***
Часа через полтора Кетерния ушла в магазин, выпросив у меня немыслимую сумму денег. «Интересно, что она собирается на них купить? Разве что слона», — рассеянно думал я, спускаясь в зал. Мне представилась отличная возможность потренироваться в одиночестве, и я не преминул ей воспользоваться. В просторной комнате было прохладно даже для ледяного стража: отопление в Санкт-Петербурге подавалось с хаотичными перебоями. Я подошел к корзине с палками и вытащил одну из самых тонких и длинных, она скорее напоминала копье без наконечника. Я занял устойчивую стойку и, откинув длинную челку, которую давно пора было постричь, сделал быстрый замах, рассекший прозрачный воздух с характерным свистом. Удар за ударом, выпад за выпадом, уклон за уклоном… Я вел бой с искусным невидимым врагом. Я был полностью сосредоточен, даже забыл, где нахожусь — светлый зал превратился в пустошь с потрескавшейся от долгой засухи землей, крошившейся под ногами, бескрайним небом, напоминавшим купол снежного шара. Я быстро ориентировал свое поведение, сменяя пейзаж каждые несколько минут. Горы, бурная река, ущелье, болото, лес… С каждой мнимой атакой я все больше и больше погружался в себя, вспоминая движения и действия Мариссы. Я представил ее перед собой: легко уклоняется от любой атаки, словно я всего лишь назойливая муха, жужжащая у нее над ухом. «Что-то не так», — упрямо повторяю я, все больше наседая на воображаемый образ британки. Я замахнулся и попал бы ей по плечу, но ледяная стражница ловко ушла от необратимого удара. Я замер, оторопев. Похоже, я нашел ответ. «Тогда Кетерния могла несколько раз попасть по Мариссе, но… — медленно осознавал я. — Она не уклонялась, она опускала землю вниз!» Это казалось нереальным. Я, бросив палку, вылетел из зала и ринулся наверх. Три широких шага — я оказался перед дверью в комнату Кетернии. Почему-то я даже не подумал, что дверь может не открыться мне, но, дернув за ручку, я услышал противный скрип старого замка. Дверь нехотя отворилась. Я подошел к комоду, уставленному кактусами. «Не может быть», — повторял я, расправляя ладони над колючими растениями. Разноцветные бутоны были полуприкрыты: близился вечер. Секунды медленно сменяли одна другую, казалось, словно где-то над ухом тикали часы. Минута, две, три… Ничего не происходило, я все еще стоял над комодом огненной стражницы, пялясь на кактусы, словно полоумный. «Наверное, я в самом деле сошел с ума, — устало подумал я, выходя из комнаты и прикрывая за собой дверь. — Нафантазировал себе что-то». Я снова вернулся в зал, продолжая тренироваться, пока не услышал, как Кетерния заявилась домой. Я вышел в прихожую и взял тяжелые пакеты, которые она наверняка устала тащить сюда. Девушка быстро разделась и накинула на себя гигантский вязаный серый джемпер, в котором она выглядела очень уютно и по-домашнему. Однако она считала, что похожа в нем на мешок с картошкой. Я никогда не переубеждал ее. — Тренировался? Молодец, — бросила она и, не дождавшись моего ответа, прошла мимо меня. — Разбери покупки, пожалуйста. Я сейчас приду. Я направился на кухню и немало удивился тому, что девушка в самом деле купила нормальную еду. «Только две булочки, — ухмыльнувшись, подумал я. — Так она долго не протянет». Через несколько минут я услышал быстрые шаги Кетернии. Через секунду она подлетела ко мне, выхватила нужные продукты и, непринужденно напевая какую-то мелодию, начала готовить нам ужин. Я играл роль ассистента, подававшего ей всякие разные приправы или соусы. В остальное время мы молчали, но мне не казалось, что эта тишина была какой-то гнетущей, скорее приятной, доверительной. Наконец, когда по квартире разнесся волшебный аромат свежеприготовленной еды, Кетерния заговорила. — Знаешь, что произошло? — она всегда так сообщала либо очень интересные новости, либо совершенную глупость; сейчас я поставил на последнее. Я покачал головой. — Кажется, я перестаралась с магией земли сегодня, — сказала девушка, всматриваясь в меня. — В смысле? — Да так, мелочь, просто кактусы не закрыли цветы на ночь, слишком много воздействовала на них своими силами, наверное, — она пожала плечами. Это была не мелочь. Я приоткрыл глаза, понимая, что произошло. — Все хорошо? Ты побледнел, — обеспокоенно спросила Кетерния. Я махнул рукой, успокаивая ее. «Это сделал я, — мысли вихрем крутились в голове, мешая мне сосредоточиться. — Если смог я, то Марисса в самом деле…» Я откинулся на спинку стула и посмотрел в идеально-белый потолок. — Марисса умеет управлять землей, — сказал я, прикрывая глаза. — Я так и подумала, — безэмоционально ответила стражница. — Иначе она бы меня не победила. Она самодовольно улыбнулась и продолжила есть. «Марисса Пёрл будет лидером», — эта мысль прожигала меня, уничтожая всю мою жизнь.***
Каждую ночь во снах мы встречались в новом месте, лениво тренируясь каким-нибудь приемам. Себастьян старался двигаться как можно меньше: его спина пострадала намного сильнее, чем нам сперва показалось. Он присоединялся к нам, когда мы шуточно дрались с помощью магии, но сразу же уходил, когда дело доходило до кулаков. Кетерния, которая все еще немного злилась на Леруаморо, практически всегда уходила с ним, бросая виноватую улыбку в нашу сторону. Она словно извинялась, что оставляла меня наедине с Мариссой. Мы с британкой почти не говорили, только дрались, обмениваясь давно знакомыми друг другу атаками. Никто не раскрывал своих особых умений, а я не показывал, что знаю о ее маленькой хитрости. «Себастьян, наверное, тоже знает. Скорее всего, он сразу понял, что Кетерния проиграет тогда, и лишь искал подходящий момент, чтобы спасти ее, — я нехотя оправдывал его, хотя последнее время он действительно зарекомендовал себя достаточно неплохим человеком. — По сравнению со своим отцом». Марисса швырнула в меня несколько ледяных кинжалов, заставляя меня обратить внимание на сражение, а не на раздумья. Она действительно ненавидела, когда все шло не по ее плану, даже если это был обычный бой. — О чем ты думаешь? — спросила она меня, внимательно изучая меня взглядом. — Ни о чем, — ответил я, поворачивая в воздухе ее оружие и думая, как бы швырнуть его обратно. — А стоило бы, — неожиданно сказала она, опуская руки: перерыв. — И о чем? — поинтересовался я, сев подле нее на скалистую поверхность полого холма. Сегодня была моя очередь создавать сон. Почему-то, когда я почувствовал впервые эту власть над происходящим, то моя рука не поднялась нарисовать Норвегию. Казалось, будто я не хотел ни с кем делиться своими родными просторами, словно только Кетерния могла бы понять все очарование Зубов Дьявола, холодных ветров, небольшого острова в море… Именно поэтому в первый раз мы оказались на пустынном фантомном берегу, усеянном красивыми камнями, не источенными водой, ласково накатывавшей на сушу. Тогда Марисса спросила, где мы, и я лишь пожал плечами, тоскливо вглядываясь в безжизненный пейзаж. Сегодня я снова не решился отправить нас в Норвегию, я остановил свою руку с кистью, когда представил нас всех там, где должны быть только двое. Страх потерять укромное место пересилил меня. Повсюду были холмы, на которых тут и там росла трава, пробивавшаяся сквозь тяжелые каменные плиты, горизонта не было видно: пушистой дымкой по возвышенностям тек туман. — Когда Себастьян поправится, тебе нужно будет с ним сразиться, — спокойный голос Мариссы вернул меня в реальность сна. — Я знаю, — сухо ответил я. Прохладный ветер приятно запутывался в волосах и уносил наши голоса вниз, где сидели Кетерния с Себастьяном. — Ты не делаешь ничего, что обеспечит тебе победу, — серые глаза встретились с моими. — Я тренируюсь, но вне снов, — изнеможенно протянул я, ложась на землю и прикрывая глаза: я не хотел видеть сталь. Я слышал, что Марисса легла рядом со мной. Наши дыхания смешивались, белесые облачка мгновенно растворялись в воздухе, словно дым. Я знал, что Марисса не была плохой. Она всего лишь была сильной и знала себе цену, она становилась непоколебимой и совершенно ледяной, чтобы защитить себя. Именно поэтому я не злился на нее за то, что она так подло поступила с Кетернией, не рассказала мне о своих силах, не была собой… Я просто смиренно ждал нашей последней совместной тренировки, чертовка тоже ее ждала, словно приближения смерти. Марисса взяла меня за руку, переплетая свои холодные пальцы с моими. Наверное, так она извинялась за все, что сделала неправильно. — Себастьян сильный, — прошептала ледяная стражница. — Он не сдастся так просто, он будет сражаться, пока не упадет без сил. — В этом мы с ним похожи, — ответил я, вспоминая битву со Стефаном. Ненадолго между нами повисла тишина, разрушаемая лишь свистом ветра и редким звонким смехом Кетернии. — Нет, — тихо заговорила Марисса. — Ты совершенно другой. Я удивленно открыл глаза и повернул голову в ее сторону. Короткие темные волосы разлетелись по ее лицу, на щеках играл еле заметный румянец, а в серебряных глазах светилось что-то, что я раньше там не замечал. Что-то теплое и бескорыстное. — Какой я? — осторожно спросил я. Британка слабо улыбнулась, будто вспомнила о чем-то любимом, но оставшемся в далеком и невозвратном прошлом. — Ты не холодный. Я рассмеялся и поднял наши руки в воздух. Ветер мгновенно спустился с неба, нашептывая нам свои секреты, молочный туман укрыл нас колким одеялом, оставлявшим капли воды на голой коже. Я бросил взгляд на ледяную стражницу, с которой я должен был связать свою жизнь. Теперь она искренне улыбалась, прикрыв глаза и вдыхая влажный горный воздух. «Ты тоже не холодная», — ответил я ей про себя и расслабился, позволяя стихии полностью поглотить нас. Мы поднялись с земли только через несколько минут, которые почему-то пролетели, словно пара секунд. Марисса отпустила мою руку и встала в нескольких метрах от меня. Снова вернулась стражница, а не девушка, у которой ветром унесло шляпу. — Раз ты тренируешься, покажи мне, что ты действительно можешь, — строго сказала она, завязывая маленький хвостик на затылке. Мне не хотелось сейчас драться с ней, но проще было согласиться, чем вновь разозлить ее. Я наколдовал ледяную палку: Марисса не любила, когда мы пользовались магией снов, создавая любой желаемый предмет. Лед в моих руках не таял, он лишь приятно холодил кожу. — У вас одинаковое оружие, — отметила девушка, перебирая в руках ледяные кинжалы, которые она, кстати, умело метала. — Мы много тренируемся вместе, поэтому сошлись в выборе, — безразлично ответил я, отводя палку назад и приготавливаясь начать бой. Британка кивнула и встала напротив, изучая меня. — Три, два, один… — начал я, наседая на опорную ногу. — Начали! — поддержала ледяная стражница и ринулась на меня, швыряя кинжалами, которые я не успевал отражать. Мы поменялись местами. Она осталась цела и невредима, а мои руки покрывали тонкие свежие царапины, слегка кровоточащие. — Тебе стоит поработать над скоростью, — поучительным тоном сказала Марисса, создавая новые кинжалы, хищно блестевшие под серым светом. Я проигнорировал ее слова и, быстро смазав капли крови, ринулся в атаку, откидывая девушку воздушными волнами. Британка создала прочный щит, укрывавший ее от любых моих атак. «Нужно прорваться сквозь него», — подумал я и резко рванул в ее сторону, занося палку для удара. Я незаметно сжал кулак — под ногами Мариссы образовалась тонкая корка льда. — Ты думал, что я не замечу? — поинтересовалась девушка, метнув два кинжала в меня. «Попалась», — победоносно подумал я, уклоняясь от ее оружия. Она не сдвинулась с места, только продолжала закидывать меня кинжалами, когда я к ней подбежал, потому что верила, что ее щит не пробить. Однако это было не так. Я перенес удар на землю подле нее и со всей силы опустил палку — лед потрескался и взмыл блестящими кристаллами ввысь, уничтожая щит снизу. Я, на секунду замешкавшись, ударил ее по ногам, Марисса громко охнула, падая на колени. Она опустила голову вниз. «Играет, как и с Кетернией», — понял я, вновь занося палку для удара, который должен был стать решающим. Стражница остановила оружие в сантиметрах от ее лица. Пальцы девушки побелели, и я почувствовал, как ее сила уничтожает лед; палка трещала, рассыпаясь белой пылью. «Она очень сильна, — с ужасом подумал я, когда в моих руках больше не было ничего для защиты. — Неужели у нее еще есть энергия?» Я слышал, как Кетерния с Себастьяном поднимались по холму, чтобы посмотреть на наше занятие. Когда они показались неподалеку от нас, Марисса резко поднялась, ударяя меня рукой в живот. Мышцы противно скрутило, но я ответил, направив кулак в ее плечо. Девушка моментально его остановила, стараясь выкрутить мне руку, однако я сразу зарядил ей ногой по колену. Ледяная стражница пошатнулась: удары по коленям и локтям всегда были самыми болезненными. Она медленно подняла на меня свой стальной взгляд, а я лишь ухмыльнулся, еще больше раззадоривая девушку. Рывок, свист ветра и жгучая боль — по щеке потекла тонкая струйка крови. Я знал о таком приеме, но никогда сам его не применял. Марисса создала у себя на руках подобие ледяных перчаток, усеянных острыми льдинками, на нескольких из них алела моя кровь. Похоже, что у нее еще был туз в рукаве. Она сделала выпад, я уклонился, создал щит, который, я был уверен, не продержался бы долго под натиском Мариссы. Очередное неловкое движение — стражница практически достала до меня. «Нельзя слишком далеко отходить от нее, иначе я верну ей преимущество», — подумал я, приседая, чтобы избежать ее атаки. В общем-то, отходить было уже некуда: дальше холм шел вниз, а такое положение боя не привело бы ни к чему хорошему. Я на секунду оглянулся назад, оценивая свои шансы. Это стало моей ошибкой. Марисса грубо ударила по моему щиту, уничтожая сгусток воздуха. Я остановил ее жесткий удар палкой, которую успел создать в последний момент. Британка наседала на меня, старалась сломать мое оружие, но я вложил все свои силы в удержание обороны. В серебряных глазах не осталось жизни — только ярость сражения. — Тебе стоит быть аккуратнее, — прошептала Марисса своим обычным добрым голосом, который никак не соответствовал ее внешнему виду сейчас. Я удивленно посмотрел на нее, а затем она уничтожила мою палку, разлетевшуюся во все стороны дождем осколков. Стражница занесла кулак надо мной и резко опустила его. Я перехватил ее руку, чувствуя, как лед впился в кожу, царапал ее. Кровь звонко капала на темно-серый камень, превращаясь в замерзающие багровые пятна. Я сдерживал ее. Я знал, что смогу удержать ее удар. — Думаю, что вам стоит прекратить, — повысив голос, приказал Себастьян, стоявший рядом с Кетернией, державшей его за руку. Кап, кап, кап… Марисса медленно, словно нехотя, убрала свой кулак, ледяные перчатки растаяли. Кап, кап, кап… Стражница посмотрела на меня, в ее глазах начала загораться искра понимания. Кап, кап, кап… Она взяла мою ладонь и, противореча собственным принципам, наколдовала бинт. Британка осторожно обработала мои раны, которые точно будут выделяться бледными пятнами на моей коже. — Видишь, тебе все же стоит тренироваться чуть усерднее, — бросила она, улыбнувшись и отворачиваясь от меня. Туман застилал каменные холмы. Ветер шелестел в долинах. Карминовые капли потрескались от холода, окутавшего весь сон.***
Наше сражение с Себастьяном состоялось только через полторы недели после этой маленькой битвы с Мариссой, которая в очередной раз доказала мне, что я слаб. Все это время я неустанно тренировался, совершенствуя свои навыки, находя новые приемы, которые бы точно обеспечили мне победу. Кетерния старалась мне не мешать, хотя я знал, что она волновалась и хотела быть рядом, чтобы помочь, провести тренировочное сражение. Я постоянно отказывался: сейчас победа не должна быть связана с Кетернией. «Я должен победить сам», — решительно заключил я. Мы с Кетернией уже появились во сне, сегодня она была главной. Пустынный пейзаж вокруг выглядел серо и неприглядно. В воздухе чувствовалось приближение дождя, но, наверное, мне мерещилось: стражница, зная о моей непреклонности к принятию хоть какой-то помощи, точно бы так не поступила. Девушка сидела на валуне, слегка наклонившись вперед, ее волосы были убраны в неряшливый пучок, она постоянно смотрела на меня с нескрываемым волнением. — Ты как? — наконец спросила она. — Нервничаю, — честно ответил я; камень под руками буквально горел, хотя солнца вокруг не было. «Кетерния волнуется намного больше», — отметил я, прикрывая глаза и делая медленный вдох и выдох. — Я не знаю, какой он, — продолжил я, понимая, чего ждала стражница. — Он может быть как его отец, тогда мне придется туго. Девушка не ответила, я повернулся к ней. Она снова закусила губу, как всегда делала это раньше, и крепко вцепилась в камень, с каждой секундой раскалявшийся все больше и больше. — Успокойся, — ласково сказал я, положив свою руку на ее: кожа Кетернии пылала. — Я выиграю. Она подняла на меня свой золотистый взгляд и кивнула, одарив несмелой улыбкой. Марисса и Себастьян пришли через пару минут. Леруаморо был одет в простую черную футболку и удобные штаны, ничего в его поведении не выдавало волнения. — Добрый день, — с энтузиазмом сказала Марисса, походя к нам. — Ночь, Мари, ночь, — устало протянул Себастьян и махнул нам рукой в знак приветствия. «Мари?» — мы с Кетернией удивленно переглянулись: он никогда раньше так ее не называл при нас. Британка одарила француза пронзительным взглядом, который он проигнорировал. — Что ж, пришла пора провести сражение между мальчиками, — девушка подошла к камню и села рядом с Кетернией. — Оружие?.. — По ходу сражения, — отрезали мы одновременно. Чертовка удивленно посмотрела на нас, а потом, не сдержавшись, рассмеялась. — Думаю, им стоит начать, пока мы не начали их путать, — небрежно предложила она, скрывая свое волнение за этими словами. «Он не такой как обычно», — пронеслось у меня в голове, когда мы разошлись в разные стороны. Сухая земля противно трескалась под ногами, дышать было невозможно. — Вы готовы? — прокричала Марисса. Мы кивнули. — Начали! — поддержала нас Кетерния. Поехали. Мы не сдвинулись с места, когда прозвучала команда к старту. Себастьян пристально следил за мной своими зелеными глазами. «Настолько самоуверенный?» — с раздражением подумал я и ринулся на него. Я быстро наколдовал палку, не желая показывать ему новые приемы, пока он не показал свои. Я остановился в метре от него, пытаясь понять, что с ним произошло. Его поведение — совсем не самоуверенность: его глаза панически бегали из стороны в сторону, словно он не был готов к сражению. Я быстро оправился от шока, занося оружие для удара. Я не мог рисковать. Я практически нанес удар, когда услышал громкий рокот. Себастьян взглянул на меня сверху вниз, кажется, на его губах играла мимолетная улыбка. Меня с силой отшвырнуло назад: вся земля вздыбилась, целые пласты с треском поднимались в воздух, почва разлеталась в разные стороны. «Словно шторм», — в ужасе подумал я, уклоняясь от одного из комьев, пущенных в меня. Я не ожидал, что он будет драться с помощью сил земли. Я думал, что он, как и отец, предпочитает огонь. Ошибочка вышла. Я, рискуя застрять на одном месте надолго, создал ледяной щит, мертво блеснувший под приглушенным светом пустыни. Уверен, что он слышал об этом приеме. «Значит, он нападет сзади», — вычислил я и резко повернулся, останавливая толстые крючковатые ветви деревьев, вырвавшиеся из-под иссушенного солнцем грунта. Ледяная палка была бесполезна против такого натиска, да я и не видел, где находится Себастьян. Я рванул в сторону, взмахивая рукой — корни замерзли, щит растворился. Я вслушивался в гул песчаной бури, устроенной Леруаморо, и пытался услышать его. «Слева», — я пригнулся, над головой просвистели несколько каменных кинжалов. Выпрямившись, я понял, что снова потерял его в этом бесконечном лабиринте. «Нужно убрать завесу, иначе я ничего не добьюсь», — решил я, сосредотачиваясь. Я раскинул руки в стороны, взывая к ветру, которого здесь, к сожалению, не наблюдалось — нужно было создать самому. Я стремительно повернулся вокруг себя, закрывая глаза. Несколько кинжалов проскользнули мимо меня, сшибаемые воздушным щитом. «Мой ход», — триумфально подумал я, открывая глаза. Я круто повернулся, расслабляя руки: с пальцев слетала энергия, образуя смерч, в центре которого был я. Это не шло ни в какое сравнение с укрощением шторма, создание торнадо было на порядок выше. Я взглянул наверх. Низкие облака, плывшие до этого по небу, увлекало внутрь, ко мне, воздух сразу стал прохладнее, дышать стало легче. Я прислушался: где-то за стеной из сошедшего с ума ветра сидели, затаив дыхание, Кетерния и Марисса, но я не слышал Себастьяна. Засомневавшись, я медленно опускал руки, сбавляя силу смерча. Я обвел взглядом окрестности: пусто. «Не может быть, — быстро размышлял я, оборачиваясь. — Не мог же он исчезнуть». Тихий треск — каменные осколки полетели в мою сторону, проскакивая через слабую завесу торнадо. Я резко поднял руку, создавая водный щит. Первые кинжалы, попадая в него, сразу замерли, заключенные в ледяной плен, но я чувствовал отголоски силы, заключавшейся в этих острых камнях. Себастьян спокойно вышел из-за остатков каменного щита, который я спутал со здешним валуном. На огненном страже не было ни царапинки, он выглядел совершенно бесстрастным, словно эта битва была для него обычным походом в ближайший магазин. «Или все же нет?» — колебался я, пытаясь угадать настроение парня по его безэмоциональному лицу. Тот холодно встретил мой взгляд и откинул волосы назад; в его руке что-то пузырилось с противным шипением, словно вода попадала в костер. Казалось, что все произошло за секунду: Себастьян стоял без оружия, в его руках появилась секира, звенящая огнем, а потом он легко, будто вообще не напрягаясь, побежал на меня, занося оружие для удара. Я отвел правую ногу назад, отклоняясь от его выпада. Лезвие рассекло воздух в сантиметрах от моего лица: Леруаморо был серьезен. Очередная атака — шаг назад. Я не хотел тратить свои силы на его разминку. — Я думал, что ты будешь драться огненным хлыстом, — заговорил я, вновь отступая. Себастьян бросил на меня беглый презрительный взгляд и сменил тактику, ударяя напрямик. «Черт, я его разозлил», — не без удовольствия подумал я, сжимая кулаки. Он слегка отклонился назад, готовясь к очередной серии молниеносных атак, но я был готов к этому. Свист, взмах рукой — перед Себастьяном появилась прочная преграда. Удар, снова взмах — новый щит. Огненный страж смотрел на мою защиту с неким недоумением в глазах: ее не было в обычных книгах по магии ледяных стражей. Было бы враньем сказать, что я не гордился своим изобретением. «Поднимаешь песок, окутываешь водой и заставляешь заледенеть», — повторял я заученные действия, мешая Себастьяну достать до меня. Казалось, что такой танец мог продолжаться вечно, но Леруаморо решительно прервал его, наколдовав пару огненных шаров, которые только и знали, что находить и уничтожать свою цель. Я с трудом успевал останавливать их, а Себастьян тем временем все ближе подбирался ко мне, равнодушно уничтожая мою систему защиты. «Нужно срочно переходить в ближний бой», — решил я, понимая, что моя энергия не бесконечна. Следующий удар его секиры я остановил своим моргенштерном, рукоять которого слегка хрустнула под натиском раскаленного оружия противника. Должен признать, что Себастьян был очень силен, мне стало понятно, почему он так торопился вступить в ближний бой. Его ни капли не удивило, что я дрался не палкой, наверное, он ожидал, что я изменю свою обычную тактику. Леруаморо наседал на меня, не обращая внимания на мои потуги дать отпор. Я пытался наколдовать пару кинжалов, чтобы вогнать их в спину стража, но моя попытка завершилась лишь противной царапиной чуть выше локтя. «Черт, — подумал я, когда Себастьян ударил меня по ноге, заставив пошатнуться. — Неужели я снова проиграю?» Я украдкой посмотрел в ту сторону, где сидели девушки. Они обе не двигались, внимательно следя за нашим сражением. Я видел, что Кетерния закусила губу от волнения. «Я ведь не могу проиграть, так?» — спросил я самого себя. Вдох. Выдох. Энергия стремительно текла по телу, ожидая моей команды. Я встал настолько устойчиво, насколько позволяла мне ситуация. — Не стоит так напирать, — прошептал я, выпрямляя руки. Искра удивления проскочила в глазах Себастьяна. — Эта борьба слишком затянулась, не находишь? — спросил я, уже не дожидаясь ответа. Я знал, что будет больно, когда призывал силы на помощь, но я надеялся, что успею себя защитить. Тонкая пленка воздушного щита медленно обволакивала мое тело, позволяя приготовиться к предстоящей боли. Стук сердца отдавался в ушах, мешая думать о чем-либо, кроме этой атаки. Я поднял голову и победоносно улыбнулся Себастьяну, на лице которого наконец-то отразилось что-то помимо холодного бесстрастия — понимание. Я дал волю своим силам — ледяной шар возник между нами, медленно поворачиваясь в воздухе. Такое оружие было очень трудно контролировать. Поэтому я отпустил. Взрывная волна отбросила нас друг от друга, а осколки разлетелись в разные стороны, поражая нас обоих. Я, с трудом устояв на ногах с помощью щита, быстро разбивал моргенштерном бесконечные кристаллы льда. Себастьяну пришлось хуже: он точно не успел создать щит. Краем глаза я увидел, что ему снова досталось, по бледной коже текли тонкие дорожки крови, а его секира сверкала словно солнце, отражая последствия моей безбашенной атаки. «Осталось только его окончательно сокрушить», — решительно подумал я и побежал в сторону Леруаморо, посылая все новые и новые ледяные кинжалы. Я не заметил, как он наколдовал очередной плющ, вцепившийся в мою руку. Я с силой рванул вперед, оторвав растение от корней — кожу неприятно обожгло, на запястье горела алая полоска. Я проигнорировал боль и обрушил удар на Себастьяна, тот с трудом уклонился — зубья моргнештерна со звоном ударились о каменистую землю. Я критично оглядел противника, продолжая неустанно сыпать на него ударами. «Он с трудом держится на ногах, похоже, что большинство ранений пришлось именно на них», — понял я и с силой зарядил рукояткой ему по колену. Себастьян схватился за ногу, но сразу же выставил вперед секиру, полоснувшую мою грудь. Я чувствовал, как горячая кровь текла по коже: порез был достаточно глубоким. «Нужно заканчивать, а то от нас ничего не останется», — отчаянно подумал я, отражая очередной удар Леруаморо. Я не знал, что можно было сделать, мы были равны по силам, а применить очередную бомбу означало конец для нас обоих. Внезапно я вспомнил о нашем с Мариссой сражении. Я сосредоточил всю энергию на правой руке, позволяя ей оборачиваться вокруг запястья. Себастьян этого не замечал, продолжая сыпать ударами, которые все чаще достигали своей цели. В его зеленых глазах появился азарт сражения, отголоски ярости. «Наконец-то», — с облегчением подумал я. Следующий удар Себастьяна я отразил из последних сил, а затем сделал резкий выпад, вонзая ему в левое плечо тонкий кинжал, скорее напоминавший иглу. Парень дернулся, его дыхание остановилось от резкой боли, сковавшей тело. «Победа», — заключил я и резко рванул руку назад. Себастьян еле держался на ногах, казалось, что он вот-вот упадет. Страж огня и земли запрокинул голову и посмотрел на серый небосвод. — Забавно, — тихо сказал он и слабо махнул рукой, падая на землю. Его отвлечение сработало идеально: я даже и не понял, что так он решил закончить наш бой. Я сделал шаг в перед, не подозревая о его уловке. Глупый ход. Земля взорвалась, с силой отбрасывая меня назад, я глухо упал на россыпь камней. Боль мешала мне видеть. «Может, я ослеп?» — несвязно думал я, стараясь подняться. В ушах громко стучала кровь, я не чувствовал своих ног, медленно шагая в сторону, где, по моим представлениям, остался лежать Себастьян. Я не знал, что я хотел с ним сделать, но в безвольной руке сам по себе появился моргенштерн, звенящий яростной энергией, затопившей мое тело. Я не видел его, но слышал, как кровь вытекала из его плеча, как он рвано дышал. — Ублюдок, — прошипел я, заставляя себя продолжать идти. Шаг, еще шаг. Я услышал, как к нам бежали стражницы. Я не обращал внимания на их крики, потому что не мог разобрать, что они говорили, кажется, это была смесь английского и французского с русским. «Я не знаю этих языков», — растерянно подумал я, нога дрогнула, и я упал на колени, все еще стараясь встать и уничтожить то, что осталось от Леруаморо. — Александер, остановись, пожалуйста, — будто знакомый голос. Меня кто-то обнял, удерживая от дальнейшего падения. Моргенштерн выскользнул из руки, разбиваясь на миллионы сияющих осколков. Я обнял девушку, больно вцепляясь в ее хрупкие плечи. Я боялся, что если отпущу ее, то она тоже рассыплется в пыль. — Все хорошо, — шептала она, перебирая мои волосы на затылке, как делала это обычно. Я совершенно забыл себя: не помнил, где нахожусь, кто находится рядом с нами. Мне нужно было избавиться от этой энергии, сжигавшей меня изнутри. «Будь, что будет», — безразлично подумал я и отстранил девушку от себя, удерживая ее за плечи. — Пожалуйста, поцелуй меня, — тихо сорвалось с моих губ. «Мне это необходимо», — оправдывался я перед самим собой. Она секунду помедлила, а затем неловко, словно впервые, поцеловала меня, лишь слегка прикоснувшись губами. Мне было этого мало, мне нужна была целиком она. Я крепко прижал ее к себе, углубляя поцелуй, она негромко простонала, скомкав мою футболку в своих руках. Девушка на секунду отстранилась, переводя дыхание. Только тогда я понял, что все было совершенно неправильно. Ее руки были холодны, словно лед, она не пахла луговыми цветами, запах которых сводил меня с ума. Она пахла бушующим морем и небом. Я медленно открыл глаза и встретил мягкий серый взгляд, полный слабого упрека. Щеки Мариссы покрывал алый румянец, волосы растрепались от бега. «Это была не Кетерния», — в ужасе подумал я, чересчур сильно сжав плечи британки. — Прости, — нервно бросил я, резко поднимаясь с земли. Я пошатнулся, грозясь вновь упасть, но Марисса подставила мне плечо, помогая мне твердо стоять на ногах. Я обвел взглядом недавно пустой пейзаж. Сейчас все было усеяно розовыми цветами, разносившими сладковатый удушливый аромат по пустоши. — Как красиво… — внезапно прошептала Марисса, подхватив один из цветков себе на ладонь. — Не стоит трогать олеандр: он ядовит, — послышалось позади. Мы повернулись. Кетерния не выглядела злой, скорее обеспокоенной, но все ее внимание было сосредоточено на Себастьяне, сидевшем возле куста. По его плечу тек ручеек крови, который девушка тщетно пыталась остановить. Мы медленно подошли к ним, и ледяная стражница помогла мне сесть около Леруаморо, а сама махнула рукой, останавливая кровотечение. — Спасибо, — поблагодарил Себастьян и прикрыл глаза. Между нами повисла мучительная тишина, нарушаемая лишь редким шелестом веток с рдеющими цветами. Наконец Леруаморо приподнялся на руках, всматриваясь в мое лицо. В его глазах была пустота, которую я там и раньше замечал: казалось, будто его душа покинула тело, оставляя лишь бренную оболочку. — Поздравляю, — сказал он и ухмыльнулся, напомнив своего отца. Я лишь кивнул и закрыл глаза, проваливаясь в небытие.