Париж - город любви

Этим утром Наполеон Соло принял участие в создании весьма живописного натюрморта, достойного отдельной рамки и места на стене в кабинете Уэйверли. Полупустой коридор, столик горничной и поднос с завтраком «в постель» – все это вместе с Соло стояло возле двери в апартаменты Курякина без движения. Вот уже десять минут американец мялся, пытаясь мысленно отыскать отправной момент, после которого он скатился до такой жизни. Им нужно было поговорить с Ильей – провести какую-то границу, чтобы русский, не приведи Господь, не начал воспринимать его действия как-то… неправильно, в каком-нибудь… дурном контексте. «Поговорить по душам» – вот чего Наполеон совершенно не умел делать! Отчасти это было необходимо, а отчасти – унизительно. Он будто нес дары взбалмошному капиталистическому божеству, рассчитывая получить от него манну небесную. То есть секс. Соло не понимал, когда Курякин стал для него священной коровой. Секс на задании был острым, а секс на задании с напарником напоминал своим жжением перец чили. Это было горячо и вдвойне опасно, потому что русский не сдавал позиций. Подобное противостояние увлекало азартную натуру Наполеона, однако упертость коллеги уже начинала его раздражать. Курякин не уступал – не проигрывал из боя в бой, а Соло пускался во все большие ухищрения, не оценивая того, а стоит ли игра свеч. Конечно, коридор отеля был не лучшим местом для таких рассуждений. Американцу всегда мог кто-нибудь помешать, и, возможно, Наполеон именно на это и рассчитывал. Пасовать было уже поздновато, но отчего-то у Соло не выходило занести руку и постучать в дверь. Прошлой ночью он добился желаемого – Илья ослабил свою оборону. Но Наполеону этого все равно было мало. Ему хотелось и одновременно НЕ_хотелось получить от этого несостоявшегося гомофоба признание. Это компенсировало бы страдания самолюбивого американца, но одновременно связало бы его жуткими обязательствами. Соло разрывали противоречия. Кажется, он умудрился запутаться в самом себе. И как только он признался в этом, по воле судьбы и, надо думать, Уэйверли, к заплутавшему Наполеону явилась на выручку спасительница Габи. Она вышла из лифта и остановилась около него – тоже под дверью напарника. После ночи дежурства Теллер казалась вялой. - Вау… – девушка оценила размах серьезности его намерений, остывающих на подносе вместе с эклером. – Как это понимать? Теллер прищурилась, рассматривая его с неугасимой женской проницательностью, которую Наполеон на дух не переносил. Американец свел брови и подманил ее поближе. - Доброе утро, Габи. Вчера мы с Ильей немного повздорили… - Соло вздохнул и принял несчастный вид. – Ты бы оказала мне неоценимую услугу, если бы вручила это нашему другу – я не хочу пересекаться с ним за завтраком. Я же могу на тебя положиться? Девушка казалась удивленной. Она неуверенно кивнула, продолжая сканировать его своей интуицией, но Соло умел пускать пыль в глаза. Прошептав трогательное: «Спасибо», он развернулся на каблуках и направился к лифтам. - Габи? - Привет, Илья, я по делу. Кстати, это тебе, угощайся. - Спасибо, не стоило… Соло стукнул по кнопке закрытия дверей. Интересно, если бы на пороге был он, а не Габи, Илья бы тоже поблагодарил его или выставил взашей? Как его доконал этот русский с двойными стандартами. Временами Наполеону казалось, что это было ему подвластно – как-то поправить плачевную ситуацию их взаимного недопонимания. А порой у него опускались руки, как сейчас. Пожалуй, все его попытки разобраться в себе и в происходящем были заранее обречены на провал. Все, что касалось русского, вообще не поддавалась законам логики. Стараясь не впадать в отчаяние, Соло спустился в столовую, взял утреннюю прессу, тосты и занял угловой столик за горшком фикуса, чтобы не привлекать внимания. У него оставалось около часа до неизбежной встречи с напарником, значит, он еще мог спокойно позавтракать и подумать. Он намазал тост и углубился в чтение газеты. Когда стул напротив скрипнул, Наполеон даже не удивился. - Утро, ковбой. И за что ему все это?.. - Доброе, - Соло сложил новости и подарил напарнику отстраненную улыбку. – Позволь узнать, что заставило тебя спуститься сюда? - В смысле? Завтрак же. Наполеон хмыкнул. Он чуть не проговорился, но Илья был слишком поглощен чаем, чтобы заметить. Ладони русского плотно обхватили чашку – им было холодно. Значит, Курякин пришел к нему поговорить. Замечательно. Вздернув газету обратно, Соло скрылся за печатной преградой от глаз напарника. - Слушай, до того, как у нас опять не будет времени, я бы хотел обсудить… вчерашнее. Это было еще хуже, чем идея рассуждать о тщетности бытия в коридоре. Русский знал, где и о чем поговорить. Такому чутью на «правильные» моменты Курякину можно было позавидовать. Соло голову ломал – как ему начать! А все было так просто. - То был всего лишь секс, большевик. Не беспокойся, это не делает тебя испорченным, - Наполеон со вздохом свернул газету. – Можешь считать это побочным эффектом нашей конспирации. Ну, или можешь обвинять во всем мое очарование, если тебе будет так легче. - Я не педик, - мрачно напомнил Илья. - Ты так часто это говоришь, чтобы не дать забыть окружающим или себе? Курякин опустил на стол локти с упреждающим стуком. Соло дернул бровью и улыбнулся. Почему из всех людей его вело именно от этого типа с физиономией мордоворота и объятиями, от которых внутри что-то щемило? Ирония его судьбы граничила с чудовищной безжалостностью. - Расслабься, большевик. Мы с тобой в одинаковом положении. Нам обоим это не нравится. Поэтому, может, забудем о случившемся? – «Так не пойдет, ковбой». Илья скрестил руки на груди. – Вот и прекрасно. Рад, что ты со мной согласен. - Я не… - Попробуй эти тосты с джемом. Они великолепны. Наполеон вышел из-за стола и только махнул напарнику рукой, не оборачиваясь для прощания. Русский рванул следом – ну еще бы он так просто отвязался! – однако Соло поступил хитрее. Илья ни за что не догадался бы поискать его за стойкой менеджеров, поэтому американец выбрал именно ее, чтобы укрыться. - Прошу прощения, семейные неурядицы, - пояснил он девушкам, когда советская угроза миновала. Позже он вернулся в столовую, где мирно доел свой завтрак и более-менее восстановился для новой встречи с напарником. Впереди их ждала поездка в офис Равеля – они перенимали дежурство Габи. - Хорошо выглядишь, - без толики сарказма сообщил Соло, когда они с напарником вновь встретились у обочины перед гостиницей. – Очки не забыл? Документы? - Не забыл. Наполеон держался настолько дружелюбно и доброжелательно, насколько ему позволяла природа. К черту салочки. Если он перестанет провоцировать напарника, то все закончится естественным образом. Илья был неспособен на инициативу из-за своих комплексов, а Соло достало испытывать зависимость от этого пенька. Он знал себе цену и ради эмоциональной и сексуальной свободы был готов побыть какое-то время паинькой. Илья встал рядом и почесал нос. В этом был весь Илья с его неподражаемым умением выражать свои чувства и флиртовать. К ним подъехало такси, и Соло придержал для напарника дверь, чтобы в этот раз не вызывать у него никаких нареканий. «Что это с тобой?» – вопрошал взгляд Курякина, но Соло отвечал на него лишь вежливой улыбкой. Равель встретил их на пару со своей дочерью, но обаяния Наполеона все равно хватило на всех с избытком. Он был одинаково мил с «объектом», с девушкой и с Ильей, однако, если первым такое поведение импонировало, русский молча недоумевал. Курякин нацепил свои очки зубрилы на нос, и они обсудили со спонсором их выдуманный план развития. В это время Соло перекидывался взглядами с дочкой Жоржа, но та придерживалась амплуа холодной леди. Похоже, перспектива замужества прельщала девушку гораздо меньше, чем ее отца. Или Соло был не в ее вкусе, потому что предпочтение во взглядах недотрога отдавала русскому собрату, который присутствие девушки вообще не замечал. Жорж пожал агентам руки после того, как поставил на липовых бумагах еще одну подпись. И они разошлись. Соло попытался напроситься на совместный обед в ресторане, но менеджер тактично напомнил, что у Равеля был очень загруженный график. - Заметил что-нибудь необычное? – спросил Курякин, когда они покинули офисное здание. - Хм… - Наполеон сошел с крыльца и осмотрелся. – При «объекте» нет охраны. Значит, он не догадывается об угрозе. Скорее всего, убрать его хочет кто-то извне. Думаю, мне стоит снова наведаться в тот подпольны… Илья дернул его к себе, отворачивая от дороги. Мимо них прошла уже знакомая парочка отца и дочки, держащихся под руку. - Милая, ты нужна мне на этой встрече. Сама знаешь, как важно заручиться доверием деловых партнеров! - Папа, ты сам в это еще веришь?.. «Объект» с девушкой скрылись в машине. Соло отпрянул от Ильи в ту же секунду. Поскольку Уэйверли запретил им угонять чужой транспорт, напарники чинно поймали такси и, следуя за маячком, добрались за Равелем до парка. По счастливой случайности они стали свидетелями еще одной неофициальной встречи мужчины. Любая такая «встреча» могла стать для него последней, если УВМР, конечно, не дезинформировали. На самом деле, Соло понятия не имел, почему «А.Н.К.Л.» поручили охранять посредственного бизнесмена вместо какого-нибудь дипломата или ученого. Им хватило получаса на то, чтобы изучить окружающую обстановку и занять стратегически важные точки. И приготовиться ждать. Их «объект» несколько часов подряд гулял и сидел в кафе вместе с деловыми партнерами, беседуя с ними исключительно о бизнесе и неустроенности своей дочери. Это было настолько утомительно, что Соло отлучился, чтобы связаться с Габи и упросить напарницу сменить его пораньше. Наполеон не хотел дожидаться нападения, чтобы найти преступников по горячим следам. Он знал одно место, где мог получить всю информацию за игрой в покер вместо унылого бдения под открытым небом. Так почему бы ему этим не воспользоваться? Соло вернулся в отель. Он как раз закончил принимать душ, когда в его номер неожиданно постучались. Наполеон взял пистолет и, подойдя к двери, настороженно выглянул в коридор. Он ожидал встретить убийц, но Курякин в вечернем костюме разил наповал не хуже наемников. - Габи отправила меня следить за Равелем на праздничном ужине, - объяснил Илья, читая удивление в глазах американца. – Ты тоже куда-то собираешься? - Ах, да. Хочу проверить свои источники информации, - Соло улыбнулся, опираясь бедром на дверной косяк. – Ну, желаю хорошего вечера, большевик. Глаза Ильи кололи его невысказанными вопросами, но Наполеону нравилось быть для русского непонятным. Его американская улыбка стала шире. Они вроде бы закончили разговор, но Курякин не уходил. - Я нашел твой портсигар, - после паузы Илья достал металлическую коробочку. – Понятия не имею, как он оказался у меня под подушкой. - О! – Соло разыграл удивление. – Спасибо, я тебе очень признателен. Он шагнул к Илье, чтобы забрать свою вещицу. Курякин тоже подался ему навстречу. Пожалуй, они остановились друг к другу ближе, чем того требовала ситуация. Их пальцы встретились, передавая портсигар. Американец поднял голову, сталкиваясь с взволнованным взглядом коллеги. Им следовало попрощаться и разойтись. Чем быстрее – тем лучше. Илья ловил воздух ртом. Соло сглотнул, внезапно чувствуя, что его губы пересохли. - Удачи. Он опустил ладонь на плечо Курякина и… Дружески похлопав, закрыл перед его носом дверь. Хватит с него этого паршивого «Л».