Париж - город любви

Курякин лежал ничком и не шевелился. Соло дернулся, проверяя на прочность крепления – бесполезно. Он только больше повредил стертые запястья. Еще недавно ему казалось, что он выдохся для борьбы, но теперь снова вырывался. Ненависть не позволяла ему оставаться спокойным. Но его попытки не произвели на Винсента никакого впечатления. Модельер перешагнул через ноги русского и уткнул заостренный конец балки в грудь Наполеона. - Из-за вас двоих мне придется искать новую помощницу. Я очень расстроен, мальчики. Крылья носа Бонне раздувались. Соло ответил ему ухмылкой и вздернул подбородок, насмешливо сводя брови. Француз понятия не имел, с кем связался. Между тем Курякин приоткрыл глаза и покрутил головой. Наполеону требовалось потянуть время, чтобы его напарник сумел прийти в себя. - Я бы выразил тебе с-свои сожаления, если бы их испытывал. - Уж поверь, сладкий, ты будешь сожалеть, - Бонне с улыбкой перехватил балку удобнее. – А еще ты будешь умолять меня прекратить, и все расскажешь сам. - Вот в этом я сильно сомневаюсь... «Хорошо», - прочел Соло во взгляде Бонне, а потом зажмурился, потому что мужчина замахнулся. Тело Наполеона истязали весь день, так что боль для него уже притупилась. Одно сломанное ребро – мелочь, на которую он готов был разориться, чтобы подарить напарнику лишние секунды для броска. - Аргх-х!! Наполеон распахнул глаза. Бонне все еще стоял перед ним и безжалостно усмехался. Соло охватила нервная дрожь. Он не почувствовал удара, но ему было больно. На полу лежал русский, из плеча которого торчал металлический штырь. - Тварь… - прошипел Наполеон, сжимая кулаки. - Вечно вы грубите, когда вам что-то не нравится. Ты же сам меня вынуждаешь делать это. Скажи, тебе совсем его не жалко? Бонне поставил ногу на спину Курякина, не позволяя тому подняться. Он схватился за балку и покрутил ее внутри. По куртке русского расплескалась кровь. Ее было много – наконечник проник глубоко. Громкое дыхание Ильи перекрыло неприятный хлюпающий звук из раны, а потом он все-таки застонал. Внутри Соло нечто разрывалось на части. - Так ты заговоришь? – ласково переспросил Винсент. И надавил на стержень сильнее, пока не раздался хруст. Курякин закричал, а Наполеон содрогнулся, не вынося этого звука. - Kovboy, net… Соло поджал губы и ударился затылком о поверхность стола. Он не хотел этого слышать. - Что это у нас здесь, – заметив его нерешительность, модельер наклонился и достал вывалившийся у Курякина пистолет. – Интересно, он заряжен? Наполеон скривил рот, не желая отвечать. Он знал, что будет дальше. Тишину комнаты нарушил выстрел – и очередной вскрик напарника. - Да, заряжен! – обрадовался Бонне. Соло старался отвлечься от этого кошмара. Сносить пытки водой было легче, потому что тогда он умирал один. А сейчас они погибали вместе. Американец не мог понять этой связи, как и не мог разорвать ее. Русский истекал кровью на полу, а он – внутри, пропуская через себя каждый удар. - Ладно, давай проверим, сколько патронов осталось в обойме, - потеряв терпение, Винсент снова прицелился. - Я скажу!.. Пожалуйста, хватит, я скажу!! Наполеон задохнулся. Его воспаленное сознание не могло больше справляться со стрессом. Соло повесил голову, сглатывая и ощущая на себе обжигающий взгляд Курякина. Он ответил ему тенью улыбки. - Я говорил, что ты будешь умолять, - Бонне вздохнул, как если бы одержал победу в бессмысленном споре. – Напиши мне адрес вашего штаба и имена боссов. Все, что знаешь. - Net!.. - Заткнись уже, - кутюрье пнул русского в бок. – Что за манера постоянно мешать нам! Бонне мстительно вырвал металлический стержень и, прихватив Илью за ногу, оттащил его в сторону. Соло отвел взгляд, чтобы не видеть алых разводов на полу. Когда мужчина приковал Курякина к трубе, он вернулся к Наполеону с блокнотом и ручкой. - Прошу, - француз высвободил одну его кисть и подал все необходимое. Соло вдумчиво изучал белый лист. Ему никак не удавалось вспомнить хоть что-нибудь из своего прошлого в ЦРУ. Мозг будто переклинило, потому что всеми мыслями он был там, где истекал кровью его напарник. Бонне без лишних пояснений навел на Курякина дуло. Память зажглась, и американец принялся писать подрагивающей рукой. Вот и все. Он старался не поворачиваться к Илье. - Замечательно, - мужчина отнял от него блокнот и присмотрелся к записям. – Видишь, как это просто. Однако его улыбка быстро сошла с лица. Соло не стал ждать, пока Бонне осмыслит написанную им в конце фразу: «Ты проиграл». Американец вонзил ручку в грудь француза. Винсент закричал и выронил блокнот, отшатываясь прочь. Судя по тому, что он не умер, Наполеон промахнулся мимо сердца. Или ему не хватило сил завершить прием. В этот же момент раздался лязг наручников. Но Бонне оказался быстрее: он нажал на курок раньше, чем Илья сорвался с цепи. Соло успел вдохнуть – и стены окрасило брызгами. В комнате вновь воцарилась мертвая тишина. Сегодня в Париже была самая холодная ночь за это лето. На небе было не видно звезд. И только одной удалось прорвать завесу туч – она прочертила на небосклоне белую полосу и упала за горизонт. Ноги Ильи подогнулись, и он рухнул на колени. Бонне сполз по стене вниз, оставляя красный след от затылка. Соло заново научился дышать. Курякин хмыкнул, присаживаясь, чтобы опереться спиной на стену возле трупа мужчины: - В пистолете была последняя пуля – для тебя... а ее схватил я… Русский был ужасно бледен, потратив последние силы на то, чтобы размозжить череп Винсента. Его куртка из коричневой стала багряной. Он терял сознание, дыша все тише и поверхностнее. - Большевик, не смей!.. Д-дьявол! Соло покрутился, чтобы добраться свободной рукой до второй щеколды. Ему нужно было выбраться отсюда. Нужно было зажать рану Ильи и вывести его из здания. Русский наблюдал за его попытками, не имея возможности помочь. Его глаза делались мутными. Выломав последнюю скобу ногой, Соло свалился на четвереньки. Он забыл, что сам был едва живой. Тело плохо слушалось после суток беспрерывных мучений. Но все же у него вышло подняться и добраться до напарника. Тот встретил его взгляд без привычной угрюмости – просто устало. Наполеон улыбнулся, присаживаясь между его ног. - Как ни крути, команда из нас отличная, - он расстегнул куртку русского, чтобы осмотреть его. - А кое-кто хотел уйти… Две сквозных раны, из которых беспрерывно лилась кровь. Наверное, выстрел повредил артерию. Соло нужно было что-то, чтобы перевязать плечо. Он сорвал с распластавшегося неподалеку Винсента хлопковую жилетку и только потом заметил взгляд Курякина. Тот покачал головой, не принимая помощь. - Ты не умрешь так, это слишком глупая смерть для лучшего агента КГБ! - Наполеон вытер испарину со лба напарника. «Ты сам знаешь, что ничего не выйдет», - Курякин прикрыл глаза. Соло чувствовал слабость. Его колотило от озноба, и он не был уверен, что выдержит весь путь. Но... Он провел рукой еще раз – по щеке русского, ощущая его щетину и угасающее тепло. Из-за его прикосновения Илья удивленно приподнял веки. Его взгляд не остановил американца, и он повел ладонью дальше, вплетаясь пальцами в русые волосы за ухом. Ему хотелось… Наполеон склонился ниже, замечая, как зрачки Ильи расширяются от его близости. Они прижались лбами. - Я не дам тебе здесь умереть, большевик. Соберись. Курякин моргнул. А потом выдохнул – и потерся в ответ, столкнувшись с ним кончиком носа. Усмешка тронула губы Наполеона. Он помог Илье снять куртку и крепко замотал его раны. Взвалив на себя напарника, Соло чуть не упал. Ему пришлось вести русского, одной рукой придерживая его, а другой – хватаясь за любые поверхности для устойчивости. Оставалось надеяться, что коллега сумел разобраться с большей частью приспешников Бонне по дороге к камере пыток. Потому что сражаться в таком состоянии они оба были неспособны. Им нужно было чудо – совсем немного чуда. Они вышли из комнаты с четырьмя бездыханными телами, преодолели коридор и оказались в просторном зале. Который был до отказа забит вооруженными людьми.