Париж - город любви

- Я приглашу Милен на свидание. - Прости, что ты сказал, большевик? Я не расслышал. Они сидели за одним столиком в гостиничной столовой. Габи только вернулась с подносом, а между напарниками уже бушевали страсти. Сегодня они начали с утра пораньше. Соло забыл о своей яичнице и весь завтрак таращился на Илью. Курякин кромсал бекон и хранил нейтралитет, подобрав ноги под стул, чтобы американец прекратил пихаться. - Шеф дал распоряжение, а я не оспариваю приказы начальства. - «Шеф» не говорил водить ее на свидания, - въедливо заметил Наполеон. - Расстроен, что это поручили не тебе? – Илья дернул уголком рта, а потом, плюнув на приличия, оторвал кусок мяса зубами и разжевал. – Печальный факт – не один ты ладишь с женщинами, ковбой. Хотя практики у тебя больше, тут уж не поспоришь. От намека Соло опять попытался задеть его под столом ногой. Прошлая ночь стала для напарников незабываемой. По крайней мере, Илья будет еще долго ее вспоминать, когда ему взбредет в голову совершить что-нибудь неразумное в компании Наполеона. Агенты зашли – ввалились в номер – и там их встретила ОНА. - Что это значит?! Девушка, которая выглядела как утонченная француженка, на деле оказалась не из робкого десятка. Соло только открыл рот для извинений, как в него полетела подушка. - По-твоему, я бесплатная шлюха для вас с приятелем?!?! Бестия вскочила с постели и рванула за платьем. По всей видимости, их возбуждение она восприняла на личный счет. Илья убийственно молчал, застыв в дверях, а Наполеон метал встревоженный взгляд с него на девушку, разрываясь между двух зол. - Это все не то, чем кажется… - «Отъеду за документами», да?! – мадемуазель подлетела к нему и влепила пощечину. – Подонок! Голова Соло мотнулась, а фурия устремилась к выходу. Толкнув Илью и шарахнув дверью с криком: «ИЗВРАЩЕНЦЫ!!!», она элегантно удалилась. И вот агенты остались наедине. Соло вымученно улыбался, потирая красный след на щеке, а Илья не скрывал от него своей беспристрастной оценки: «Kobel’». Сам Курякин не опускался до истерик и лишь сцепил руки на груди. Американец подступил к нему с обоснованной осторожностью. - Большевик, останься. Уверяю, все это огромное недоразумение. - Конечно, я никуда не уйду, - насмешливо согласился Илья и обогнул его, направляясь к письменному столу. – Не раньше, чем заберу распечатки. Вот, теперь все. Доброй ночи. - Черт, Илья!.. Утро они встретили, как полагается, на ножах. Приказ Уэйверли пришел очень кстати: «Вступить в контакт со вторым объектом и добыть информацию прямым путем». Босс не уточнял деталей, поэтому Илья рассмотрел это задание как возможность избавиться от ощущения, что его поимели. И с чего он решил, что если сделает Соло скидку, американец поступит точно так же? Курякин давился завтраком. Он пытался злиться, а Наполеон из последних сил оставался безучастным. Но к их большому огорчению, упрямство не мешало Илье в сердцах мириться с блядством напарника, а тому, судя по всему, страдать от мук внезапно пробудившейся совести. Идиотская ситуация. Габи запивала сэндвичи чаем и наблюдала за их спектаклем из партера. - Парни, вы не выспались? – спросила она, как будто была не в курсе их сценария. – Выглядите хуже меня. И это притом, что я пахала всю ночь. - Мы тоже не скучали, знаешь ли, - хмыкнул Наполеон, без вдохновения переключаясь на остывшую еду. - Да, по вам видно, - Теллер спрятала улыбку за наклоном чашки. У напарников оставалось чуть меньше получаса до выхода на дневной пост. По приказу Уэйверли сегодня Соло назначался телохранителем Равеля, а Илья выступал в роли соблазнителя Милен. Коллеги расстались сразу после завтрака – без споров, без оваций, но и без перемирия. Из отчета Габи Курякин узнал, что Милен была в офисе отца одна всю первую половину дня, – их главный «объект» уехал в пригород Парижа по делам. Прибыв на место, русский забрался на крышу соседнего здания, откуда в бинокль наблюдал за девушкой до полудня. В отсутствие главы компании Милен выполняла все его обязанности как настоящий предприниматель, а не будущая домохозяйка при каком-нибудь бизнесмене. Когда девушка наконец покинула офис, Илья перехватил ее возле кафе, прикрывшись случайной встречей. За общим столиком его работа над «объектом» пошла плодотворнее. - Не понимаю, почему мсье Равель так беспокоится о твоем замужестве. Ты не та девушка, которой трудно заинтересовать мужчину. - Ты так думаешь? – Милен улыбнулась, а потом вздохнула. – Папа хочет иметь наследников, чтобы передать им свой бизнес. Он считает, что я для этого не подхожу. Девушка отвела глаза, но Илья сумел различить в них досаду. Он поймал кончики ее пальцев своими ладонями, не позволяя закрыться и уйти от беседы. Это было важно. - Может быть, у мсье есть какие-то другие причины, проблемы, поэтому он так волнуется за тебя? - Если бы что-то было, я бы знала. Он посвящает меня во все детали с тех пор, как мамы не стало. - Кхм. Ладно, извини, я лезу не в свое дело. Мне только хотелось тебя поддержать. Милен благодарно сжала его руки. Чтобы больше не отягощать разговор неприятными эмоциями, Илья сменил тему. В итоге они провели вместе еще несколько часов. Девушке нравилось, когда ее слушали, а Курякин был как раз из тех, кто не любил перебивать. «Объект» настолько увлеклась, что перепоручила остаток рабочей смены в офисе своему заместителю. - Нехорошо как-то вышло, - укорил себя Илья, когда их романтический обед плавно перерос в ужин. – Я тебя оторвал от обязанностей. - Ничего, пустяки, - Милен шутливо отмахнулась. – Это был приятный отгул. Они покинули кафе поздним вечером. Илья проводил девушку до дома и предложение: «Ты зайдешь?», принял с воодушевлением. Это был шанс «А.Н.К.Л.» установить более плотное наблюдение за семьей Равелей. Они зашли в просторную гостиную, и Милен отлучилась на кухню. Подождав, русский засек время и снял телефонную трубку, чтобы прикрепить к ней датчик. Спустя пару минут «объект» вернулась с двумя бокалами вина, и Курякин встретил ее возле камина. - Ты говорил о том, что я интересна для мужчин, - начала Милен издалека. Илья кивнул. – А вот тебя я интересую? Он догадывался, что об этом зайдет речь, но тянуть с флиртом не собирался. Вместо словоблудства Курякин провел пальцами по темному локону у виска Милен. И, придвинувшись, склонил голову – для поцелуя. Для «установления прямого контакта с целью». Ему уже доводилось отыгрывать подобное несколько раз. Все шло хорошо, но в самый последний момент девушка почему-то отпрянула: - У тебя кто-то есть, да? – спросила она, и русский нахмурился. – У тебя совершенно пустой взгляд, когда ты на меня смотришь. Я так не могу. - Что? – не понял Курякин и моргнул. – Тебе показалось. - Нет, - Милен попятилась, когда Илья предпринял вторую попытку прижаться. – Я не увожу чужих мужчин, извини. Думаю, тебе лучше уйти. Da eb tvoyu mat’. Илью потянуло вскрыть себе череп и вытряхнуть оттуда все лишнее, что мешало ему работать. По каким-то причинам он давал сбой – вопреки своей воле. Они попрощались с Милен на крыльце: француженка легко поцеловала его в щеку, а потом попросила поспешить, потому что со стороны гаража послышался шум автомобиля отца. Курякин чувствовал себя героем дамских романов, пока тынялся после неудавшегося свидания по подворотням, дожидаясь, когда злость спадет и ему удастся поймать такси, а не выломать багажник у первой встречной машины. Когда он все-таки добрался до отеля, все, что ему хотелось, это побыть одному и подумать о своей поломанной жизни в тишине и покое. В тишине. И покое. Размечтался. - С возвращением! Соло поджидал русского в ЕГО номере, развалившись в ЕГО кресле с ЕГО рюмкой коньяка. Пил американец уже давно, судя по стойкому запаху, но пока не косел. Какая нелегкая принесла его сюда?! Наполеон, мать его, был последним, в чьем обществе Курякин сейчас нуждался. - Убирайся, - рявкнул Илья с порога и кинул пиджак на кровать. - …И тебе добрый вечер, большевик. Как все прошло-о? – Соло лукаво тянул гласные, как делают подружки, когда хотят выболтать друг у друга тайны. – Ты сделал ЭТО? Курякин отвернулся, чтобы стянуть часы, ремень и туфли. Он решался. - Да, сделал. Соло заслужил это вранье. После похождений напарника Илье было обидно признавать, что у него самого все сорвалось из-за этого хренова ловеласа. - Поздравляю, - американец залил в себя рюмку, отсалютовав ею в воздухе. – Понравилось? - А почему мне должно было НЕ понравиться? – Илья надвинулся на Наполеона, который и не думал освобождать ЕГО кресло. – Иди в свой номер и напивайся там, ковбой. Я хочу принять душ и лечь спать. - Так сильно вымотался? – улыбка Соло отдавала «материнской» заботой. – Поберег бы ты себя, большевик. Тебе еще долго придется ублажать эту мадемуазель. Покачиваясь, американец поднялся и звонко отставил рюмку на угол комода. Финиш. Они замерли друг напротив друга, как два изваяния противоречивости. Илья вздернул подбородок, чтобы казаться еще выше, чем он был, – недосягаемым для колкого взгляда напарника. За одно то, что он видел, ему хотелось десантироваться от американца на Луну: Соло был пьян и оттого не контролировал градус ревности в собственных глазах. Это завораживало. Илья никогда не видел своего напарника таким уязвленным. Долгую минуту Наполеон гипнотизировал его, а потом резко отпихнул назад. Русский перехватил запястья американца, но тот не желал завязывать с дебошем – он врезался в него грудью, и тогда Илья все же рухнул. На кровать. Отчего его раны на спине заныли, но внимание к себе не привлекли. - Ты жалкий дилетант, - между тем окрестил его Соло, лихо седлая бедра Ильи. – Я не думал, что ты согласишься и зайдешь так далеко. Я вне себя, черт подери. - Ну, не одному тебе снимать сливки, ковбой. Мутные глаза Наполеона сощурились. На памяти Курякина его коллега впервые позволял себе подобную откровенность. И виной тому был не алкоголь – скорее, для Соло алкоголь был единственным способом вытащить свои чувства наружу. - Как вы с ней занимались сексом? - Тебе в подробностях или можно обобщить? – не остался Илья в долгу. Соло держался, а после взвыл и уперся локтями по обе стороны от головы Курякина. Он опустился, позволяя русскому ощутить свой вес, тепло и горьковатое дыхание. Илья не шевелился, глядя на него утомленно и сердито. «Я устал от привязанности к тебе». Наполеон молча закрыл глаза и приткнулся к Илье лбом. Курякин тоже сомкнул веки. Он медлил, слушая чужое дыхание, а потом потянулся, чтобы… Но тут Соло всхрапнул, съезжая носом в сгиб его шеи. Хуже Габи, suka. В сто раз хуже Габи. Гребаный америкос! Курякин жалобно выдохнул в потолок. За что ему все это...