***
Казалось, что мы пролежали так несколько часов, но на самом деле только пара минут прошла с того момента, когда я выскользнул из когтей смерти. — Тетя? — хрипло спросил я: едкий дым засел в горле. — Ты спас ее, — благодарность растеклась в глазах Кетернии, когда она помогала мне подняться. Светлые дорожки слез блестели на ее щеках. Про Бостона я не спрашивал, зная ответ. Тонкие руки девушки аккуратно обхватили меня за плечи, боль вспышкой пронеслась по телу. Стражница с опаской взглянула на меня. — Все хорошо, — я неуверенно сел, опираясь на дрожащие руки. — Как мы выжили? Кетерния обеспокоенно посмотрела на меня, убирая спутавшиеся волосы с лица. На виске у нее была запекшаяся кровь. — Ты приостановил наше падение в последний момент, — кратко пояснила девушка. Справа от нас застонала тетя. Ее красное платье раскинулось по промерзлой земле и напоминало кровь, растекшуюся вокруг. — Нужно, чтобы ты стер ей память, — просьба Кетернии глухо повисла в воздухе, трещавшем от огня. — Что? — мне показалось, что я ее не расслышал. — Сотри ей память о сегодняшнем вечере, пусть думает, что Бостон не пришел… — слезы вновь катились по ее щекам. — Я не хочу, чтобы она жила с такой болью, не сейчас, когда она не знает ничего… Стражница постоянно сбивалась, ее слова прерывались неловкими всхлипываниями, она утерла глаза руками, костяшки которых были сильно разбиты и кровоточили из-за каждого ее движения. «Подложила свои руки мне под голову, чтобы я не так сильно пострадал», — рассеянно подумал я, дотрагиваясь до затылка, покрытого коркой запекшейся крови. — Пожалуйста, Александер, — Кетерния посмотрела мне в глаза. У нее на лице читалась мольба. Я ничего не ответил, лишь медленно поднялся на ноги, подошел к ее тете и взял женщину за ледяную руку. Я должен был быть измотан, но почему-то сил было слишком много — они захлестывали меня волнами, позволяя легко открыть книгу Аделии Люсент. Я быстро листал страницы, стараясь нигде не останавливаться, но все равно замер, когда увидел, как Бостон ей улыбался, как он менялся рядом с ней. Щемящая боль ударила в сердце. «Кетерния права: ей не стоит знать об этом сейчас», — согласился я, переворачивая страницу на сегодняшний вечер. Я быстро стирал драгоценные воспоминания, чтобы не остановиться, не пожалеть, не сохранить эту крупицу счастья, которая так ярко горела в душе у женщины. Беспощадно. Я одним мановением руки уничтожил чью-то чистую и прекрасную любовь. Теперь Бостон не умер, он просто не пришел, разбил ей сердце. Я отпустил руку Аделии, позволяя ей безвольно упасть на холодную землю. Кетерния сидела возле меня, нервно закусив губу, отсветы пламени плясали у нее в волосах. Она вопросительно посмотрела на меня, словно не желая говорить о преступлении, что мы с ней совершили. Я кивнул. Тяжелый вздох облегчения сорвался с ее губ, стражница наклонилась над тетей, промычавшей что-то невразумительное. Я отошел к пожару, когда женщина очнулась: я не хотел чувствовать вину.***
Кетерния ушла вместе с тетей, оставляя меня в одиночестве. Я не волновался, догадываясь, что чертовка вернется, чтобы сотворить очередное безумство. Я вглядывался в объятые пламенем окна «Царства мертвых», пытаясь узнать, остался ли хоть кто-то в живых. «Наверняка, нет», — с горечью подумал я, вглядываясь в темные облака, сливавшиеся с черным дымом. Я сразу услышал ее шаги: лед звонко трескался под ее ногами. — Что ты придумала? — сразу спросил я, вглядываясь в нахмуренное лицо Кетернии. — Пожар длится не больше десяти минут, — просто ответила она. Я снова глянул на зарево, не веря ее словам: пламя не могло так быстро сожрать все здание. «Наверное, огненным стражам видней», — отметил я, снова поворачиваясь к Кетернии. — И? — У тебя ведь тоже какое-то странное чувство, словно силы бурлят под кожей, пытаясь вырваться? — спросила она, слегка наклонив голову набок. Я улыбнулся, догадываясь, куда она клонит. — Ага, — в моем ответе прозвучало слишком много энтузиазма. — Тогда я предлагаю войти внутрь и спасти всех, кого можно, — кинула она, подходя ко мне. — Ты ведь хочешь убедиться, точно ли он умер? — я был уверен, что только это было ее истинным желанием. Она вымученно улыбнулась и кивнула. — Что ж, вперед, — я пропустил ее к заднему входу. Пламя клочьями вырывалось из разбитых взрывной волной окон. Стражница осторожно прикоснулась к раскаленной ручке и отворила дверь настежь, выпуская жар на улицу. — Уверена, что справишься с таким пожаром? — поинтересовался я, прикрывая лицо ободранным рукавом пиджака. — К черту уверенность, — решительно ответила Кетерния и прошла внутрь. Я незамедлительно последовал за ней. Тяжелая железная дверь с грохотом захлопнулась за нами. В комнате было невозможно дышать: все заполонил густой серо-коричневый дым. Я махнул рукой, уничтожая его. Стражница признательно кивнула и двинулась дальше, подходя к очередной двери, которая, по моим представлениям, вела в зал на первом этаже заведения. — Там немного пламени, — пояснила Кетерния. — Живые есть? Я прислушался, отсеивая ненужные звуки. — Не больше двух, — неуверенно кинул я. «Может, там есть вампиры», — отметил я, зная, что не услышал бы их. Чертовка кивнула и резко рванула дверь на себя — та слетела с петель, с грохотом падая на кафельный пол. Я подхватил Кетернию за секунду до ее падения. — Спасибо, — простодушно ответила стражница и вошла в комнату, объятую пламенем. — Я сдержу огонь, а ты найди выживших и выведи их отсюда. Затем девушка встала в центре зала и прикрыла глаза. Огонь не уменьшался, но оставался только на тех местах, где пылал раньше. Я подлетел к столику, под которым лежали две бездыханные фейри. Я отчетливо слышал, как сбивчиво бьется их сердце, как трудно им дышать. Я осторожно вытащил их, позволяя бесчувственным телам опираться на меня. Я оставил их на кресле, ища выход. Пот крупными каплями покрывал мой лоб, я нервно стер его рукой и подбежал к главному входу, пытаясь открыть дверь, но ее словно кто-то приварил к стене. — Черт, — тихо выругался я. — Что там? — обеспокоенно спросила Кетерния. Пламя хищно лизнуло мне руку, прожигая плотную ткань пиджака. Я зашипел от боли и недовольно посмотрел на чертовку. — Не отвлекайся, — приказал я, подхватывая двух фейри и таща их к черному входу. С трудом открыв дверь, я вышел на холодный ночной воздух, объятый пушистыми снежинками, и оставил женщин сидеть на асфальте, предварительно проверив, дышат они или нет. Такие походы пришлось сделать еще пару раз до того, как мы смогли перейти на второй этаж. Запах дыма усиливался с каждым нашим шагом по лестнице, он жег глаза и горло. Я старался блокировать его, но было такое чувство, словно пожар пытался съесть нас. — Как ты думаешь, почему не едут пожарные? — спросила Кетерния, проходя через тлеющие занавески в зал, где мы недавно потягивали сок через соломинку, а Бостон ворковал с тетей Кетернии. — Не знаю, — я покачал головой, наклоняясь над очередным обгоревшим телом. — Но ведь это центр города, да и такой пожар трудно не заметить… — задумчиво продолжила стражница, опасливо оглядываясь на безвольные трупы, окружавшие нас. — Не знаю, — строго отрезал я, не желая продолжать этот разговор. «Естественно, что они не приедут, ведь это все было подстроено», — заключил я, переворачивая мужчину на спину. Я узнал в нем одного из тех оборотней, стоявших на входе перед баром. Я осторожно прикрыл его остекленевшие глаза. — Все, пошли в VIP-зону, — приказал я, поднимаясь на ноги. Стражница молниеносно обернулась, переставая удерживать пламя, взревевшее сразу, как почувствовало сладостную свободу. — Нет живых? — страх почувствовался в ее голосе. Я лишь покачал головой, проходя в пустой зал. Мы с Кетернией замерли на пороге, не смея идти дальше. Зал был не тронут огнем, казалось, что здесь могла все еще продолжаться вечеринка с гостями и алкоголем, но непривычная тишина неприятно давила на уши. Я вгляделся в дальнюю стену, на которой белел небольшой квадрат бумаги. — Surprise! — тихо прочел я по-французски. В следующую секунду раздался тихий щелчок, в этой тишине напомнивший грохот грома. Я молниеносно схватил Кетернию за плечи и уронил на землю, прикрывая своим телом. Взрыв разнес всю комнату: зеркала разлетелись в щепки, обои, пожираемые огнем, в момент превратились в пепел, зал стал склепом. — Нужно уходить, — крикнул я. Кетерния покачала головой, извернулась так, чтобы ее руки были направлены в сторону пламени. — Убери кислород, — тихо прошептала она, утыкаясь мне в плечо. — А дальше я сделаю все, что нужно. — Блять, — выругался я, собираясь с силами. — Задержи дыхание. Я сжал руки в кулаки, сдерживая кислород в углах зала. Стражница быстро махнула руками, сшибая остатки пламени, не успевшего сориентироваться на изменение среды. Огонь погас, словно его и не было. Я расслабился, выпуская кислород в комнату. — Нужно уходить, — прохрипел я, откашливаясь. — Я не уйду, — решительно ответила Кетерния, с трудом поднимаясь на ноги. — Я не оставлю Бостона здесь, он такого не достоин. Я сокрушенно покачал головой: — Это же ловушка, как ты не понимаешь? Они пытались нас убить. — Мне плевать, — отрезала чертовка. — Мы справимся со всем. Она протянула мне руку: — Ты со мной? «Чтоб тебя», — подумал я, поднимаясь с ее помощью. Мы, нигде не останавливаясь, рванули к лестнице, ведущей на третий этаж. Кетерния остановилась при входе в комнату. Огонь еще не проник в помещение, все внутри выглядело так, будто вот-вот Бостон и Аделия выйдут и будут вновь танцевать там, а мы с Кетернией присоединимся к ним. Девушка рывком оттолкнулась от стены и пошла к кованой двери, совсем недавно сломанной вампиром. Я пропустил стражницу вперед, чтобы, в случае чего, поймать ее. Справа раздался противный скрежет — обрушился пол третьего этажа. — Нам следует поторопиться, — прохрипел я. Кетерния не обернулась, будучи слишком напряженной. На стенах были следы от огня: взрыв точно прошел здесь. Стражница замерла перед последней дверью, не решаясь открыть ее. — Давай я, — предложил я и открыл дверь на обдуваемую всеми ветрами крышу. Я не сразу увидел его тело: всполохи огня и порывы ветра, смешанного с хлопьями колючего снега, скрывали его от нас. Я медленно подошел к стылому телу. Бостон лежал на животе, его спина полностью обгорела, покрылась волдырями. Позади Кетерния громко втянула воздух. Я осторожно перевернул тело на спину, вглядываясь в темные глаза вампира, безжизненно отражавшие все вокруг. Левая половина его лица превратилась в кровавое месиво, на скуле проглядывала кость. Я бережно прикрыл его глаза ладонью. Противный комок стоял в горле, мешая дышать, подступавшие слезы жгли глаза, я неряшливо стер их рукой: я должен был хотя бы казаться сильным. — Мертв, — глухо кинул я, поднимаясь на ноги. Девушка недоверчиво подошла ближе, нагибаясь над трупом. Она была на грани, ее руки нервно дрожали, а глаза бегали из стороны в сторону. Я взял ее за руку, давая понять, что я рядом. Она благодарно взглянула на меня и шмыгнула носом, отвернувшись на секунду. — Нужно его забрать, — заключила она. — Я знал, что ты это скажешь, но обратного пути нет, — ответил я, поднимая тело себе на плечи. Кетерния посмотрела в сторону двери, откуда уже вырывалось пламя с нижних этажей. Все здание скрипело под собственной тяжестью, грозясь в любой момент разрушиться. — Тогда прыгаем? — с опаской спросила она, выглядывая за край крыши. — Ты сможешь нас удержать? — Надеюсь, что да, — неряшливо бросил я, хватая стражницу за руку. — Что значит, надеешься? — в последний момент крикнула чертовка. Мы быстро летели к земле, я цеплялся за невидимые путы воздуха, стараясь замедлить наше падение. — Скорее, — прошептала Кетерния. Я отпустил все свои силы, позволяя им поймать нас в свои объятия. Мы с грохотом упали на промерзший асфальт, но не пострадали. Нечисть, которая успела очнуться, с любопытством и ужасом глядела на нас. — Вам нужно идти через переулки, — тихо посоветовал один из вампиров, удерживающий свою обгоревшую руку около груди. Я ухватил Кетернию за руку и потащил ее прочь. — Стой, — сказала она, останавливая меня. — Бегите, сейчас снова рванет! В следующую секунду мы с ней скрылись в темноте улиц, лишь услышав, как остатки «Царства мертвых» громом обрушились на землю, погребая трупы под обломками здания.***
Я не знаю, как мы смогли дотащить тело Бостона до моей квартиры. Удивительным было даже не то, что он оказался тяжелым. Главное: на улицах совершенно никого не было, словно город вымер, оставляя нас наедине с воющим ветром. Когда я поворачивал ключ в замке, чтобы впустить нас в квартиру, вдалеке раздалась сирена пожарных. Я закинул мужчину себе на спину и занес его в гостиную, после чего аккуратно положил на диван. Кетерния закрыла за нами дверь и бросила на пол обувь, которую сняла на полпути к дому. Ее бледная фигура в порванном платье и продранных колготках ярко выделялась на фоне освещенного дверного проема. — Он выглядит спящим, — тихо сказала она, откашлявшись. — Ты уверен, что он мертв? Я глянул на Бостона. Черты его лица утончились, сероватая кожа натянулась на костях, грозясь лопнуть, ожог на лице приобрел кирпично-багровый оттенок. Вампир действительно казался просто спящим. — Может, стоит дать ему крови? — осторожно предложила девушка, нагибаясь над трупом. Я с удивлением глянул на нее: никогда бы не подумал, что она решилась бы на такое. Девушка сковырнула запекшуюся кровь с костяшек. Алая капля стекла в приоткрытый рот Бостона. Он не подал признаков жизни. — Может, ему нужно больше… — Кетерния сжала свою руку, заставляя кровь течь тонкой струйкой. Я схватил ее за запястье, рывком поднимая на ноги. — Не стоит, он точно мертв, — отрезал я, отводя стражницу прочь. Кетерния безысходно вцепилась в мой пиджак, утыкаясь лбом в грудь. Она горько плакала, но пыталась не показывать мне этого, хотя я и так это знал. Я бережно обнял ее за плечи, она обвила меня своими тонкими руками, продолжая отчаянно плакать за нас обоих. Я тихо успокаивал ее, стараясь унять эту тупую боль, но ей нужно было лишь время. — Иди в душ, тебе нужно согреться, — сказал я ей, когда она смогла хотя бы немного успокоиться. — Что мы будем делать? — она словно не услышала меня и кивнула в сторону Бостона. — Ты идешь в душ, а я буду думать, — приказал я, подводя ее к лестнице. Стражница неуверенно кивнула и скрылась в темноте второго этажа. Я медленно подошел к дивану и сел на спинку, вглядываясь в соседнее здание, видневшееся из окна. — Мне жаль, что все так вышло, — внезапно заговорил я, расстегивая бабочку, мешавшую дышать. — Все должно было закончиться иначе, но ты сделал все так, как должен был. Я медленно перевел взгляд на безжизненное лицо Бостона, будто ждал, что он ответит мне что-нибудь или едко пошутит. Трупы не разговаривают. — Она в безопасности, мы с Кетернией будем заботиться о ней, — пообещал я, поднимаясь с дивана и уходя наверх: я не хотел находиться с трупом друга в одной комнате. Я слышал, как вода шумела в ванной, но сейчас мне было все равно. Я наскоро разделся и надел свою домашнюю одежду. Рассмотрев костюм, я понял, что ему место на помойке. Тем более, я бы сам не захотел надевать его после всего, что сегодня произошло. Я кинул его на пол и упал на кровать, измученно закрывая глаза. Я слышал, как она повернула кран, завернулась в пушистое полотенце и осторожно вошла в комнату. — Возьми футболку и какие-нибудь шорты в шкафу, — сказал я, не открывая глаз. — Хорошо. Я слышал, как шуршала одежда, когда Кетерния надевала ее, я слышал все, хотя, наверное, мог бы и никогда более ничего не слышать. Стражница легла возле меня. Наши руки соприкоснулись: холодная, покрытая паутинкой шрамов, и теплая с тонкими пальцами. Она лежала рядом со мной, пытаясь выровнять дыхание. — Ты придумал что-нибудь? — поинтересовалась она, тяжело сглатывая. — Думаю, нам стоит подождать Женю, она наверняка поможет, — безразлично ответил я, прикрывая лицо рукой. — Хорошо, — рассеянно ответила Кетерния, приподнимаясь на локтях. — Пошли на крышу? Я открыл глаза, вглядываясь в ее усталое лицо, спутанные мокрые волосы и бесконечно грустные глаза. Я вымученно улыбнулся, схватил свою старую толстовку и надел на нее. — Пошли, — мягко согласился я, хватая ее за руку и направляясь в сторону входа в зал. На крыше было пронзительно холодно и тихо, только щелчки светофора прерывали драгоценную тишину. Мы сели около изящной решетки, свесив ноги над пропастью дороги. Кетерния положила голову мне на плечо и прикрыла глаза, глубоко вдыхая морозный воздух. Мы молчали, погруженные в собственные невеселые мысли. — Тебе было страшно? — внезапно заговорила она, не изменившись в лице. — Чего я должен был бояться? — спросил я, рассматривая иней на железных перилах. — Тебе страшно было умирать? — уточнила она, приоткрыв глаза. — Сперва, да, но потом я как-то смирился, — рассеянно сказал я, не понимая, с чего она заговорила именно об этом. — А тебе было бы? — Если бы я умирала, чтобы спасти тех, кого люблю, то я бы переступила свой страх, — искренне ответила она, ловя снежинки в ладонь. — Прямо как… — Ага, мы с Бостоном в этом похожи, — закончила Кетерния за меня, поджигая снежинку. Мы вновь замолчали, не зная, что еще можно было сказать. Я думал над той бомбой, что была подписана — действительно ли ее оставили для нас, или у меня развилась паранойя? Я хмыкнул, запрокинув голову к небу. — Чего смеешься? — спросила стражница, проведя рукой по слежавшемуся снегу подле нее. — Думаю, насколько же я глуп, — просто ответил я, продолжая вглядываться в грузные облака, заполонившие небосвод. — Ты не глупый, — серьезно сказала девушка, потянув меня за руку, чтобы я заглянул ей в глаза. — Я бы не влюбилась в глупца. Она слегка улыбнулась и снова положила голову мне на плечо, словно совершенно ничего важного не сказала. Я неловко отвел взгляд в сторону, на секунду забывая об ужасах сегодняшнего вечера. — Я бы тоже. — Не влюбился в глупца? — со слабой издевкой спросила она. — Ага… — протянул я, выдыхая серебряное облачко дыма. Вот так просто мы и сказали это друг другу, не обязывая самих себя на что-то большее, не ограничивая себя глупыми обещаниями. «Как легко», — подумал я ненароком, прикрывая глаза от усталости. — Можно я посплю? — сонно спросила Кетерния. — Ты ведь разбудишь меня, когда придет Женя? — Не волнуйся, спи, — я не удержался и поцеловал ее в макушку. Стражница обняла меня, погружаясь в глубокий сон, полностью захвативший ее. Я же, как и обещал, остался сидеть на страже, то есть, просто ждал, когда моя вампирша-уборщица заглянет в гости. «Жаль, что это никак нельзя ускорить», — со скорбью отметил я, думая о теле Бостона, бездыханно лежавшем у меня в гостиной. Город спал. Низкие облака медленно текли по небу в сторону Финского залива. Я оглянулся и увидел, что от пожара в «Царстве мертвых» остался лишь дым, разносимый по Санкт-Петербургу ветром. Снежинки вальсировали вниз, чтобы бережно укрыть землю белоснежным одеялом, звенящим под ногами от каждого шага. Я медленно перевел взгляд на стражницу, мирно спящую в кольце моих рук. Ее ресницы подрагивали, а облачка пара вылетали из приоткрытых губ. Почему-то мне стало очень больно, что-то щемило в груди, мешая дышать. Я нагнулся к ней и мимолетно прикоснулся губами к ее, не желая ненароком разбудить Кетернию: пусть спит. «Что ты делаешь, придурок?» — корил я сам себя, отстранившись от чертовки. Наверное, я сделал это из-за всего, что навалилось на нас сегодня. Смерть Бостона, наше падение, стирание памяти и неопределенность. Больше всего давила неопределенность: что мы будем делать дальше? Я услышал тихие, будто кошачьи шаги внутри дома. — Кетерния, проснись, она здесь, — я аккуратно потряс девушку за плечо. Стражница мгновенно открыла глаза, полные страха, сразу исчезнувшего, стоило ей только увидеть меня. — Она здесь? — спросила Кетерния, поднимаясь на ноги. Я кивнул. Мы с ней мгновенно спустились в зал, слетели по лестнице, чтобы встретить Женю.***
Гостиная была залита неестественным светом ламп, разгонявших темноту ночи. Женя стояла к нам спиной, склонившись над телом Бостона. — Здравствуйте, стражи, — кинула вампирша, не оборачиваясь. Мы промолчали, почувствовав неуютную атмосферу, царившую в комнате. Женя рассмеялась, жадно протягивая руку к телу. — Не трогай его, — прошипела Кетерния, сжав кулаки. Вампирша остановилась и презрительно посмотрела на нас. Ее вежливость куда-то исчезла. — Вы теперь открыли тут мавзолей для падали? — спросила она, указывая на Бостона. Едкий смех искривил ее губы. — Вот Габриэль будет рад, что это ничтожество погибло такой глупой смертью, — воскликнула вампирша, мечтательно хлопнув в ладоши. Я почувствовал, что воздух вокруг нас медленно нагревался. — Мы хотели тебя попросить… — сдержанно начала стражница, пытаясь обуздать свой гнев. — Дай угадаю, — Женя прервала ее, вновь нагибаясь к недвижимому лицу мужчины. — Вы хотите, чтобы я нашла кого-то, кто похоронит его? — Да, — подтвердил я. Вампирша рассмеялась, ее колкий смех эхом отскочил от стен. — Кто из клана Монтойя будет помогать этим выродкам из… Она не успела договорить, потому что Кетерния с силой впечатала ее в стену. — Тебе стоит помолчать, — огненный шар загорелся у стражницы в руке. Пламя грозилось лизнуть шею испуганной вампирши, но та не подавала виду, что боится стражницы. — Сейчас ты, — медленно начал я, — позвонишь тому, кто может помочь. Женя хищно оскалилась, Кетерния приблизила огонь к шее нечисти: — И лучше не рыпайся. Вампирша с ненавистью взглянула на стражницу, словно хотела ее убить, но не имела достаточно сил. — Телефон, дай мне телефон, и я позвоню той фейри, что была влюблена в этого… — хрипела Женя. — Поаккуратнее в выражениях, — ласково сказала чертовка, позволяя пламени подпалить короткую рыжую прядку заложницы. — Как мы можем быть уверены, что ты не вызовешь кого-нибудь на подмогу? — осторожно спросил я, передавая вампирше телефон. — Никак, — ответила та очаровательно. «Придется поверить ей», — разочарованно подумал я, слушая гудки в ее трубке. Кетерния крепко держала нечисть у стены, не давая ей сделать лишнего движения. Я никогда не видел чертовку такой жестокой, ее доброта и бесконечная жизнерадостность словно исчезла за мгновение. Голос в трубке был знакомым, значит, это действительно была та фейри. Женя дала ей пару указаний и демонстративно положила трубку. — Готово, теперь я предпочту уйти отсюда, — протянула она, словно ей совершенно ничего больше не грозило. — Ах, да! Я увольняюсь. Я слабо ухмыльнулся ее излишнему трагизму. — Кетерния, отпусти ее, пусть идет, она ничего не сделала, — приказал я устало и отошел к окну, ожидая, что стражница беспрекословно послушается меня. В следующую секунду раздался громкий крик, и запах горелой плоти разлетелся по комнате. Я молниеносно обернулся: чертовка держала в руках еще пару огненных шаров, она была готова швырнуть их в вампиршу в любой момент. Женя сидела на земле, вцепившись в шею. — Обожгла меня, сука! — верещала она, сверкая красными глазами. — Тебе это так просто не сойдет! Я быстро подлетел и схватил Кетернию в охапку, удерживая ее от глупых поступков. Женя метнулась к нам, собираясь ударить. Я лишь сдержано кивнул, отшвыривая нечисть воздушной волной к противоположной стене. — Я отзываю приглашение, — процедил я сквозь зубы. Вампирша сразу же покинула мою квартиру, не имея более права здесь находиться. Я глянул на Кетернию. Непутевая стражница потеряла сознание, ее кожа горела огнем, а я, слишком увлеченный сражением, заморозил ее. — Черт, — небрежно выругался я, подхватывая ее легкое тело на руки. Я отнес чертовку наверх и уложил в кровать, всю ночь сидел подле нее, меняя мокрые полотенца на лбу. Я спустился вниз только тогда, когда к нам пришла фейри, с которой я уже был знаком. Она неподдельно расплакалась, увидев бесчувственное тело Бостона. Я сухо пожалел ее, а потом, когда она отвлеклась, залез в карман его пиджака, вспомнив об одной важной детали. К счастью, фейри не заметила этого, вызывая машину, которая смогла бы отвезти Бостона в морг для нечисти. — Завтра ближе к вечеру приходи сюда, — женщина написала адрес кладбища на клочке бумаги. — Сможешь проститься. Я кивнул, закрывая дверь за нечистью. Я бессильно сполз по стене, усаживаясь на прохладный пол прихожей, и отложил записку в сторону, после чего вынул небольшую черную бархатную коробочку. Я медленно открыл ее, заглядывая внутрь. Кольцо хищно блеснуло под светом ламп. Я безнадежно закрыл футляр с украшением.***
Зимнее солнце навязчиво светило мне в глаза, вынуждая проснуться, хотя я только недавно заснул. Я с трудом поднял голову от края кровати, на которой задремал, пока ухаживал за чертовкой. Она как всегда мирно спала, не обращая своего внимания ни на что вокруг. Я тяжело вздохнул и, заглянув в ванную, чтобы умыться, спустился вниз. Я целенаправленно готовил нам завтрак, чтобы потом отправить чертовку домой, а сам бы завалился спать. «Поскорее бы», — с надеждой подумал я, отхлебывая свежий кофе. Я ненароком бросил взгляд на диван, где остались кровавые подтеки. Вчерашний вечер не был сном. Кетерния торопливо спускалась по лестнице вниз. Ее волосы были беспорядочно разбросаны по плечам, а на лице отпечаталась подушка. — Как себя чувствуешь? — поинтересовался я, отходя от дивана. — Паршиво, — хрипло бросила она, залезая в шкаф с посудой. — Я тоже, — поддержал я, снимая кашу с плиты. Повисла непродолжительная тишина, пока мы попивали горький напиток. — Она его забрала? — наконец спросила стражница. Я кивнул, ставя на стол тарелку с хлебом. Кетерния же достала приборы и вкусные сдобные булочки, которыми всегда лакомилась, заглядывая ко мне в гости. Общую тишину нашей трапезы прерывали лишь любезные просьбы передать что-нибудь. Я поел быстрее и собирал свои тарелки в посудомоечную машину, когда в комнате раздались два синхронных хлопка. — Дерьмо… — тихо протянул я, бросив взгляд на удивленную Кетернию. Стражница мгновенно встала на ноги, догадавшись, что сейчас нас будут отчитывать. В центре гостиной стояла бабушка, так сильно постаревшая за последние пару месяцев: морщины резко врезались в ее лицо, руки приобрели старческую костлявость, а седых волос стало в несколько раз больше. Стефан Леруаморо, напротив, цвел и пах, его персона высокомерно восседала на спинке дивана. — Доброе утро, стражи, — самодовольно протянул мужчина, жмурясь, словно кот на солнце. Я сдержанно кивнул, а Кетерния не подавала признаков жизни, молча стоя позади меня. — Здравствуй, Кетерния, — серьезно сказала бабушка, а потом перевела взгляд своих ледяных глаз на меня. — Александер, объясняйся. Я тяжело сглотнул, удерживая строгий взгляд женщины. — Что именно? — я решил сыграть в дурачка. — Не придуривайся, юнец, мы и так все знаем, просто от ваших слов зависит то, насколько сильно вас накажут, — Стефан улыбнулся, похоже, вся эта ситуация приносила ему невероятное удовольствие. Я задумался, решая, как лучше представить ситуацию бабушке и этому самовлюбленному ублюдку. «Уж по кому я совсем не скучал, так это по нему», — подумал я. — Бостон собирался жениться на тете, — внезапно заговорила Кетерния. — Вчера он собирался сделать ей предложение… Леруаморо рассмеялся. — Твоя родственница настолько жалкая, что готова выйти за вампира? — резко спросил он. Кетерния опустила голову вниз, стараясь справиться с гневом. — Они все решили и были счастливы вместе, — я продолжил вместо чертовки. — В «Царство мертвых» мы пришли, чтобы засвидетельствовать их союз. Но случился взрыв, поэтому нам пришлось спасаться единственным возможным способом, — я чувствовал пронзительный взгляд Кетернии. — Бостон пожертвовал собой и столкнул нас с крыши. Я внимательно посмотрел на бабушку, оценивая тяжесть нашего положения. Женщина оставалась беспристрастной. — Ох, весело вам живется, — обронил Стефан, осматривая диван. — Замолчи ненадолго, Стефан, — грубо попросила бабушка Айна. — Что произошло дальше? — Мы вернулись в здание, спасли тех, кого могли, забрали тело Бостона и ушли оттуда, — скороговоркой пояснила Кетерния. Я понимал, что она подливает масло в огонь своими словами, но ее было уже не остановить. Я лишь молча наблюдал, как Стефан становится еще более довольным, а бабушка словно леденеет от злости, которую она обычно прятала. — Потом, когда пришла Евгения, мы попросили ее увезти тело Бостона, она позвонила своей знакомой, ну, и, в общем-то, все, — закончила чертовка, решительно глядя на взрослых. «Нам конец», — безнадежно подумал я. — Что ж, ваша позиция нам понятна, — сухо прокомментировала бабушка и кивнула огненному стражу. — Но мы слышали нечто иное, милые юные стражи. Вы заявились вместе с Бостоном и твоей безответственной родственницей, — он кивнул в сторону Кетернии, — в «Царство мертвых», это соответствует вашей истории, но главное, что в это заведение закрыт вход всем неполноценным стражам. Мужчина встал и медленно пошел по комнате, придирчиво рассматривая стены, которые мы красили вместе с Кетернией. — Затем вы устроили потасовку, напав на лидера клана Монтойя, не забудем тот факт, что вы использовали магию против них, что выходит за все рамки нашего мирного совместного существования. Далее вы, как вы нам и сказали, спасли выживших, вытащили хладный труп вашего знакомого вампира и исчезли в ночи. Так? Мы неуверенно кивнули, подтверждая его слова. — Та-ак, а потом к вам зашла Евгения, вампирша, мило согласившаяся убирать в квартире у стража, чем они никогда не занимаются, и вы, милые мои, — он развернулся к нам, властно раскинув руки в стороны и хищно улыбаясь своей победе над нами, — угрозами заставили ее позвонить своей знакомой, а потом ты, Кетерния, атаковала ее, оставив безобразный ожог, который нескоро заживет. Я все верно говорю, Айна? Бабушка решительно кивнула. Я тяжело сглотнул и взглянул краем глаза на Кетернию: она лишь побледнела, но держалась. — А еще, вы испортили диван! Изверги! — Стефан подошел к нам вплотную. Мужчина пристально изучал нас зелеными глазами, в которых не было ни капли милосердия или сочувствия. Он резко схватил Кетернию за подбородок, поднимая ее лицо к своему. — Так чем же вы думали? — хищно прошипел он, силой удерживая девушку. Я перехватил его руку и отстранил от Кетернии, не давая причинять ей еще больше боли. — Так уже всем неполноценным стражам закрыт туда вход? — прошептал я, бесстрашно смотря мужчине в глаза. «Я знаю ваш секрет», — подумал я, слегка улыбнувшись. Если мужчина и понял мой намек, то не подал виду, лишь вырвал свою руку из моей хватки. — Не стоит, Александер, — внезапно сказала Кетерния, гордо обойдя Стефана. — Можно попросить вас об одолжении, Айна? Наедине, если можно. Я с недоумением посмотрел им вслед, а потом медленно перевел взгляд на Леруаморо. Стоило двери за ними закрыться, как мужчина схватил меня за грудки и с силой впечатал в стену; воздух вокруг трещал от огня, который Стефан пытался сдержать. — Твои слова — пустой звук, — прошипел мужчина, приближая свое лицо ко мне. Я раскрыл ладонь, отталкивая стража воздушной волной прочь от себя. — Так все-таки там был тот, о ком я думаю? — поинтересовался я, готовый отразить его атаку. — Тебе показалось, — Стефан метнулся ко мне, пригнувшись, и со всей силы впечатал кулак в мое солнечное сплетение, я упал на колени, пытаясь выровнять дыхание. — Пусть и дальше кажется. Мужчина отошел к дивану, словно только что ничего не произошло, будто он не ударил человека, и начал сетовать на испорченную обивку. Я тяжело поднялся на ноги, желая атаковать его так, чтобы этот самодовольный мудак больше никогда не смог никому навредить, но в этот самый момент я услышал их шаги. Приняв наиболее непринужденную позу, я облокотился на кухонную тумбу. — Спасибо за помощь, — признательно поблагодарила Кетерния. — Я рада, что ты приняла здравое решение в такой ситуации, — ответила бабушка, не изменившись в лице. Стефан с любопытством посмотрел на бабушку Айну и чертовку: — Какое решение? — Теперь Кетерния будет жить здесь, — сухо пояснила бабушка. — Я пойду открою дверь женской спальни. Женщина ушла наверх, оставив нас с Кетернией вместе с этим извергом. Рой вопросов витал в моей голове, но я не решался их задать, пока Стефан был здесь. — Кстати, Айна не знает, но я осведомлен, что вы проигнорировали ваш первый совместный сон, надеюсь, больше этого не повторится, — сталь прозвучала в голосе мужчины. — Не волнуйтесь, мы сегодня же встретимся, — бросила Кетерния притворно любезно. Я вновь вопросительно посмотрел на чертовку, но она продолжала игнорировать меня. Наконец бабушка спустилась вниз. — Все готово. Чувствуй себя как дома, — сказала она. — Нам пора, Стефан, Совет зовет. До свидания, Кетерния, Александер. Я махнул бабушке вслед, стражница лишь кивнула, затем раздался первый хлопок. — Не шалите, детишки, — протянул Стефан, улыбнулся и растворился в воздухе. Я выдохнул, расслабляясь. «Пронесло», — с облегчением подумал я. — Теперь ты здесь живешь? С чего бы? — спросил я, преследуя Кетернию, проследовавшую в мою спальню. — Выйди, я оденусь, — сказала она, захлопнув дверь за мной. — Так будет безопаснее для тети, я смогу нормально развиваться как страж. — Но ведь это не все? — догадался я, опираясь спиной на дверь. — Бабушка ведь сделала что-то еще? — Черт, все-то ты знаешь, — недовольно кинула девушка. — Она стерла тете память о Бостоне. Я резко развернулся и рывком отворил дверь. Кетерния спряталась за дверцу шкафа. — Ты что, слов не понимаешь? — возмутилась она, при этом продолжая невозмутимо рыться в моих вещах. — Это ты ничего не понимаешь! Стереть ей память о том, кто ее любил? — я случайно повысил голос. Девушка пронзительно взглянула на меня, прожигая меня своими золотыми глазами. — Тут вступаешь в игру ты, — спокойно говорила она. — Станешь лидером, вернешь ей память обо всем, мы ей разъясним все о нашем мире, и тогда мне не надо будет оставлять ее. Я с удивлением посмотрел на Кетернию, пытаясь понять, шутит она или нет. — Инвестируешь в будущее? — спросил я с мимолетной издевкой. — Именно, — отрезала она. Вся сложившаяся ситуация казалась мне сущим бредом, но стражница почему-то думала, что это здравое решение. «Безумие», — отметил я. — А теперь выйди, пожалуйста, — приказала девушка, выбрав понравившуюся ей футболку. Я рассеянно направился к двери, когда внезапно вспомнил о кольце, которое сейчас словно прожигало мне карман. Я небрежно вынул коробку и положил ее на тумбу около кровати. — Кольцо, что купил Бостон. Думаю, в будущем оно поможет твоей тете все вспомнить, — спокойно сказал я. — Сегодня вечером я иду на похороны. Ты хочешь со мной? Мой вопрос повис в воздухе. Я слегка повернулся, ожидая ее ответа. — Извини, я не могу, — голос Кетернии прозвучал сдавленно, словно она была готова заплакать. — Хорошо, я понял, увидимся за ужином, — я прикрыл за собой дверь и ушел на крышу, желая подышать свежим воздухом. Это утро было окончательно испорчено. Я резко скинул снег, осевший на кованых перилах, и облокотился на них, всматриваясь в панораму зимнего города. «Похоже, что он действительно был там, иначе Стефан бы не завелся так», — заключил я, выдыхая серебряное облачко. Внизу шумели бесконечные машины, стоявшие на светофоре на углу улицы, по тротуарам бежали пешеходы, торопившиеся по своим делам. Остатки солнца скрылись за мутными серыми облаками, предвещавшими скорый снег. «Теперь Кетерния живет со мной», — грустно подумал я, осознавая, от чего она отказалась. Я услышал, как хлопнула дверь моей комнаты: стражница уходила. Я не хотел спрашивать, куда. Сейчас мне хотелось побыть одному. Я вновь вернулся к своим невеселым размышлениям. «Когда я стану лидером стражей, а если не стану? Если не смогу?» — в страхе задумался я, понимая, что не могу обещать Кетернии ровным счетом ничего. Я тяжело выдохнул, устало наклонив голову вниз. «Чертова жизнь стражей».***
Фонари вдоль длинного проспекта смутно освещали дорогу, белоснежный снег хлопьями валил с неба, укутывая Санкт-Петербург. Я медленно шел по тротуару, разглядывая незнакомые дома. Забавно, как в таком городе уживались безобразная современность и изящное прошлое. Я поднял воротник пальто и нырнул в переулок, срезая пару шумных улиц на пути к кладбищу. Я повернул за угол обшарпанного дома, грозившего упасть от любого порыва ледяного ветра, вышел к высокому лесу, столь непривычному для глаз в большом городе. Высокие ели стонали, качаясь на ветру, поземка неслась по земле серебристой дымкой, заметая недавние следы. Я осторожно вошел в чащу, снег звонко хрустел под ногами. Я старался идти как можно тише, аккуратно отводя колючие лапы, преграждавшие мне путь. Цепь следов вела вглубь леса, я слышал, как шуршала их одежда вдали. «Минут за десять догоню», — подумал я, прибавляя шаг. Пурга свистела между верхушками высоченных елей, сметая свежий снег на землю. Я вглядывался в темноту, засевшую в углах бесконечных опушек, которые мне приходилось преодолевать. Впереди засияли огни: кто-то воткнул фонари в промерзшую землю. Я подошел к первому фонарику и слегка прикоснулся к запотевшему окошку — стекло покрылось витиеватым морозным рисунком. Так я двигался к месту захоронения, украшая каждое светлое пятно кружевом изо льда. Меня сразу заметили: силу стражей легко учуять. Фейри рассеянно кивнула мне, когда я подошел вплотную. Она была очень скромно одета, но сохраняла все атрибуты своего народа: похоронные цветы были нарисованы на ее бледных руках. Другие гости посмотрели на меня со страхом, смешанным с осуждением: как страж посмел прийти на похороны к вампиру? Я проигнорировал их, подойдя к Бостону. Он лежал на простых деревянных носилках, укрытый грубым зеленоватым покрывалом, защищавшим тело от снега. Его положили около глубокой свежей могилы, откуда несло необычным запахом сырости и болота. Лицо вампира ничем не украшали, оставили ожог видимым напоминанием того, что вампир умер за благую цель. Его темные волосы бережно расчесали и уложили так, как он всегда их носил, когда не убирал в хвост. «Нам жаль, что ты нас покинул, — искренне подумал я, зная, что он все равно меня не услышит. — Я нашел кольцо, которое доказывает, насколько сильно ты любил Аделию. Я сделаю все, чтобы она этого более никогда не забыла. Надеюсь, что там ты найдешь покой и счастье, каких достоин. Прощай, Бостон». Я отошел от носилок, не желая мешать нечисти проститься со своим другом. Я спрятался в тени деревьев, чтобы проводить Бостона в его последний путь. — Пора начинать, — нерешительно сказал кто-то. — Мы обещали, что дождемся Рафаиля, — строго ответила фейри, скинувшая покрывало с тела. Мертвого вампира одели в старый мундир времен войны за независимость. В нем Бостон выглядел непривычно молодо, а может, это смерть омолодила мужчину? Я облокотился на ствол ели, вглядываясь в эту разрозненную толпу нечисти, объединенную единым горем. «И я с ними, как и должно быть», — подумал я, прикрывая глаза от усталости. Внезапно лес затих, словно кто-то остановил ветер, пургу и целую жизнь, кишевшую в чаще. Через мгновение возле могилы появился худой высокий мужчина, облаченный в синий камзол, достававший ему до колен. Длинные волосы незнакомца были убраны в строгий низкий хвост, завязанный черной лентой. Вся нечисть вокруг слегка преклонила голову в знак уважения. Я напрягся: та атмосфера, что кружила вокруг мужчины, так сильно напоминала Габриэля. Незнакомец украдкой оглянулся на меня, слегка кивнув. Я ответил на молчаливое приветствие, не желая грубить. Новоприбывший вампир подошел к Бостону и преклонился над ним, по-отечески поцеловав его в лоб. Затем он поднялся и вытянул руку — ему незамедлительно подали бокал вина. Мужчина сделал жадный глоток и передал фужер следующему человеку. Каждый медленно отпивал бордовый напиток, пока очередь не дошла до меня. Фейри поднесла бокал к ели, под которой я стоял. — Выпей за его покой, — посоветовала она и отошла. Я сделал последний глоток, почувствовав терпкий вкус алкоголя, приятно согревшего меня. — Felix qui quod amat, defendere fortiter audet, (Счастлив, кто смело берёт под свою защиту то, что любит) — проговорил худой вампир, когда я осушил бокал. Его голос эхом разнесся над онемевшим лесом. В этот момент незнакомец словно растворился в воздухе, покидая похороны Бостона. Нечисть осторожно спустила тело вампира на дно сырой могилы. Я видел, как быстро они закапывали его, скидывая мерзлую землю на некогда живого человека. «Человека, — горько подумал я, развернувшись и медленно направившись к тропинке, по которой пришел. — Прощай, друг». Фонари больше не горели.***
Я опоздал на ужин, но, когда я пришел, Кетерния ждала меня за столом, читая книгу из библиотеки. Она слегка нахмурила брови, вчитываясь в неровный почерк автора. — «Магия стражей земли»? — я с любопытством заглянул на обложку, проходя на кухню. — Ага, занимательно, кстати, — промычала стражница, не отвлекаясь. — Ужин в микроволновке, просто погрей. Я последовал ее совету и уже через минуту ужинал нормальной едой, а не теми полуфабрикатами, которыми мне приходилось питаться до этого. — Как похороны? — спросила она, делая вид, что ей совершенно не интересно, но все равно выглядывала на меня из-за пыльных страниц старого фолианта. — Достойно, — кратко ответил я, продолжая ужинать. Мы помолчали, поглощенные своими скорбными мыслями. — Я перенесла вещи, — сообщила Кетерния. — Видел. Ее верхняя одежда теперь разместилась на вешалках в прихожей, а на журнальном столике покоился ноутбук. Мы вновь замолчали, не зная, как начать разговор, о чем говорить, чтобы не открыть старые раны. — Извини, что не рассказала про сегодняшний сон, — тихо сказала стражница, она вцепилась в книжку так, что ее пальцы побелели. — Ничего, еще сегодня наверстаем, — утешительно бросил я. Чертовка сразу расслабилась, отложив книгу на стол. — Хочешь, я расскажу, что мне приснилось? — спросила она, загадочно улыбаясь. — Если Стефан так корил нас, то, наверное, что-то грандиозное, — протянул я, махнув вилкой в воздухе. — Рассказывай. Девушка рассмеялась, сев по-турецки на стуле. — Ничего подобного! Мне снилась дверь, — я приподнял бровь. — Но я решила, что без тебя туда не пойду. Кетерния торопливо убрала за уши прядки волос, лезшие в глаза. — Они там играли в шахматы, — добавила она, слегка наклоняясь ко мне. — Чего ты так этому удивлена? Аристократы ведь, — фыркнул я, заканчивая ужинать. Девушка слегка улыбнулась, ее мысли словно улетели далеко. — Ага, а мы совсем не такие. Так? — в ее золотистых глазах горел какой-то испуганный огонек, она была сама не своя. — Именно, — я кинул тарелку в посудомоечную и потянулся всем телом. — Может, покажем им? Кетерния хмыкнула, хитро прищурив глаза. — Еще спрашиваешь, — стражница встала рядом со мной, признательно глядя на меня. Она легко обвила меня своими руками, глубоко вдыхая мой запах. Я погладил ее по растрепанным волосам. Девушка отпустила меня и направилась к лестнице. — Встретимся там? — спросила она. — В аду? — я улыбнулся. — Ну, типа того, — чертовка скрылась на втором этаже.***
Я уже и забыл, как странно ты чувствуешь себя во сне, словно можешь сделать все, что угодно. Я оказался в просторном зале, украшенном разнообразной лепниной, фресками и бесконечными колоннами, подпиравшими высокий свод. — Жаль, что не наша бухта, — с грустью протянула Кетерния, появившаяся у меня за спиной. «Как она права», — с сожалением подумал я, оборачиваясь к девушке. У нее на губах играла нервная улыбка. — Ну, тут тоже ничего, — я пожал плечами. Стражница кивнула. — Ни шагу назад? — спросил я, когда мы подошли к массивным белоснежным дверям. — Только вперед, — решительно ответила чертовка. Мы одновременно толкнули двери в наше будущее.