Париж - город любви

- Ты будешь жалеть об этом! Илья, черт, не будь таким ослом!! - Нет. Курякин пронесся вихрем мимо стола регистрации и вылетел из стеклянных дверей на улицу. Его колотило от ярости, которую никак не получалось задавить. Лучшим решением было убраться подальше, успокоиться, а заодно помочь Жаку переехать. Среди окружавших его людей француз остался единственным, с кем Илье по-прежнему было комфортно проводить время: Габи слишком многое начала за ним подмечать, а Соло… Закрытая тема. Наверное, с его лицом было что-то не так, отчего все машины с опаской проезжали мимо. Илья десять минут ловил треклятое такси, а потом все-таки сел и уехал по выписанному адресу, который Жак вручил ему еще тогда, когда они встретились у лифтов после… Закрытая тема. Уэйверли не поскупился и выделил их фотографу самую сносную квартирку на самом захудалом отшибе города. Между домов вдалеке проглядывала знакомая промзона возле южной пристани Сены. Илья поморщился, изучая унылый пейзаж. Он расплатился с таксистом и вышел, чтобы подняться на второй этаж указанного дома. - Джек! – француз с порога кинулся обниматься. Русский расслабил плечи. Всю дорогу он не подпускал к себе мысли о том, что может обнаружить в квартире хладный труп. Должно быть, Жак тоже об этом думал, поэтому вис особенно сильно. - Я знал, что ты придешь, - закончив обцеловывания, Жак улыбнулся. Илья дернул в ответ уголками губ. Он не умел кривляться, так что, вытерпев необходимые приветствия, посторонил мужчину от себя. Он был рад видеть друга, но настроение его лишь на пару дюймов поднялось от плинтуса. Француз, вроде бы, не обиделся. Жак приглашающе простер руку и ушел на кухню за пивом. - Ты уже собрал свои вещи?.. – зайдя в гостиную, Илья оглядел пустующие полки и раскрытый шкаф. – Уэйверли не говорил, куда тебя направят? - Не знаю! – крикнул Жак из другой комнаты, а потом зашел с двумя вскрытыми бутылками. – Мне все равно, лишь бы это скорее закончилось. - Верно, - Илья встал у окна, выходящего на другую сторону улицы. Сегодня летнее небо Парижа было ясным, но необъяснимо тяжелым. Закат раскрасил все в алые оттенки, отчего небо стало похоже на кровавую рану, стянутую на горизонте нитями электрических проводов. - Было бы здорово, если бы нас поселили вместе, - Жак примостился рядом с Ильей, глядя с ним в одну сторону. – Что ты об этом думаешь, Джек? Курякин хмыкнул, скашивая на мужчину взгляд. Маловероятно, что им разрешат нечто подобное. Жак был умным, находчивым парнем с выдающимися способностями… но всего лишь гражданским, которого они оставят во Франции вместе с окончанием задания. - Илья. - А? - Меня так зовут. Джек – псевдоним. Француз вытянул губы в понимающем: «О!» Илья глотнул пива, чтобы не казаться самому себе придурком. Он не понимал, для чего раскрывает свою личность, но ему хотелось как-то выразить Жаку свою признательность. Он сделал еще пару глотков и поморщился: - У этого пива паршивый вкус. Будто там на дне стухли улитки… - А-ха-ха! – Жак рассмеялся до слез. – Ну, прости, оно же французское! Илья насмешливо фыркнул – и в этот раз у него получилось улыбнуться. Француз опустил руку на его спину и похлопал, то ли дружески, то ли с подтекстом. Отсмеявшись, они вновь замолчали. Курякин отвернулся первым, потому что тишина начала понемногу звенеть у него в ушах от нарастающего напряжения. - Я помогу тебе вытащить вещи, а ты пока набери Габи и получи инструкции. Жак понятливо кивнул и, отпив еще, поставил бутылку на подоконник. Илья честно предпринял попытку добить это пойло, но понял, что лучше уж потерпеть до Баварии. Прекратив отравлять свой организм, Илья занялся багажом фотографа. Он методично перенес три чемодана к порогу и выдохнул, но тут различил за входной дверью чьи-то шаги. Затаившись, Курякин припал к дверному косяку. Там был не один человек. Пять-семь. - Мы уходим, Жак. Русский отпрянул от входа и схватил француза под локоть, оттаскивая того к окну. Илья почти распахнул оконную раму, как вдруг через форточку к ним влетела дымовая шашка. Они ничего не успели понять, а потом стекло рассыпалось над их головами в крошку. Курякин пригнулся, прикрывая собой Жака от осколков. Им нужно было как-то выбраться из смыкающихся тисков противника. Илья не понимал, для чего тем снова понадобился Жак, но он должен был вывести фотографа из опасной зоны. В образовавшемся тумане было невидно ни зги, зато слышно – как люди снаружи выламывают дверь, а чужие сапоги совсем рядом ступают по стеклянной крошке. Горьковатый газ постепенно забивался в носоглотку. - Туда… - прошептал Жак, утягивая Илью следом за собой. Почему-то у Курякина начала кружиться голова. Он следовал за французом, пригибаясь, ощупью ступая сквозь клубы дыма и закрывая нос рукавом. Сзади послышались крики на неизвестном ему языке. Снова арабский. Прокравшись на кухню, Жак влез на тумбу и распахнул окно. Под его карнизом тянулась черепичная полоса гаража-пристройки, которая примыкала к другой крыше. Это был их шанс. Илья понял ход мыслей друга и выбрался следом за ним. Отчего-то ноги переставали его слушаться. Курякин прихватил Жака за плечо, но тот и сам с трудом шел по скользкой крыше. Им нельзя было задерживаться на открытом пространстве, где они представляли собой легкую мишень. Заметив снизу закуток перед выходом в сквер, Илья подал Жаку знак спрыгнуть вниз. Они приземлились – и тут же их окружили лица в натянутых масках. Сознание Курякина к этому моменту сделалось совсем мутным. Он… терял… себя. Удар по затылку ускорил этот процесс.

***

Машина почти врезалась в него и яростно загудела, прерывая мысли. Соло раздраженно стукнул по багажнику и, миновав выскочившего водителя, влетел в здание. Габи едва поспевала за ним, но Наполеон не останавливался на передышку. Они еще могли помочь напарнику – прошел всего час после отъезда Ильи. Переступая через две ступени по лестнице, Соло резко застыл на середине пролета. Ему вдруг померещились наверху голоса. Достав пистолет, он взбежал на этаж, готовый начать перестрелку… Но в коридоре Наполеон увидел лишь распахнутую дверь квартиры Жака. Он не успел. - Как такое возможно? – уже позже задавался американец вопросом, когда криминалисты Уэйверли приехали по их вызову и принялись изучать каждый дюйм жилой площади. - Я сам не знаю, сэр, - промямлил сотрудник УВМР. Первым делом, как агенты обнаружили пустую квартиру, они обыскали все комнаты. Ничего. Выпотрошенный шкаф, голые стены – жилье вылизали так, будто никто в нем до этого не обитал. Никаких следов борьбы или насилия: ни гильз, ни царапин. Как если бы Курякин добровольно сдался противнику, а после еще подмел за собой грязь с ботинок. Ничего не найдя простым глазом, Наполеон рассчитывал, что это удастся сделать экспертам – хотя бы один отпечаток! - Сожалею, сэр… Соло дернул бровью, отворачиваясь и скрещивая руки на груди. Он не понимал, как арабам удалось это провернуть. Здесь должна была произойти настоящая бойня – только так этим щупликам удалось бы повязать русского. Сотни следов, гора поломанной трухи – если не в доме, то на улице – однако ни в здании, ни в окрестностях никто ничего не слышал и не видел. Агенты не нашли других улик, кроме новой записки. На сей раз – с адресом. - Они играют с нами, - отчеканила Габи со злостью и глухим отчаянием. – Знают, что мы не сможем отказаться. Это будет следующая западня. Соло повел плечом, пробегая взглядом по потолку, но даже тот был девственно чист и непререкаем. Американец прикрыл веки и шумно выдохнул. - Им нужны камни, а это значит, жизнь Ильи вне опасности. Нам потребуется всего лишь перехитрить сирийцев – подсунуть им подделку и достать заложников, - он усмехнулся. – Сомневаюсь, что кто-то справится с этим лучше, чем я… Конец его фразы заглушил странный шум за окном: кроны деревьев закачались, а у некоторых машин сработала сигнализация. Вертолет Уэйверли приземлился во дворе перед домом. Делать признания на кухне было чересчур «the Russian way», однако Соло принял это как неизбежное. Он не стал посвящать Уэйверли во все подробности их взаимоотношений с Гюзо. Наполеон остановился на варианте, что он тайно вытащил со склада Бонне алмазы, но пообещал русскому сдать их как улики… что сделать, в итоге, у него не повернулась рука. То есть, он злоупотребил своими полномочиями и немножко обокрал Францию. Соло не собирался впутывать Илью в эту историю. Начальство не погладит русского по голове за то, что он утаил правду о предательстве напарника. За подобное ему самому могли заказать путевку в ГУЛАГ. Таким образом, Наполеон складывал с себя обязанности отвечать за судьбу Ильи. Если тот был любителем правды и извращений, пусть сам копает себе могилу и оспаривает потом его слова перед Уэйверли. Главное сейчас – вытащить Курякина из этой передряги. Дурное предчувствие так и не оставило американца. Он помнил каждое слово из арабской записки от брокера: «Я отберу у тебя все». Мешок с самоцветами лежал на краю стола. Наполеон откинулся на спинку стула и сплел пальцы рук. - Я предлагаю использовать их приглашение как приманку, - Соло не отрывал глаз от Уэйверли. – Мы установим жучки и слежку за местом встречи. Никакого товара, только договоренность об обмене. Желательно, условиться на нейтральной и хорошо просматриваемой зоне. Камни будут ненастоящие, разумеется, но на встречу стоит взять горсть из подлинника. Англичанин согласился, помечая что-то в бланке. Габи напряженно кивнула. - А еще, я думаю, стоит попробовать установить на «объект» маячок, это может вывести нас на их базу, - девушка глянула на Соло. - Точно, - Наполеон задумчиво нахмурился. – Огневая поддержка УВМР также не будет лишней, потому что в сирийской группировке довольно много… недружелюбных участников. - Само собой, об этом не стоит даже беспокоиться, - Уэйверли усмехнулся. – В таком случае, можете приступать, агент Теллер. Задача вам ясна? – мужчина повернулся к девушке. Теллер захлопала ресницами, слишком потрясенная, чтобы говорить. - Простите, я не понял вас, сэр, – вместо нее переспросил американец. Уэйверли развернулся обратно: - Что тут непонятного? Вы отстранены от исполнения обязанностей, мистер Соло. Я отдаю вас под стражу. Как только свидетель по вашему делу будет освобожден, мы проведем официальное слушание. А пока что не мешайте нашей работе, вы и так добавили хлопот. Англичанин подал людям у двери знак. Соло встал со стула, но двое сотрудников УВМР поймали его по обеим сторонам и защелкнули наручники. Его повели к выходу, но он уперся. - Это же глупо, сэр! – Наполеон играючи выкрутился из хватки надзирателей и вернулся к столу. – Вы посылаете ягненка к волкам. Вам нужен я, а не Габи! Уэйверли по-доброму усмехнулся и хлопнул его по предплечью, не поднимаясь со стула: - Вы заблуждаетесь в собственной незаменимости, мистер Соло, - мужчина покачал головой. – И я не дам вам уйти из-под стражи даже под таким благородным предлогом. Закончив, англичанин повернулся обратно к Габи и показал бланк. Соло сверлил плешь главы УВМР взглядом, пока мужчины жестко не отпихнули его от босса. Надзиратели буквально за плечи поволокли его к выходу. И внутри Соло что-то выстрелило. Он пожертвовал своей свободой для того, чтобы спасти напарника, а теперь его сажали под замок без шанса как-то ему помочь. Соло ударил мысом ботинка по щиколотке одного надсмотрщика, а второго пробил головой в лицо. Мужчины с воем разжали лапы, и у американца появилась возможность, подцепив ногой ножку стула, круто развернуть Уэйверли к себе. - Вам не удастся заставить меня сидеть в стороне, - он притворно-мягко улыбнулся. – Видите ли, спасение Ильи я не доверю никому, кроме себя. Я очень щепетилен в этом вопросе, так что, боюсь, я буду вынужден настаивать на своем участии в операции. Седые брови англичанина вскинулись: - Мисс Теллер… Девушка в тот же миг разделила их собой, вставая перед напарником. - Соло, не надо, - прошептала Габи и незаметно помотала головой. – Я хочу помочь Илье не меньше, чем ты. Оставь это… не усугубляй ситуацию. - Тебе пора перестать быть марионеткой Уэйверли и подумать головой. Ты не справишься с этим!.. Кх! Наполеон хотел продолжить, но от удара надзирателя в живот из его легких вышел весь воздух. Соло согнулся пополам. Второй мужчина подоспел к первому, и они заново его скрутили. - Габи! – его потащили к дверям. – Не будь идиоткой!! Ты меня слышишь?!..