Париж - город любви

Что-то было не так. Они больше не разговаривали и смотрели на реку. Поверхность Сены была мутной и неспокойной. Сзади грохотал салют, смеялась толпа, а Илья пытался понять, какого черта творилось с его напарником. Одно то, что Соло покинул вечеринку, говорило больше, чем американцу хотелось бы. Однако по лицу Наполеона было невозможно ничего прочитать – он смотрел вдаль, на город, поигрывая в руках бокалом шампанского. К губам его была прочно приклеена улыбка. Гребаные американцы, которых приучили платить мозгоправам вместо того, чтобы разговаривать по душам на кухне. Курякин нахмурился и убрал руку со спины Соло, ощущая неловкость. Он был далек от Габи, которая умела без мыла пролезать в душу. Поэтому опустил глаза – и тут же толкнул напарника локтем. Внизу, у кормы корабля, на волнах моталась шлюпка, в которую двое неизвестных усаживали мадам Гюзо. Они с Соло одновременно отпрянули от перил, чтобы их не заметили. - Что будем делать? - За ними, - Курякин поспешил к спуску на воду, – проследим. Американец кивнул. Дальше они действовали в полной тишине. Быстрым шагом приблизившись к лестнице, агенты еще раз осмотрелись: Гюзо вместе с мужчинами неслышно отплывала от яхты к берегу и с палубы была уже едва заметна. Путь был свободен, и они спустились вниз, на узкий выступ кормы у самой кромки воды. Соло первым отыскал в темноте шлюпку и поручил Илье вскрыть баллоны с газом. Они высадились на воду. - И кто будет грести? – задался вопросом Наполеон, когда у каждого в руке оказалось по одному веслу. Илья закатил глаза: «Конечно же, я!» Однако Соло был иного мнения – и отобрал у него весло. Ладно, хрен с ним. Курякин не стал спорить, хотя, судя по натужному пыхтению, американец к середине плавания успел пожалеть, что подписался на это. Когда шлюпку прибило к берегу, они аккуратно выбрались на мостовую. - Мы их упустили. Илья крутил головой, надеясь разглядеть среди иллюминации красную юбку. Ночью на площади перед Эйфелевой башней было малолюдно, но подсветка слепила глаза. Это мешало сосредоточиться на поиске. - Ну, извини, я как-то не рассчитал силы, - Соло выдохнул и поправил выбившиеся из укладки пряди. – Вон они. Рука напарника указала на редкие деревья на краю площади. Под ними припарковался черный автомобиль, в который все те же мужчины усадили Гюзо. Агенты, стараясь оставаться в тени зеленых насаждений, пробрались к стоянке. Машина с Гюзо не двигалась, и это позволило им максимально приблизиться и скрыться за соседним авто. - Кто поставит жучки? - В этот раз точно я, - отрезал русский. Пригибаясь, чтобы его не было видно в зеркале заднего вида, Илья подкрался к машине. И вдруг автомобиль тронулся. Курякину пришлось отшатнуться в сторону от света фар. - Ты дал им уйти, - американец выглянул из укрытия и оперся на крышу другой иномарки. – Почему ты не схватился за багажник? - Я не всегда так останавливаю машины, - огрызнулся Курякин, провожая взглядом уносящийся прочь автомобиль. «Да ладно», - фыркнул американец и чем-то заскрежетал. Когда Илья обернулся, то увидел, что Соло взламывал ближайшую машину. Он возился слишком долго, так что, потеснив Наполеона, Курякин просто выломал дверь. По улице разнесся визг сигнализации, но Соло был определенно впечатлен. Напарник сел за руль и подлез вниз, чтобы обесточить сирену и завести двигатель. Илья выломал вторую дверь и сел на пассажирское кресло. Единственным минусом было то, что им пришлось придерживать дверцы руками, чтобы те не раскрывались на ходу. Нагнать черный автомобиль Гюзо агентам удалось на перекрестке со светофором. Они не стали подъезжать близко, зависнув «хвостом». В таком режиме они проехали несколько улиц незамеченными, а потом Илья обнаружил сзади преследование. - Сворачивай. Нас вычислили. - Что? Кто? – Соло поднял голову, но тут же опустил ее, потому что по машине пальнули. – Черт! Их тряхнуло, но Наполеон не потерял управление – и круто завернул в переулок. Курякин проверил за пазухой камеру и достал из потайного кармана пистолет. Водил Соло хуже Габи, поэтому оторваться на поворотах у них не вышло. При очередном маневре корпус пробили еще на три пули – осколки заднего стекла осыпались на сидения. - Нх! – салон вновь качнуло. - Ковбой? – развернувшись, Илья выстрелил через разбитое стекло по колесам «хвоста», а после повернулся к напарнику. – Ты цел? Соло кивнул, сцепив зубы. Они выехали обратно на мостовую, закончив петлять. Теперь гонка пошла на скорость. Их машина оказалась быстрее преследователей. Или те решили специально отстать? Их будто ждали – знали, что они погонятся за Гюзо. Откуда они это знали?! Илья нахмурился, складывая в голове факты. Но додумать их он не успел. Раздался оглушительный звук удара. Все закружилось – и мрак накрыл их, сомкнувшись над головой черными водами Сены. Долгое время ничего не происходило. Достаточно долго для того, чтобы автомобиль, который тараном столкнул их в воду, отъехал. Когда все стихло, в воздух взметнулась рука с камерой. А потом показался Илья с придушенным: «Кха!». Соло вынырнул, выпустив из рта фонтанчик. Хорошо, что дверцы авто были сломаны – иначе они рисковали бы больше. Доплыв до причала, напарники вылезли на берег – мокрые до нитки. Наполеон стянул с себя ботинки, выпуская из них воду, а Илья занялся камерой, вскрывая крышку и тоже выливая лишнее. Вести дальнейшее преследование не было никакого смысла. Они вернулись в отель, расплатившись с таксистом отсыревшими франками. Оставляя за собой влажные разводы, они добрались до лифта, за что уборщица кинула на них еще более недружелюбный взгляд, чем обычно. - Позволь узнать, зачем мы идем к Габи? – спросил Соло, когда они остановились у двери напарницы. Курякин дернул уголком губ: «Потом», и постучал. Три и один. Габи открыла дверь – и брови девушки стремительно поползли от их вида вверх. - Мы решили искупаться после тяжелого дня, - пояснил Наполеон и первым прошел внутрь. – Не возражаешь, если я тебя немного ограблю? Мне нужно промочить чем-нибудь горло. Теллер махнула рукой Соло и с беспокойством потрогала плечо Ильи, на что русский утвердительно кивнул. Он зашел, и девушка закрыла дверь. - Нам нужны записи из номера, - Курякин присел возле ее кровати и достал оттуда короб – звукозаписывающее устройство. – Нас раскрыли. Возвращаться туда небезопасно. - Думаешь, они могли его заминировать? – Габи села рядом. Соло фыркнул от мини-бара: «Вы параноики». Он опрокинул в себя рюмку и поморщился. Напарник вел себя странно – вместо того, чтобы насторожиться, он злился. Курякин всмотрелся внимательнее в Наполеона, но тот встал спиной и налил себе остатки из бутылки. Илья отвел взгляд и включил воспроизведение. Он как знал, что это пригодится, когда ставил в их апартаментах свои жучки. Скрип. Скрип-скрип: «Да... Да, еще! Мм, да! Еще немного… ох!» Стоны американца заполнили комнату. Если брови Габи и могли взлететь выше, этого было уже не видно за ее челкой. - Мы ставили новое трюмо, - важно объяснил Наполеон их коллеге. Курякин закрыл глаза и опустил голову. Теллер смиловалась и не стала уточнять, что случилось с предыдущим предметом мебели. Они прокрутили запись до конца, но никаких посторонних шумов в номере не обнаружили. Значит, к ним никто не заходил. Дышать стало чуточку легче. - Кто мог нас сдать? – вернулся Илья к главному. - Приемщик, - быстро нашелся с ответом Соло и отставил рюмку. – И затем его убрали. Габи хмыкнула. Звучало логично. Но чутье подсказывало русскому, что за всем этим скрывалось что-то еще. Он обвел Наполеона изучающим взглядом, словно его напарник мог утаивать разгадку. - Ковбой, у тебя кровь на рукаве, - вдруг заметил он. Соло вскинул бровь и посмотрел на свое плечо. Темное пятно медленно распространялось по влажной ткани. Выругавшись, американец стянул пиджак, который открыл почти полностью алый рукав рубашки. Вот отчего он тогда вскрикнул в машине. Габи вылетела из номера, чтобы попросить аптечку у дежурного по этажу. Илья подошел ближе. - Это всего лишь царапина, большевик, - Наполеон расстегнул жилетку и кинул ее на стул. Курякин нахмурил брови, но не отстал. Он следил за тем, как пальцы американца медленно расправлялись с пуговицами. Ткань расходилась все дальше – оголяя ключицы, грудь, а затем живот. Он уже видел Наполеона раздетым, но почему-то сейчас его парализовало. Выпутавшись из липкой ткани, Соло подставил ему плечо: «Убедился?» Мотнув головой, чтобы не задерживаться в другом мире, Илья схватил со стола салфетку и промокнул рану. Пуля только рассекла кожу, но от воды кровь растеклась и перепачкала все вокруг. Илья выдохнул и потер лоб, стараясь не замечать усмешки напарника. И почему он так заволновался? Он еще сжимал локоть американца. У него было много вопросов к нему. Но почему-то он не мог озвучить ни одного – и просто стоял, удерживая напарника возле себя. Соло тоже не спешил отходить. - Большевик, ты невозможен, - за один миг его улыбка из ядовитой стала снисходительной. Продолжая гипнотизировать его, Наполеон сделал один шаг навстречу. Почему-то Курякину показалось, что он его сейчас поцелует. Он не знал, насколько был к этому готов, но уже привычно замер и прикрыл глаза, ощутив теплое дыхание на своей щеке. - Мальчики, я достала лекарства!