***
Как только юная мерроу слилась со своей стихией, все русалки уплыли, оставив меня и Кетернию одних. Она еще не очнулась, но ее дыхание было ровным, а сердце громко билось в груди. Я же не мог пошевелиться: окаменел от волнения, страха за девушку. Мысли не укладывались в голове, как бы сильно я ни старался с ними собраться. Кетерния пошевелилась у меня на руках, прошептав что-то. Я посмотрел на нее. — Ты жива, слава богу, ты жива, — шептал я. «Но какой ценой», — напомнил я сам себе. Мертвенно бледная кожа вернула свой привычный живой оттенок, а щеки горели слабым румянцем; темные пряди волос выбивались из-под яркой накидки, напоминая паутину; длинные ресницы отбрасывали тень на скулы; на полуоткрытых губах играла слабая улыбка. Незаметно для себя я приблизился к ее лицу, разделяя с ней вдохи и выдохи. Когда я понял, что расстояние слишком маленькое, то криво ухмыльнулся, как бы пытаясь оправдать свой поступок, но в итоге все равно покраснел. — Идиот, — шикнул я сам на себя, взвалил Кетернию на плечи и тяжело поплыл к берегу, проклиная любовь девушки к еде. Когда я вынес ее на берег, солнце в нашем сне уже садилось за горы, поэтому я легко представил костер с пледами. Я положил стражницу у огня, снял с нее накидку мерроу, бережно сложил ее подле нас. Подхватив полотенце, появившееся у моих ног, я начал аккуратно протирать спутавшиеся волосы девушки, слушая звуки ночных зверей, только начинавших просыпаться. Мои мысли были очень далеко, а руки работали на автомате, повторяя одни и те же движения снова и снова. Кетерния зашевелилась и пробурчала что-то невразумительное, потирая глаза. Я моргнул, возвращаясь в реальность. — Ты что-то сказала? — спросил я, не зная, что еще можно спросить у человека, который был мертв еще полчаса назад. — Я что, заснула? — повторила девушка, потягиваясь и зевая. «Заснула? — я замер. — Она что, не помнит, что ее настигла внезапная смерть? Почему? Может, из-за русалки? Или, может, потому, что это сон?» Похоже, мое паническое замешательство было написано у меня на лбу. — Чего случилось? Отчего такое волнение? — забеспокоилась девушка. — Нет, просто ты уснула в той пещере, а я не хотел тебя будить и тащил на себе до сюда. Это не паника, а смертельная усталость, — соврал я. — А тебе бы надо меньше есть, — съязвил я для убедительности. Кетерния внимательно смотрела на меня, пытаясь уловить малейшие признаки лжи. Она расслабилась и протянула руки к костру: поверила. Я подошел к ней и накрыл ее пледом. Мы с ней молчали, всматриваясь в загоравшиеся звезды. — Здорово мы победили тех русалок, — внезапно улыбнулась Кетерния, радостно посмотрев на меня. Я не смог удержаться и улыбнулся в ответ. — Да, ты была на высоте, я прям не ожидал, что непутевая девчонка, которая еще вчера не могла зажечь даже спичку, сегодня устроит такой махач. — Похоже, такое происходит со мной только в моменты опасности, — заключила Кетерния, сильнее закутываясь в плед и наклоняясь к огню. Я утвердительно кивнул. — А еще когда ты превращаешься в злобную фурию, — пробубнил я. — Ой, заткнись, — она швырнула в меня камушком. — Сам-то хорош, купился на чары сирены и еще одной русалки. Но, скорее всего, ты просто засмотрелся на их грудь, извращенец! Я рассмеялся и кинул камушек в ответ. — Какие у тебя познания! Знаешь, как выглядят сирены. А вторая, кстати, была мемозиной — ближний бескрылый родственник сирен. Я решил деликатно проигнорировать колкость Кетернии о груди русалок, потому что внешний облик тоже является частью их чар. — Похоже, твои силы относительно бесполезны против существ водной стихии, — заключила девушка, выслушав мою краткую справку о мемозинах. — Да, то же самое касается и тебя: фейри огня или земли будут с тобой наравне, и только ледяные стражи смогут дать им достойный отпор, — подтвердил я. — Получается, друг без друга мы бесполезны, — девушка легла на землю, рассматривая звездное небо. Я промолчал, тем самым соглашаясь с ее мыслями. Кетерния повернула голову в мою сторону, и ее взгляд упал на красную накидку. Стражница повернулась на бок и схватила рукой легкую алую ткань. — Красивая, откуда она здесь? — Кетерния внимательно рассматривала накидку, проглаживая рукой перья на капюшоне. — Когда ты заснула под водой, у меня уже не было сил тащить твою тушу наверх, поэтому мне помогли мерроу. Кетерния непонимающе взглянула на меня. — Это тоже русалки, но под водой они живут с помощью вот такой накидки. Если они ее снимут, то станут людьми и смогут жить простой жизнью человека на земле. Когда у мерроу отнимают такую накидку, то русалка больше не может вернуться в океан, — объяснил я. — Ты что, ее отобрал? — девушка удивленно глянула на меня. — Нет, конечно, кто я по-твоему? — возмутился я. — Извращенец, — просто ответила Кетерния. — Тогда как ты ее заполучил? Неужели в тебя влюбилась одна из этих мерроу и подарила тебе свою накидку в знак того, что уже готова иметь от тебя детей? Я тяжело сглотнул ком в горле, вспомнив о самопожертвовании юной мерроу. — Нет, одна из русалок отдала накидку своей мертвой матери, чтобы ты не захлебнулась, пока я тащил тебя до берега, — приврал я. «Ненавижу врать», — сокрушенно подумал я. — Да, видно, я крепко спала, раз совершенно не помню этого. Может, надо вернуть накидку? — заволновалась Кетерния, проводя рукой по мягкой ткани. — Не думаю, можешь оставить себе, — заверил ее я. Она не подала вида, но глаза девушки загорелись, а рот растянулся в еле заметной улыбке. — Получается, эта накидка позволит мне плавать под водой? — восторгалась Кетерния. — Нет, так могут только мерроу, — разрушил ее мечты я. — Жаль, зато она очень красивая! Кетерния села и аккуратно застегнула накидку на шее, а потом натянула капюшон на голову. — Мне идет? — спросила она, расправляя перья на новой одежде. — Да, — я слегка ухмыльнулся. Стражница широко улыбнулась. — Тогда передай своим знакомым русалкам при встрече огромное спасибо! Я завидовал ее энтузиазму. Кетерния скинула капюшон и вернулась к бесконечному звездному небу. Я же смотрел на девушку, каждый раз убеждая себя, что она живее всех живых. — Сегодня мы здесь дольше обычного, — она прервала тишину. — Время здесь течет по-другому, так что мы, наверное, можем оставаться тут днями, а в реальности это будут часы, — заключил я. — Скорее всего, — вздохнула Кетерния. Так мы с ней просидели до первых солнечных лучей, предвещавших рассвет. Звезды начали расплываться на светлеющем небе, и казалось, будто взор золотистых глаз Кетернии пытается уловить все звезды до последней. Наконец, когда ласковый утренний свет упал нам на глаза, Кетерния легко поднялась на ноги и поправила накидку у себя на плечах. — Похоже, мне пора, — сказала она и грустно улыбнулась, идя вдоль берега по кромке воды. Я шел рядом, ожидая своего исчезновения из сна. Со временем мы с Кетернией начали медленно растворяться в воздухе. Вдруг девушка остановилась, приподнялась на цыпочки и крепко обняла меня за шею. Сперва я сильно удивился, а потом обнял ее в ответ. — Было здорово, как-нибудь повторим, — прошептала девушка мне в ухо. — И не надо так сильно волноваться обо мне. Она отстранилась от меня, широко улыбнулась и побежала прочь по берегу. Только красная накидка летела за ней, переливаясь в солнечных лучах.***
Я открыл глаза. Солнечный свет пробивался в мою комнату, и световые пятна мягко играли по стенам. Я приподнялся на руке и достал будильник, который отшвырнул ранее. «Одиннадцать утра, нехило я поспал», — я протер глаза и встал с постели. В доме царила тишина, я окликнул бабушку, но мне никто не ответил. Я был один. Улыбаясь этой свободе, я направился в ванную. Даже стоя под прохладным душем, я не смог избавиться от своих тревог о Кетернии. «Она же умерла. Она точно не дышала, а сердце не билось, — размышлял я. — Может, это из-за русалки? Она могла отдать ей искру жизни или просто заставить ее жить?» Я облокотился спиной о стену. «Я держал ее труп, я не мог ошибиться, она была мертва! — паниковал я. — А что, если она покинула сон и не проснулась, умерла?» Я сжал кулаки. «Надо найти, как с ней связаться, и узнать, все ли с ней хорошо», — решил я. Я вернулся под струю воды, желая смыть мыло, но вода не шла. Я оглянулся: все вокруг было покрыто льдом. Я отодвинул занавеску: вся комната походила на морозилку. — Черт, — пробурчал я. Я сосредоточился, представляя, как лед медленно тает, превращается в воду и стекает в трубу. Лед мгновенно слетел со стен, полетел в ванную и растворился во вновь пошедшем потоке воды. Я выдохнул. — Нужно отдохнуть, — заключил я, заворачивая полотенце на поясе и выходя из ванной. Быстро сделав кофе, я направился к бабушке в кабинет, желая посмотреть тв и расслабиться. Я начал щелкать пультом в поиске интересного канала и внезапно остановился на музыкальном, где как раз играл ролик группы Imagine Dragons, о которой говорила Кетерния. Я прикрыл глаза, пил кофе и наслаждался приятной музыкой. Когда песня закончилась, я встал, желая заварить себе еще кружку бодрящего напитка. Выходя из комнаты, я бросил взгляд на бабушкин массивный стол. На нем лежал толстый фолиант, украшенный камнями: на обложке было по-английски написано «История и генеалогия стражей». Я знал эту книгу, потому что только так я мог ознакомиться с миром магии. Но помимо этого, автором этой книги был мой дедушка — Джонатан Йенсен. Бабушка всегда относилась к фолианту с особой заботой и иногда, когда я не видел, брала его в руки и плакала по погибшему мужу. Сейчас же книга лежала на столе без чехла, что было необычно. Я поставил пустую кружку на стол, сел в бабушкино кресло и взял толстый фолиант в руки. Закладка в книге лежала на главе о стражах огня и земли. На десяток страниц был представлен полный список семей. Я аккуратно вел пальцем по перечню, пока не дошел до буквы «Л». Просмотрев колонку несколько раз, я не обнаружил фамилии Люсент. Тогда я решил почитать о семье Леруаморо: второй огненный страж, по словам бабушки, был носителем этой фамилии. Я открыл страницу, где начиналась история этой семьи. Их генеалогическое древо занимало целый разворот, прямо как наше. В самом низу страницы располагалось пять имен: четыре женских, написанных дедушкиной рукой, и одно мужское — бабушкиной. Имя было выведено красными чернилами: Себастьян Стефан Рафаиль Леруаморо; и он был старше меня на год. Я посмотрел на женские имена и года их рождения: Зое (1989), Лилиан (1990), Надия (1993) и Регина (1995). «Это же надо, целых четыре старших сестры! — я ухмыльнулся. — Наверное, его отец очень сильно хотел сына, раз даты рождения так близко». Я перелистнул страницу и прочитал заголовок: — «Артефакты семьи Леруаморо». Первые пару абзацев рассказывалось об уже утраченных предметах, поэтому я пропустил этот текст и перешел к истории семейного кольца этой семьи. Оно, как и наш кинжал, называлось по-латински Igneus Serpens Tentator Ring, что означало «Кольцо огненного змея-искусителя». Сбоку на странице были изображения перстня с разных ракурсов. Казалось, что змея, обрамлявшая кольцо, прожигала меня своими красными глазами прямо из книги. Я нервно сглотнул подступивший к горлу ком и вернулся к чтению. «Издревле кольцо носят мужчины семьи Леруаморо и используют его в качестве сургучной печати. Но, помимо этого, перстень служит накопителем излишек энергии хозяина и, в случае, если страж будет ранен или ему понадобятся дополнительные силы, кольцо вернет силу владельцу. Известно, что украшение имеет и другие возможности, но семья Леруаморо предпочитает сохранять их в секрете», — прочитал я и задумался. Потом я резко перешел на историю нашей семьи и нашел страницу о Gelidus Corde — бабушкином кинжале. В тексте также говорилось о том, что этот предмет может спасти жизнь обладателю, вернув жизненную энергию. Я отложил книгу в сторону. «Может, у Кетернии тоже есть свой артефакт, о котором она не знает? Возможно, именно поэтому она выжила и не почувствовала прикосновения смерти?» — предполагал я. Я встал с кресла и подошел к книжному шкафу. Изучив корешки книг, я выбрал парочку из них, которые рассказывали о всех артефактах стражей. У всех предметов было одно общее свойство: сохранение жизненной энергии и ее восстановление у раненного стража. «Да! Другого объяснения и быть не может, ведь обычная мерроу не может спасти не то что стража, даже обычного человека. Возможно, Кетерния, не знавшая о своих силах, всю жизнь накапливала силу в какой-нибудь артефакт, и он ее спас», — убежденно рассуждал я. Единственное, что меня беспокоило — я не видел при ней никаких предметов или украшений. Размышляя об этом, я не заметил, как пролетело время и начали сгущаться сумерки. Я быстро убрал все книги и пошел на кухню, чтобы приготовить еды, когда услышал негромкий хлопок из бабушкиного кабинета — она вернулась домой. Действительно, через минуту бабушка вошла на кухню. Она выглядела измотанной. — Привет, — кивнул я, не отрываясь от готовки. — Привет, — женщина вздохнула и села за стол. — Поделишься едой с бабушкой? — Конечно. Мы замолчали, пока еда готовилась. Я достал две тарелки и положил на каждую по куску мяса и картошки. — Приятного, — сказал я. Бабушка кивнула в ответ. Мы снова заговорили только после еды. — Как провел время? — спросила бабушка, заваривая чай. — Хорошо, мы с Кетернией отлично отдохнули, поплавали вместе, — ответил я, умалчивая о внезапной смерти стражницы. — Здорово, я рада за тебя, — устало ответила бабушка. После ужина бабушка ушла к себе в кабинет и не выходила оттуда. Я расценил ее поведение как обычную усталость, да и с ней такое иногда бывало, и вернулся в свою комнату, где еще долго лежал в кровати, ожидая сна. Я вспомнил, что хотел связаться с Кетернией, но забыл об этом, зачитавшись книгой, поэтому наша встреча в мире грез была единственным выходом. Я закрыл глаза.