The Way It Is

– Я скучаю. Зейн откидываются на спинку кровати. – Я тоже. – Насколько? – спрашивает Перри. Зейн смеется: – Очевидно, сильно. Кто-то чихает. Зейн смотрит в сторону дивана, на котором Лиам с Луи играют в видеоигры. Они не смотрят в его сторону, но вероятность того, что чихал Найл или Гарри – нулевая, потому что Найл уже спит, а Гарри ест за столом. – У меня есть отличная новость! – говорит Перри. – Угадай, кто приезжает в Нью-Йорк? Зейн выпрямляет спину. – Нью–Йорк, – повторяет он. – Через… – Через неделю, – подтверждает Перри. Она визжит так громко, что Зейн почти глохнет, но он рад этому. Серьезно. Ему будет полезно это сейчас: отвлечься от всего, взять перерыв. Перри всегда была хорошим отвлечением. – У меня куча планов, не могу дождаться. Я ужасно взволнована. – Я… я тоже, – быстро проговаривает Зейн. – Я… Ничего себе. – Я хотела удивить тебя, – говорит Перри. – Просто внезапно появиться. Но я подумала, что ты бы хотел, чтобы я предупредила. Так что можно что–нибудь планировать. Я думала про ужин, ну и, конечно, я буду жить с тобой. Знаешь, у меня есть несколько друзей там, так что мы должны будем потусить с ними, просто немного выпить. И… – она останавливается. – Прости, это все обо мне. Что хочешь делать ты? – Просто хочу увидеться. На том конце провода воцарилась тишина. – Я… Я люблю тебя, – сказала Перри после нескольких секунд молчания. – Очень. – И я тебя, – отвечает Зейн, потому что это необходимо. Они ведь уже так долго вместе. Но, думает он, это ведь абсолютно разное: любить кого-то и быть влюбленным в кого-то. Это отличается тоской по человеку, которого нет рядом, чувством неполноты и потерянности, когда человек далеко. Разница в том, что когда ты обнимаешь кого-то, кого любишь, ты чувствуешь тепло, а объятия с тем, в кого ты влюблен, разжигают внутри огонь, даже не желая этого. Нельзя заставить себя влюбиться в кого-то. И разлюбить кого-то по желанию тоже невозможно. Но Зейн ненавидит рассуждать об этом, когда он с Перри или говорит с ней по телефону. Это нечестно и с него уже достаточно. – Ох, черт, я позвоню тебе позже, – внезапно говорит Перри. – Я обещаю, обязательно перезвоню. Люблю, скучаю, пока! Зейн кладет телефон в карман и складывает руки на груди. Здорово было бы увидеть ее. Почувствовать запах ее сладких духов, так отличающийся от резкого запаха одеколона. Он не может отрицать и то, что достаточно возбужден в последнее время, а то, что он делает в душе, вовсе не помогает. На самом деле, сейчас, когда он позволяет себе думать об этом, он осознает, как сильно ему не хватает этого ощущения кожи, прижатой к коже, царапающих спину ногтей, мягких губ, сомкнутых на нем. И… – Что будет в Нью–Йорке? – спрашивает Гарри. Зейн подпрыгивает и почти ударяется головой о верхнюю койку. – Блять, не подкрадывайся так! – говорит Зейн, пересаживаясь поудобнее. Гарри усаживается на кровать и приподнимает брови. – Так что будет в Нью–Йорке, а? – Ну, – Зейн чувствует себя неловко. – Приедет Перри. Снова это чихание. – Мы должны остановиться, чтобы купить тебе лекарство от простуды, – говорит Гарри Лиаму. – Это звучит не здорово. Лиам смотрит на Зейна. – Она останется надолго? Зейн пожимает плечами: – Не знаю. – Ха. – Что? – Ничего, – говорит Гарри. – Абсолютно ничего. Зейн вздыхает. Иногда Гарри думает, что он таинственный и загадочный. На самом деле – это просто странно и немного раздражает. Не то, что бы Зейн не отдал свою жизнь за Гарри, потому что он бы отдал. Сложно выделить самого лучшего друга в группе, учитывая, что они все очень близки, но Гарри иногда выигрывает это звание. Когда Зейну нужно расслабиться с кем-то спокойным, он идет к Найлу. Когда ему нужно отвлечься, заняться чем-то, то он, безусловно, выберет Луи. Но Гарри – тот, кого он выберет, когда ему нужно просто поговорить, потому что Стайлс терпеливо выслушает, и даст полезный совет. Но Зейн никогда не признается в этом. – Я хочу поспать, – говорит Зейн многозначительно. – О, точно, – Гарри поправляет волосы и встает. – Господи, блять, Лиам, ты сейчас сломаешь его!!! – кричит Луи. Лиам смотрит на экран, крепко сжимая в руках джойстик. Он нажимает на кнопки так сильно, что удивительно, что они еще не вдавлены внутрь. Неожиданно джойстик падает на пол и Лиам подскакивает. – Похуй, эта игра все равно отстой! – говорит он, пересекая небольшое пространство автобуса и ныряя в ванную. Этой ванной комнатой почти не пользуются. Она маленькая, и если кто-то решает ей воспользоваться, то, как правило, это оборачивается против него, если автобус в это время двигается. Вместо того, чтобы поинтересоваться, что, черт возьми, делает Лиам, Зейн дергает занавес, который закрывает его койку от всех остальных. Он даже не разговаривал с Зейном после этого всего. Конечно, они обменялись несколькими фразами, но не разговаривали. Зейн даже не знает, что сказал бы Лиаму, если бы мог. Почему он злится? Потребовал бы ответа? Или попытался бы выяснить, что он имел в виду, когда говорил, что не может? «Я не могу этого сделать» – сказал Лиам. Но Зейн даже не понимает, о чем он, не говоря уже о том, почему не может. Так что он просто забивает. И может быть, это и к лучшему.

***

Впереди два шоу, одно интервью, переезд и наконец-то, наконец-то, наконец-то они будут в Нью-Йорке. Это один из самых любимых городов Зейна, честно, но он не может представить, что живет здесь постоянно. Он слишком большой, слишком шумный, и он ненавидит квартиры (сейчас он живет в одной, но это скорее для удобства, чем для удовольствия), и если бы ему надо было выбирать, где осесть, это было бы далеко, очень далеко от других людей. Может быть, что-то вроде хутора – центр пустоты. Но Нью-Йорк действительно одно из мест, которое стоит посетить в своей жизни. Тут так многое можно сделать, так многое увидеть и просто посетить. Город все еще живет, даже если они приезжают ночью. Улицы заполнены, а магазины все еще открыты. Найл высовывается в окно, чтобы прокричать «Привет, Нью-Йоооорк», пугая неожидающую этого толпу на улицах. Зейн не единственный, кто закатывает глаза. Найл все еще такой турист, куда бы они не приезжали. Гарри наклоняется к Зейну, пока они стоят в пробке. Они все нервничают сейчас, в этой глупой пробке. Серьезно, их путешествие в автобусе может длиться днями, но именно сейчас, из-за этой десятиминутной задержки они все начинают практически трястись. – Он ревнует, ты в курсе? – медленно говорит Гарри, указывая глазами на кровать. Зейн переводит взгляд на Лиама, который лежит на нижней кровати, заткнув уши наушниками и закрыв глаза. – Он что? – Ревнует, – повторяет Гарри. – Из–за тебя и Перри. Он капризничал всю неделю, и каждый раз, когда кто-то упоминает ее имя, он делает это несчастное перекошенное лицо. – Нет, – говорит Зейн твердо. – Окей, ладно, – говорит Гарри слегка надменно. – Верь во что угодно. Но Лиам… Он ревнует. А ты в него влюблен. И я думаю, что только вопрос времени, когда все это дерьмо выплывет наружу, особенно учитывая, что приезжает Перри. Но, хей, что я вообще могу знать, да? Зейн отпихивает его, сужая глаза. – Ты нормальный? – Я не единственный с сумасшедшей драмой в отношениях, – издевается Гарри, напевая это. – Нет у тебя никакой драмы, – ворчит Зейн. – И не было никогда. – Согласно таблоидам – была, – ворчит Гарри в ответ. – Я не могу находиться в одной комнате с женщиной и не спать с ней. – По крайней мере, ты не изменяешь своей девушке, – говорит Зейн. – Кого поймали за дрочкой? – кричит Найл из передней части автобуса. – Окей, возможно, это был я. И ни один из них не может с этим поспорить.

***

Наконец они подъезжают к служебному выходу отеля. Найл выходит первым, фактически выпрыгивая из автобуса, Луи идет следом, Зейн за ними. Лиам выходит последним. Он зевает, потягиваясь, даже не замечая, что его рубашка поднимается, поднимается, поднимается. Не то чтобы Зейн замечает это, но все же. Первое, что делает Зейн, когда поднимается к себе в номер – принимает душ. Перри должна приехать через какое-то время, ее самолет не прилетит раньше одиннадцати, так что у него есть немного времени, чтобы привести себя в порядок и разложить свои вещи, прежде чем они приедет. Он застегивает рубашку, когда в дверь стучат. Зейн проверяет время, и оказывается слишком рано для приезда Перри, поэтому он открывает дверь ожидая, что это будет кто-то из ребят. Но руки тут же обнимают его за шею и он чувствует запах цветочных духов. Автоматически он обнимает ее за талию, чтобы удержать от падения, и зарывается лицом в ее волосы. – Неси меня на кровать, дорогой, – мурлычет Перри, и это все так киношно, что он смеется, прежде чем подхватить ее на руки. – Что с твоими вещами? – спрашивает он, опуская ее на кровать королевских размеров. – Они в коридоре, можно забрать позже, – она тянет его вниз. – А сейчас я действительно хочу поцеловать своего парня. И Зейн дает ей именно то, что она хочет. Ведь это так просто, и это абсолютно отключает его мозг. Он блуждает в ней, наслаждаясь ее сладким липким блеском для губ, ее мягкими волосами, тихими вздохами и ее телом под ним, тем, как она обнимает его ногами и опускает ресницы. – Зейн, серьезно. Он отстраняется, открывая глаза: – Мм, что, детка? – Дверь, – говорит Перри многозначительно. – Кто-то стучит в дверь уже минуты две. Он удивляется, почему не замечал этого. Сейчас, когда он включает мозг, он явственно слышит тихий стук в дверь. Со стоном он встает с кровати и идет к двери. – Извините за беспокойство, сэр, – это служащий отеля, одетый в форму с именным бейджем. – Мы получили несколько жалоб о багаже в коридоре. Нам послать кого-то, чтобы Вам помогли или Вы хотели бы сами его убрать? – Кто–то жаловался? – спрашивает Зейн. – Кто? Прошло только десять минут. Сотрудник смотрит на него с сожалением. – Я не могу сказать Вам, – он прикусывает губу. – Окей, ладно, 209 комната. Но это между нами. Если кто-то спросит, я ничего не говорил. Зейн кивает. – Окей. Я уберу прямо сейчас. – Наслаждайтесь отдыхом. Не стесняйтесь звонить, если понадобится что угодно. – Буду иметь в виду. Когда он уходит, Зейн пытается подхватить чемодан, но он такой тяжелый, что создается впечатление, что Перри привезла кирпичи. Она стоит в дверях и хихикает. – Что? Не можешь справиться? Зейн смотрит на нее. – Он весит больше тебя. Ты не могла дотащить его сама. – Окей, признаюсь: кое-кто донес его за меня. Я позвоню вниз и попрошу прислать кого-нибудь, кто поможет. Зейн пытается сказать ей не делать этого (хотя весь его успех заключается в том, что он дотащил чемодан до двери), но она его игнорирует. Он все еще пытается сдвинуть ее вещи с места, когда Лиам выходит из своей комнаты. – Нужна помощь? – спрашивает он. Зейн показывает на ближайшую сумку и кивает: – Если хочешь. Перри собирается позвать кого-то на помощь, так что, может быть, тебе и не придется. – Мне не сложно, – уверяет его Лиам. Он подхватывает сумку и тащит внутрь, когда Зейн краем глаза замечает номер его комнаты. 209. – Так вы будете здесь вдвоем сегодня? Зейн подхватывает последнюю сумку, поменьше, и несет в номер. – Возможно, – говорит он. – Нет, – вставляет Перри. – У меня были планы, на самом деле. Мы собираемся пойти выпить с моими друзьями. Я говорила тебе. Дважды. – Ты говорила? – Да, Зейн, – говорит Лиам с усмешкой. – Дважды. Перри смотрит на него. – Спасибо, что помог с моими вещами. Мы благодарны за то. Тон ее голоса такой резкий и неприятный, что режет слух. Точно таким же голосом она обычно спорит с ним, и Зейн не знает, оправданно ли это сейчас. Да, он забыл, что у них были планы, но она не из тех девушек, которые расстраиваются или злятся из-за таких мелочей. И только потом Зейн понимает, что тон был направлен не на него. Она злилась на Лиама. Вау. – Куда вы собрались? – спрашивает Лиам. – Мы просто обязаны пойти все вместе. Все равно мы с Найлом и Лу собирались куда-нибудь сходить. Перри слабо улыбается. – Спасибо за предложение, но мы уже зарезервировали столик. Лиам достает телефон. – Клево. Просто скажи мне место. Уверен, мы сможем зарезервировать еще парочку. – Это закрытое место. – Рекламные плакаты с моим лицом по всему городу. Не думаю, что так уж закрытое. Зейн смотрит на них. Он физически чувствует напряжение и не понимает, почему оно исходит с обеих сторон. С Перри все понятно: она недолюбливает Лиама. Ей не нравится то, как сильно Лиама любит Зейн. Не то чтобы они говорили об этом когда-нибудь, но он хорошо знает ее, а она хорошо знает его, так что в этом случае все понятно. Но Лиам тоже выглядит надменно, он приподнял подбородок и скривил губы. Его плечи напряжены и он слишком сильно сжимает в руках телефон. – Не думаю, что это хорошая идея, – медленно говорит Зейн. Это первое, что он сказал за несколько минут, но, очевидно, это не то, что они хотели услышать. Они смотрят на него, и голос Перри звучит резко. – Нет, это будет весело. И Лиам добавляет: – Да, давайте все познакомимся. Разве это не то, чего ты хочешь, Зейн? Возможно, он бы и хотел, чтобы все, кто ему важен, были так же близки друг с другом, как с ним. Это звучит круто в теории, но сейчас он думает только том, что хочет, чтобы Перри и Лиам не были даже относительно рядом. Очень, очень далеко друг от друга, желательно. – Хорошо, – говорит он, осознавая, что спорить бесполезно в любом случае, и он сделает только хуже. – Если это то, чего хотите вы. – Звучит неплохо, – говорит Перри странным тоном. – Просто отлично, – соглашается Лиам. – Встретимся в холле в 12? – Мне нужно убедиться, что и другие готовы. Зейн выдыхает только тогда, когда за Лиамом закрывается дверь. – Ты должен переодеться, – говорит Перри. – Быстрее, пока есть время. Зейн оглядывает себя. – А что не так с тем, что на мне? Он вообще-то потратил время, чтобы одеться. Он выбирал вещи, а не просто вытащил из сумки и надел. Зейн нюхает воротник рубашки, чтобы убедиться, что все нормально, и она пахнет чистотой. – Помимо того, что она фактически воняет Лиамом, как будто он пометил тебя, как собака свою территорию? Ничего, – она морщит нос и расстегивает свою сумку. – Блять, он уверен, что ты принадлежишь ему. Я здесь даже не полчаса, а он уже влез в наши отношения. Она встает, держа рубашку в руке. – Ты должен что–то с этим сделать, Зейн. Во–первых, я могла бы, конечно, игнорировать это. То, как он смотрел, – черт, это было нормально, когда у него была девушка. Но сейчас, когда он один… Кажется, он просто ждет, что ты оставишь меня ради него, или, я не знаю, что-то вроде того. Зейн смотрит на нее. – Что? – он качает головой. – Ты с ума сошла, он не… – Я не сумасшедшая, – практически рычит Перри. Вообще–то, именно так она и выглядит. Ее глаза широко распахнуты, так что она действительно выглядит очень зло. И он не хочет расстраивать ее еще больше. – Я не это имел в виду, – уверяет он ее. – Я просто говорю, что Лиам не… Перри закатывает глаза. – Ты всегда так говоришь, и я думала, это потому, что ты не хочешь меня расстраивать. Но, вероятно, ты действительно не замечаешь. Ты что, слепой? – Слепой к чему? – К тому факту, что он влюблен в тебя! Почему они все говорят это? Сначала Гарри, теперь она. – Лиам не влюблен в меня, – говорит он спокойно. – Поверь, я знал бы, если бы это было так. Но это не так, и ты моя девушка. Я люблю тебя. Тебе не о чем волноваться, так что прошу, прекрати думать, что я собираюсь сбежать от тебя или что-то вроде этого, ладно? – Зейн, – ее лицо смягчается, и она кладет руки ему на лицо. – Зейн, Зейн, Зейн. Мне жаль. Он обнимает ее. – Не нужно, просто верь мне, ладно? И Лиаму. Он не такой, как ты думаешь. И я думаю, вы могли бы поладить, если бы узнали друг друга получше. – О, очень сомневаюсь, – говорит Перри с издевкой. – Но я попытаюсь сделать это для тебя, ладно? Буду вести себя как пай-девочка сегодня. Просто не забывай, к кому ты идешь домой, ладно? Не только сегодня, а всегда. Я не могу ждать там тебя постоянно, но я бы очень хотела. Я, а не он. Зейн даже не понимает, о чем она говорит, но знает, что она думает как-то неверно. – Я обещаю,– говорит он. – Ты рада? – Да. А теперь переодевайся.