Париж - город любви

Соло держал его руку, а Илья ощущал под пальцами кобуру. Время растянулось в мучительном ожидании – для них. Остальные посетители ресторана продолжали свои дела, не подозревая о возможной опасности. У этой ситуации могло быть два исхода. Сейчас все зависело от ответа фотографа. - Ну, по вам же видно, - Жак покачал головой. – В вашем алиби сплошные бреши. Вы чуть не провалились на первых съемках. Потом с яхты неожиданно пропали все ваши снимки. Затем исчезли вы сами... Извините, но раскрыть вас было легко. Курякин сложил губы в тонкую полоску. Действительность не оставляла ему выбора. Часы тикали под потолком. Где-то цокали каблуки и скребли вилки. Ладонь напарника сжималась. - Вы из жандармерии, да? Полиция? Рука Ильи медленно сошла с рукояти пистолета. Напряжение свалилось с плеч. - Это секретная информация, - первым ответил Соло, пригибаясь ближе к столу. – Лучше не распространяться об этом, если тебе не нужны неприятности. - Я знал! – воскликнул Жак, но тут же смолк и приложил ладонь ко рту, успокаиваясь. – Вы расследуете дело Бонне? Агенты переглянулись. Они оба не ожидали такого поворота событий. Соло двинул бровью, предлагая задействовать новые правила игры. Он отпустил Илью и положил обе руки на стол, сводя пальцы как следователь. - Да, - Курякин сдержано кивнул Жаку. – Ты готов помочь следствию? Мужчина активно закивал. Он постукивал кулаком по широкой улыбке, отчего складывалось впечатление, будто он был готов дать старт в космос прямо со стула – таким явственным был его восторг. А вот агенты, наоборот, чуть не сделали в штаны из-за этого «комиссара Мегрэ». Чтобы не привлекать лишнего внимания, они приняли решение покинуть ресторан. Напарники встали по обе стороны от фотографа и повели его по улице. - Я знал, что про смерть Висси газеты соврали, - с блеском в глазах рассуждал Жак. – Скажите, он вляпался во что-то? - Секретная информация, - остудил Илья его пыл. – От тебя требуется рассказать нам все, что ты знаешь. Больше – ничего. - Ладно, - Жак остановился и потер лоб. – Пару раз я слышал его телефонные звонки. Незадолго до смерти. Ему редко звонили в студию… - Ты помнишь эти разговоры? – Соло обошел француза и встал перед ним. – Что говорил Бонне? - Я не помню всего, только последнее. Он назвал адрес и положил трубку. Больше я его не видел – один некролог в газете, - мужчина вздохнул и задумался под испытующими взглядами агентов. – Он говорил о каком-то месте недалеко от южной пристани. Мне показалось это странным. Думаете, это важно? Напарники переглянулись – ничто не мешало им это узнать. Они оставили фотографа и приближались сейчас к указанной точке на карте. - Люди Уэйверли обнаружили склад Бонне. Скорее всего, Жак рассказал нам о его последнем месте встречи с поставщиками, - предположил Илья, прокручивая руль на повороте. Припарковав автомобиль, агенты вышли и осмотрелись. Пристань была почти пустой – в это время года ее закрывали за ненадобностью и все транспортные суда ходили выше по течению. Тут было безлюдно, если не считать коптящих вокруг фабрик. - Классика жанра, - Соло глубоко вздохнул и поморщился от букета ароматов промзоны. – Они встречались где-то здесь. Я делаю ставку на охранную вышку. - Я проверю будки. Передернув затворы, агенты разошлись. Илья добрался до огороженной территории. На двери висел замок – без следов взлома. Курякин выругался: или он заведомо ошибся в выборе, или у Бонне был ключ. Так или иначе, кусачек при себе у Ильи не нашлось, отчего он был вынужден поискать другой способ забраться внутрь. Следующим, после дыры в ограде, стал поиск нужной будки. Курякин убрал пистолет за пояс и принялся срывать каждую дверь с петель. Так он проделал с тремя или четырьмя будками подряд, пока не наткнулся на нечто интересное – четкие следы грязи на полу. Это было тесное помещение – такое же, как все. Отличали его от других лишь фонарик и табуретка, стоявшая по центру. Скорее всего, здесь осуществлялась передача камней. Илья пригляделся к отпечаткам ботинок на полу. Приходивших было двое. Значит, поставщик работал один – или этот след принадлежал заказчику. Информация была скудной, но, возможно, криминалистам Уэйверли удастся отыскать больше улик, чем ему. Надо сообщить… И тут к его затылку прижалось дуло. Курякин застыл, чувствуя холод кожей – его застали врасплох. Он чуть отвел правую руку, чтобы нанести удар, но сзади раздался щелчок предохранителя. Напор пистолета стал ощутимее. Илья стиснул зубы и оставил идею с рукопашной борьбой. Вместо этого он приподнял руки в жесте: «Я сдаюсь». Сзади послышалась знакомая усмешка. Тем временем дуло заскользило вниз по его шее вдоль позвонков. Леденящее касание опустилось ниже, надавило ему между лопаток и уткнулось в поясницу. - Тыщ! – изобразил Соло губами выстрел и убрал пистолет. – Ты проиграл, хоть я ничего не нашел. Илья закатил глаза. Следующим движением он оттолкнул американца к стенке и прижал к его лбу собственное оружие. Брови Наполеона заинтригованно приподнялись. Илья еще помнил тот идиотский шлепок в ванной. Теперь это. Соло и впрямь прижало его довести. Злость заново всколыхнулась в Курякине – и он не стал мешкать, как американец. Он спустил курок. Соло дернулся – пистолет на предохранителе щелкнул. На губах Наполеона выступила самодовольная улыбка, от которой русский помрачнел. - Свяжемся с Уэйверли и подождем результатов по отпечаткам пальцев, - Илья не отнимал дула, что придавало словам внушительности. – Ничего тут не трогай. И засунь свои шутки поглубже в задницу. - К тебе или ко мне? – ничего умнее американец сказать не мог. – Я просто уточняю, большевик. Ты как предпочитаешь? Это был их первый разговор о задницах. Первый и последний. Курякин ответил Соло пронизывающим взглядом и, побольнее ткнув того меж бровей, опустил пистолет. Хотя опустил он его ненадолго. Буквально в следующий миг они оба насторожились, потому что снаружи послышались шаги. Агенты больше не были на пристани одни. Отпихнув Соло прочь, Илья вышел из дверного проема, чтобы встретить врага лицом. Большой палец автоматически спустил крючок предохранителя, а указательный прижался к курку. - Святая Дева Мария!!.. Только железная выдержка не позволила русскому произвести выстрел. Под его прицелом остолбенел от ужаса Жак. Курякин сдерживался, чтобы не покрыть фотографа русским матом. Соло выглянул из-за его плеча и разочарованно цыкнул. - Я не так бесполезен, как кажется, - Жак не отставал от Ильи на пути к машине. – Джек, позволь мне помочь делу! Может, я смогу вспомнить что-то еще. - Ты гражданский, - отрезал Курякин. – Мы отправим тебя домой. Больше не суйся в это, понял? В последний раз он так психовал из-за Габи на их первой миссии. Ему стоило держать свой гнев в узде. Илья выдохнул и открыл перед американцем дверцу, когда они дошли до автомобиля. Ему хотелось скорее вернуться в отель и ограничить свои проблемы пределами их номера. Наполеон усмехнулся, отвечая на его угрюмый взгляд. - Спасибо, это мило, - Жак принял приглашение на свой счет и залез внутрь салона, обогнав Соло. Между напарниками произошла заминка. Американец сощурился, впиваясь глазами в фотографа, как если бы тот пролил кофе на его костюм. Илья поторопился захлопнуть дверцу и сесть за руль, чтобы избежать непонятной и необъяснимой для себя ситуации. Соло сел возле него на пассажирское кресло с нечитаемым лицом. Француз назвал им домашний адрес и переключился на вопросы о «расследовании». Курякин уступил Соло право потренироваться во вранье. Американец справлялся со своей задачей весьма виртуозно, несмотря на раздражение, но все-таки один вопрос смог нарушить плавное переплетение его лжи. - А вы, правда, встречаетесь? – Жак с недоверчивой улыбкой бегал глазами между их макушек. – Хочу сказать, вы самая эксцентричная парочка, которую мне доводилось видеть. Без обид. Агенты затягивали с ответом, мельком поглядывая друг на друга. Они не могли решить, насколько сильно им стоит пренебречь конспирацией. - Да, мы встречаемся, - ответил Соло. - …ради маскировки, - закончил Илья. Американец улыбнулся: «Что ты мелешь?». Курякин отвел взгляд. Ему осточертело быть для всех во Франции голубее неба. Едва ли эта новость переплюнет их нынешнюю «службу в жандармерии». Помирать, так с музыкой. Жак усмехнулся и откинулся на задних сидениях. - Значит, я и с этим угадал! Соло метнул в Илью улыбку, как дротик. Курякин не понимал его недовольства, но иррационально почувствовал неловкость – как если бы затупил и не догнал. Они выгрузили Жака у дома и попрощались. Путь обратно в гнетущем молчании был подобен участию в сталинской репрессии. Добравшись до отеля, Соло первым делом отправился в душ, Илья – набрал номер Уэйверли. Англичанин пообещал выслать лучших людей и дал им вольную до середины следующего дня. В честь такого события Курякин заказал ужин в номер. Однако американец мылся так долго, что Илья успел все съесть и растянуться на кровати. Соло нашел его уже в таком положении. - Если мне не изменяет память, мы с тобой договаривались, что ты моешься и не изображаешь из себя вонючего моржа. Наполеон был чересчур манерным даже для педика – этому требовалось особое название, но мозг не соображал. Илья с трудом оторвал себя от кровати. Он привык держать слово. Вымывшись, Курякин вернулся в спальню, где окончательно лишился сил. Он лег, но вместо затылка Соло почему-то уперся взглядом в некий предмет. В полумраке ему не сразу удалось распознать это нечто, а потом он его узнал. Подушка. Американец возвел между ними вторую Берлинскую стену. Сто из ста – Наполеон сделал это, чтобы снова его позлить или указать на какой-нибудь недостаток. В последнее время события между ними повторялись по дьявольскому кругу. Илья усмехнулся про себя и поднял преграду, сдвигаясь на ее место по центру кровати. Если Соло думает, что он недостаточно хорош, то пусть ужаснется от этого завтра – примерно так Илья объяснил себе свой поступок, прижимаясь к спине американца и моментально засыпая.