***
— Власта где Тамила? — женщина смотрела в окно, как будто искала ответ, или гостю. — Тебе отец не говорил? — Ничего. — Сестра его еще никогда не видела таким разъяренным, те же глаза которые несколько минут назад светились доверием и надеждой, вспыхнули от злости. — Он ее отправил?! — Да. Ты знаешь, мы ничего не можем сделать… ты должен смириться и… — Мне надоело! Все это надоело до чертиков! Почему я не могу сам выбирать то, чего хочу? — Тебе надо успокоиться, вот выпей травяного отвара. — Я не могу всю жизнь спокойно пить этот отвар! Где она?! — Поехала к далеким родственникам. — Куда? — Власта растерянно шарила глазами по комнате. — На север, точной дороги я не знаю. — Скажи отцу большое спасибо! — Ты же не думаешь?! — Я уже в пути! — кричит Иван, натягивая шляпу, от него так и треплет пыл. Сестра внешне выглядела очень спокойно, и на самом деле за всем этим скрывалось переживание: за гостьей и хорошим человеком, даже подругой, а теперь еще и за братом. — С Богом!***
Уже утром ужасная жара, только видно поля и горизонт. Я уже так привыкла к шуму моря и большого города, а здесь как у меня дома. Кони устало шли по сухой почве, не менее уставшие были и мы с кучером. На горизонт лилась раскаленная розовая мантия, значит, мы уже скоро должны приехать. Я услышала по дороге такую знакомую и приятную мелодию — глубокая река шумно вилась через все поселение. Все шумит, скрипит, — одним словом работает! Кучер хороший человек постольку по расспрашивал в местных, где живут мои родственники, и мы быстро нашли их дом. В жилье был только хозяин (видимо что-то забыл), который уже шагал на поле, но увидев нас, снял шляпу. Дядя он хороший, сразу говорил, что не против моего проживания под одной крышей и еще одна помощница будет. С виду был худой, но брюшко имел, которое по привычке гладил. Такой веселый и беззаботный, сразу пригласил нас в дом, кучера уговаривал остаться на ночь, и все же он его уговорил.Много рассказывал о своей семье. Я все это слушала и понимала, что никогда такого у меня не было. Веселье, игры, братья и сестры, которые тебя поддерживают и заботятся. Я не завидовала, а радовалась что в этой семье и детей все хорошо. —Иван! — на весь дом закричала я. Я почувствовала! Почувствовала все! И боль и страдания, жаль, радость, утреннее солнце которое пригревало мое тело и любовь. Любовь к человеку, который меня искал.***
Солнце испаряло перламутровую росу, отчего поступал приятный, душистый аромат трав, который пьянил душу. Река бурно наступала каскадом, обвивала тяжелые, серые камни. Вдруг трава весело зашелестела, но если хорошо прислушаться, то это вовсе не трава – это водяные русалки. Только они спокойно и игриво смеются. Их мягкий смех заманил бы каждого прохожего, а от увиденной красоты он не смог бы и глазом моргнуть, боясь развеять волшебные наваждения. Беззаботные девушки танцевали, бегали, плели красочные венки, которые украшали темные, распущенные волосы. — Ха-ха, подумаешь, ничтожные, смертные люди! Кто тебе такую ерунду об этих чудаках наговорил? — Да много кто говорит такое... — растянуто говорила красавица, собирая цветы для венка. — Что-то в это мало верится. — Думаешь, я верю? — собеседница скептически улыбнулась. — Не знаю, что ты там думаешь, но я не верю, что эти безмозглые люди на такое способны, — девушки хитро посмотрели друг на друга и снова расхохотались. Природа играла красками, насыщая окружающий мир запахами, музыкой и светом. Вдруг нечто привлекло внимание русалок. Девушки почувствовали тяжелые и глухие мужские шаги. — А что здесь делают такие красавицы? — вдруг послышался грубый голос. Природа мгновенно стихла, а с ней и водные русалки. Одна из девушек оправилась быстрее, она медленно, даже лениво поднялась, через мешковатую, полупрозрачную ткань было видно стройную фигуру. Как ручей русалка лилась к незнакомцу, охватила его чарами, не позволяя двигаться и говорить мужчине. — Как тебя зовут? — соблазнительным и едва слышным голосом прошептала она на ухо. — Иван, — в ответ девушка лишь легонько поцеловала, мягкими, нежными, как утренний день губами. Мгновенно, как хмель, парню затмило голову. Парень хотел многое сказать. И о своем принципиальном отце и расспросить о Тамиле. Но все это он мог только думать, язык, будто отек, а губы словно смазали смолой.