Гарри Поттер и маггловская медицина

      «МакГонагалл или Флитвик?» — думал Поттер, как обычно бродя под мантией-невидимкой по ночным коридорам. На поиски диадемы в школе оставалось слишком мало времени.       Теперь, без Дамблдора, Хогвартс стал… ну, наверное, несколько опаснее, чем был прежде.       Дело было не в опасности, конечно. Гарри помнил слова лорда Гринграсса о том, что Волдеморту трудно сосредоточиться одновременно на нескольких вещах. Раз уж Того-Кого переклинило на Мальчике-Который, то лучше всего Гарри будет отвести опасность от школы и других детей.       Значит, либо надо найти диадему до отъезда, либо кому-то придется рассказать. И лучше кому-нибудь взрослому — Гарри очень не хотел, чтоб хоркрукс подчинил кого-то из его друзей, как Джинни.       К счастью, лорд Гринграсс защитил клятвами неразглашения не информацию о хоркруксах, а лишь источник этой информации — себя. Ну так Гарри и не обязательно рассказывать, откуда он об этой пакости узнал.       «Мистер Поттер», — строгим голосом начала отчитывать его воображаемая профессор МакГонагалл. Гарри не помнил, что именно она сказала на его первом курсе, когда они с друзьями думали, что Снейп хочет украсть философский камень, но интонация была именно такая.       Но можно ли доверять профессору Флитвику?       — Луна, как ты думаешь, профессор Флитвик на нашей стороне, или Пожирателей? Какой он, вообще?       — Даже Пожиратели не на стороне Пожирателей, — безмятежно ответила Луна. — А профессор Флитвик наполовину гоблин и наполовину декан Равенкло.       — Спасибо, ты всё очень понятно объяснила! — Гарри побежал к кабинету чар.       Разговор с Флитвиком прошел гораздо легче, чем Гарри ожидал. Профессор сразу согласился принести клятву молчания до уничтожения Волдеморта (немного застряли на формулировках достаточных признаков этой самого «уничтожения»), и Гарри рассказал. И о диадеме-хоркруксе, и о чаше-хоркруксе в банке, и о не-предательстве профессора Снейпа.       А потом пришлось переформулировать и частично отменить клятву. Потому что профессор Флитвик считал очень важным предупредить о хоркруксах некоторых союзников (хотел бы сказать «людей» — сказал бы «людей»), а Гарри очень боялся невольно подставить профессора Снейпа.       Разговор с Флитвиком длился шесть часов, после него Гарри был взмокшим и вымотанным, как после матча со Слизерином, но результат того стоил. Профессор Флитвик пообещал заняться поисками диадемы, остальных хоркруксов, информации об извлечении хоркрукса из живого носителя. И, хоть сказано прямо об этом не было, хоркрукс-чашу он тоже не собирался выпускать из внимания.       Возвращаться на Тисовую Гарри не собирался. С поезда он отправился с Уизли в Нору, там собрался ударный отряд Ордена Феникса, и всей толпой они навестили Гриммо. Пожирателей там не оказалось, защиту никто даже не пытался взломать.       Наложили «Фиделиус», сделав хранителем Гарри. Взрослые маги еще немного растерянно побродили по дому, и разошлись.       «Как-то слишком легко все получилось», — пожаловался Гарри мысленно. Ему все больше и больше нравился такой способ обдумывания информации.       «Без Дамблдора ваш Орден Феникса как, простите, курица без головы», — высказался воображаемый Люциус Малфой.       «Вот я и ждал, что все будут бестолково бегать туда-сюда часа два, пока договорятся», — согласился Гарри. Сравнение, конечно, неприятное, но глупо же на собственного воображаемого собеседника обижаться.       «Альбус Дамблдор слишком долго был директором школы, — заметил воображаемый Гринграсс. — Это не могло не наложить отпечаток на его стиль отношения с другими магами. Тем более, магами младшими по возрасту, учившимися на его глазах…»       «Для Альбуса мы все были на одном уровне интеллектуального развития с первокурсниками», — сказал воображаемый Снейп.       В общем, Гарри понял своих воображаемых слизеринцев: орденцы ждут нового профессора, который выдаст задания, спросит домашнюю работу и прочитает какую-нибудь лекцию часа на два.       «Они вообще хоть что-то могут сделать сами?!»       «Не поверишь, Поттер. Относительно своих я постоянно задаюсь тем же вопросом», — внезапно отозвался воображаемый Волдеморт. Или пока еще Том Риддл. Мужчина лет тридцати пяти аристократичного вида с красноватыми отблесками в глазах.       Или не воображаемый?       Такого Риддла Гарри никогда не видел, а прежние образы всегда основывались на реальности.       А вдруг это хоркрукс в его голове пробудился?!       «Как Снейп говорил? «Очистить сознание»? Я очищаю сознание. В моем сознании ничего нет…»       Отчетливый смешок в собственной голове совсем не добавил Гарри уверенности.