***
В VIP-зоне оказалось темнее, чем снаружи, но повторяющиеся зеркала расширяли пространство, делали комнату светлее. Между ними стояли ветхие столики с вазами, наполненными высохшими цветами, в основном розами. Под черным потолком, украшенным лепниной, висела люстра, переливавшаяся драгоценным светом. По периметру было несколько закрытых кабинок, где прятались особенно зажиточные люди, а в центре комнаты был танцпол, на котором кружилась нечисть, одетая в дорогущие платья и костюмы, сшитые на заказ. Кетерния требовательно потянула меня внутрь этой толпы, ловко ныряя между парочками, сливавшимися в безумном вальсе, слишком нечеловеческом и резком. Я опасливо оглядывался по сторонам, ощущая какую-то странную энергию, словно затопившую весь этот зал. Мое внимание привлек мужчина, лицо которого было скрыто в тени и клубах кальянного дыма. Он внимательно следил за нами, его глаза словно светились в этой болезненной полутьме. Внезапно он повернулся к девушке, сидевшей у него на коленях и наклонившейся к его шее; она беспардонно запустила руку ему в штаны, словно здесь не было людей, которые могли увидеть это. — Ten cuidado, amable, no arañes, (Аккуратнее, милая, не царапайся) — прошипел мужчина. Я не увидел, что произошло потом, потому что стражница потащила меня дальше. Мы остановились под самой люстрой, отбрасывающей хищные блики на наши лица. Кетерния с надеждой заглянула ко мне в глаза. — Потанцуем? — спросила она и, не дожидаясь ответа, положила одну ладонь мне на левое плечо, а другой взяла меня за руку. Я сориентировался и положил свою правую руку ей на талию, стараясь не примять золотистую юбку. Мы медленно и неумело закружились в танце, даже не стремясь попасть в ритм. — Ты плохой танцор, — прошептала девушка, очаровательно улыбаясь. — Ага, — смущенно бросил я, всматриваясь в ее счастливое лицо. — Это был не вопрос, — она слегка покачала головой. — Покружи меня. Я приподнял руку, юбка Кетернии разлеталась в разные стороны, а потом девушка вернулась в мои объятия, сокращая расстояние между нами. Медленная музыка перешла в более ритмичную, но все такую же спокойную, она словно накрывала мягким одеялом, а звон пианино, проступавший сквозь приятный голос, сводил с ума. Толпа будто перескочила через столетие: медленные движения сменились быстрыми, женщины задорно смеялись, когда мужчины отклоняли их назад или быстро поднимали на руки, кружа в танце. — Просто лови ритм, — подсказала Кетерния и закружилась возле меня, быстро двигаясь под музыку. Чертовка, кажется, была создана для танцев. Лицо стражницы раскраснелось, придавая ей еще больше очарования; отдельные прядки волос выбились из прически. Я подлетел к ней, схватил за талию и поднял в воздух. Девушка улыбнулась мне. Я ловко опустил ее вниз, задержав на руках на пару секунд дольше, и отклонил ее, удерживая за хрупкие плечи. Кетерния быстро поднялась и, танцуя, слегка пружиня на полу, увлекла меня за собой. Мы с ней словно летали, не касаясь пола, чертовка заставляла жизнь бить ключом. Я все еще не умел танцевать, но кому какое дело, когда нам так весело? — Ты не безнадежен, — похвалила меня девушка, устало положив голову мне на грудь, когда мелодия стала медленной, успокаивающей. Я вдохнул ее цветочный запах, такой привычный и родной. Кетерния сцепила руки у меня на шее, ее длинные пальцы ласково перебирали мои волосы. Она прикрыла глаза, ее ресницы еле заметно трепетали. — Такая красивая, — выдохнул я ей в ухо. Стражница довольно улыбнулась, не открывая глаз. Я приобнял ее за талию и, стараясь не потревожить девушку, медленно кружил нас на месте. Сейчас, когда нечисть перестала хаотично двигаться, я мог спокойно озираться по сторонам в поисках того, что не давало мне покоя. Многие кабинки были зашторены, не пуская любопытных глаз внутрь. Я прислушался, отсеивая ласковое бренчание гитары и тихое пение мужчины, звон бокалов и приглушенный шепот влюбленных. Тогда я нашел то, что искал. Два голоса: беспечный, ленивый испанский и самодовольный французский. Я повернулся в сторону, откуда доносились голоса, но все равно не мог расслышать, о чем они разговаривали. Я аккуратно отодвинул Кетернию, с возмущением посмотревшую на меня. —Стой здесь, — одними губами приказал я и направился в сторону голосов, лавируя между парочками. Та кабинка не была полностью закрыта — через узкую полоску между шторами я разглядел спину высокого молодого человека, не участвовавшего в разговоре. — Yo prefiero mas el color sofocante, el frio es feo en su belleza, (Я больше люблю нестерпимую жару, мороз безобразен в своей красоте) — бросил один из говоривших. — Totalement d'accord avec vous, Toro, (Полностью согласен с вами, Торо) — с улыбкой в голосе сказал второй, его голос звучал старше. Я подошел еще ближе и остановился в паре шагов от кабинки. Бокалы зазвенели, а потом говорившие отхлебнули дорогого терпкого вина. Я был слишком поглощен разговором двух мужчин и не заметил фейри, подошедшую ко мне. — Мальчик, не желаешь потанцевать? — она наклонилась ближе, дыша алкоголем. — Вынужден отказаться, — вежливо ответил я, ожидая, что нечисть отойдет, но она лишь схватила меня за руку, пытаясь начать танцевать со мной. — Ну, пожалуйста, милый, ты так вкусно пахнешь, — фейри вдохнула через нос и расплылась в пьяной улыбке. — Словно страж. Разговор прервался на полуслове. Нечисть с силой потянула меня за собой; я оглянулся в сторону кабинки — плотные занавески колыхались. «Черт», — подумал я, отпихивая надоедливую фейри от себя. Она покачнулась, но устояла на ногах. Я рванул сквозь пеструю толпу, оставляя ее в одиночестве. Заиграла ритмичная скрипка, и народ снова начал активно двигаться, мешая мне пройти. Я грубо расталкивал окружающих, бросая торопливые извинения. Я знал, что они шли впереди. Я знал, кто говорил. «Этот чертов…» — раздраженно подумал я и замер на месте. Молодой парень, спину которого я видел сквозь занавески, слегка толкнул Кетернию, стараясь скрыться от меня. Она безразлично взглянула на него, а он обернулся на нее. Его лицо было скрыто за изящной черной маской. Я вгляделся в его глаза, стараясь понять, кто это был, почему он смотрел на чертовку так пристально, почему она не отрывала от него своего золотистого взгляда. Я резко двинулся к ним, парень опасливо глянул на меня, сверкнув зелеными глазами, и скрылся в толпе, оставляя нас позади. Я хотел броситься за ним, но Кетерния меня остановила, ухватив за рукав. — Саша, что случилось? Кто это был? — обеспокоенно спросила она. — Я… — я посмотрел на нее: ее глаза так ласково светились в полутьме, но словно не видели меня. — Я не знаю. Ложь сорвалась с моего языка до того, как я смог себя остановить. Девушка рассеянно покачала головой, сплетая мои пальцы со своими. Ее будто здесь не было, она ушла вместе с тем парнем. Я повел ее к выходу из VIP-зоны, девушка даже не протестовала, ей было все равно. «Когда ты со мной, такого никогда не происходит», — подумал я ревниво, резко откидывая штору. Я потянул девушку вперед, когда нас окликнули.***
— Что это вы там делали, юные стражи? Молодой человек со смуглой кожей и карими глазами, сверкавшими из-под темных растрепанных волос, стоял возле стены, опершись на нее спиной. Он хищно улыбнулся, приближаясь к нам. От него словно пахло угрозой и невероятной силой. Мы отошли на шаг. Я заметил, что чертовка чуть сильнее сжала мою руку, и взглянул на нее: туман в ее глазах рассеялся. — Ну так? — вампир повторил свой вопрос, рассматривая нас прищуренными глазами. Я тяжело сглотнул, пытаясь собраться с мыслями, чтобы дать вразумительный ответ, но Кетерния быстро сориентировалась: — Туалет искали. Она развернулась и гордо пошла в сторону бара, утащив меня за собой. «Что с ней?» — подумал я, волнуясь. — Сомневаюсь, что он повелся, — сказал я, вставая рядом со стражницей. — Ну, не знаю, он может быть недоразвитым, — с надеждой протянула она. Около бара стоял Бостон, светившийся счастьем. Он заказывал бутылку вина, раздавая указания рыжеволосому вампиру. Мужчина, почувствовав наше приближение, обернулся в нашу сторону. — Как проводите вечер? — спросил он, заметив, что мы держимся за руки. Кетерния села на стул, не отпуская меня. — Сойдет, — ответила она. Бостон с любопытством посмотрел на меня. — Да, неплохо, — я слегка отвернулся, понимая, что, несмотря на все эти события, мы со стражницей танцевали и просто хорошо проводили время. — А вы? — Мы… — Бостон прервался, заглядывая к нам за спины. — Я все думал, — притворно заинтересованно говорил голос позади, — что же привело в «Царство мертвых» юных стражей… А это ты, Бостон. Темноволосый юноша, от которого мы только что ушли, оперся на стойку перед Бостоном, внимательно изучил его, а потом вновь перевел взгляд на нас. — Неужели ты теперь увлекаешься детьми? Сдаешь позиции, милый, — вампир слащаво улыбнулся. — Извините меня за грубость, я Габриэль Монтойя. Я замер, осознавая всю сложность ситуации, в которой мы завязли. Габриэль протянул мне руку, я нехотя пожал ее. — Александер Кай Бьёрн Йенсен, — ответил я. — О, как приятно! Знаю вашу бабушку, достойная женщина, — вампир глупо восхищался, давая понять, что все его действия — ложь. — А вы, — он обратился к Кетернии. — Как вас зовут? Стражница презрительно взглянула на него. — Мне кажется, или тут где-то назойливая муха жужжит? — спросила она у меня, нахмурившись. Я слегка улыбнулся, догадываясь, что ее поведение может довести нас до могилы. Габриэль заходил желваками и, игнорируя нас, повернулся к Бостону. Тот немного сжался: общество Монтойя явно не было ему по душе. — Ох, Бостон, милый, у нас в клане так пусто без нашего американца, — Габриэль задумчиво прошелся ногтем по груди мужчины. — Не хочешь вернуться? Я тебе все прощу! Бостон молчал, его уверенность в себе растворилась в авторитете Монтойя. — Не, он не хочет, он занят, — устало протянула Кетерния. Она махнула рукой и заказала коктейль у бармена, с любопытством наблюдавшего за развернувшейся сценой. Я оглянулся и понял, что внимание целого зала сосредоточилось на нас, лишь тетя Кетернии ничего не замечала, сидя в прикрытой кабинке. — Кажется, я слышу женский голос, наверное, схожу с ума, — Габриэль со злобой глянул на Кетернию. Она ухмыльнулась. Вампир снова вернулся к обхаживанию Бостона. — В моей свите всегда есть место, ты ведь знаешь об этом? — Монтойя приблизился к лицу мужчины, намереваясь поцеловать его. Бостон тяжело вздохнул и болезненно прикрыл глаза: если он сделает что-то не так, то безрассудный лидер клана может спокойно убить его. «Нужно что-то делать», — подумал я и создал за спиной небольшой ледяной кинжал. Габриэль сократил расстояние между ним и Бостоном, когда чертовка громко кашлянула. — Кетерния Люсент, — она доброжелательно протянула руку, положив ее Габриэлю на плечо. Я рассеял кинжал, не зная, что она задумала, но готовый подыграть в любой момент. Монтойя отвлекся от своей извращенной игры и повернулся к стражнице, пожимая ей руку. — Вы решили заговорить, потому что волнуетесь за Бостона или я вам понравился? — хитро спросил он, удерживая хрупкую руку Кетернии своими цепкими пальцами. — Что вы! Красивые испанцы! — она воодушевленно вздохнула, положив левую руку на сердце. — Я их никогда не видела и никогда не увижу. Ее взгляд похолодел, и она с силой вырвала свою руку из цепкой хватки Габриэля. Он рассмеялся, блеснув клыками. В следующую секунду вампир схватил лицо Кетернии и насильно приподнял ее голову, заставляя девушку смотреть ему в глаза. — Таких, как ты, — сквозь зубы процедил он, — я съедаю на завтрак. Я молниеносно метнул пару кинжалов в вампира — они вошли ему в плечо. Пиджак пропитался вязкой кровью нечисти, но Габриэль не ослабил своей хватки, лишь недовольно цыкнул. — А ледяных стражей я просто убиваю, вы ужасно невкусные, — медленно сказал он, его глаза сияли красным. Я тяжело сглотнул, не зная, куда деть глаза от этого всепоглощающего взгляда. Бостон тем временем достал нож, слабо сверкнувший под светом люстр. Мужчина бесстрастно приставил его к горлу Монтойя, грозясь его перерезать. — Есть границы, Габриэль, и ты их перешел, как только дотронулся до стражей, — осторожно сказал Бостон, отбросив страхи в сторону. — Твое положение в обществе не избавляет от исполнения законов, так что отпусти девчонку. Габриэль довольно улыбнулся, запрокидывая голову. Алая дорожка потекла по его шее, заползая за воротник черной рубашки. — Я всего лишь хочу научить ее хорошим манерам, милый, а вот ты только что ранил лидера целого клана. Как ты считаешь, сколько здесь из Монтойя? — протянул вампир, продолжая удерживать Кетернию, выглядевшую лишь слегка испуганной. «Дело дрянь», — с опаской подумал я, приближаясь к нему. — Даже если все, думаю, мы в состоянии вас задержать, — сказал я предельно тихо, создавая воздушную завесу между нами и залом. — Я-то думал, что дерзкие ледяные стражи вымерли, сразу как появились, — бросил Габриэль, повернувшись ко мне лицом, он был лишь немного выше меня. — А тут выходит, что у вас осталась смелость. Я мельком глянул на Кетернию, которая держала в руках аккуратный бокал с коктейлем, протянутый рыжим барменом. Стражница слегка кивнула, давая мне понять, что готова. — Ага, и не только мы, — довольно бросил я, незаметно примораживая ноги Габриэля к полу. Кетерния постучала его по плечу и, когда он повернулся, поднесла коктейль к его лицу, очаровательно улыбаясь. — Выпить не хотите? — спросила она. Вампир на секунду опешил. — Только если ты предложишь мне своей крови, — он жадно обхватил руку стражницы, державшую бокал. Она рассмеялась, хитрые огоньки плясали в ее глазах. — Обойдешься, — она приблизилась к его лицу и в тот же момент подожгла коктейль. Вампир опасливо отшатнулся, роняя бокал, языки пламени болезненно лизнули его глаза, и вампир взвыл от боли. Я, не жалея сил, ударил его по лицу, заставляя выпустить запястье Кетернии. Бостон уже схватил Аделию и ушел, чтобы в случае чего ее не задело. Стражница подлетела ко мне, готовая в любой момент атаковать. — Вы так ошиблись, юные стражи, — угрожающе сказал Монтойя, протерев подпаленные глаза рукавом пиджака, затем он вынул кинжалы из плеча и швырнул их на пол. Его кожа покрылась красными волдырями, но быстро восстанавливалась. Нечисть, находившаяся в зале, поднялась со своих мест, готовая вступить в бой. Я наколдовал кинжалы. «Мы умрем, если сиганем в окно?» — размышлял я, рассчитывая наши шансы на победу в этой схватке. Габриэль резко рванул ногой, разбивая ледяной плен. Он встал во весь рост, его сила, которой он славился среди всего волшебного мира, сделала воздух тяжелым, было трудно дышать. Я взял Кетернию за руку — это ограничивало нашу маневренность, но я точно знал, что с чертовкой ничего не случится. Один из вампиров, стоящих позади, резко метнулся на нас — его невозможно было разглядеть, но я его услышал и с силой швырнул три ледяных кинжала, припечатавших мужчину к стене. — Не советую повторять это, — сказал я, создавая еще пару кинжалов. Габриэль облокотился на барную стойку и задумчиво поглядел на нас. — Это еще почему? Всех нас вы не успеете перебить, а если и прыгнете в окно, то мы вас догоним… — И убьете? — внезапно заговорила Кетерния, убрав прядь волос за ухо. — Тогда вас ждет наказание от Совета. Многие вампиры в этот момент отступили на пару шагов, испугавшись угрозы стражницы. — Знаете, я слышал, что вас сжигают под солнцем, — напомнил я, наклонив голову вбок. Еще несколько вампиров сели на место, притворившись, словно ничего не случилось, но некоторые продолжали стоять, желая отстоять свои права, а может, просто поглумиться над нами. Я обратил внимание, что группа фейри в углу с интересом наблюдала, что произойдет дальше, один из них достал сигару и собирался поджечь ее, когда Кетерния, легко махнув рукой, помогла ему. Вампиры обратили на это внимание, со страхом взглянув на огненную стражницу. — Сейчас я предлагаю разойтись и забыть об этом инциденте, — сказала она. — Мы все были неправы, так что давайте не будем искать виноватых. Я кивнул, поддерживая ее предложение. Остатки упорной нечисти с опаской взглянули на самодовольного Габриэля, получавшего искреннее удовольствие от этой ситуации. Лидер клана задумчиво кивнул им — они сели на места, продолжая веселиться как ни в чем не бывало. Мы с Кетернией направились к выходу, догадываясь, что Бостон ждал нас наверху. Когда стражница прошла вперед, поднимаясь по узкой винтажной лестнице, Монтойя окликнул меня: — Страж, ваши внеурочные занятия мы продолжим, когда вы станете частью Совета, — в его голосе чувствовалась ледяная ненависть и предвкушение будущей мести. — Жду с нетерпением, — презрительно кинул я, бросая шторы, отрезавшие нас от того проклятого зала. — А я-то как жду, — тихий шепот эхом донесся до моих ушей.***
Третий этаж «Царства мертвых» напоминал обычный старый чердак, куда никто давно не заходил. Только одинокая старая люстра, висевшая под высоким потолком, выдавала комнату за нечто большее. В центре стоял красивый накрытый стол, за которым уже сидела тетя Кетернии. Бостон ухаживал за ней, подливая вино, когда она просила. Я заметил, как пристально он за ней смотрит, а она лишь смущенно отводит взгляд, ласково улыбаясь. Мы с Кетернией остались стоять в проходе, не желая мешать им наслаждаться друг другом. — С тобой все хорошо? — спросил я, внимательно смотря на сосредоточенную девушку. — Я никогда не видела ее такой счастливой, — рассеянно бросила она, не отводя взгляда от влюбленных. Я заметил, что шпильки, удерживавшие непослушные волосы стражницы, съехали с положенных мест. Я осторожно обошел девушку, встал у нее за спиной и вынимал невидимки одну за другой. — Тебе грустно из-за этого? — тихо спросил я, проходясь пальцами по ее русым волосам, лежащим аккуратными завитками. — Нет, что ты говоришь, — мягко возмутилась Кетерния, слегка нахмурившись. — Я рада за них, я могу быть спокойна, тетя теперь в безопасности, у нее есть Бостон, который, кажется, ставит ее жизнь выше своей. Я бережно подхватил одну из прядей, блеснувших темным золотом в приглушенном свете, и заколол ее шпилькой. — Однако есть какое-то «но»? — поинтересовался я. Девушка слабо кивнула. — Ты чего-то боишься? Снова кивок. Я, приведя ее прическу в порядок, развернул Кетернию лицом к себе. «Почему она всегда такая разная?» — подумал я, вглядываясь в ее грустные глаза, приглушенно сиявшие в полутьме лестницы. — Чего? — ласково спросил я, наклоняясь к лицу стражницы. Кетерния сокрушенно покачала головой, словно стесняясь рассказать о своем страхе. Я легонько провел пальцем по ее бархатной щеке. Чертовка доверительно наклонила голову к моей руке. «Как давно мы встретились, — осознал я, опечалившись. — И как мы изменились с тех пор». — Не бойся, нас никто не услышит, — я махнул рукой, создавая звуковой вакуум. Стражница усиленно покачала головой, болезненно закусив губу. Я поймал обоими руками ее лицо и заглянул ей в глаза. — Верь мне, — уверенно попросил я, а потом устало соприкоснулся с ней лбом. — Пожалуйста… Мой шепот разрезал нашу личную тишину, словно нож. Кетерния безысходно обняла меня и, встав на цыпочки, тихо сказала: — Не оставляй меня никогда, пожалуйста… Я бессильно обнял ее в ответ. Кровь стучала у меня в ушах, мешая думать. Я так боялся ее отпустить. — Я не смогу тебя оставить, даже если ты меня попросишь, — сказал я, утыкаясь ей в шею, вдыхая ее запах. — Спасибо, — благодарно ответила девушка, перебирая мои светлые пряди. Мы были объяты легкой полутьмой, ласково, словно мать, укрывшей нас. Мы спрятались от всего мира, оставив даже Бостона с Аделией в одиночестве. Остались только мы.***
Прошло совсем немного времени, когда медленная музыка вырвала нас из сладкой дремы, в которую мы окунулись наяву. Свет люстры был приглушен, а стол отодвинут к дальней стене. — Присоединяйтесь, — окликнула нас тетя Кетернии, кружившаяся в вальсе с Бостоном. Я нерешительно глянул на Кетернию, переминавшуюся с ноги на ногу. — Пойдем? — спросил я, желая исполнять сегодня все прихоти девушки. Она счастливо кивнула. Я подставил ей локоть и провел ее внутрь зала. Вампир осторожно закружил Аделию, заставляя ее платье разлететься огненным веером в стороны, затем он прижал ее к своей груди, слегка поцеловав в нос. Стражница смешливо показала мужчине язык, пока мы глупо и бессмысленно топтались на месте. — Смотри сюда, — одними губами сказал Бостон, подхватывая Аделию и показывая, как стоит двигать ногами, чтобы ненароком не наступить на партнершу. Женщина улыбнулась, поняв задумку своего возлюбленного. — Кетерния, — позвал я ее, она искренне взглянула на меня, словно впервые увидела. Я указал на Бостона с ее тетей. Мы с чертовкой неуверенно начали повторять движения за вампиром и Аделией. Неспешные шаги, красивые повороты, во время которых юбка Кетернии красиво переливалась золотым блеском, а волосы рассыпались по спине. Я осторожно отклонял ее назад, она доверяла мне, знала, что я не уроню ее. Бережно кружил, а потом заключал в свои объятия, согревая ее руки, вслушиваясь в беспокойное сердцебиение девушки. — Они так влюблены, — я расслышал тихий шепот тети Кетернии, предназначавшийся ушам Бостона. Вампир любяще улыбнулся, мимолетно целуя возлюбленную в губы: — Мы тоже. Я развернул нас в сторону, оставляя немного личного пространства для Бостона с Аделией. Медленная музыка переросла в известную песню, повествующую о юности. — Забавно, что все так получилось, — прошептала Кетерния, привстав на цыпочки. — Что именно? — с интересом спросил я. Я услышал, как Бостон закружил Аделию, она звонко рассмеялась. — Ведь он просто последил за нами, а потом тетя сама заявилась к нему в бар, — ответила Кетерния, выглядывая из-за моего плеча, чтобы увидеть, как вампир ласково обнимает женщину. — Вот просто взяла и пришла? — спросил я. — Она говорила, что ее сюда что-то настойчиво звало, словно тут она должна была найти новый смысл, — пояснила стражница, расслабленно положив голову мне на грудь. — Видимо, нашла, — ответил я, приобнимая девушку, чтобы она не замерзла в прохладном помещении. — Ага, — протянула она. — Это, наверное, судьба. — Знаешь, а ведь не только она изменилась, я помню, как он забрал меня из аэропорта, — пояснил я, увидев вопросительный взгляд чертовки. — И какой он был тогда? — я услышал неприкрытое любопытство в ее голосе. — Циник, — просто бросил я, рисуя незамысловатые загогулины на спине у Кетернии. Девушка промычала что-то невразумительное, слегка дернув плечом. «Боится щекотки», — любяще подумал я, проводя рукой по ее позвоночнику. — Сейчас он, как ты и сказала, поставил высшей целью сохранение жизни твоей тети, он так бескорыстно ее любит, — продолжил я, положив подбородок стражнице на голову. Она лишь кивнула, соглашаясь со мной. Песни сменяли одну за другой, оживляя это место, вдыхая в него жизнь; свет люстры мерк с каждой минутой, словно затухающие свечи, но никто из нас не обращал на это внимания. Мы были одновременно поглощены своими мыслями и друг другом. Бостон думал о том, какое будет лицо у Аделии, когда он сделает ей предложение. Он не боялся момента, когда расскажет ей, что он вампир. Она точно не отвернулась бы от него. Аделия же просто упивалась этим сладкими моментом всепоглощающей любви. Кетерния… Я никогда не мог прочитать ее эмоций по лицу, но сейчас она была бесконечно спокойна и счастлива, словно ее жизнь наконец стала такой, как она мечтала. А я обнимал ее и думал, что люблю ее больше всего на свете. В этом мы с Бостоном были похожи. Если любить, так отдавать себя целиком. «Я люблю тебя», — признался я про себя, не желая тревожить девушку сейчас. Я наконец нашел правильный ответ. Последние жалобные звуки пианино эхом отскочили от стен, и песня прервалась, погружая комнату в гробовую тишину, разрезаемую лишь нашими дыханиями. Я посмотрел на Бостона и понял, что пришло время, когда он встанет на колено и скажет заветные шесть слов, которые круто изменят его с Аделией жизнь. Мы встали в центр, где догорала люстра. Кетерния в предвкушении схватила меня за руку, переплетая наши пальцы. — Милая, я должен тебе кое-что сказать, — вампир начал издалека. — Давай, я готова, — тетя Кетернии довольно улыбнулась, держа Бостона за руку. — Только никаких вопросов, хорошо, тетя? — попросила Кетерния. Аделия несколько удивилась, но кивнула. — Итак, когда мы встретились, ты была в жутком розовом фартуке и растянутых штанах. Тогда ты в третий раз пыталась пожарить мясо, но оно постоянно сгорало, — размеренно говорил Бостон, не сводя своих темных глаз со своей возлюбленной. — Именно тогда я подумал, что столь безнадежному повару просто необходим кто-то с таким невероятным талантом к готовке, как у меня. Женщина рассмеялась, у нее в глазах стояли еле заметные слезы. — Потом я ушел, но твой живой образ, когда ты после каждой неудачи начинала готовить вновь, выпив приличное количество алкоголя, стоял у меня перед глазами, но я думал, что это лишь глупое наваждение, — вампир рассмеялся. — А потом ты заявилась ко мне в бар, неудачно села на стул, упав с него и треснувшись головой. Пришлось напоить тебя за счет заведения. Весь вечер ты трепалась обо всем, чем можно. Мы начали с творчества Пушкина, а закончили цветом твоего белья. Аделия слегка зарделась, чем сильно напомнила мне Кетернию. — Этого можно было и не говорить, — сказала женщина притворно недовольно. — Нет, про тебя нужно рассказывать все, — не согласился Бостон, погладив женщину по щеке. — А потом я дотащил тебя до дома, где ты наотрез отказалась отпускать мою шею. Пришлось ночевать, — вампир довольно улыбнулся. — А потом твоя постель стала моим новым домом, а ты сама — моим единственным лучем надежды, рассеивающим многовековую тьму, скопившуюся вокруг меня… Аделия с непониманием посмотрела на Бостона. Он почему-то перестал говорить, принюхиваясь к прохладному воздуху. Я сделал так же, понимая, что что-то не так. Противный тяжелый запах тонкой струйкой тек по полу, будто ядовитая змея, готовая впиться в ногу. Бостон с опаской взглянул на меня, словно желая, чтобы я соврал, сказал, что это было не то, о чем он подумал. Я покачал головой, развеивая его призрачные надежды. — Сможешь убрать? — торопливо спросил он, хватая Аделию за руку, его глаза блеснули алым, их озарил ужас. Я попробовал, но силы словно исчезли, текли сквозь пальцы, я совершенно их не чувствовал. Наверное, испуг отразился в моих глазах. — Блять! — вампир бросил нас, побежал к лестнице и молниеносно спустился вниз. — Что случилось? — обеспокоенно спросила Кетерния, дергая меня за руку. — Пахнет газом, — отрывисто пояснила ей тетя, тоже почувствовав его в воздухе. Бостон мгновенно вернулся назад, он был зол и озирался вокруг, пытаясь найти выход. Его движения стали резкими, животными. — Нас заперли, — процедил он сквозь зубы и потащил нас к лестнице. Тяжелая решетчатая дверь на крышу была закрыта большим замком. — Совсем нет сил? — спросил Бостон, тряхнув дверь на пределе человеческих возможностей. — Нет, их словно высосали, — я бесполезно попробовал колдовать вновь, но замок даже не заиндевел. — Черт, — раздраженно прошипел вампир. — Отойдите! Его глаза блеснули красным, когда он со всей силы ударил по железным прутьям, несильно погнувшимся от его усилий. Он бил и бил, стараясь высвободить нас. Над нами словно нависли огромные песочные часы, каждая крупица которых раскаляла тяжелый воздух, заставляла сердце сжиматься. — Он?.. — тихо спросила Аделия, которую бережно обнимала Кетерния. — Не волнуйся, мы все объясним, когда выберемся, — пообещала стражница, посмотрев на меня. В ее золотистых глазах плескался неподдельный страх. Бостон в последний раз ударил по двери, окончательно выбив один из толстых прутьев. Замок с грохотом упал на землю. — Мы опаздываем, — обреченно прошептала Кетерния, держа тетю за руку и несясь по лестнице наверх. Я догадывался, что значат ее слова, но не хотел этого. Только не сегодня. Этот день должен закончиться не так. Торопливые шаги Бостона эхом гремели позади нас. — Впереди дверь! — крикнула тетя Кетернии. Вампир с животным рыком рванул вперед, всем телом наседая на препятствие, не сдвинувшееся ни на миллиметр. Я подлетел к нему, стараясь хоть чем-то помочь. Кетерния замерла на месте, вслушиваясь в гробовую тишину здания. — Совсем мало времени, — выдохнула она, подлетая к нам, помогая толкать бесполезную дверь. — Пожалуйста… Мягкое белесое облако пара разлетелось в предвкушении зимнего мороза. Песчинки с громом осыпались на стеклянное дно часов. Мы все налегли на дверь, стараясь выбраться из ловушки, в которую нас поймали, словно крыс. «Не может быть», — отчаянно думал я, снова взывая к силам, оставившим меня в столь неподходящий момент, но все было бесполезно. Дверь со скрежетом поддалась, небольшая щель впустила на лестницу стужу, закружившуюся вокруг нас. — Ну, давай же! — прошипел Бостон, по его рукам текли тонкие струйки крови, капавшей на пол с гремящим звоном. Мы сразу услышали это звук. Грохот, не предвещавший ничего, кроме смерти. Вампир резко ударил по двери плечом, отворяя ее настежь. Бостон, двигаясь намного быстрее, чем мы могли видеть, вытолкнул нас на крышу, стараясь отнести к краю здания, чтобы спрыгнуть, спастись. Но нас было слишком много… Я слышал, как снизу к нам подступала смерть: она ревела языками алого пламени, так болезненно подходившего к крови на руках Бостона. Стражница вытянула руку, словно пытаясь остановить бушующую стихию, но мужчина лишь горько улыбнулся. «…ставит ее жизнь выше своей», — я словно услышал тихий голос Кетернии, когда почувствовал сильный толчок в спину. Судьба Бостона была решена. Я стремительно летел вниз, удерживая Кетернию в своих объятиях, а она исступленно цеплялась за руку тети. Эта секунда падения не была короткой, как говорится в фильмах, она была болезненно долгой, вырывающей сердце вместе с душой. — Прости… Звенящий шепот разрезал тишину зимней ночи, а после сильнейший взрыв объял здание, беспощадно сжирая всех, кто находился внутри. Огонь облизнул иссиня-чёрный небосклон, заставляя город сиять кровавым заревом… Удар. Кровь. Боль. Огонь. Холод. Бессилие.