Аэропорт Санкт-Петербурга встретил меня металлическим лоском и стеклянным неживым блеском. Другие норвежцы безразлично проходили паспортный контроль, не смотря вокруг. Однако здесь было прекрасно: совершенно другой мир, далекий от переживаний, которые я на время забыл, восхищаясь этим великолепием. К удивлению таможенника, я изъяснялся на идеальном русском с небольшим северным акцентом. Я и сам был удивлен, поэтому лишь неловко отшутился на вопрос о таких глубоких познаниях. Мой чемодан приехал на гусенице одним из первых, я легко подхватил его и отошел в сторону.
«Куда теперь?» — задался вопросом я.
Меня не снабдили никакой информацией о том, куда идти, где и на что жить. Я посмотрел на указатели, вглядываясь в незнакомые слова, которые через секунду стали так же понятны, как родной норвежский. Я пошел к выходу. Из-за стеклянных автоматических дверей несло теплом и летним солнцем, озарявшим чужой город. Я глянул на часы: почти четыре дня. Выйдя наружу, я обнаружил, что стою совершенно один. Внезапно около меня припарковался дорогой черный автомобиль с тонированными стеклами. Переднее слегка опустилось:
— Кидай чемодан в багажник и садись.
После этих слов стекло молниеносно закрылось. Я решил не перечить, понимая, что такую машину мог себе позволить только Совет. Быстро закинув багаж, я приоткрыл заднюю дверь.
— Садись быстрее, — прошипел голос.
Я сделал то, что было велено. Как только дверь захлопнулась с тихим щелчком, водитель выдохнул и снял темные очки. Он походил на мраморную скульптуру: высокие скулы, широкая челюсть, слегка заметные линии морщин, прямой античный нос, пронзительные темные и голодные глаза, коварная ухмылка, достаточно длинные волосы, аккуратно убранные в хвост. Весь этот аристократизм прошлого оттенялся строгим черным костюмом, вальяжно и беспорядочно надетым. Я сразу понял, что он — вампир. Хищный блеск в глазах, невероятная бледность и боязнь солнца. Тут даже ребенок бы догадался. Мужчина улыбнулся, блеснув клыками. Он завел машину и мягко тронулся в путь. Некоторое время мы ехали молча. Я успел оценить салон иномарки. Кожаные сидения кремового цвета, черные лаковые вставки под дерево и куча всяких кнопок на дверях, занавески на окнах. Несмотря на внешний лоск, этот автомобиль скорее напоминал элитный катафалк. Мужчина рассмеялся.
— Про катафалк хорошо сказал, — он обогнал пару машин и перестроился.
— Читаете мысли? — я нагнулся вперед, почему-то мне очень захотелось поговорить с этим вампиром.
— А ты не боишься? — карие глаза уставились на меня в зеркало заднего вида.
— А стоит?
Мужчина ухмыльнулся и включил тихую приятную музыку, разливавшуюся по салону, словно жидкое золото.
— Бостон, — кинул он.
— Александер, — представился я в ответ. — Это ваше имя?
— Нет, я не пользуюсь именем, предпочитаю кличку, — мужчина резко крутанул руль, обгоняя пару легковушек.
— И почему вы так себя называете? — эта нечисть вызвала во мне неподдельный интерес.
— Слышал о Бостонском чаепитии? Я был его участником, — объяснил вампир.
«Практически перед Войной за независимость», — отметил я.
— Ты прав, это случилось в 1773 году, — мужчина снова посмотрел на меня в зеркало. — Интересуешься, сколько мне лет?
Я кивнул.
— Мне 272 года, свечки на торт уже не помещаются, — улыбка-укус.
Я слегка ухмыльнулся и выглянул в окно. Мы все еще были за чертой города, но количество дорог и машин удивляло, да и громада домов угрожающе возвышалась впереди.
«Определенно не остров Сенья», — уныло подумал я.
— Первый раз в таком большом городе?
— Да, раньше не путешествовал никуда, — ответил я, отвлекаясь от серого вида.
— Я уже не чувствую холода или жары, но думаю, что тебе тут понравится: практически весь год либо дожди, либо снег и вьюга, а летом белые ночи, — вампир не отвлекался от дороги и говорил достаточно сухо.
— А вы здесь давно живете? — я уцепился за первый попавшийся вопрос.
— Не помню точно. Америку я покинул очень давно, потом была Испания, Франция, Италия, только затем Россия, — перечислял Бостон. — Когда живешь вечно, то не заботишься о времени.
— Испания? Значит, вы из клана Габриэля Монтойя? — я огорчился, вспоминая, сколько бед принесли члены этого гнезда бабушке.
Вампир презрительно цыкнул.
— Удивительно, что ты уже так много знаешь о нечисти. Хочешь быть лидером?
«Он умело ушел от ответа», — заметил я.
— Да, во всяком случае, я к этому стремлюсь, — подтвердил я.
Мы замолчали: я не знал, что еще можно спросить, а вампир, похоже, не горел желанием продолжать обременяющий разговор. Мы въезжали в город. Первые серые высотки заслонили купол голубого неба. Толпы людей куда-то бежали, спешили, кому-то звонили. Все это походило на муравейник, только очень неорганизованный. Мы медленно продвигались по проспекту, я устал от шума, криков, запахов выхлопных газов и людей, сновавших тут и там, норовивших угодить под колеса. На одном из бесконечных светофоров Бостон внезапно заговорил, прерывая мои невеселые мысли:
— Люди везде одинаковые: лицемеры, лжецы, эгоисты, воры и безумцы. Эти качества вы впитываете с материнским молоком. Единственное, что различает вас — желание жить. Этот город полон серых пальто, людей, живущих в гробах, некоторые вообще просто существуют, бессмысленно проживая день ото дня. Однако я был много где, и только здесь остались совершенно чистые алмазы, не омраченные деньгами и властью, — он некоторое время помолчал. — Такая же ситуация с кланами вампиров. Монтойя — крысы и подхалимы, ищущие власти и славы. Я давно покинул их, долго скитался, пока не встретил удивительную пару вампиров. Совершенно юная девушка, не больше пятнадцати лет, и мужчина под тридцать. Вампирша создала оппозицию Габриэлю, куда я с огромным удовольствием вступил. Мы соблюдаем правила, изданные Советом, но живем независимо, не образуем смертоносный и взрывоопасный улей.
Вампир резко замолчал и повернул налево, стараясь объехать пробку.
— Ты, кстати, знаешь название нашего клана, — Бостон испепелил меня взглядом.
«Неужели?..» — я догадывался, но не был до конца уверен.
— Да, Леруаморо, — вампир замолчал.
Все стражи прекрасно знали, что этот род берет свое начало от вампиров. Более того, бабушка как-то говорила мне, что прадед Стефана питался кровью и боялся света, хотя и был огненным стражем. Однако я всегда относился к этому со скептицизмом. Сейчас я услышал доказательство этой легенды.
— К счастью, мы никак не связаны с самими стражами этого генеалогического древа, — Бостон хмыкнул.
Я улыбнулся: вампиры очень чувствительны к огню.
— Значит, вы разбросаны по всему миру и никак не контактируете? — спросил я.
— Контактируем только по надобности, — вампир включил кондиционер: на улице было адское пекло.
Мы опять замолчали. Я глянул в окно. Мы все больше погружались в дебри каменных джунглей, оставляя бескрайний зеленый простор позади. Бостон перегнулся назад, открывая холодильник. Он ловко выудил оттуда стеклянную бутылку, наполненную алой жидкостью.
«Кровь», — сразу догадался я.
— Ты не против? — спросил Бостон, собираясь сделать глоток.
Я промолчал. Вампир жадно пил, его глаза на секунду блеснули красным, придавая ему сходство с хищником. Он осушил бутылку за пару секунд и кинул ее под сидение.
— Если хочешь работать днем, то нужно больше питаться, — просто прокомментировал он.
— А зачем вы выбрали такой распорядок? — мне были искренне интересны причины такого издевательства над своим телом.
— Я так в первый раз. Обычно я занимаюсь мелкими поручениями Совета, а недавно следил за огненной стражницей, которую потеряли из виду.
Боль молниеносно затуманила мое сознание, но быстро отступила под тяжелым взглядом мужчины.
— У этой девчонки такая тетя! Закачаешься, — Бостон плотоядно улыбнулся.
Я помню, она как-то упоминала, что живет с сестрой матери, но больше я ничего не знал. Мужчина резко развернул автомобиль, шины неприятно заскрипели по асфальту.
— Мы кое-что забыли, — вампир виновато улыбнулся.
Он вжал педаль в пол, и мы полетели по проспекту, проскакивая все светофоры, будто их и не существовало вовсе. Повезло, что никого не сбили. Мы замедлились через пару километров, когда подъехали к стеклянной высотке. На самом краю тротуара стояла девушка, отнюдь не похожая на члена Совета. Короткое платье практически ничего не прикрывало, а лицо было украшено слишком броским макияжем. У нее в руках была черная сумка, выглядевшая достаточно тяжелой. Она откинула волосы, увидев автомобиль. Заостренные уши. Фейри. Бостон слегка приоткрыл окно.
— Кинь в багажник.
— Извини, Бостон, мне приказано передать лично тебе в руки, — девушка улыбнулась, обнажив ряд белоснежных зубов.
Вампир недовольно цыкнул, открывая окно до конца и протягивая руку. Я замер. Кожа мужчины мгновенно покрылась ожогами, покраснела и запузырилась. Девушка игриво передала ему сумку, рассмеявшись. Бостон отдернул конечность и схватился за руль. Фейри лениво облокотилась на окно, прикрывая солнечный свет.
— Буду ждать звонка! — она подмигнула ярко-желтым глазом. — Удачной поездки.
Девушка отошла от машины и растворилась в тени. Бостон нервно закрыл окно и развернул авто, разгоняясь. Ожог медленно заживал, но вампиру явно было больно, он постоянно морщился.
— Вы враждуете? — поинтересовался я, когда мужчина успокоился.
Вампир усмехнулся.
— Нет, между нами другого рода связь, — последнее слово он особенно акцентировал.
Я отвернулся к окну, слегка краснея.
«Связь, хах», — мне нравилась эта нечисть.
Через некоторое время мы выехали на улицу, в конце которой виднелось светло-желтое здание с колоннадой и золотым шпилем, на вершине которого блестел кораблик. Проехав еще пару минут, мы мягко затормозили около бежевого здания, украшенного искусной лепниной, балконами с резной балюстрадой. Многие окна были занавешены, другие заколочены изнутри. Только два последних этажа казались отремонтированными. Резные ворота были приветственно открыты. Бостон завернул во двор, выглядевший менее элегантно: кое-где проглядывала облупившаяся краска, парочка облезлых котов нежилась под солнцем на крыльце.
— Все, приехали, выходи, да я поеду, — бросил вампир, передавая мне сумку.
Внезапно у мужчины зазвонил телефон, он молниеносно ответил.
— Ты проводил стража до квартиры? — самодовольный голос из трубки показался мне знакомым.
— Сейчас день, вы предлагаете мне покинуть машину? — Бостон с силой сжал телефон.
— Да, — в следующий момент человек на другом конце закончил разговор.
Мужчина скрежетнул зубами, надевая очки.
— Когда достанешь чемодан, дай мне зонт, пожалуйста.
Я кивнул и выскочил из прохладного автомобиля. Теплый воздух ударил в легкие: слишком жарко для ледяного стража. Вытащив чемодан, я ухватился за лакированную деревянную рукоятку черного зонта. Под ним оказалась пара пустых пакетов с кровью.
«Чего еще стоило ожидать от вампира?» — подумал я, закрывая багажник.
Я открыл зонт, подходя к водительской двери. Бостон вылез оттуда, нещадно матерясь. Он быстро перехватил свой «щит».
— Тебе это не нужно.
Я хмыкнул. Вампир бодро подошел к крыльцу, на котором сидели те самые коты. Они принюхались к мужчине. Осознав, что он не может быть их добычей, животные убежали в другую сторону двора. Бостон выудил ключи из сумки, которую ему отдала фейри, и открыл тяжелую дверь подъезда. Внутри было прохладно и сыровато, где-то в подвале что-то методично капало. Но все недостатки затмевала роскошная обстановка: широкие лестничные пролеты с витиеватыми коваными перилами, старые барельефы, отливавшие желто-зеленым, стеклянная шахта лифта, отделанная черной изящной решеткой. Я, кинув чемодан, быстро взлетел по лестнице, заглядывая в окно, такое же старое и изысканное.
— Извини, я лучше в лифте поеду, — вампир закрыл зонт и вызвал кабину.
Громкий скрежет возвещал ее медленное прибытие, я спустился к мужчине, желая проехаться на этом великолепии. Бостон открыл стеклянную дверь, развел решетку, и мы влезли туда. Снова душераздирающий скрип.
«Раз, два, три, — считал я, кабину слегка тряхнуло. — Четыре».
Лифт, несмотря на старость, мягко остановился, выпуская своих пассажиров. На этом этаже все было начищено до блеска, перед нами возвышалась новая стена с единственной массивной бежево-золотой дверью посередине. Бостон протянул мне ключи. Я с легкостью нашел нужный: бронзовый и весь в завитушках. Два поворота, тихий щелчок — дверь открылась. Я вкатил чемодан и развернулся к мужчине. Только сейчас я заметил, что он ниже меня. Вампир протянул мне сумку.
— Здесь вещи, которые помогут тебе освоиться.
Я взял протянутую сумку и перекинул ремень через плечо. Мы замолчали: никто не знал, что говорить дальше.
— Не хотите войти? — из вежливости поинтересовался я.
Бостон рассмеялся.
— Никогда не приглашай вампира к себе в дом. Бывай, парень, — мужчина вернулся в кабину лифта.
Я посмотрел, как он прикрыл дверь и решетку. Поправив очки, вампир ухмыльнулся, обнажая клыки.
— Бабушке привет, — лифт с лязгом покинул этаж.
Я в недоумении постоял пару секунд, затем вошел в прихожую и отгородил себя от внешнего мира, захлопывая люк бежево-золотого бункера.
***
Просторная прихожая была обставлена всем необходимым, но белые и пустые стены неприятно давили на меня со всех сторон. Прямо напротив двери было окно, занавешенное легким белоснежным тюлем, затуманивавшим вид людной улицы. Симметрично слева и справа от меня располагались еще две двери: одна из светлого дерева, другая из стекла. Сняв обувь, я наугад пошел к последней. Ручка легко поддалась, и я вошел в гигантскую залу, занимающую целых два этажа. Зал для тренировок блестел дороговизной и новизной. В каждом углу были тренажеры, шведская стенка, навороченная стереосистема покоилась в дальнем углу. На окнах были жалюзи, подходящие к общему интерьеру комнаты. Под потолком были балки, явно выделяющиеся на фоне больших стеклянных вставок, сквозь которые виднелось голубое небо. Я сразу представил, как мы с Кетернией будем там тренироваться.
«Забудь, — отмел я такие мысли. — Пусть он с ней тренируется».
Я покинул зал, плотно затворив дверь. Подхватив чемодан и сумку, я зашел в комнату напротив. Меня встретил приятный мягкий свет, озаривший просторную гостиную. Два дивана, пара кресел, несколько пуфиков разных цветов и огромный телевизор. Последний особенно меня порадовал: уже сегодня я смогу расслабиться, посмотрев какой-нибудь фильм. Слева была широкая лестница, сиявшая металлом и стеклом. Чуть дальше была перегородка, за которой пряталась внушительных размеров кухня, объединенная со столовой. Пройдя по коридору, я обнаружил большую библиотеку, в книжных шкафах которой хранились знаменитые художественные произведения человечества и редкие тома, написанные стражами. Я погладил старые корешки пальцами. Весь этот интерьер насторожил меня: эта квартира не была похожа на временное место жительства.
Я вернулся в гостиную, взлетел по лестнице. Налево был коридор с тремя дверьми. Я подошел к дальней и дернул за ручку — она не поддалась. Следующая — то же самое. Последняя. Дверь легко открылась, пропуская меня в светлую просторную комнату. Шесть окон, балкон, выглядывающий на пересечение улиц, большая кровать, рабочий стол, небольшой телевизор, шкаф для одежды. Еще одна дверь. Я легко отворил ее и оказался в просторной ванной.
«Строгая и современная», — пришло мне на ум.
Белая плитка перемежалась с серой, напоминая шахматную доску; несколько мятных изразцов, заманчиво блестевших под мягким светом ламп. Я подошел к зеркалу, вглядываясь в свое отражение. Усталость, синяки под глазами. Я тяжело вздохнул. При входе я обратил внимание, что из ванной комнаты выходила еще одна дверь в соседнюю. Я безразлично дернул ее, заранее зная, что она не откроется. Я решительно покинул комнату, притворив за собой дверь.
Атмосфера простора этой квартиры уничтожала меня, поэтому я предпочел взять свои вещи и переместиться в свою спальню: там было уютнее. Расправившись с чемоданом, я с интересом набросился на сумку. Она была набита разными документами, но первым делом я схватился за черную коробку, выглядевшую невероятно дорого и привлекательно. Я открыл бумажную крышку, беря в руку новенький серебристый телефон. Телевидение давало мне представление об использовании таких девайсов, поэтому я мгновенно включил его. Экран ожил, высвечивая красный логотип. Загрузившись, телефон пиликнул. Я быстро пролистал экраны, заглянул в контакты. Там было имя бабушки, написанное по-норвежски, Стефан и Себастьян — по-французски, Кетерния — по-русски, Марисса — по-английски. Я сжал смартфон в руках. Вот моя судьба. Я прикрыл глаза, избавляясь от воспоминаний о поцелуе. Странно, что я так просто вспомнил об этом, ведь во время поездки на машине боль отступила. Ответ сразу стал ясен.
— Спасибо, Бостон, — прошептал я и отложил телефон в сторону.
Дальше я вынул ворох бумаг, ознакомление с которым заняло пару часов. Там был мой новый паспорт, в котором значилось, что я гражданин этой страны. Данная мера была понятна: иначе меня бы вышвырнули из России. Документы, в которых значилось, что квартира принадлежит мне, прописка, уведомление об уборке. Оказалось, что по ночам будет приходить вампирша, чтобы принести продуктов и начистить все до скрипа. Внизу была пометка, написанная размашистым каллиграфическим почерком и темно-зелеными чернилами: «Зайдет в ближайшее время, нужно будет пригласить ее в квартиру».
«Значит, всей бумажной волокитой занимается Стефан», — я взял следующее многостраничное чтиво.
Это оказался договор с банком, в котором значилось, что я владел золотой картой. В самом конце было три пустых места для подписи. Я поставил закорючку услужливо прикрепленной ручкой. После этого я взял пластиковую именную карту светло-голубого цвета. Естественно, радости моей не было предела, но я не имел никакого понятия, на что можно было потратить деньги. Я даже не знал, где тут находится магазин. Карточка легла рядом с мобильником. Остальные бумаги были тривиально просты и не несли никакой новой информации. Только последний лист полностью захватил мое внимание. Я положил сумку подле себя и впился глазами в сухой напечатанный текст. Это была карта, показывающая место жительства Кетернии. Внизу был указан ее мобильный телефон. Больше ничего написано не было, но я все равно продолжал отчаянно пялиться в лист. Я очнулся, когда из сумки что-то выкатилось. Я остановил падение предмета в сантиметрах от пола. Поманив вещь к себе, я рассмотрел ее внимательнее. Это был снежный шар, сделанный вручную, внутри которого располагалась моя родная бухта с Зубами Дьявола. Я легко встряхнул его, поднимая белый порошок со дна. Эта была просто безделушка, но я поставил ее на прикроватный столик. Мой взгляд задержался на шарике, но потом, тряхнув головой, я встал с кровати, убрал ненужные бумаги в сумку, подхватил телефон и вышел из комнаты.
Слева была еще одна балконная дверь, но я прошел мимо, входя в зал. Вдоль стены под самым потолком был широкий уступ, шедший по периметру комнаты. Я пошел по нему, осматривая все сверху. Оказалось, что у зала было ответвление, идеально подходящее для бега и стрельбы; в его конце были душевые. Я увидел лестницу, завершавшую балкон, и подошел к ней, взлетел по железным ступеням, открыл люк над головой и оказался на крыше. Там было невероятно жарко, но я, поборов себя, прошелся по серой кровле, гремевшей от каждого моего шага. На краю была резная решетка, прочно закрепленная. Оглядевшись вокруг, я оценил невероятный вид. Справа виднелось то желтое здание с корабликом на шпиле, впереди собор, купол которого отливал золотом, налево и сзади бесконечные ряды крыш домов. Теперь я почувствовал простор.
«Жару я тоже почувствовал», — недовольно подумал я, слетая вниз по лестнице в чудесную прохладу помещения.
***
В половину восьмого я спустился вниз на кухню, собираясь приготовить себе что-нибудь съедобное. Холодильник, как я и думал, был набит едой до отвалу. Я выудил пару яиц, колбасу и апельсиновый сок, когда мой телефон, лежащий в заднем кармане поношенных домашних штанов, завибрировал. Положив съестное на тумбу, я выхватил девайс, экран которого горел надписью «Бабушка Айна». Я провел по экрану, отвечая на звонок.
— Привет, бабушка! — я постарался сделать свой голос, как можно жизнерадостней, чтобы не заставлять ее волноваться.
— Александер, здравствуй, — тихий и спокойный голос, только за ним кроется что-то еще.
«Похоже, она действительно плакала, когда я улетел», — подумал я, переключив вызов на громкую связь и начиная готовить ужин.
— Как дела? — спросила бабушка после непродолжительно молчания.
Я быстро рассказал ей все о поездке с Бостоном, передал ей привет от вампира, на что она лишь сдержано поблагодарила меня; описал квартиру, стараясь не упоминать, что ее стерильная чистота сводила меня с ума.
— Знаешь, у меня даже закрались подозрения, что это будет наш штаб, — воодушевленно сказал я.
— Я этого и боюсь, — просто ответила женщина.
Я прекрасно понимал ее страх. Обычно такие квартиры строились там, где будет жить будущий лидер стражей, самый сильный из нас. Поэтому такая постройка в Санкт-Петербурге откровенно намекала на теории Совета о наших силах. Я предпочитал об этом не думать, пусть проблемы приходят со временем, сейчас их и так слишком много.
— А где квартира Себастьяна и Мариссы располагается? — спросил я, отводя бабушку от невеселых мыслей.
— Лондон. Говорят, что она даже больше той, в которой ты живешь сейчас.
Понятно. Бабушку волновало не мое место жительства, а их. Я нарезал колбасу и кинул в сковороду, где шкварчала яичница. Мы с бабушкой еще немного поговорили о моих впечатлениях о городе, новой жизни. Я убеждал ее, что все просто прекрасно.
— А карточку ты получил? — поинтересовалась женщина.
— Ага, только не знаю, куда тратить деньги, — я снова залез в холодильник, доставая овощи.
— Можно потратить их на отделку квартиры, покупку новой одежды, — предложила бабушка.
Я глянул на голые белые стены. Действительно, отделка этому жилищу бы не помешала.
— Да, думаю ты права, — задумчиво кинул я, прикидывая, что нужно будет приобрести.
— Александер, прости, что не переместилась к тебе в гости сегодня, — внезапно сказала бабушка, выдергивая меня из раздумий.
Ее голос, кажется, надломился.
— Не волнуйся, я сам справлюсь, — ответил я жизнеутверждающе.
— Хорошо, — я услышал громкий хлопок в трубке. — Извини, мне пора идти на задание, я позвоню тебе завтра. Доброй ночи.
— Пока, — тихо ответил я, когда в трубке уже раздавались гудки.
Я отложил телефон в сторону. Не сказал бы, что этот разговор меня обрадовал. Я быстро нарезал овощи; тяжелые мысли, отогнанные Бостоном, начали возвращаться, ввергая меня в апатию. Нож соскочил, и я порезал палец. В этот момент я услышал громкий звонок в дверь. Матюгнувшись, я рванул ко входу, облизывая палец от крови.
«Если это вампирша, то свежая кровь ничего хорошего не принесет», — истерично подумал я, вылетев в прихожую.
Не заглянув в глазок, я открыл дверь нараспашку. Кепка, из-под которой выбивались темные пряди, поношенная майка, олимпийка, кеды и джинсы, папка в руках.
— Похоже, вы звонили в фирму моей тети по дизайну квартир, — до боли знакомый голос.
Девушка подняла глаза, блеснувшие золотом. Я замер, не мог пошевелиться. Кетерния приоткрыла рот от удивления. Я не был готов увидеть ее сейчас. Мы стояли друг напротив друга, ничего не предпринимая.
— Саша? — спросила девушка тихо.
Я нервно сглотнул комок, подступивший к горлу.
— Кетерния, — прошептал я.
В следующую секунду стражница легко обняла меня за шею, руки непроизвольно обхватили ее за талию. Я падал, меня здесь больше не было. Я уткнулся в ее шею, вдыхая ее запах. Она шептала что-то, но я не разбирал слов.
«…мы выполним наш долг, чего бы нам это ни стоило», — ее фраза из воспоминаний отрезвила меня, резанув по сердцу.
Я выпустил девушку из своих объятий и заглянул ей в горящие золотом глаза. Кажется, что-то сгорело. И это была не только яичница.
