорил я.  — Тогда зачем всё это? — он покраснел. — Зачем ты стал со мной встречаться?  — Потому что ты этого хотел. — У тебя кто-то есть?! — повысил голос он. — Ты обманывал меня!  Да что это с ним? Говорил же ему, что у меня есть парень и что я не девственник. Так к чему сейчас всё это?  Он вел себя так странно, что я растерялся и не знал, что сказать. Да и что я мог ему сказать? Кроме того, что я его ненавижу. Мишель так сильно дёрнул меня за волосы, что я вскрикнул. Он не обратил на это внимания и, толкнув меня на кровать, закрыл дверь на замок.  — Рассказывай. Ради чего ты все это затеял? Чтобы отомстить мне?  ДА! Чтобы отомстить! Это единственная причина ради чего я начал с тобой встречаться! Я со всей ненавистью на него посмотрел, и он, недолго думая, повалил меня на кровать, вдавил руки в простыни и выдавил мне в лицо:  — Шлюха.  Да как он... На меня накатило такое отчаяние, что я не сдержался, и по моим щекам потекли слезы от сознания собственного бессилия.  — Отпусти. Я-я хочу уйти, — не смотря на него, дрожащим голосом сказал я, закусив губу.  Pov Мишель.   Жалкий.  Какой же он жалкий. Я ослабил хватку и сполз на пол.  Лука. Я любил тебя за дерзость, непоколебимость, думал, что смогу загладить свою вину, думал, что когда-нибудь мой любимый Лука сможет простить и полюбить меня. Как же сильно я ошибался.  — Убирайся, — едва сдерживая слезы обиды, процедил я. — Я не хочу тебя больше видеть.  Когда Лука выбежал, я закрыл лицо руками, уже не сдерживая свои эмоции.  ***  Прошла неделя. Я старался не сталкиваться с Лукой в универе, наладил отношения с друзьями. Сколько трудов мне стоило объяснить матери, что все это было шуткой и только я стал забывать о позоре, как ко мне подошел друг и, мерзко улыбаясь, сказал:  — Твой Лука уже перетрахался с половиной курса, даже ко мне приставал. Хорошо, что ты его бросил. Блядь из него никудышная.  — Отъебись, — коротко ответил я.  — Сам подумай. Недели не прошло, а он уже трахается с каждым встречным. Я оттолкнул его от себя и, не видя ничего перед собой, побрел в сторону общежития.