Путь иллюмината: во имя жизни

Следующий день после приезда в Шаховское прошёл для Ксении чудесно. Она прекрасно спала и проснулась поздно, к половине одиннадцатого. Для завтрака мадам Черкасова выбрала светло-бежевое платье, отороченное кружевом. Локоны на прекрасной головке на этот раз были зачёсаны вверх, открывая соблазнительную шею. Тонкая нить жемчуга завершала нежный и лаконичный образ. Ксения позавтракала с большим удовольствием в присутствии Василия и Степана Дмитриевича. И снова Вася остроумно шутил, а старик с интересом расспрашивал её о новостях столицы. Прекрасна была и прогулка. Чистый и свежий воздух располагал к ясным мыслям. Казалось, всё живое наслаждалось светом и теплом. Благо, невесомая шляпка, украшенная шёлковыми цветами, надёжно оберегала лицо от солнечных лучей. Тут и там из травы выглядывали мелкие цветочки, пестрели разноцветные бабочки, тяжёлые бархатистые шмели наполняли воздух громким жужжанием. Всё как в Черкасово! Ксения поймала себя на том, что улыбается. После прогулки последовал короткий отдых. После часового сна Ксения вновь чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Вечер обещал быть насыщенным. В Шаховское были приглашены соседи с окрестностей. Ксения вздохнула при мысли о том, что наверняка её ожидают ужасно скучные часы, но всё же решила, что сумеет скоротать время. И снова пообещала себе, что постарается сохранить хорошее настроение. К восьми часам начали прибывать гости. Первыми пожаловали братья-близнецы Оболенкие, Григорий и Николай, черноусые весельчаки и балагуры. Похожие друг на друга как две капли воды, они одинаково лихо закручивали свои щегольские усы, одинаково много смеялись и грубовато шутили, и оба оказались мастерами выпить и поесть. Следующим в Шаховское прибыл местный доктор по фамилии Лукьянов. Одетый в потёртый сюртук невзрачный сухонький человек с пышной седой шевелюрой уже с порога начал развлекать Ксению "преинтересными" фактами о пользе различных растений. Однако очень скоро нашу героиню порядком утомили его умозаключения о лекарственных свойствах здешней флоры. Ученица д'Арни, она сама могла бы прочесть целую лекцию на эту тему. Среди приглашённых находилась сорокапятилетняя княгиня Мясоедова с дочерью Жюли. Авдотья Николаевна ещё была интересна и довольно хороша для своих лет. Для вечера она выбрала тёмно-бордовое платье тяжёлого бархата. Её аппетитную грудь выгодно подчёркивало внушительное декольте, а шею, уши, запястья и пальцы украшали бриллианты. Стоило Ксении обменяться с княгиней несколькими фразами, как она тут же сделала вывод, что Авдотья Николаевна не отличалась выдающимся умом, но зато её без преувеличения можно было назвать прожжённой интриганкой. Дочь Авдотьи Николаевны внешне совсем не походила на свою мать, но в полной мере унаследовала все её слабости, и в свои неполные девятнадцать лет могла дать фору петербургским светским львицам в умении льстить, соблазнять и плести сложные кружева интриг. Обмахиваясь веером, молодая особа то и дело бросала пылкие взгляды на близнецов Оболенских. Ксения без труда умела читать "язык веера", а потому поняла, что княжна немилосердно флиртует сразу с обоими братьями. Авдотья Николаевна же с ревниво относилась к популярности Жюли у противоположного пола, считая, что уж она-то в юности была гораздо интереснее своей "бледной копии". Черноволосая и быстроглазая как гречанка, княгиня не передала своих черт светлокожей блондинке дочери. Познакомившись с Ксенией, этой блистательной красавицей, провинциальная барыня и её дочь пришли в полнейший восторг. Всё в новой знакомой нравилось им, но особенно обеим пришлось по вкусу платье петербургской гостьи. Одетая в светло-лимонное, Жюли была похожа на ванильное пирожное, но выглядела при этом, впрочем, недурно. Молодость всегда дарит девушкам очарование, но всё же юная обольстительница проигрывала Ксении в элегантности и изысканности манер. Красота же княгини Мясоедовой казалась грубой и чересчур притязательной. - Ах, милая госпожа Черкасова! Ваше платье прелестно! - выпалила Жюли, как ребёнок, не привыкший скрывать своих эмоций. - В нашей глухомани приходится только мечтать о такой изумительной ткани! Снисходительно улыбаясь, Ксения пообещала по приезде в Петербург прислать Жюли отрез атласа, из которого было сшито это платье. - Непременно пришлите, дорогая! Я никогда не видела ничего подобного! Этот атлас сияет и переливается, словно лунная река! - А как обстоят нынче дела в столице? Правду ли говорят, что молодой император Александр хорош, как античный бог? - осведомилась Авдотья Николаевна. Ксения улыбнулась одними губами. - Да, да, именно так. - И верно ли, что Александр обустроил императорский театр для той лишь цели, чтобы чаще видеться там с его примой? - Театр прекрасен, я была на нескольких постановках, - уклончиво отвечала Ксения. - А за светскими новостями в последнее время я не слежу, так как редко выезжаю в свет. Ей стало казаться, что и здесь, в глуши, также процветают зависть и досужие сплетни. И снова появилось предчувствие тоски. Василий, заметив, что его дама начала скучать, принёс ей лимонаду. - Вы так внимательны ко мне, Василий Степанович, - сказала Ксения, одарив счастливца нежной улыбкой. Затем младший Шаховской представил Ксению ещё одному господину. - Сударыня, это мой хороший друг Алексей Переверзев. - Ксения Алексеевна Черкасова. Ксения давно привыкла к своему русскому имени. Она получила отчество во время крещения, с переходом в христианскую веру. - Очень приятно. Чернявый Переверзев поцеловал ручку дамы. - Мадам Черкасова случайно оказалась нашей с отцом гостьей. Её экипаж сломался, когда она направлялась в своё имение Залесское, - сказал Вася. - Василий Степанович настоящий рыцарь, - сказала Ксения. - Он не оставил меня в беде. - Это весьма на него похоже, - заметил Переверзев. Он был товарищем Василия Шаховского, служил с ним в одном полку, любил пошутить, выпить, отличался весёлым и добродушным нравом. Но недавно его непринуждённая весёлость испарилась, как вода в колодце в жаркий полдень. Со скандалом от Алексея сбежала сумасбродка жена, оставив его ради любовника пианиста. Сердце Переверзева было разбито. Молодой человек вышел в отставку, стал замкнутым и резким. Однако же время от времени он навещал Шаховского, желая, видимо, развеяться. Также в Шаховское приехали три супружеские пары, ничем особенным не запомнившиеся Ксении. Это были соседские помещики с жёнами, обычные провинциальные люди, далёкие от блеска петербургского двора. ...Весь вечер Ксения, которая на всех произвела сильное впечатление, сияла как яркая звезда. Она сразу же околдовала мужчин, играющих в вист, и без труда овладела вниманием всех дам. Вот уже потухал длинный летний день за настежь раскрытыми окнами. Сумерки принесли с собой прохладу и звуки ночной жизни. Ксения уже и забыла, как громко квакают лягушки с пруда и как надрываются цикады в июне. Она чувствовала, что отдыхает. Отдыхает от городской суеты и от собственных проблем. Шаховские предложили гостям заночевать в поместье. Практически все предпочли согласиться с этим предложением. До утра не смолкали приглушённые голоса слуг да скрип половиц. И только в четыре часа поутру, когда почти рассвело и запели ранние птички, всё в доме стихло. * * * На следующий день обитатели поместья оживились лишь к полудню. Утомлённые гости только к вечеру решились на моцион, тем более, что жара начинала сходить поздно. Василий Степанович предложил прокатиться верхом. Кое-кто принял это предложение с бурной радостью, а кто-то предпочёл остаться в прохладе дома за книгами и лёгкой беседой. Ксения оказалась в числе первых. Для прогулки она переоделась в тёмно-зелёный костюм для верховой езды, подчёркивающий ей тонкую талию и округлость бёдер. Маленькая шляпка с острым чёрным пером добавляла своей обладательнице загадочности , а полупрозрачная вуаль, пропитанная тонким ароматом духов, обещала эффектно развеваться при быстрой езде по зелёным полям. Итак, компания, состоящая из десятка молодых людей и нескольких отважных женщин, отправилась на прогулку. Среди гостей не оказалось особых поклонников верховой езды. Иные еле держались в седле. Василий Шаховской с первых мгновений отметил, что Ксения, одна из немногих и единственная из представительниц прекрасного пола, прекрасно ощущает себя верхом на норовистом скакуне, и потому предложил ей соревнование. Ксения, нисколько не раздумывая, согласилась. Ей хотелось показать Василию Степановичу несколько другую сторону своего характера. Он знал ей ранимой, нежной, почти скрытной. Так пусть теперь узнает в ней неуёмную искательницу приключений, которой ничего не стоит заткнуть за пояс такого признанного любителя конных заездов, как Василий Шаховской! Начался заезд. Соперникам предстояло обогнуть маленький пролесок, промчаться по гречишному полю и тем же путём вернуться обратно. В первый раз Василий, как и подобает истинному джентльмену, уступил первенство прекрасной даме. Присутствующие громко аплодировали грациозной амазонке. Но во втором заезде Шаховской взял реванш, оставив Ксению далеко позади, в шлейфе поднятой от копыт пыли. - Ну, держитесь, Василий Степаныч! Я вам этого так не оставлю! - заявила прекрасная наездница в притворном гневе. Вася нисколько не испугался её шуточных угроз в следующий раз непременно поквитаться с ним. Он помог даме спешиться, при этом его руки будто ненароком легли на её тонкую талию. - Это ещё зачем? - Ксения вскинула красиво очерченные брови. - Я могла бы обойтись и без вашей помощи. Вдруг густо покраснев, Василий не нашёлся, что ответить. * * * Затем дружная компания разделилась. Одни изъявили желание ещё погулять, другие же, сморённые прогулкой, отправились домой. Ксения, которая вдруг почувствовала себя одинокой, устроилась у пруда. Она меланхолично глядела на своё отражение. Тени уже стали длиннее, а солнце больше так не пекло. Верхушки высоких деревьев сделались синими, в густоте кустарников залегла чернота. В голову Ксении вновь полезли тяжёлые мысли. Она загрустила. Вдруг в тишине послышались крики. Ксения невольно прислушалась. Голоса принадлежали братьям-близнецам Оболенским. Тот, что пониже ростом, но чуть поплечистее, Григорий, яростно бросал оскорбления в лицо брату. - Николя! Прекрати волочишься за Жюли словно хвост за собакой! Смущаешь, подогреваешь девичье любопытство, хотя прекрасно знаешь, что я люблю её! Жалкий прохиндей! Не удивлюсь, если ты уже успел соблазнить юную княжну! Ответ Николая не заставил себя ждать. - Нет, братец, княжна ещё не стала моей, но это вопрос времени. Девица словно сочный плод, вот-вот да и упадёт с материнской ветки. Только и ждёт своего искусителя! И если я окажусь проворнее тебя, то так тому и быть! Выше нос, Григорий! Княжна Жюли не единственный лакомый кусочек в окрестностях. Уверяю, приключений хватит на нас обоих! Присмотрись к её маман. Она тоже ещё огонь. Обрати внимание, какими страстными взглядами она нас одаривает, когда никто этого не замечает! Мясоедова даст фору своей дочурке в пылкости и любвеобильности. Да и опыту в делах амурных у вдовушки будет поболее! - Что ты такое говоришь! Мне нужна только Жюли, а ты... Григорий сжал кулаки. - Уйди с дороги, жалкий завистник! Что с того, что женщины любят меня больше, нежели тебя? Ксения не хотела более слушать эту перепалку между братьями. Хорошо, что рядом с ней очутился вездесущий Василий Шаховской. - Ах вот вы где, моя милая амазонка! Скучаете одна! - Да, я и вправду заскучала и стала замерзать. Пойдёмте отсюда. - Тем более, что подходит время ужина. Мой повар обязательно побалует вас чем-нибудь особенным. Они медленно, не спеша, побрели к поместью. И как бы невзначай Василий коснулся своей рукой кончиков пальцев Ксении. Она внутренне напряглась и почувствовала, как где-то внутри нее поднимается волна тепла. Нет, она ещё не вполне знала этого противоречивого человека. Скромный и смешной, в очках и с травинкой в зубах, он порой становился другим, притягательным и властным, смущая силой и мужественностью. Ей только предстояло раскрыть все стороны этого многогранного характера. * * * Ксения радовалась покою и теплу гостеприимного дома. Как хорошо было после долгих гуляний ощутить мягкость уютного кресла в её маленькой комнатке! И шёлковой подушечки под усталыми ножками! Отдохнув, Ксения принялась переодеваться к ужину. Она снова остановила свой выбор на новом платье, на этот раз нежно-сиреневом. Маланья долго колдовала над причёской своей госпожи перед зеркалом. - Скажи, как по-твоему, к этому платью лучше оставить жемчужный комплект украшений или всё же лучше выбрать гарнитур с изумрудами? - Как по мне, так наденьте изумруды. Они так идут к вашим глазам. Маланья с особой ревностью относилась к своим обязанностям. Она обожала свою хозяйку и даже в какой-то мере гордилась её красотой. - И локоны! Поправь мне локоны! Сегодня жара и влажность, им не достаёт упругости! Ксения и сама удивилась тому, почему хочет непременно выглядеть сегодня наилучшим образом. Определённо, это из-за Василия. Не нужно было скрывать, что он привлекает её как мужчина, и эта мысль не показалась Ксении ужасной или порочной. Нет, конечно же, она верна д'Арни и любит только его одного, но ведь она имеет право общаться с друзьями, хочет и будет нравиться! Подумав, Ксения всё же надела изумрудные серьги, распыляющие вокруг себя ослепительный фонтан драгоценных брызг. Через мгновение колье из того же гарнитура приятно охлаждало её кожу. Слегка надушив шею духами, Ксения спустилась из своей комнаты в гостиную. Стол уже был накрыт. Аппетитный аромат исходил от свежих блюд. Гости, пришедшие заранее, обсуждали недавнюю прогулку. За столом царило некоторое оживление. Но возбуждение это усилилось, когда вошла Ксения. От неё невозможно было отвести восхищенного взгляда. - Ах, Ксения Алексеевна, вы снова нас покорили! - восторженно заметил Василий Степанович. И слова его мог бы повторить каждый. Все приглашённые уже были за столом, но Жюли опаздывала. Прошло несколько томительных минут, а княжна всё не появлялась. Угощение начало остывать. - Где же ваша дочь, любезная Авдотья Николаевна? - осведомился у княгини Мясоедовой Степан Дмитриевич. - Видимо, прихорашивается. Вы же знаете молоденьких барышень, они так любят покрасоваться перед зеркалом, - поджав губы, ответила Мясоедова, внутренне проклиная дочь за медлительность. Ожидание затянулось. В комнату барышни послали прислугу, но та вскоре возвратилась и с непонимающим видом заявила, что Юлии Михайловны в комнатах нет. И тут случилась беда. - Барин, Степан Дмитриевич! Там, в саду, у беседки, - оживлённо жестикулируя, пробормотал побледневший Фёдор, престарелый камергер Шаховских, да тут же замолчал. - Ну, говори же, что стряслось! - Барышня лежит... Бездыханна! Все разом побросали салфетки и побежали в сад. Страшная картина представилась глазам присутствующих. В неестественной позе на траве лежала Жюли, горло её было перерезано. В широко раскрытых глазах, выражающих нечто среднее между ужасом и непониманием, отражалось темнеющее небо. Мясоедова издала короткий стон, прижав руки к своей пышной груди. Казалось, она так бы и рухнула наземь, если бы её не поддержали. Дамы испуганно молчали, мужчины хмурились и переглядывались. Оба брата-близнеца побелели как мел. - Никто из приглашённых не покинет поместья, пока не будет пойман убийца! - заявил старик Шаховской. Гости закивали в знак согласия. Василий Степанович сделал шаг вперёд. Все взгляды устремились на него. - Я буду расследовать это дело, - объявил Василий. - Прошу всех вас помогать мне и не чинить препятствий. "Равно как не оставлю без внимания убийство моей крепостной. Думается, эта цепь преступлений может быть делом рук одного и того же супостата", - подумал он. - А я помогу вам, - пообещала Ксения. Теперь она отчётливо понимала, что её деревенский вояж таит в себе нешуточные опасности и интриги.