Невозможно

— Никого они нахер искать не будут, следов взлома нет, — закрыв дверь за сотрудниками полиции, мрачно осведомил друзей блондин, садясь на диван и запуская пальцы в волосы, до этого глянув на Киру. Девушка сидела в углу комнаты, смотря в одну точку. До этого он видел её в таком состоянии всего один раз — когда мать попала в больницу, до этого сильно поругавшись с дочерью. Вины девушки в этом практически не было, но тогда она винила только себя. Она не плакала, не кричала, просто смотрела в одну точку, не реагируя ни на что. И сейчас было то же самое. Взгляд казался мёртвым, и парню стало ещё больше не по себе. Страх и отчаяние, безысходность, ненависть — никогда ещё всё это не приходило сразу. Бешеная смесь разъедала чувства, разъедала душу. Рядом были друзья — Лёша, даже Настя ушла с работы, рядом сестра, а он чувствует ненавистное одиночество. — Пиздец, товарищи, — донеслось из угла комнаты, но голос блондинки был обычным — с нотками сарказма и веселья, звонкий и чистый, хотя внешний вид её не изменился — такой же пустой взгляд в стену, а лежащий рядом телефон не переставал вибрировать от входящих звонков. Кира крутила в пальцах прядь светлых волос, но на звонки не отвечала и голову в сторону ребят не повернула. Она казалась невозмутимой, только чуть боле странной и задумчивой, чем обычно. — Я не пойму, ты с какого хуя такая весёлая? — агрессивно спрашивает брюнет, но под мрачным взглядом Паши затыкается, а Кире хватает и этого. Повернувшись к нему лицом, девушка отвечает язвительным тоном: — Я могу поагриться и поистерить как ты, но вряд ли это нам поможет, — фыркнув, она встаёт и уходит из комнаты, а блондин, зная её состояние сейчас, идёт за ней, кинув ещё один злой взгляд на друга. — Кир, успокойся, он же несерьёзно, — облокотившись на дверной косяк, устало говорит парень, а девушка вводит код на сейфе. Её руки дрожат, и открывается тот только со второй попытки. Девушка ещё несколько минут пялится в пустоту, пока её брат начал серьёзно беспокоится о её психическом состоянии. — Да пошёл он нахуй, — спокойно кидает Вершинина, но чуть позже продолжает с усмешкой, которая получилась грустной: — смотри, ссылочка, — горько рассмеялась девушка, поманив парня к себе. Заметив, что тот смотрит на неё, как на сбежавшую из психушки, Кира подошла к нему, взяла за руку, таща к сейфу и длинным ногтем квадратной формы проведя по стенке возле дверцы, где красовалась длинная узкая полоска бумаги, на которой чёрным шрифтом была пропечатана ссылка на сайт. Бумагу было сложно заметить по двум причинам: она сливалась с цветом сейфа, и вторая — располагалась почти за дверкой. — И чё это? — непонимающе кинул блондин, пытаясь прочитать, но ссылка состояла из случайного набора букв. — А вот сейчас узнаем, — уже серьёзно проговорила Кира, уходя в гостиную за ноутбуком. Вернувшись с устройством, девушка спешно начала вбивать буквы в адресную строку, когда в комнату также зашли Лёша и Настя, усаживаясь рядом с друзьями на двуспальной кровати в комнате родителей Вершининых. Нажав кнопку перехода, Кира откинула выпавшие пряди волос назад, с замиранием сердца ожидая открытия страницы. — Привет, мальчики и девочки! — при загрузке страницы моментально включилось видео, от которого Кира вздрогнула, а все остальные подвинулись ближе к девушке, чтобы видеть человека на видео. Худощавый парень лет двадцати пяти, с длинными светлыми волосами, у всей компании он сразу же вызвал ненависть, заставив Киру бороться с желанием запустить ноут в стену. — Если вы смотрите это видео, значит, мы уже выехали, — продолжал тот, а Кира вглядывалась в задний фон. Снимал паренёк прямо возле магазина, что располагался в соседнем дворе. — Вы, наверное, задаётесь вопросом — кто мы такие, почему у вас пропали деньги, и куда мы едем? — приподнял одну бровь он, но с мимикой у блондина были явные проблемы, и следом поползла и вторая, на что Вершинина нервно усмехнулась. — Меня зовут Игорь, а чтобы найти и другие ответы — найдите нас! — он гадко засмеялся, подходя ближе к камере. — А поедем мы... в Чернобыль! Пока! — на этих словах он выключил камеру, и спустя несколько секунд видео закончилось, сменившись чёрным фоном. Компания только рассеяно смотрела на экран ноутбука, не понимая ровным счётом ничего. — И что? Что всё это значит? — ударив кулаками по коленям, прокричала Кира, но крик был скорее вызван ненавистью, нежели страхом. — В какой нахрен Чернобыль, какие нахрен «мы»? — соскочив с кровати, девушка встала перед ребятами, будто бы те могли понять то, чего не поняла она. Блондинка осознавала, что противоречит сама себе — орёт на ребят, которым так же хреново как и ей, осознавала, что обычное спокойствие и здравый смысл уходят на второй план, осознавала, как они подставили родителей, хотя и сами того не хотели. — Может у него это, раздвоение личности? — предположил Горелов, усмехнувшись, но под хмурым и злым взглядом Вершининой поспешил замолчать. Девушка отошла к окну, смотря на вывеску того самого магазина, что появлялась в кадре. Конечно, никого там уже не было. «Мы уже выехали...» — эхом в голове Киры отдалась фраза из видео. — Вряд ли, смотрите, тут ещё одна ссылка, — довольно тихо сказала Настя, пальцем показав на ссылку в шапке сайта, и забирая ноутбук, который всё это время был у Киры, и блондин кликнул по ней. Кира уже сидела рядом с братом, а Лёша и Настя не отрываясь смотрели на экран устройства, когда профиль, наконец, загрузился. — Эр? Да это фейк какой-то! — в профиле кроме имени — Эр, и пары песен ничего не имелось. Ни адреса, ни фото, ни нормального имени. Кира пробежалась глазами по названиям музыки: Skillet – Live Free Or Let Me Die Skillet – Hero — Ну и чё это? — уже более нагло и саркастично, приближенно к обычному тону, спросил Горелов. Вершинин попробовал пролистать страницу вниз, но ничего нового не нашёл. — Ну, с музыкальным вкусом у неё проблем нет, — усмехнулась блонди, забирая компьютер у брата. — Блять, Кир, ты не о том думаешь, — устало проговорил парень, смотря на сестру, которая уже включила «Героя» и начала подпевать. — Да и с какого хера ты взяла, что это — девушка? — более заинтересованно продолжил блондин, заставив сестру отвлечься от музыки. — Ну, я не знаю, но здесь у них всё качественно сделано — ни к чему не придерёшься, типа хакеры короче, — Кира неплохо разбиралась в компьютерах, поэтому прекрасно знала, о чём говорит. — Ну а про девушку... мне просто так кажется, — пожала плечами сестра Паши, словно это был самый обычный день, да и вообще ничего странного не произошло. — Тебе вообще что ли похер, а? — прошипел блондин, уходя в другой угол комнаты, поставив руки на подоконник и опустив голову. Лёша с Настей продолжали гулять по сайту подкастера, а Кира подошла к брату. Она бы и сама не отказалась, что бы кто её успокоил, но понимала, что Паша отчасти прав — её поведение говорило о том же. — Паш, мне не похер. Я тоже ничего не понимаю. Но слушай, ты же сам знаешь, — мягко, словно с психбольным, говорила девушка, положив холодную руку на плечо парня. — Если этот ёбнутый едет в Чернобыль, надо за ним ехать, хоть это и глупо, — горько усмехнулась блондинка, хотя ей хотелось упасть на кровать и рыдать, чтобы никто не смог услышать глухих всхлипов. — Это не глупо — это вообще ебанутость, гнаться, хер пойми за кем! — воскликнул Горелов, удивлённо разведя руками, и две пары синих глаз с одной парой карамельных уставились на него. Брюнет закатил глаза, готовясь к лекциям друзей, но те молчали. Первой как обычно не выдержала Кира — её настроение могло меняться ежесекундно. — Ну тогда собирайтесь, поедем нам гробы выберем, да, Паш? — с раздражением прошипела светловолосая, захлопнув ноутбук, направилась к выходу из комнаты. Она была зла, на подкастера, на чёртового анонима со странным ником Эр, на Горелова, на молчавшую Настю, даже на брата, который остановил её, легко поймав за руку и притянув к себе. — Короче, придётся ехать. Не думаю, что мы до самого Чернобыля доедем, но... — мрачно говорил блондин, всё ещё держа Киру за руку, как ребёнка, пока та не вырвалась, садясь на окно и открыв его, закурила. Дым рассеивался в воздухе, никотин обжигал лёгкие девушки, но ей было всё равно. Она подумала, что если падать с пятого этажа, наверное, не умрёшь. Только инвалидом останешься. Девушку часто посещали мысли о суициде, причём не о его совершении, а просто о последствиях. Например, глядя на мост, она думала, как красиво было бы упасть с него, разбившись о воду, и сколько бы секунд она чувствовала боль. Сама она с жизнью заканчивать не собиралась, но суицид чем-то необдуманным и страшным не считала, отчасти, наверное, потому, что уважала мнение и выбор каждого человека. — Но хрен его знает, точнее, их. Так что лучше поехать на этой... белой херне короче, а то радиация, все дела, а эту всё равно продавать, — выпуская новое облачко дыма, проговорила Кира, но кроме брата о «белой херне» мало кто понял. — Блять, на «Волге» мы его вообще не догоним, — при названии марки машины Лёша и Настя не сразу, но врубились — у Вершининых действительно была «Волга», которую те собирались продавать, а Кира абсолютно не разбиралась в марках автомобилей. Ну, или не хотела разбираться. — Если бы ты собрал лапки в кучу и свалил в гараж, мы бы уже могли собрать вещи и выехать, — выкинув окурок в окно, Кира спрыгнула с подоконника, вытащив из комода ключи и кинув ими в брата. К разочарованию девушки, тот их моментально поймал, уходя в коридор и зашнуровывая Конверсы. — Блять, вы реально что ли в Припять поедете? — удивлённо спросил Горелов, когда Вершинин уже собирался уходить. — Ну конечно, мой храбрый друг, — усмехается Кира, хотя все понимают, что девушка говорит серьёзно. Другого выхода нет — взять нормальную машину нельзя, и так достаточно накосячили, а деньги были не маленькие. Они должны — обязаны — всё вернуть, и не важно, чего это будет стоить. — Я с вами, — негромко, но уверенно говорит брюнет, заставив вскинуть брови Киру и накинуть тому Вершинина. — Я тоже, — наконец выдаёт Настя, хотя все видят, что она колеблется — да, все считают её буйной пацанкой, но в душе она ранима, и Кира это прекрасно знает. Пока после очередной ссоры Горелов вместе с Вершининым идут в ближайший клуб, Кира с Настей идут в ближайшую пиццерию, где Кира будет молчать, а Настя иногда говорить подробности ссоры. В итоге, пьяный Горелов, а иногда и выпившая Настя пойдут домой к кому-нибудь из них, и, не извиняясь на утро, продолжат отношения. Кира будет выносить мозги брату из-за того, что ещё несколько ссор в ближайшее время, и фигуре конец, а Вершинин искать таблетки от головы. Тем не менее, Настя и Лёша вместе, а Кира и Паша прекрасно знают, что те и недели друг без друга не вынесут, хотя никогда в этом не признаются. И прекрасно знают, что Горелов и Дмитриева не шутят на счёт Припяти. Прекрасно знают, что те всегда им помогут, пусть их и не попросят. — Ну вы тогда идите, вещи там возьмите, а через час тут встретимся. Окей? — кивнув, все кроме Киры вышли из квартиры, и девушка закрыла за ними дверь. Медленно, на ватных ногах блондинка прошла в свою комнату, где сегодня ещё не была. Всё тут оставалось так же. Вор не взял ничего, кроме денег. Ни технику, ни дорогие украшения, ни-че-го. И это было не понятно Кире. Ты уже совершил преступление, тогда почему совершил так глупо? Поставив себя на его место, она возненавидела его ещё больше — за глупость и нерешительность — а вторая читалась в каждом его слове — пусть и в видео. Девушка терпеть не могла нерешительных, трусливых, замкнутых людей. Поэтому терпеть не могла и подружку брата — Анну Антонову, блондинку именно с таким характером, а при этом неприятная девушке особа была излишне доброй. Сама Кира ничего против доброты не имела, и уважала это в людях, но Антонова — ох, как девушка её ненавидела! Вершинина любила брата, но искренне не понимала, что он нашёл в Ане, а сам парень на этот вопрос не отвечал. Хотя и последняя вечеринка доказала, что его эта правильная девочка и самого достала, Кира была искренне рада, что они поедут без неё. Вершинин себе серьёзных отношений не искал, но многие, даже знакомые Киры, которые были младше его на три-четыре года, страдали этими мечтами. Кира, конечно, хотела, чтобы брат нашёл себе нормальную девушку, но «нормальной» в понимании Киры была полная противоположность Антоновой — с характером, и, как минимум приличной внешностью, а не вечной косичкой и отсутствием макияжа.       Откинув мысли об Анне, блондинка включила на всю громкость музыку, открыв большой шкаф и вытащив серый рюкзак и начиная засовывать туда вещи: пару джинс, пару футболок, чёрную олимпийку на замке, косметику и ещё одни кеды. Погруженная в свои мысли она с ужасом заметила, что не слышала музыку. Её собственные идиотские и ненавистные мысли заглушили самое дорогое, что было в жизни девушки — музыку. Собрав вещи, а главное, взяв целую пачку карточек, на которых должны были остаться небольшие суммы денег, Кира легла на кровать, ежась от холода комнаты. На улице пошёл дождь, хотя Кире было всё равно. Сама того не замечая, она начала плакать. Слёзы катились по лицу девушки, впитываясь в подушку, обтянутую чёрным флисом. Она плакала очень редко, и всегда не на людях. Даже близкие порой не знали, что девушка пребывает в глубокой депрессии. Они понимали её настолько, насколько она позволяла себя понять.       Через десять минут осознав, что скоро должен прийти Паша, она нехотя встала с кровати, направляясь в ванную и вытирая размазанную тушь. Глаза предательски покраснели, а в горле стоял ком. Кто они? Что им надо? Как они вошли, не взламывая дверь? И почему едут именно в Чернобыль?       Звонок в дверь. С нежеланием Кира открывает ту, когда Паша молча заходит в квартиру, и девушка облегчённо вздыхает, замечая как тот идёт к своей комнате. Блондинка уже хочет пойти к себе, когда парень останавливается посреди коридора. — Кир? — тихо и мягко зовёт её по имени парень, и девушка поворачивается к нему. Первый раз тот видит такой грустный взгляд синих бездонных глаз, в точности как у него самого. — Ты плакала что ли? — он подходит ближе к сестре, обнимая ту. Иногда надоедливую, мелкую девчонку, которая вечно слушает рок и обожает гулять по ночам, хотя и боится этого. Кира не поняла, как он догадался, но потом дошло — только что она сама видела красные глаза своего отражения в зеркале. — Нет. Курила. От дыма, наверное, — соврала Кира, обняв брата и вдохнув аромат одеколона.