***
Я открыл глаза. Я снова был в бухте с Зубами Дьявола, видневшимися вдали. Волны мягко наплывали на берег, облизывали песок, отчего тот темнел. Я медленно поднялся на ноги. В небе ярко сияла Луна невероятно огромных размеров. «Сразу ясно, что сон, ведь в жизни такого не бывает», — подумал я. Я взглянул на берег. Около самой кромки воды сидела та стражница. Лунный свет мягко играл в ее темно-русых волосах, отливая золотом на отдельных прядях. Ее глаза были закрыты, а голова опущена вниз, но на губах можно было заметить слабую улыбку. Не обращая внимание на холод, она была одета в майку и шорты, ноги были босыми. Я не торопясь подошел к ней. Она немного повернула голову и открыла один глаз. Он был светло-коричневый с мелкими золотистыми вкраплениями, которые были отлично видны даже при этом освещении. — А, это ты, — сказала она и снова отвернулась. «Несносная девчонка!» — Что значит я? Мы не виделись уже неделю! — я старался не выдать свое недовольство, но, скорее всего, я провалился. Она усмехнулась, подтянула ноги к груди и положила голову на колени. Два карих глаза внимательно рассматривали меня. — Неделя — не срок. Где мы? — она обвела взглядом бухту. Я нетерпеливо вздохнул: — На острове Сенья, конкретнее в бухте, знаменитой своими видами и горами, — я показал ей на Зубы Дьявола. — Djevelens Tenner? Забавно, но мне кажется, что дьявол все же посещает дантиста, поэтому его зубы выглядят более лицеприятно, — она рассмеялась. — Знаешь норвежский? — я поднял брови в удивлении. — Это сон, здесь все возможно, — она снова повернулась к Луне. «Со стороны и не скажешь, что это могущественная огненная стражница, скорее, школьница, не более», — анализировал я. — Да, я уже старшеклассница, — девушка кивнула мне. — Ты читаешь мои мысли? — я отшатнулся от нее. — Хм… Не знаю, слышу какие-то обрывки фраз, но чаще просто слова. Вот только что я услышала, что ты назвал меня «странной» и «ужасающей». Грубо, знаешь ли, — она воззрилась на меня с неким укором. Я лишь нервно сглотнул, а потом повернулся к воде. Кажется, еще минуту назад я был одет в домашнюю одежду, но вот я уже сижу в плавках, а ледяная вода легко омывает мои голые ноги. Я резко подскочил: — Что за?! Она запрокинула голову назад и громко, звонко рассмеялась: — Я просто проверяла, сон ли это, — она продолжила смеяться. — А другого способа не нашла?! — я был не из стеснительных, но сейчас я весь покраснел, а на моей светлой северной коже румянец был виден особенно четко. Я закрыл глаза, сосредоточился и представил свою любимую футболку и домашние штаны. Открыв глаза и осмотрев себя, я был доволен результатом: одежда была на мне. — Без футболки ты мне нравился больше, — сказала эта несносная девчонка и недовольно отвернулась. Между нами снова повисло неловкое молчание. Наконец, я решился его прервать: — А ты вообще откуда? — Угадай, — бросила она мне вызов, даже не повернувшись. Кожа с легким загаром, темные волосы, карие глаза… «Да откуда угодно! Черт, как же она бесит!» — вспылил я. — Не знаешь? — она снова взглянула на меня. — Россия. А ты, похоже, норвежец, раз я говорила по-норвежски. А ты откуда русский знаешь? «Русская… Обычно, оттуда приходят лишь ледяные стражи, наверное, ее семья эмигрировала в прошлом», — сделал я очередное умозаключение. — Ау! Русский откуда знаешь? — она помахала рукой у меня перед носом. Я поймал ее за руку и отбросил в сторону. — Сама же сказала, что это сон, и все возможно, что тогда спрашиваешь? — я немного повысил голос, но она не выглядела испуганной. — Да, моя оплошность, признаю, можно было и не кричать. Мы снова замолкли. «Что за черт? Почему мы все время молчим? Надо наладить с ней контакт, чтобы стать лидером, иначе все мои старания пойдут коту под хвост», — размышлял я. — А твоя семья — эмигранты? — поинтересовался я. — Мамина семья вообще имеет итальянские корни, но уже несколько поколений она проживала в России. А папа — коренной русский. Твоя? «Теперь понятно, итальянские корни, поэтому и огненный страж». Я задумался над ее вопросом. Кого назвать моей семьей: бабушку Айну или мать с отцом? — Основной род — норвежцы, а так иногда были британцы, немцы, русские. Моя бабушка Айна — норвежка, а дедушка Джонатан — британец, — спокойно разъяснял я. — Бабушка с дедушкой? А родители где? — она смотрела на меня, и ее глаза будто прожигали в моей голове две дырки. Я снова сглотнул: — Их нет, в пять я их потерял, — я понурил голову. Так как я страж, то мои воспоминания остаются яркими на всю жизнь. Я все еще помнил страх в глазах матери и отца, как мама отказалась от меня. — Сочувствую, — прошептала она. — А твои родители наверняка тебя холят и лелеют? — спросил я злорадно. Ее глаза потемнели, кажется, она злилась: — Нет, что ты! — она повысила голос и начала жестикулировать. — Это я о них забочусь, ведь иначе никто не положит свежие цветы на их могилу! Последние слова она выкрикнула, и ветер разнес их по всей округе, они начали отдаваться эхом. Вода около ее ног забурлила. Я быстро вынул ступни из воды, но волдыри, будто я вылил на себя кипяток, уже покрыли мою кожу. Я недовольно цыкнул. — Ты что творишь, женщина?! — я встал на ноги, а она за мной. — Контролируй себя, мать… Я остановился, не закончив фразы. Она плакала, закусив нижнюю губу, но взгляд все еще был обжигающим и страшным. — Не то выражение, прости, — я попытался улыбнуться, но улыбка быстро сползла с моих губ. Похоже, она не на шутку разошлась. Песок под ее ногами задымился, вода начала испаряться. Деревья, растущие на кромке пляжа, начали быстро разрастаться, их ветки тянулись ко мне. «Как я мог забыть, что у огненных стражей еще и силы земли?» — задавался я вопросом, пока отражал ее удары ветками деревьев. Хотя ее атаки были сильными, я умудрялся отразить каждую из них, что меня, конечно, радовало. Однако скорость ее атак была умопомрачительной, я даже ни разу не смог ей ответить. Наконец все кусты я порубил на салат, а земля под ней почернела и потрескалась от сильного перегрева. Она остановила свой почему-то пустой взгляд на мне. Золотые крапинки в ее глазах блеснули в мою сторону, а потом резко стали немного бледнее. Девушка упала на колени. Я, конечно же, хорошо воспитан, но она только что нападала на меня, так что я не торопился ей помогать. — Как тебя… — говорила она одними лишь губами. Я приблизился к ней поближе: — Чего ты бормочешь? — Как тебя зовут? — сказала она внятно. — Тебе полное имя? — я почему-то несколько опешил из-за этого вопроса именно в данный момент. — Без разницы. — Александер Кай Бьёрн Йенсен, — медленно сказал я, чтобы она все поняла. — Два имени и две фамилии? Круто. Буду звать тебя Сашей, — девушка подняла на меня голову и лучезарно улыбнулась. «Снова меня сбило с толку ее поведение», — подумал я. — Что за «Саша»? — Так твое имя сокращают в России. Мне так проще будет, — она отряхивала свою одежду от пыли и порубленных мной кустов. — Что ж, похоже, меня сейчас разбудят. Так что пока. Она развернулась и пошла вдоль берега. Я догнал ее и развернул к себе, схватив за плечо: — А тебя-то как звать? Она улыбнулась, но улыбка вышла грустной. — Кетерния, Кетерния Люсент, — ответила она. — Люсент… Излучать свет по-латински? — задумался я. — Если ты так говоришь, то да, мне-то откуда знать? — она пожала плечами. Я вспомнил, что моя рука все еще была на плече у Кетернии, поэтому я быстро отдернул руку и засунул ее в карман. — Когда в следующий раз увидимся, я тебя точно побью, огненная стражница! — воскликнул я, самодовольно улыбаясь. — Боже, какая бурда только не приснится, — сказала она и приложила руку к голове. — В каком смысле? — мурашки побежали у меня по спине. — Ты мне второй раз уже снишься. Откуда у меня в голове только этот бред с норвежским, латинским, этим островом и тобой! Такой офигенный сон про магию, но откуда у меня, блин, эти знания. Надо завязывать с тв и интернетом, — рассуждала она. Мои брови медленно поползли наверх, рот приоткрылся, а краска явно ушла с лица. Я весь застыл от удивления. — Чего замер? Даже плод фантазии у меня во сне каким-то бревном вышел. Боже, вот подфартило! Адьос! — она растаяла в воздухе.***
— Аа! — я резко подскочил в кресле, выпутавшись из этого кошмара. По телевизору шли помехи, весь дом казался страшным и мертвым. «Какого черта? Она ничего не знает?» — я схватился за голову в ужасе. — Да уж, вот так подфартило…