***
Блондин сидит в проёме окна, запустив пальцы в волосы, пытаясь хоть немного успокоиться. Каким надо было быть умственно отсталым, чтобы отпустить родную младшую сестру с едва знакомой девушкой в городе-призраке? Именно этого он и не понимал. С одной стороны, виноват исключительно он и оправдывать себя не пытался. Если хоть что-то случится с Кирой, он никогда не простит себе этого. Вершинин прекрасно понимал, как к ней относятся родители. Хоть они её и любили, она не была близка с ними. Он всё ещё испытывал вину за то, что подумал, что наркотики её. Да, можно было предположить, но Кира всегда была ему самым близким человеком... а теперь не понятно, куда она делась, вместе с этой Золотарёвой, которой парень успел практически поверить. Она не была похожа на такую уж опасную сообщницу подкастера, и вообще была довольно доброй и милой... Причём Кира относилась к ней хорошо, а чтобы Вершинина с первых дней знакомства не избегала кого-то и даже более того, стремилась общаться... Он не хотел верить в то, что с сестрой может произойти что-то ужасное по вине Эрики, но и другого варианта не было. Сам не понимая почему, Павел пытался оправдать Золотарёву, но никак не себя. Он боялся никогда не увидеть сестру, но боялся ещё и того, что будет в этом виновата Эрика. Да, возможно она нравилась ему как девушка, но прежде всего, непонятно почему, он видел в ней друга, которому можно поверить, хотя она и не говорит ничего о себе. Возможно, она просто боится, и он бы очень хотел узнать всю правду, потому что с каждой минутой он волновался за неё всё больше, ровно как и за Киру, которой не было уже, как минимум, три часа.***
— Я ничего не понимаю. Нет, это, конечно, для меня не в новинку, но блять, нормально объясняй! — фыркнула Вершинина, с недоверием и непониманием смотря на Эрику, которая сидела, запустив пальцы в бесцветные волосы, локонами спадавшие на лицо. — Слушай, Кир, пожалуйста, не говори Паше, — закрывая лицо руками, во второй раз говорит Золотарёва, и снова чувствует слёзы по щекам. Нет, с психикой у неё всё нормально, по крайней мере, до Чернобыля было... Просто она никому в жизни не могла рассказать такие вещи, а тут случайно открылась для Киры... Она боялась. Боялась, что ей перестанет доверять Кира, боялась остаться с этими людьми в Чернобыле. Боялась, что брат девушки никогда не поймёт её, и она потеряет его и так призрачное доверие. Чтобы выбраться отсюда, причём живыми, хотя бы кто-то должен поверить ей, поверить в эту идиотскую историю... Она действительно была запуганна, и хотя старалась не показывать вида, она боялась парня, боялась подкастера, боялась неизвестности. Она не всегда была такой, скорее даже походила на Киру, но потом... один год. Один год сломал её, сломал её жизнь, а теперь она вынуждена рассказать всё Кире, глотая ночной воздух, чтобы не забиться в глухих привычных ей истериках, чтобы не закрывать рот ладонями, разрываясь в бесшумном крике. — Да что здесь криминального? Ты была права, когда сказала, что я бы поступила так же, — положив девушке на плечо небольшую ладонь с кольцом на указательном пальце, тихо сказала блондинка, видя, что сероглазая уже на грани. Эрика ненавидела себя за то, что показывала чувства, которые привыкла прятать. Она постоянно говорила сарказмом и шутила, огрызалась, что выступало как защитная реакция, потому что девушка боялась очень многого, а окружающие этого знать не должны были. — Я сама ему расскажу, хотя он вряд ли мне поверит... — с некой горечью усмехнулась Золотарёва, вдыхая воздух поглубже, прежде чем продолжить, чтобы не разрыдаться. — Вот почему я не хотела рассказывать. Потому что я в тот момент плевать хотела на кого-то, кроме семьи. Но я не знала, что это будете вы... потому что пока подкастер следил за вами, я довольно хорошо узнала и тебя, и Пашу. Если бы я ещё тогда знала, что он ограбит вас... я бы не согласилась, — выдохнув ещё раз, Золотарёва остановилась, подняв глаза на Киру, которая сейчас похоже была в шоке. — Да у тебя выбора другого не было, я всё понимаю. Я бы сделала точно так же... То есть, ты поэтому должна вернуться в Москву? Чтобы обещание выполнить? — Золотарёва только сейчас поняла, какой у Киры красивый голос, чего не могла о себе сказать девушка. Мелодичный, мягкий, спокойный... Нет, она сама тоже басом не разговаривала, но свой голос отчего-то ненавидела. Вернувшись к сути вопроса Вершининой, та кивнула, настроившись продолжать диалог, после которого ей будет уже нечего скрывать. Хотя, нечего — слишком громко сказано... Тайны есть у всех, и это — только одна из них. — Я думала, у тебя там парень... — как-то слишком задумчиво продолжила Вершинина. — Теперь я хоть немного понимать начинаю... — усмехнулась та, поправляя волосы и вставая со скамейки. — Я уже не могу сидеть просто так. Пошли хотя бы к тому парку, или к реке, не знаю... Короче, будем идти, как будто знаем куда.***
— Не нашёл? — спросил Горелов, подходя к Вершинину, который уверенным шагом шёл снова к тому же зданию, в которое зашли девушки до пропажи. — Нет блять, издалека увидел, думаю ну нахуй, пойду погуляю! — огрызнулся блондин, потому что уже практически был на грани, а Горелов задавал тупые вопросы. — Тихо, Пахан, найдём мы Киру, чё ты... — неубедительно отозвался Горелов, хотя и заметно отстал от Павла. Он понимал его, подумав, что если бы исчезла Настя, он бы ещё таким спокойным не был, а Кира вообще парню сестра. Он и сам сильно волновался за девушку, но в отличие от Вершинина, только за одну. Что там с Эрикой ему было глубоко всё равно, а вот Паше точно нет, хотя он и вида не показывал. Парень искренне надеялся, что Эр никак не причастна к исчезновению его сестры. Он поверил ей, он волновался за неё, хотя она, в прямом смысле, ему никем не являлась. Более того, он должен был её ненавидеть. Блондин снова зашёл в заброшенное здание, обходя все комнаты по очереди, хотя уже и так несколько раз это сделал. Он просто не знал, что делать дальше. Он подвёл родителей, может потерять сестру... На секунду он представил её одну в мёртвом городе. Да, она мало чего боялась, но в душе была все той же Кирой, которая несколько месяцев подряд сидела часами в своей комнате, игнорируя предложения выйти куда-то с кем-то, кроме брата. Поначалу девушка и с ним выходить из дома не желала, но потом что-то изменилось. Она была слишком привязана к брату в последнее время, а он не спас её, теперь неизвестно, где она, с кем, и всё ли с ней в порядке... И вообще, жива ли она. Парень пробовал выкинуть эти мысли, ибо Вершинина-то уж точно живой не сдастся, а зная характер Киры, опасаться надо было скорее за Эрику, которая слишком... женственная, что ли? Она ходит в чёрных толстовках, обтягивающих джинсах и кедах, но в каждом её движении, в разговорах, в жестах... роль сообщницы подкастера ей не подходила. Она пыталась выглядеть дерзкой и сильной, но её хотелось защищать, потому что в её глазах отчётливо виден страх, только вот смотреть в глаза опасно — слишком серые, в них можно утонуть. Мысли о её глазах вызвали лёгкую едва заметную улыбку. Ты до сих пор не знаешь, кто она. Даже её возраст, цель поездки... Всё для тебя загадка. Понимаешь, что обошёл здание и двигаешься к выходу, когда вдруг слышишь шаги и что-то отдалённо похожее на шёпот. — Я нихера не понимаю вообще, и я домой хочу! — слышится из конца коридора, когда Вершинин выходит из комнаты, замечая в противоположном углу Киру и Эрику, идущую чуть поодаль и почему-то держась за стену. Вдруг обе девушки замирают, потому что в темноте, скорее всего, лица парня не видно, только силуэт. — Паша! — через несколько секунд радостно выкрикивает Кира, с разбега обнимая брата. Пока те обмениваются банальными фразами, вроде, где были девушки и всё ли нормально, наконец убедившись в этом, парень переводит взгляд на Золотарёву, которая стоит рядом, и прекрасно понятно, что девушке плохо физически — и так бледная кожа сейчас кажется вообще белой, хотя Эр еле заметно улыбается. Возможно, это не так, ведь сейчас уголки губ слегка приподняты, а парень за эти сутки не обращал внимания на их естественное положение. Волосы, уложенные на одно плечо выглядели ещё более объёмными, чем при первой встрече. Почему-то именно сейчас Паша обращал внимание на внешность девушки, пока та молча стояла рядом с ним, ожидая любой реакции, хотя Кира сразу предупредила, что Эрика тут не при чём. — Всё нормально? — мягко спрашивает парень, как-то слишком... неуверенно обняв Золотарёву, что вызвало улыбку на пол лица у Киры и лёгкое смущение у самой Эрики, хотя та обняла парня в ответ, причём более уверенно, почувствовав сильную руку блондина на своих плечах. Вообще-то, пепельноволосая не поняла, с чего такие жесты, но и выяснять этого не хотела. Ей было немного жутковато, потому что она ожидала, что парень в первую очередь подумает, что это она всё подстроила с этой путаницей с временами, но... но ощутить его хотя и короткие объятия было более, чем приятно. Убрав руки с тонкими запястьями с широких плеч парня, Эрика кивнула, и парень понял, что до этого она не улыбалась. Сейчас пухлые розоватые губы с чёрным колечком пирсинга действительно растянулись в улыбке. Очень красивой и милой улыбке, но девушка тут же отвела взгляд, когда Кира пошла к выходу, теперь уже усмехаясь. Ещё раз посмотрев на парня, Эр пошла вслед за блондинкой, и внутри девушки теплом разливалось знакомое ей чувство — чувство безопасности, которое она давно не испытывала. На улице Вершинина встретилась с Лёшей и Настей, которые тоже обняли девушку, лишь посмотрев на Эрику, а блондин, стоявший рядом с ней, до сих пор чувствовал запах бесцветных волос. Запах солнца, смешанный со сладковатым шампунем и пылью. И ему безумно хотелось ещё раз почувствовать его, ощутить её хрупкое тело рядом со своим, ощутить её прикосновения, хотя он и прекрасно понимал, что это всё неправильно. Ей не нужно ничего этого, и если бы не страх за свою жизнь, девушка бы не стояла тут. У неё, скорее всего, есть парень в Москве, а даже если не так, то это и неважно.***
— Теперь либо го подкастера искать, либо меня в дурдом, — усмехнулась Вершинина, закончив эмоциональный рассказ, сидя возле костра рядом с Эрикой, которая изредка вставляла пару-тройку фраз. — Не тебя одну, — скорее себе, чем ребятам, сказала Эрика, натягивая рукава толстовки до кончиков пальцев и изредка кидая взгляды на брата Киры, который без особого энтузиазма подбрасывал сухие ветки в огонь и молчал по поводу всей истории. — Короче, — наконец сказал тот, поднимая взгляд от жёлто-красного пламени. — Никого мы искать не будем. Сейчас забираем машину и едем в Москву, — довольно расстроено, но уверенно продолжил Паша, что привело в шок только Киру и Эрику, потому что с Лёшей и Настей тот успел поделиться. — Ты чё, больной? Лучше уж тогда в психушку, чем сказать родителям, что нас какой-то еблан ограбил! Эр, это я не про тебя, — воскликнула Вершинина, позже добавив примечание, на которое девушка даже внимания не обратила. — Потому что всей этой херни достаточно: лучше уж потерять деньги, чем тебя! — смотря исключительно на сестру, заявил Паша, чем буквально убил Киру. — Слушай сюда, братан. Я всё понимаю, потому что тоже тебя люблю, но я обещаю, если надо — я на шаг от тебя не отойду, но ни в какую Москву я не поеду, потому что даже если мы с тобой по почке продадим, денег не хватит, — смотря через костёр на парня, не громко, но требовательно говорила блондинка, пока Эрика молча офигевала — с одной стороны, уехав без денег, они не найдут подкастера, и возможно, выберутся живыми, а с другой, выполнения её работы никто не отменял, а жизнь и так под угрозой. — Вершинин, ты дурак что ли? — наконец подала голос сероглазая, поднимая взгляд на парня, который ничуть не оскорбился. — Я тоже нихера не понимаю, хотя должна бы, по идее. Но ты же сам знаешь, что мы должны найти этого недоделанного байкера. — Мы должны? — выделяя интонацией местоимение, приподнял бровь парень, смотря на Золотарёву, пока остальные молчали. — Не вдавайся в подробности, — довольно тихо ответила Эри, и, понимая, что девушка имеет в виду, Кира поспешила занять Вершинина разговорами, и, в конце концов, все решили остаться хотя бы на сутки, чтобы попробовать найти Игоря, который, судя по всему, идеально прятался.