Делай все, что угодно, только не дай миру утопить тебя в печали. Кристина Старк, «Гончие Лилит»
— Люси, мы уезжаем! Давай быстрее! — прошипел мужчина, водружая дорожную сумку себе на плечо. — Сейчас-сейчас. Подождите меня в машине, — ответила она и закрыла за ворчливым другом дверь своего номера. Люси огляделась по сторонам. Ничем не примечательный номер в мотеле, но для нее он подобно глотку свежего воздуха. Все-таки нечасто за последние годы удавалось поспать на кровати. Порой Люси вообще забывала, что такое тепло и уют, поэтому комфортной могла назвать даже такую задрипанную комнатушку. Посмотрев в окно на убывающую луну, она грустно улыбнулась. Столько времени прошло с того дня. Со дня, когда она приняла очередное неправильное решение. Обосновав свой выбор тем, что не может бросить родителей, Люси солгала самой себе. И ведь она свято верила, что говорит все правильно. Однако спустя столько времени пришло понимание, что семью она все-таки бросила. И ради чего? Ради спасения собственной шкуры. Какие высокопарные слова Люси говорила Нацу, как храбрилась, а на деле же оказалось все до одури просто. Либо живи и убегай, либо встреться со смертью лицом к лицу. Безусловно, она бежала не только ради себя, но и чтобы родителей не трогали, однако как скоро ее преследователи устанут от этой игры в кошки-мышки не имела представления. Понимая, что времени у нее совсем не осталось, Люси вышла из номера, оставила на стойке регистрации ключи и села в машину к друзьям, которые терпеливо ждали ее у шоссе. Когда колеса автомобиля мягко заскользили по ровному асфальту, она смогла откинуться на спинку заднего сидения и, глядя в окно, предаться воспоминаниям.ТРИ ГОДА НАЗАД
В то утро все происходило быстро. Люси не успела даже по-человечески попрощаться с Нацу. Ее посадили в наглухо тонированную машину и повезли обратно совершенно другим путем. Где-то на половине пройденного расстояния она подумала, что ее завезут на случайно выбранный заброшенный завод и избавятся как от ненужного свидетеля. Но вскоре показались хорошо знакомые окрестности, а позже и улочки. Люси высадили кварталах в трех от дома и посоветовали впредь быть начеку. Она кивнула, проводила взглядом удаляющийся автомобиль и медленно побрела в нужном направлении. Зайдя в свою квартиру, Люси почувствовала неладное. Она прошлась по всем комнатам и не нашла ничего подозрительного, но терпкое неприятное чувство окутывало сердце и заставляло ее нервничать. Тогда Люси приняла решение перебраться ненадолго к родителям, все-таки ради них она и отказалась от жизни рядом с Нацу. Ближе к вечеру раздался звонок в дверь, который застал хозяйку квартиры врасплох. Люси с подозрением посмотрела в глазок и спросила, кто это и что ему нужно. Неизвестный представился юристом и кратко пояснил причину своего прихода. Хартфилия нерешительно отворила дверь и пригласила его зайти. Выяснилось, что некий Нацуки Такаки переписал на нее квартиру, находящуюся на верхнем этаже ее дома. Сначала она не понимала, кто это и почему подарил квартиру, оцененную в десяток миллионов, неизвестной ему девушке, но по мере поступления информации до нее дошло, что жилье принадлежало Нацу. Он хотел обеспечить Люси безбедное существование и, по словам поверенного, желал ее скорейшего переезда в другой город. Она согласилась со всеми условиями и договорилась с мужчиной о продаже переданной ей квартиры и ее собственной. Юрист не потребовал какой-либо оплаты своего труда и удалился, пообещав сообщать Люси о прогрессе в их деле. Дальше все происходило со стремительной скоростью. Люси собрала все необходимые вещи, документы и купила билет на поезд. На работу она так и не вышла. Теперь, когда ее состояние стало еще более подвешенным, уверенность в своей работоспособности мгновенно отпала. Уволили ее в тот же день, когда она подала заявление. Так даже лучше. Не осталось ничего, что могло бы удержать ее в Магнолии. Напоследок она заглянула в квартиру Нацу. Ремонт закончен, а ключи работники оставили у Люси. Она медленно прошлась по всем комнатам и поднялась на крышу. Не было никакого потока воспоминаний, хлынувшего в ее сознание. Были лишь сожаления и боль, охватившие ее с ног до головы. Люси присела на скамейку и вся сжалась, кусая кулак, чтобы остановить рыдания, застрявшие неприятным комом в горле.Это был конец. Но надежда на светлое будущее еще теплилась в ее сердце.
Когда поезд тронулся, Люси получила сообщение. Со скучающим видом она достала телефон, полная уверенности, что мама в который раз хотела убедиться в намерениях дочери приехать в гости. Но слишком поздно до нее дошло, что родители никогда не пишут ей сообщений. Текст на дисплее гласил:Раз, два, три — Зайка, беги.
Сообщение показалось Люси странным, вызывающим смутное желание выбросить мобильник в ближайшую емкость с водой. Она сжала телефон в руке и стала буравить его напряженным взглядом. Это обычная проказа глупых подростков? Или же за сообщением стоит что-то большее? Люси вздрогнула от внезапно раздавшегося звонка. На дисплее высветился неизвестный номер. Она сощурилась и оглянулась по сторонам. Немногочисленные пассажиры сонно глядели в окна, слушали музыку в наушниках или уже и вовсе мирно посапывали. Никому не было дела до предельно напуганной Люси. Дрожащим большим пальцем она приняла вызов и поднесла телефон к уху. Несколько секунд в трубке тихо что-то потрескивало, а после раздался знакомый голос юриста Нацу. Сдавленные страхом легкие будто расправились, и Люси облегченно выдохнула. Разговор был коротким, но содержательным. Покупатели нашлись удивительно быстро как на квартиру Нацу, так и на ее собственную. Люси подумала, что в мире еще остались люди, любящие романтику старых пятиэтажек. Иначе она это объяснить не могла, потому что вместе квартиры стоили целое состояние, которого ей вполне может хватить на всю оставшуюся жизнь. Юрист сказал, что как только все договора будут подписаны, он переведет деньги на защищенный счет, карту и пароль от которого отдал ей недавно. Люси согласилась и завершила звонок. Оставался только один невыясненный вопрос: о какой карте шла речь. Она не получала ничего от юриста ни лично, ни по почте. Эта мысль отвлекла ее от странного сообщения и даже в некоторой мере успокоила. Родители встретили дочь с распростертыми объятиями даже несмотря на то, что приехала она к ним ранним утром. «Ничего, нам, старикам, полезно пораньше вставать, — шутила мама. — А воздух-то какой! Чувствуешь? Это тебе не пыльный и грязный город, а настоящая природа. Где ты еще сможешь насладиться ею?» Лейла причитала, а Люси счастливо улыбалась и попеременно обнимала родителей. Они под руки прошли в дом, в котором она ни разу не была, но уже хотела назвать это место своим домом. Тем местом, где ей всегда рады, где всегда ждут. Небольшой кусок участка перед домом уже припорошило снегом, в доме пахло свежеприготовленными блинчиками и семейным уютом. Люси вдыхала полной грудью и наслаждалась окружившей ее атмосферой. Именно о такой жизни она мечтала, когда жила с Нацу. И он подарил ей два месяца мечты перед уходом. Лейла накормила дочь вкуснейшим завтраком и, когда та пила свой любимый чай, принесла запечатанный конверт. — Это пришло нам вчера днем. Здесь написано твое имя. Я сначала подумала, что это какая-то ошибка, но потом позвонила ты и сообщила, что приезжаешь в гости, а я от радости и забыла рассказать о конверте. В общем, забирай, он твой. Люси с трудом кивнула. Она старалась не выдать своего испуга и поставила кружку на стол. Мать упорхнула в другую комнату к мужу, а дочь глубоко дышала, чтобы утихомирить дрожащие руки, открывающие конверт. В нем оказалась та самая карта и пароль, о которых говорил юрист. Можно было и догадаться, что конверт от него, ведь она сообщила, куда поедет. Люси укорила себя в излишней настороженности и в относительном душевном равновесии допила кофе. Родители спрашивали о Нацу, о работе, о друзьях, о жизни в общем. Ответы на многие вопросы Люси и сама хотела бы знать. Поняв, что дочь толком ничего не может рассказать, Лейла завела разговор об их жизни, рассказала несколько забавных случаев. Джудо поддержал болтовню жены, изредка вставляя свои комментарии. Супруги не понимали состояния Люси, что сильно их огорчало, но старались всеми силами поддержать и ободрить ее. В таком ритме прошло два дня. На третий день Люси получила новое сообщение на телефон. В этот раз она заведомо знала, что оно не будет содержать в себе чего-то хорошего. Текст опять состоял из двух загадочных строчек:Три, четыре, пять — В капкане опять.
Номер отправителя отличался от предыдущего. Чувство неминуемой опасности нагнало ее и заключило в нерушимые тиски. Сообщения уже не казались проказой глупых школьников. У них была определенная цель — напугать Люси, заставить ее думать, что преследователи (кем бы они ни были) близко и они готовы разорвать ее на маленькие кусочки. И у них это получилось. Люси чертовски испугана, растеряна настолько, что сосредоточиться хоть на какой бы то мысли казалось совершенно невозможным делом. Ей некуда бежать. Здесь и настанет ее конец. Только родителей жаль, они не заслужили такой участи. В комнату заглянула Лейла и с улыбкой сообщила, что внизу ждут гости. Кровь мгновенно отлила от лица Люси, все тело покрыл холодный пот. Она кивнула и попросила маму выйти. Люси не понимала, почему так скоро, почему они уже здесь и зачем представились гостями, если могли просто выломать дверь и расправиться со всеми. В полном недоумении и диком ужасе девушка спустилась в гостиную, совмещенную со столовой и кухней. Лейла подала гостям чай с разным вкусным печеньем и вышла на улицу к мужу, подметающему дорожку у дома. Еще в большем недоумении Люси оказалась, когда два мужчины за столом поднялись со свои мест, только завидев ее в проходе. — Здравствуй, Люси. Думаю, ты не знаешь нас, поэтому пребываешь в растерянности. Меня зовут Макс Алорс, а его — Уоррен Роко, — кивнул светловолосый мужчина на своего соседа. Люси нахмурилась. Имена показались ей смутно знакомыми. — А, вы друзья Нацу с… работы? — неуверенно отозвалась она. — Не переживай, нам можно доверять, — миротворчески улыбнулся Макс. — Маньяки сказали бы также, — себе под нос усмехнулся Уоррен. — Я вообще-то все слышу, — он ткнул друга локтем под ребра и услышал в ответ веселый смешок. — Не слушай этого идиота. Мы пришли тебе на помощь. Люси еле сдерживала улыбку. Парни явно были очень дружны, и Люси это внушило доверие. Если бы ей или ее семье эти люди хотели навредить, то не вели бы себя настолько непринужденно. — Нацу немного рассказал мне о вас. Признался, что вы единственные из его окружения, кому он может доверять. — Раз Нацу так сказал, то мы просто обязаны оправдать его ожидания, — посмеялся Макс и сел обратно на стул, когда Люси села напротив. — А теперь ближе к делу. Нацу беспокоился о твоем благополучии и хотел, чтобы ты жила мирной жизнью. Но судя по недавно полученной мной информации тебе этого не удастся. К*** объявили на тебя охоту. Они разослали информацию по всем филиалам и подразделениям. Видимо, Нацу знает слишком много, поэтому он нужен им немедленно. Хотя непонятно почему они раньше не забили тревогу. В общем, теперь каждый негодяй в этой стране знает твою внешность и имя. Люси с ужасом впустила в себя воздух. Она чувствовала острую необходимость немедленно сбежать из этого дома, скрыться где-нибудь в глухом лесу или в маленькой деревушке, до которой вести из внешнего мира доходят раз в год. Девушка глазами пробежалась по комнате, лихорадочно пытаясь придумать правильный план побега, который бы никак не навредил ее близким. Паника распространялась по ее телу со скоростью света, опьяняя до этого более-менее трезвый рассудок. Уоррен первый заметил состояние Люси и, схватив Макса за рукав, заставил его замолчать. — Ты напугал ее, идиот, — прошептал он. — Но ведь ее положение и правда не завидное. Не имей я нашего опыта, то был бы в таком же ужасе, что и она, — ответил Макс. — В любом случае, я должен был ей рассказать всю правду. — Дьявол, и где твоя учтивость, когда она так необходима? — нахмурился Уоррен и взглянул в глаза другу. — Смягчать углы в опасных ситуациях будут только непрофессионалы и непроходимые глупцы. Я не отношу себя ни к тем, ни к другим, — хмыкнул он и повернул голову к напуганной Люси. — Как я уже ранее говорил, — начал Макс, обращаясь к ней, — мы пришли сюда, чтобы помочь тебе. Мы понимаем, что ты совершенно не приспособлена к статусу «в бегах», поэтому хотим предложить тебе вступить в нашу маленькую группу. В данный момент мы с Уорреном скрываемся от К***, что с этой минуты придется делать и тебе. Опыта у нас в этом побольше, чем у тебя, и вообще… — Что за К***? — голос Люси слегка хрипел, из-за неприятной сухости во рту. — Откуда я знаю, что ты говоришь мне правду? Вдруг на самом деле вы одни из тех, кто хочет причинить мне вред? Может, это вы прислали мне те странные сообщения, чтобы сбить меня с толку и заставить по собственной воле попасться в ваши сети? — Какие еще сообщения? — искреннее недоумение в глазах и настороженность в голосе собеседника заставили Люси усомниться в своих аргументах. Она начала мямлить, оправдываясь, но Максу было на это абсолютно плевать. — Люси, немедленно покажи их. Люси достала телефон из кармана и открыла вкладку с сообщениями. Макс быстро пробежался глазами по тексту и показал Уоррену. Обменявшись парой тихих фраз, они пришли к выводу, что знают, чьих это рук дело. Маленькое совещание прервал тихий звук пришедшего сообщения. Макс прочитал его вслух:Пять, шесть, семь — Петлю на шею надень.
— Они совсем близко, Люси. Времени нет. Собирай только самые необходимые вещи и через десять минут выезжаем, — скомандовал Макс, поднимаясь из-за стола и направляясь к выходу из дома. — Я еще ни на что не соглашалась! — истерично возразила Люси, уже не в состоянии фильтровать собственные эмоции и мысли. Воздух вокруг накалился до предела. Макс вплотную приблизился к ней и положил руку на плечо. — Ты хоть понимаешь, о чем гласит последнее сообщение? — Меня просто пытаются запугать! Какие-то хулиганы. Обычная шпана! Подростки! — Люси сама не верила в то, что говорила. Она сама не знала, зачем противилась очевидной помощи, но слова вылетали буквально против ее воли. — Тебе предложили легкую смерть — самоубийство. Пока они до тебя не добрались, у тебя еще есть выбор. Счет идет на секунды, Люси. Выбирай, на сомнения нет времени. Люси смотрела в глаза Макса и видела в них твердую решимость и отражение своей трусливой физиономии. Она кивнула, развернулась и побежала в свою комнату.***
Люси проснулась от удара головой об оконное стекло машины, которую потряхивало на ухабах каменистой дороги. Уоррен сосредоточено следил за трассой, стараясь объезжать слишком глубокие ямы. Все-таки машина, в которой они разъезжали по стране вторую неделю, оставляла желать лучшего. Уже стоило сменить ее на другую, чтобы не выследили. Желательно на комфортабельный внедорожник. Эх, мечты-мечты, подумала девушка. Макс тихо посапывал на переднем пассажирском сидении. Люси надеялась, что спал он крепко, потому что шанс поговорить с Уорреном наедине выпадал ей крайне редко. — Уооооррен, — приглушенным голосом протянула она. — Поговоришь со мной? — Смотря о чем, — хмыкнул он, сжав руль крепче. Уоррен всегда сильно напрягался, когда она так начинала их разговор. — Мы вот уже три года вместе разделяем еду, постель, машины, небо над головой, — сказала Люси и увидела слабый кивок собеседника. — Тогда объясни мне, почему при любой возможности вы с Максом куда-то исчезаете, либо в отдельном номере селитесь. Какие у вас отношения, парни? — хитро сощурившись и улыбнувшись, спросила она. — Почему ты меня об этом спрашиваешь? С Максом ты общаешься ближе, чем со мной, — произнес Уоррен загробным голосом, но покрасневшие уши выдали его смущение с лихвой. — Потому что хотела посмотреть на твою реакцию, — захихикала Люси и откинулась на спинку заднего сидения. — Тут все люди взрослые, вы могли бы и не скрываться. Нацу знал? — Нет, не знал, — вместо Уоррена ответил Макс. Болтливые собеседники потревожили его сон, и спросонок он выглядел крайне мрачным. — Люди мы тут, конечно, все взрослые, но вы могли бы и потише говорить, — передразнил он Люси. — А ты, Уоррен, мог бы меньше палиться, все-таки много лет работал в К***. Или за три года успел все навыки растерять? — Ой, все, Люси, это надолго, — прокомментировал Уоррен, а девушка радостно засмеялась под ворчливый аккомпанемент друга.***
Люси хватило нескольких минут, чтобы сложить все необходимые вещи в дорожную сумку. Некоторые из них за три дня ее пребывания у родителей даже не вытаскивались, чем значительно облегчили сборы. Люси в спешке даже не успела придумать достаточно правдоподобную причину своего отъезда. Она спустилась вниз и, не найдя никого на первом этаже, вышла во двор. Лейла и Джудо вместе смеялись, а перед ними стояли улыбающийся Уоррен и хмурый Макс. Люси подошла ближе, чтобы понять в чем дело. — О, милая моя, у тебя такие забавные друзья. Что ж ты нас раньше не познакомила? — сквозь смех заметила Лейла и приобняла дочь. — Да как-то возможности не представилось, — уклончиво ответила Люси и многозначительно посмотрела на мужчин. — Не волнуйся, Люси, мы уже рассказали твоим родителям, что ты отправляешься на стажировку в Десьерто. И так как это очень далеко, ты долго не сможешь выйти с ними на связь, — с прежней улыбкой подсказал Уоррен. — Люси, дорогая, мы бы и не узнали, что ты у нас такая умница, если бы твои друзья нам не рассказали. Эх, скромность в тебе явно от матери, — покачал головой Джудо, опираясь подбородком на кисти рук, сложенных на верхушке черенка метлы. — Простите, что погостила у вас всего ничего, но я рада, что вы счастливы и здоровы. Буду стараться связываться с вами почаще, но вы ведь понимаете, роуминг и все такое, — Люси обняла своих родителей на прощание. — Я люблю вас, — сдерживая слезы, произнесла она. — А теперь нам пора. Ребята помогут мне освоиться в чужой стране, так что не переживайте, я не пропаду. Макс сел за руль автомобиля, Уоррен рядом с ним, а Люси устроилась на заднем сидении. Она помахала родителям на прощание, получив в ответ благословляющие улыбки.Это был последний раз, когда она их видела.
Только потеряв домик родителей из виду, Хартфилия вернулась в реальность и вздрогнула от холода, стоявшего в салоне машины. — Вы бы хоть печку включили, — проворчала она, сильнее кутаясь в пальто. — Она сломалась, — мрачно отозвался Макс, и Люси осознала масштаб проблемы. Они собираются скитаться по стране в какой-то развалюхе, в которой даже печка не работает. — Тогда немедленно сворачивайте к ближайшему автосервису, — взревела девушка. Холод в машине будто концентрировался. Казалось, что на улице теплее, чем в салоне. — Как будто у нас на это есть время или, что важнее, деньги, — фыркнул Макс, поворачивая на главное шоссе. — Мы тебе, знаешь ли, не подпольные миллионеры. — Ну-у-у, я бы с этим поспорила, — протянула Люси и коварно улыбнулась, когда к ней обратились две удивленные пары глаз. — Я продала наши с Нацу квартиры, и теперь на специально защищенном счету лежит несколько миллионов. — Женщина, что ты с нами делаешь? — радостно засмеялся Уоррен, протянул девушке здоровую левую руку и шутливо пожал ее маленькую ладонь. — Держим курс в ближайший автосервис!***
С того «разговора по душам» прошло несколько дней. Макс и Уоррен вели себя по-прежнему, хотя в их прикосновениях друг к другу Люси стала разглядывать чуть больше интимности, чем раньше, отчего в смущении отводила взгляд в сторону. Обычно она не интересовалась куда они едут, но чаще всего это были малоизвестные города или совсем глухие деревушки, до куда новости доходят раз в полгода и при этом считаются самыми свежими. Но именно в этот раз чем дальше они заезжали, тем выше были здания и оживленнее улицы. После трех лет скитаний это вызывало в Люси некую апатию и настороженность. На свои вопросы она получала в ответ только: «Скоро сама все поймешь». К сожалению, пониматься никак не хотелось. По мере приближения к пункту назначения количество пробок на дорогах возросло втрое. Люси долго думала, что это может означать, тщательно перебирая в уме все возможные варианты. Наиболее очевидный казался ей чересчур невозможным. Не могли ведь они везти ее в столицу. Макс выбирал наиболее неприметные места для их недолгого пребывания, а тут столица — открытая и небезопасная зона. Слишком много людей, которым нельзя доверять. Похоже, у ее спутников оказалось другое мнение на этот счет. Когда вдалеке показались башни знаменитого дворца Меркурий, Уоррен радостно улыбнулся, и Макс поддержал его. Остановив машину перед очередным светофором, второй повернулся к Люси и торжественно произнес: — Добро пожаловать в столицу славной страны Фиор — Крокус! Здесь исполняются мечты и разбиваются вдребезги надежды. Здесь днем и ночью плещется веселье и рушатся семьи от взаимных измен. Город порока и безграничного удовольствия прямо сейчас распахивает перед тобой свои двери. Люси недоуменно перевела взгляд с Макса на Уоррена, ожидая, что он тоже вставит свои пять копеек. — Как говорил наш общий друг, большой город — это лучшее место, чтобы быть потерянным из виду. Так сказать, потеряться в толпе, понимаешь? Честно сказать, Люси плохо соображала, к чему они оба ведут, но косвенное упоминание Нацу заставило ее довериться действиям друзей. Как говорится, будь что будет. Чуть позже выяснилось, что со дня на день начнется ежегодный весенний фестиваль, которым славится Крокус не только в Фиоре, но и в других соседних странах. Люси всегда мечтала побывать на нем, но денежных и временных ресурсов для этого никогда не хватало, а потом она вообще в бега пустилась, поэтому уже и не надеялась. Друзья буквально подарили ей мечту. Но это не отменяло того, что оставаться в таком заметном городе опасно. — Люси, успокойся. Мы сюда не только на гулянку приехали. Через посредника я продам нашу развалюху и куплю что-нибудь поудобнее, — сказал Макс после очередной бомбардировки вопросами от Хартфилии. — Дай мне четыре дня, и ты больше не увидишь этот город. Насладись своей мечтой за это время, — он поцеловал ее в лоб, чем помог обрести равновесие. — Спасибо, — смущенно прошептала Люси и вышла на по-вечернему оживленную улицу.***
Сдав автомобиль в сервис и накинув полсотни за максимальную скорость выполнения ремонта, новоиспеченная команда «Товарищей-по-несчастью» осела в ближайшем кафе на заправке. За пятнадцать минут за столом было сказано всего несколько слов — названия кофе, быстро брошенные нерасторопной официантке. Люси не смогла выдержать такой гнетущей, по ее мнению, атмосферы и ушла «припудрить носик». — Думаешь с ней все будет в порядке? — чуть наклонившись к Максу, приглушенным голосом спросил Уоррен. — Полагаю, она сильнее, чем может показаться на первый взгляд. Но сейчас меня больше заботит то, насколько близко Они к нам, — хмуро ответил он, потирая подбородок. Вскоре вернулась Люси и попыталась узнать своих попутчиков и спасителей всуе. Они ответили на пару безобидных вопросов, но чаще переводили темы на более выгодные им. Да еще и делали это так, что девушка опомниться не успевала. Через час мастер обрадовал их новостью о починке злосчастной печки, которая задержала их на одном месте слишком долго. Макс облегченно завел двигатель и почувствовал чуть теплую волну воздуха в салоне. Вскоре стало тепло, а потом и вовсе жарко, отчего пассажиры сняли свои куртки. Еще через час всем внезапно приспичило в уборную (не пейте, дети, много кофе), но ближайшее подходящее место на горизонте появилось лишь через полчаса. Деликатно пропустив даму вперед, мужчины остались на улице ждать. Разговорившись о чем-то повседневном, вроде «что бы ты хотел на ужин» (естественно с оговоркой, что это попадется им по пути), они не сразу заметили, что Люси задерживается. И позже оба благодарили Бога, в которого никогда не верили, за это. Звук пришедшего сообщения прогремел как гром среди ясного неба. Глаза обоих чуть ли не на лоб вылезли. — Только не говори, что ты не выкинул телефон, — Уоррен будто пытался отрицать очевидное. — Видимо, забыл, — ответил Макс и сжал губы в тонкую напряженную линию. Он открыл сообщения (уже четвертый незнакомый номер) и нажал на новое, к которому оказалась прикреплена фотография:Семь, восемь, девять — Никто не ответит. [Фотография]
Одного взгляда хватило, чтобы понять, что именно на этой фотографии. Кровавые тона на фоне уже не такой теплой и уютной гостиной-столовой-кухни красноречиво дали понять о гневе их преследователей. Лицо Уоррена исказилось от отвращения, а Макс с остервенением бросил телефон на землю, надеясь, что тот окажется достаточно хлипким, чтобы разбиться и выключиться навсегда. К сожалению, современные производители смартфонов стараются угодить своим криворуким потребителям, повышая прочность коробочек с набором микросхем. Макс старательно долбил каблуком ботинка по поверхности телефона, пока тот не превратился в бесполезный кусочек металлолома. Люси застала запыхавшегося попутчика и недоуменно посмотрела на уничтоженный аппарат. Уоррен натянуто ей улыбнулся и удалился в уборную. — Это был мой телефон? — спросила Люси. — Типа того, — тяжело выдыхая, ответил Макс. — А просто выкинуть его нельзя было? Зачем вот так вот? — она показала на металл под его ногами. — Зато теперь точно никто не сможет ничего полезного извлечь отсюда, — пожал плечами он и поменялся с Уорреном местом дислокации. Люси так и не узнала, что произошло двадцать третьего ноября того года.***
Вечерний Крокус поражал своим разнообразием. Одна группа людей (читать работяги-взрослые) суетливо забивались в общественный транспорт, надеясь скорее оказаться дома, где их ждут голодные рты детей или котов-собак-хомячков, или глухая одинокая тишина, разбавляемая лишь шумом с улиц. Другая (читать молодежь) — расположилась в парках, слушая музыку в портативных колонках и громко смеясь. Третья же группа в главном парке воздвигала невообразимые конструкции к предстоящему фестивалю. Люси не думала, что, оказавшись посреди такого большого города и скопища народа, будет чувствовать себя как рыба в воде. Она кожей ощущала витавшую в воздухе свободу. Она влюбилась в это ощущение. Она впитывала его в себя, словно губка, чтобы много-много лет спустя вспомнить и улыбнуться. Люси вдруг подумала, что хотела бы показать родителям красоту Крокуса. Но они ведь не поймут, им глухие деревни больше по душе. С того дня, как она вновь покинула родительский дом, прошло три года. Почти целый год у нее не было возможности позвонить, позже никто не брал трубку, только механический голос вторил давно заученную фразу. Еще через год редких и безуспешных попыток связаться с родителями Люси все-таки ответили, но голос был у девушки на другой стороне провода слишком молодой. От нее она узнала, что номер уже не принадлежит ее родителям. Какое-то время Люси терзали сомнения, мол, зачем им менять номер телефона, но в то же время понимала, что за год могло что угодно произойти: переезд, телефон сломался и так далее. Она была абсолютно уверена, что, вовремя убежав, она спасла родных, поэтому не предавалась унынию. Макс и Уоррен также считали, что ничего страшного не произошло, а уж на их мнение Люси могла положиться целиком и полностью. Все-таки они асы в криминальных делах. Девушка подошла к одинокому скрипачу, играющему проникновенную мелодию. Музыка отзывалась в ее душе разнообразием воспоминаний, образов и эмоций. Она видела ночной пляж Магнолии, ощущала под ногами прохладный песок и чувствовала в носу щекочущий запах соленой воды. Всем своим естеством Люси могла это представить. Она будто действительно оказалась там, в том дне, когда еще не было так сложно жить, когда ее заботили лишь поиск хорошей работы и отношения с Нацу и Локи, когда не приходилось каждый день оборачиваться, чтобы проверить, не следят ли за ней. Вынырнуть из океана приятных и не очень воспоминаний непроизвольно помог сам скрипач, закончив играть мелодию и переходя к другой, более оживленной, но не менее красивой. Люси оставила в его кейсе для скрипки крупную купюру, за что получила крайне удивленный, но бесконечно благодарный взгляд. Позже она заметила, что на аллее выстроились целые ряды подобных музыкантов, художников и обыкновенных авантюристов. Правда, смотреть на все это чудо настроения у девушки больше не было. Образы прошлого напомнили ей, что она слишком задержалась на улице без сопровождения. Макс всегда ругал ее за неосторожность и вечные опоздания. Люси все понимала, но ничего не могла с собой поделать. Усталость и желание закончить свою жизнь в бегах тормозили ее, не позволяли с такой же легкостью как ее товарищи воспринимать действительность. Заметив на одной из вывесок время, которое опасно приблизилось к полуночи, Люси буквально побежала в сторону дешевого — по меркам мегаполиса — отеля, в котором они остановились. Множество дорог и постоянно красных пешеходных светофоров мешали ее пути, но попасть под машину ей тоже мало хотелось. Вот так перед «зеброй» одного из главных перекрестков выстроилась огромная толпа, но Люси сразу заметила его. Точнее не его, а розовые вихри его волос. И она подумала, неужели это он и здесь, в столице. Нет, невозможно. Но память услужливо подкинула недавно сказанную друзьями фразу: «Как говорил наш общий друг, большой город — это лучшее место, чтобы быть потерянным из виду. Так сказать, потеряться в толпе, понимаешь?» А вдруг ловушка, продолжала рассуждать Люси. К черту, она обязана попробовать. Догнать и спросить. Обязательно догнать и спросить! Люси проталкивалась сквозь толпу недовольных горожан, медленно, но верно приближаясь к своей цели. И будто назло светофор загорелся зеленым, когда ей до розовой макушки оставались считанные метры. Толпа мгновенно отреагировала на смену цвета и двинулась вперед. Теперь идти получалось свободнее, поэтому Люси удалось ускорить шаг. Примерно на середине перекрестка она догнала его, схватила за плечо и развернула лицом к себе. На нее с недоумением взирали абсолютно чужие глаза. Да и лицо, что уж там. Люси разочарованно опустила руку, извинилась, развернулась и пошла в обратную сторону. Настроение испортилось окончательно, и выслушивать очередные нравоучения Макса сейчас ей хотелось меньше всего. Опустив голову, чтобы скрыть накатившие слезы, Люси стремительно зашагала против толпы, поэтому неудивительно, что она сталкивалась со многими плечами. Но девушка никак не могла ожидать, что столкнется с кем-то нос к носу. Подняв на мужчину взгляд и приготовившись к произнесению бурных извинений, Люси захлебнулась воздухом. На нее взирали родные глаза. И пусть они были темно-карие, пусть ресницы, брови и волосы на голове были иссиня-черными. Пусть. Ведь на нее смотрели с настоящей любовью те самые глаза. Тот самый человек. Люси открыла рот, чтобы произнести любимое имя, но мужчина приложил палец к ее губам и тихо шикнул.Нельзя. Молчи. Ничего не говори.
И она все поняла. Все, до единой мелочи. Возможно, теперь все будет по-другому.Возможно, но они сами себе не принадлежат. Как и их жизни.