Париж - город любви

- Я его вижу. Западный сектор. Илья глянул точно в указанную сторону. В такой толпе было легко потерять «объект» из виду, а совершать подобное было для них недопустимым. Они с Габи вдвоем пасли Равеля на праздничном вечере. Спонсор обходил знакомых директоров и жал им руки. Дочь не уходила далеко и приветствовала мужчин из-за плеча отца приятной улыбкой. Уэйверли ничего не сообщал агентам об участи девушки, однако та тоже могла стать целью для атаки преступников. В общем, Илья предпочитал следить сразу за обоими «объектами» из четы Равелей. Теллер помогала ему в этом как могла, пока американец ошивался по подпольным кабаре. Когда пижон захлопнул перед ним дверь, Илье захотелось вернуть его и впечатать мордой в стену. Он ненавидел, когда его наебывали. Что хотел показать этим Соло – что он наигрался и ему надоело? Американец заварил эту кашу, и Курякин зверел от того, что в итоге Наполеон бросил его одного расхлебывать получившуюся бурду. Илью задевало равнодушие напарника. Он не этого ждал наутро. А вот чего конкретно он ждал – Курякин сам не знал. Не мог ответить. Но точно, blyat’, не пожелания удачи и дружеской ухмылки! - Илья? – голос Габи прервал его самокопание. – Ты в норме?.. Курякин не сразу заметил, что бил пальцами по перилам. - Да, - он прочистил горло, не прекращая слежку за Равелем. Пока он размышлял, «объект» произнес тост и пошел обниматься с друзьями. Со своего места Илья имел отличный вид на трибуну. Лишь раз на лице Равеля проступило напряжение, когда он столкнулся с одним молодым человеком из своего близкого окружения. Личности парня Илья не знал, но запомнил его жидкие усики над губой как отличительную черту. Габи между тем подошла ближе. - Соло рассказал мне обо всем. Заявление напарницы имело эффект сброшенной бомбы. После этой фразы в уши Курякина словно набили вату. Он оглох к посторонним шумам и уставился на девушку. Наполеон. Рассказал. Ей. Что? - Не смотри на меня так, - Габи передразнила его наклон головы и фыркнула. – Я не слепая и не дура. Он мог бы ничего не говорить, по тебе все и так видно. «Что по мне видно?» – Илья вытянулся и тряхнул головой. Теллер уловила его напряжение и успокаивающе погладила по предплечью. Девушка смотрела с понимающей улыбкой, заставляя Курякина еще больше теряться в догадках о том, что ей стало известно от болтливого американца. - Вы оба такие болваны… Скажи, вы когда-нибудь прекратите тявкаться и будете работать слаженно? Курякин скрыл облегченный вздох. Он боялся худшего – какого-нибудь неприятного разговора на тему их «весьма необычного партнерства» с Наполеоном. Но обошлось. - Ох, дорогая, такое случится не раньше, чем Уэйверли лишится последних волос. Происки потусторонних сил – только этим можно было объяснить внезапное появление Наполеона рядом с ними. Потому что их напарник должен был мотаться где-то далеко, но был здесь, как если бы почувствовал, что о нем говорят и он обязан быть в центре событий. Американец подхватил руку Теллер для поцелуя, отвешивая ей изысканный комплимент. В отношении себя Илья запретил ему взглядом даже открывать рот, чтобы изобразить непринужденность: «Давай по существу, ковбой». - Равель сменил зал, – опередила Соло напарница. – Я за ним. Габи поспешила вниз по лестнице, чтобы не потерять «объект». - Так вот… – начал Наполеон, как если бы ему помешали. Илья кивнул ему отойти подальше. – Я был в некотором заведении, где довольно часто обсуждают… дела подобного рода, – Курякин нахмурился, но Соло жестом попросил его не перебивать. – И хочу сказать, что про покушение на Равеля там никто ничего не слышал. Наш молочник никому не нужен. И я нахожу это весьма странным, если брать в расчет заявление Уэйверли. - Думаешь, УВМР обдурили? Вот уж вряд ли, – Илья скрестил руки на груди, мельком кидая взгляд на гостей, а потом пуская его в Соло. – Ты не доверяешь начальству, но доверяешь «источникам», каждый из которых мотал срок лет по пятнадцать. - Именно поэтому они внушают мне уважение, – ловко выкрутился Соло. – В общем, из всего этого можно сделать вывод: или нам кто-то врет, или на «объект» покушаются откуда-то из заграницы. Вариантов немного. Какая-то херня на ровном месте. Курякин скривил уголок рта. Для согласования дальнейших действий им следовало немедленно связаться с начальством. Возможно, им придется разоблачить себя, чтобы обеспечить безопасность «объекта»… - Месье! – громко удивился Равель за их спинами. – Что вы здесь делаете? - Вот так встреча! – опомнился Соло и шагнул к мужчине для крепкого рукопожатия. – Невероятное совпадение, что у нас с вами есть общие друзья. Мы по приглашению. А вы здесь один, мсье? - Ну как же, с моей любимой мадемуазель! – подмигнул Жорж и хохотнул. – Я как раз ее ищу. Вы мне не поможете? - С удовольствием. Илья натянуто улыбнулся, очень надеясь, что Соло сообразит его отмазать и отпустит к телефону. Но Наполеон не сообразил – или имел свой умысел. Разговаривая о каких-то житейских пустяках, они нашли девушку в одной из галерей. Она выглядела необъяснимо обеспокоенной, но смогла с собой справиться. - Милен, милая, больше не прячься! Ты заставляешь своего старика волноваться – и если бы на это хоть были причины, – француз кокетливо улыбнулся, вставая между напарниками так, чтобы Илья оказался придвинут к девушке. Видимо, их спонсора не волновало, что они с Соло были «вместе». Или француз не понял их голубизны. Или высшие силы сжалились и дали Илье второй шанс доказать свою гетеросексуальность. ОЧЕНЬ ВОВРЕМЯ. Курякин убрал руки в карманы и посмотрел на девушку. Милен неловко улыбнулась ему в ответ. Они молчали. Соло и Жорж увлеченно лопотали о чем-то своем и смеялись, а Илье все больше становилось не по себе от перспективы стать наживкой. И как только девушка с отцом ушли, казанова предложил ему именно это. - Ты должен с ней сойтись, большевик. Это шанс узнать обо всем из первых уст. - А ничего, что мы с тобой «пара»? - Ничего, ты уже изменял мне с журналисткой, - Соло пожал плечами. – Удивительно, как я тебя простил. У меня большое сердце! Американца веселило происходящее, а Илья не мог заглушить раздражение. Что ему стоило поухаживать за «объектом»? Да ничего. Кроме того, что Соло использовал это как предлог его отшить. В это время в большом зале заиграл оркестр – праздник подходил ко второй части. Под потолком на всю катушку зажглись многоярусные люстры, а официанты вкатили столики с закусками и пирамидами шампанского. Вся эта роскошь была в стороне от их галереи, куда проникали лишь разрезанные куски света и обрывки смеха. Толпа стянулась к центру торжества, оставив другие комнаты безлюдными. Соло тоже шагнул к двери и окинул взглядом главный зал. - Потанцуешь с ней, спросишь об отце, может, она что-нибудь слышала. Не мне тебя учить. - Я не танцую, – с нажимом напомнил Илья. – Не умею. Наполеон отвлекся и посмотрел на него с ярко выраженным скепсисом. Американец ему не верил, а Курякин задолбался принимать участие в его интригах. Ему было необходимо связаться с начальством и вынести их план на обсуждение... - Куда ты собрался? – рука напарника возникла перед ним живой преградой. – Надеюсь, кружить Милен? – Соло пытливо вскинул бровь. - Я не танцую, ковбой. Я найду Габи и позвоню Уэй… Соло не спрашивал его – он редко интересовался мнением Ильи, когда не мог получить в ответ ничего, кроме однозначного «нет». Руки американца схватили Курякина, за одно мгновение поставив в танцевальную позу. Еще пару секунд он вслушивался в ритм, а потом повел русского прочь от двери, двигаясь в каком-то подобии танго. - Нет, - Курякин закатил глаза, не подчиняясь настроению напарника. Он не вырывался, но шел следом обычным шагом, периодически наступая на мысы вечерних туфель. – Я же сказал… Соло покачал головой, не оставляя затеи, а потом вдруг выбросил его от себя на расстоянии вытянутой руки. Илья едва не оступился с непривычки быть в женской роли, но сумел сгруппировать ноги. Американец улыбнулся, замечая его маленький прокол. Илья вновь раскорячил ступни, но Наполеон уже не покупался. Он снова подступил к нему, подхватывая ладонь и опуская свою вторую руку пониже лопаток. В его глазах плясали черти – и Илья слишком засмотрелся на них, чтобы заметить, как перестал изображать нерасторопность. Он двигался, переступая и прижимаясь к партнеру в ритм. Он настолько отвлекся, что не заметил, как сменил позу и забрал ведущую роль себе. Они сделали еще один резкий бросок прочь, а потом сошлись, сталкивая взгляды. Музыка была почти не слышна – скрипка гасла, а Илья дернул Соло ближе, вытягивая ногу и с волнением отмечая, как напарник следует за ним, заступая дальше, чтобы опуститься и, прогнувшись в спине, прижаться к нему своими грудью и лбом. Этот элемент не исполняли новички. - Ты умеешь танцевать, большевик. Наполеон улыбался, а Илья чувствовал морщинки над его бровями лбом. Напарник вовлек его в это, хотя он совершенно не хотел. Как обычно. Курякин выпрямился и выпустил американца, чтобы не свести расстояние между ними к нулю. Он не танцует. И не целует мужчин. Его сердце бьется ровно, а дыхание не частит. Все именно так. - Тебя никто не просил лезть с инициативой, - Илья сердито одернул пиджак. - Ладно, - Соло развел руками. – Просто очаруй ее. Я сам доложу обо всем Уэйверли, а ты пока развлекайся за моей спиной, милый! От этих слов Илья вспомнил, как и за что ему хотелось убить американца. Но тот, словно ощутив посыл русского, удрал. Теперь у Курякина не осталось выбора – и он пошел искать свою французскую «любовницу». Милен обнаружилась там же, где ее отец. А отец был среди самой громкоголосой кучки предпринимателей. Илье показалось, что девушка была счастлива от них сбежать. Он вывел ее на улицу, и они пошли за руку. Сегодня ему не давался флирт. У него не получалось говорить так витиевато, как у американца, хотя Илье показалось, что девушка осталась довольна прогулкой. Под конец они достаточно разговорились для того, чтобы Курякин задал ей вопрос о благополучии отца. Когда он попрощался с Милен и вернулся на вечеринку, то зачем-то стал искать Наполеона. Ему хотелось с ним поговорить – без особой цели и прока. Но Соло, естественно, оказался занят. Женщинами – целой кодлой, которая не давала к нему подобраться. «Выйдем потолкуем», – Илья послал ему взгляд, который американец отказывался понимать. Тогда он дополнил угрозу: «Добровольно или с позором, решай». Соло извинился и попросил пару минут у своих прихехешниц. Для разговора агенты вышли за пределы зала – в коридор, прикрыв двери. - А ты быстро с ней закончил, большевик. Ты всегда такой шустрый с дамами? – о чем-то своем заговорил Соло. – Кстати, мешать мне было весьма невежливо. - Нам дали приказ: не отсвечивать и действовать под прикрытием, – Илья надвинулся на американца. – Я добыл информацию от Милен. А ты, надо думать, работал над нашим алиби, собирая девок со всех концов банкета? – он сжал кулаки. – Давно хотел спросить: ты не умеешь держать член в штанах и поэтому бросаешься на всех подряд? Щека Соло дернулась, как будто русский ее ударил. - Ошибаешься, я довольно разборчив в своей постели. Хотя иногда бываю «жалок» и «мнителен», как ты недавно заметил, – американец все еще плел какую-то ахинею. – Приходится чем-то компенсировать свою неполноценность, раз уж ты непогрешимо идеален. С твоего позволения, меня ждут. Наполеон съехал по стене к дверям, чтобы скрыться, но в этот раз Илья успел поймать его за запястье. Одному бесу было известно, что творилось в этой залакированной башке, но Курякин не собирался опять все спускать на тормозах. Они поговорят. Даже через силу. - Парни! Вот вы где, - Теллер выдохнула, распахивая створки. – Вы опять?!.. Илья, блин! Отпусти его уже! - Да, Илья, отпусти меня, что у тебя за методы общения! – Соло усмехнулся, а затем высвободил руку. – Габи, я твой должник, с меня причитается бутылка хорошего виски, – он демонстративно потер манжету, пользуясь тем, что напарница мешала им заново сцепиться. – Кстати, продолжайте без меня, я возвращаюсь в отель. Уэйверли пообещал прислать туда факс с указаниями. Верно, их ждала работа. У агентов «А.Н.К.Л.» не было ни минуты на личные разборки. Габи кивнула американцу и, вздохнув, поправила Илье галстук. Русский разжал кулаки и устремил взгляд поверх макушки Теллер. В дверном проеме он различил удаляющуюся спину напарника – она была окружена бурлящей, снующей, трепещущей толпой. Однако Илья еще никогда не видел Соло таким одиноким.