Защитница охотников за привидениями

      У меня было много работ, я приготовила несколько чистых листов и рядом расположила свои наработки, эскизы. Мой кабинет буквально был завален. Мечась от мольберта к большому столу, я, в прямом смысле, разрывалась на части. Мне хотелось сделать всё и сразу, ведь времени мало оставалось. Встав рано утром в 6 часов 15 минут, приехала в выделенный мне кабинет, и работа закипела. Изредка отдыхая по 10 минут, вскоре я почувствовала, что у меня уже болят руки. Работая без перерыва, я совсем забыла о времени.       Протяжный скрип двери, послышавшийся за моей спиной, испугал меня. Оторвавшись от моей работы, я обернулась на звук и вздохнула с облегчением, это всего лишь была моя участливая подруга Аня, которая решила навестить меня, и посмотреть, чем я занята. Когда она вошла, я увидела в её руках пакет с едой для меня, приветствуя меня, сказав жестами:       – Тебе пора поесть! Время уже 2 часа дня.       Только сейчас я вспомнила о времени. И только когда Аня упомянула о еде, у меня заурчал живот, странно я подумала, раньше не чувствовала, что хочу есть. Аня неодобрительно покачала головой, потом протянула мне бутерброды и горячий чай.       – Лучше суп, чем холодные перекусы. Ох, какая я голодная, – заныла жестами я.       Моя подруга только тихо хихикнула.       – Что ты нарисовала? – сказала она, кивнув в сторону, где лежат ватманы на столе.       – Посмотри сама, – устало улыбнулась я.       Аня подошла к столу и увидела, три нарисованных наброска, и ещё один в современном стиле реалистический рисунок, в котором были добавлены элементы фантазийного узора. Это на тёмном фоне был портрет девушки с грустными глазами на светлом лице, это помогало выделить блики. На переднем плане светлое лицо девушки, а позади тёмный фон, странно фиолетово-чёрный и более голубой цвет с переливающимися оттенками. Так что бы шею девушки было видно, как бы в плавно переходящей тени от нежно голубого оттенка до красно-розового оттенка. Яркие зелёные глаза, как изумруд, смотрящие в сторону слегка с опущенным взглядом. Открытые нежные женственные плечи в обрамлении шали из темно-синего шёлка, как синяя ночь. Вид лица отражает хладнокровие, грусть, спокойствие.       Я вытирала испачканные краской руки влажной салфеткой, собираясь перекусить.       – Выглядит красиво, но грустно, – сказала жестами Аня.       – Ты о портрете? – спросила жестом я.       Она кивнула.       – Ты почувствовала грусть от этого портрета? – спросила я.       – Да, – ответила она.       Я слегка кивнула, что поняла, затем продолжая объяснять:       – Это название портрета «Грустная красавица».       – Ты рисовала гуашью?       – Да, – ответила голосом я, потом продолжая жестами. – Я передаю через этот портрет мои грустные чувства.       – Опять, – произнесла укоризненно тихим голосом она.       – Нет, я просто вложила чувства, чтобы освободить своё сердце. Я не хочу удерживать мрачные чувства в сердце. Я всегда рисую с чувствами, но иногда бывает, и просто обычно рисую, – сказала я жестами, при этом поглощая бутерброды и запивая тёплым чаем. – Только одна картина с чувствами, а другие картины будут обычными. Я успела нарисовать этот важный портрет. Лучше не говори Андрею, пусть это будет нашей тайной.       Аня любит тайны, улыбнулась мне и сказала:       – Окей.       Улыбнувшись, я вслух произнесла, как говорил бы здоровый человек, который хорошо слышит и говорит:       – Анечка, я хочу сказать важное кое-что.       Аня услышала не вполне мои слова, но прочла по моим губам, и так поняла.       На улице стало пасмурно, серые тучи густели, но дождь ещё не начался. Напрасно ярко сверкает молния, сильно гремит гром. Жители штата Нью-Йорка слышат гром. Это предупреждение охотникам за привидениями. После грома над городом Нью-Йорка звучал далёкий голос умершего доктора: «Вот будет начинаться переворот в жизни людей, охотников за привидениями и их друзей». И никто не слышал эти слова.       Теперь в кабинете мы с Аней услышали сильный громкий гром, такой звук мы раньше не слышали. Моя голова разболелась от этого громкого грома.       – В первый раз я слышала такой гром, – промолвила жестами Аня, смотря в окно, где блестели молнии.       – Да, – сказала жестом я. – У меня голова болит. Блин, как же я буду рисовать? Аня, я подумала, после разговора ты сразу уйдёшь домой, потому что мне нужно рисовать, и совсем нет времени для отдыха, понимаешь?       Она кивнула, что понимает.       – Славно. Ну что ж такое, моя голова стучит?! – разозлилась я из-за головной боли.       – Даша, успокойся, а то будет больше болеть твоя голова.       Я умолкла, чтобы успокоиться.       – Даша, ты хотела сказать мне кое-что важное, – напомнила она.       – Ах да, вспомнила. Аня, ты знаешь старика, которого мы встретили вчера?       – Вчера? – переспросила она, – Вчера мы встретились с доктором Поха. Да, и что?       – Ты ничего странного не заметила?       – Похоже, что нет, – покачала головой она.       – Доктор Поха, это ты слышала? – «кавычки» руками показала я ей.       – Это мне что-то напоминает, – ответила она.       – Угу, никто не помнит их, – говорила я себе вслух.       – Что? Ты что сказала? – переспросила она.       – Ничего, – ответила я. – Аня, помнишь, что я очень давно увлекалась чем-то?       – Не-а, – покачала она головой.       Вздохнув, я сказала жестами:       – Мы были в школе, нам было 14 лет, и я рассказала тебе об охотниках за привидениями и дала тебе мой блокнот с рисунками и рассказами об охотниках за привидениями. Помнишь?       – Ну да, очень давно. Мы были девочками.       – Вот, вчера ночью перед сном я все вспомнила из-за имени доктора Поха. Снова старые чувства вернулись ко мне. Просто меня это раздражает. Я не знаю, как быть с этими чувствами.       Она улыбнулась, покачав головой, сказала:       – Ага, я помню, это причина – тебе так нравились охотники за привидениями.       – Не говори, – спокойным голосом сказала ей я, скрестив руки на груди, потом жестами говоря. – Лучше никому не говори, что я поклонница охотников за привидениями.       – Знаю, ты не перестаёшь быть их поклонницей.       И она развела руками, пожимая плечами, этот жест показывал, что ничего с этим не поделать. Мне только оставалось подтвердить:       – Да, это правда. Я их поклонница все свои 16 лет. Я верю им, а другие нет, говорили, что охотники за пр. лгали и они мошенники. Я не согласна с другими людьми и не верю их словам. Я знаю, что охотники спасли многих людей от привидений и монстров. Они уже давно это делали, с тех времени, когда нас ещё не было на свете. А теперь меня мучил образ доктора Поха и не выходил из моей головы. Как же так получилось, что я оказалась с ним рядом? В реальности?       На что она мне сказала:       – Да, не знаю, но ты о них знаешь многое.       – Угу. Много лет я искала их, но они не появлялись передо мной.       – Ещё бы, уже целых 16 лет ты их поклонница.       – Очень давно почему-то они дали мне надежду, тогда когда я ещё была маленькой. Да, подарили это чувство, которое раскрыло границы моего воображения и вдохновения для фантазий. Я не существую без фантазии, жизнь без них пуста. Воображение помогает мне красиво рисовать, а значит, и жить счастливо.       – Ты мечтательница и фантазёрка!       – Да, меня и сейчас так величают, – усмехнулась я. – Но я удивлена и шокирована, что доктор Поха существует, что я его вижу, а значит и охотники за пр. существуют. Я хочу найти их. И тогда моя мечта обязательно сбудется.       Я подошла к окну и посмотрела на улицу Нью-Йорка, вспоминая прошлое, я незаметно для себя успокоилась, и моя головная боль постепенно отступила.       – Даша! – звала голосом Аня.       Я развернулась, медленно подошла к ней.       – Ты хочешь отыскать этих охотников?       Я ей в ответ лишь кивнула.       – Тогда я с тобой. А если их всё-таки нет, что будем делать дальше?       – Не знаю, боюсь об этом даже думать. Наверно они умерли, но я хочу узнать о них. Бывшие поклонники отвернулись от них и забыли, а они ушли в тень и стали неизвестными. Я бы спросила доктора Поха о них, но так не решилась. Он, конечно, был с ними знаком, но больше времени проводил с Даной Барретт, чем с остальными.       – Кто эта Дана?       – Дана Барретт, она давно тут работала. Она встречалась с Питером Венкманом. А, сейчас она может быть его женой или они уже расстались, я не знаю.       – Офигенно, ты знаешь имена охотников.       Я усмехнулась знающей улыбкой ей.       – Почему ты не можешь спросить у доктора Поха?       – Не знаю, но он знает, что люди забыли охотников.       – Угу. Я узнала, что есть молодые охотники здесь.       – Что? Где ты узнала?       – Это разговор двух глупых людей, они хотели пошутить над охотниками по телефону и сказали, что у них появился призрак, но это точно не правда! Этот разговор услышал Андрей, проходя мимо, рассказал мне.       Я покачала головой, конечно, неприятно.       – Мне нужны старшие охотники.       – Понятно.       – Анечка, пойми меня, я знаю, что веду себя как ребёнок, но я хочу осуществить свою мечту раньше, чем наступит моя старость, а там и до гроба не далеко останется. Время уходит, уже прошло 16 лет, а я всё мечтаю их отыскать.       – Даша, действительно ли это твоя мечта? – грустно спросила она.       – Да, я мечтаю встретить их вживую. Моя цель оправдывает средства.       На несколько секунд воцарилась тишина, а затем Аня нарушила её, сказав:       – Не грусти, Дашенька. Я и Андрей будем рядом и поможем воплотить твою детскую мечту в реальность.       У меня на лице отразилась грустная улыбка.       – Спасибо, Аня, – крепко обняла я её.       «Пусть её желание исполнится. У нас раньше не было приключений. Сейчас мы находимся в загадочном Нью-Йорке. Это наше первое путешествие в Америке, надеюсь, не последнее. Если у Даши не исполнится мечта, то она будет грустить и жаловаться на свою жизнь. Мы хотим быть счастливыми и радоваться жизни», – думала Аня про себя с улыбкой.       После ухода Ани мысли об охотниках за пр. не дают сосредоточиться, мешают рисовать, я не могу контролировать свои мысли. Что-то со мной происходит, вот только что:       – Прочь из моей головы. Я не хочу думать об этих докторах. Я не собираюсь спрашивать или просить доктора Поха. Всё! Я участвую в конкурсе!       Я подошла к столу, где лежал портрет, и долго смотрела в глаза красавице.       – Эти глаза мои. Я думаю, что эти глаза могут вызывать чувства у людей, – села я на стул перед столом. – Смешно звучит, как в произведении Гоголя «Портрет». Картины могут влиять на нас, передавая чувства, которые вложил и запечатлел художник, как будто оставил свой след. Рей Стенц, Игон Спенглер, Питер Венкман и Уинстон Зеддмор, где вы сейчас находитесь? Я смогу вас отыскать или нет? – мрачно смотрелись мои глаза, и я загрустила.       Через несколько часов я устала, и пальцы рук болят, посмотрев на часы, уже показалось восемь часов вечера.       – Уже скоро ночь. Мне пора домой!       Я успела дорисовать портрет грустной девушки, и ещё второй рисунок тоже, но только наполовину. Я все постаралась нарисовать.       – А чего Андрей не пришёл забрать меня домой?       Я аккуратно положила свои работы на полку, надела куртку и намотала на шею шарф, взяла смартфон и рюкзак, набрав номер Андрея. Уходя, выключила свет и закрыла дверь на ключ. Когда я шла к выходу, неожиданно я столкнулась с доктором Поха, он неспешно надел серый плащ, держа портфель в руках. Я тогда хорошо перепугала его.       – Простите, что вы тут делаете? – перепугано спросил доктор меня.       Я показала ему жестами: «Я иду домой, ищу выход».       – Аааа, понял, я провожу вас, мисс.       Потом он проводил меня, а я ждала ответа Андрея в мобиле, и вот через несколько секунд услышала его голос.       – Андрей, ты где? Я уже иду домой! Почему ты не посмотрел на время?       Он послушал меня, а потом ответил:       – Даша, извини, я в пробке. Ты можешь чуть-чуть подождать?       – Угу.       – А пока подыши свежим воздухом.       Я подумала с неприятием: «Грязный воздух. Из газа машин. Много машин в Нью-Йорке». Потом я вздохнула.       – Через сколько время ты приедешь?       – Наверно, минут через 30.       – Хорошо, я подожду.       Закончилась связь.       – Извините, доктор Поха, – сказала старательно по-английски с русским акцентом я.       Он помахал рукой, значит все нормально. Я улыбалась ему, и он мне тоже.       – Сколько картин вы успели нарисовать, мисс? – по-английски спросил он меня.       Я его не до конца поняла, и затем он спросил с помощью жестов рук. Я показала ему на пальцах, что одну, и доктор Поха снова улыбался. Вдруг ко мне пришла мысль в голову: «Спроси у него про охотников, ты хочешь спросить у него!», а я быстро отогнала эту мысль.       Мы попрощались с охранником-смотрителем, вышли из музея искусств.       – Вы сейчас уходите домой, мисс?       Я кивнула с улыбкой.       – А вы тоже, доктор Поха?       Он опять улыбнулся, но грустно, старательно и чётко сказав:       – Нет, я иду по важным делам, к сожалению, я не могу рассказать вам об этом больше. Мисс К., постарайтесь дорисовать. Жду не дождусь ваших рисунков.       Я сказала по-английски: «Спасибо. До свидания, доктор Поха».       – Гуд бай, мисс К., – помахал рукой мне он.       Он спешно уходил, пока я смотрела ему вслед.       – Важное дело… Он такой добрый, раньше он не был таким, – взглянула я на небо. – Ночное небо… Какие дела у доктора Поха на ночь глядя?       После сильного дождя свежий ночной ветер подул мне в лицо, и я сказала шёпотом:       – Днём был скверный звук грозы. Что это значит? Я один раз слышала этот гулкий звук грома, но такого не было у нас.