Огни ночного Лондона

Кларенс. Уже в половину девятого утра улицы Лондона были полны людьми. Кто-то спешил на работу или учебу, поглядывая на тикающие стрелки наручных часов, кто-то, зевая, выходил на улицу с чашкой горячего чая, в мягком халате, забирая утреннюю газету, другие же неторопливо ступали по вымощенным серой плиткой дорожкам, уткнувшись в смартфон и читая свежую ленту новостей. Кларенс был человеком принципов – он никогда не опаздывал на занятия. Случилась ли авария на дороге или пожилой старушке было проблематично перейти через оживленный перекресток самостоятельно – не важно. Юношу в этом мире ничто не интересовало, кроме личной выгоды из какого-либо дела. Убрав за ухо, не увешенное разномастными гвоздиками и колечками, длинную прядь волос, Кларенс поспешил на занятия. До начала первой пары оставалось еще десять минут и времени вполне хватало на повторение изученного материала. Вдруг за окном аудитории раздался грохот, небо затянулось тучами, как заживающая рана, а после секундной яркой молнии улица омылась дождевыми каплями. Ливень был настолько неожиданным, что Кларенс уже пожалел, что оставил дома зонт. Заглядевшись еще на пару минут в огромное окно, Бредфорд и не заметил, как профессор Харингтон оповестил студентов о начале пары. История Англии. Возможно, единственный по-настоящему любимый предмет Кларенса. Все лекции были записаны наипрекраснейшим почерком, которому по-доброму завидовал даже сам профессор. Все два часа мистер Харингтон дискутировал со студентами на тему Викторианской эпохи. Все самые значительные элементы эпохи: Викторианское искусство и литература, политика и мораль. Тем для обсуждения было предостаточно. Кларенс за эти два часа забыл о всех личностных проблемах. В конце пары профессор подозвал лучшего студента к себе. – Мистер Бредфорд, я хотел бы Вас о чем-то попросить, – седой и высокий мужчина вышел из-за стола и снял с переносицы свои круглые очки. – Не поможете ли Вы с учебой мистеру... Ох, все время забываю его фамилию, ибо он постоянно спит на моих занятиях и никак не откликается. Кларенс был немного удивлен подобной просьбе, потому как многие преподаватели знали, что парень он некоммуникабельный по отношению к своим сверстникам, но отказать было неприемлемо. – Конечно, сэр. Но могу я хотя бы имя узнать? – с поддельным интересом спросил брюнет, прижимая к груди пару учебников и тетрадей. Мистер Харингтон дотронулся пальцами до густой пепельной бороды и нахмурил брови. – Марк. Да, его точно зовут Марк. Такой примечательный юноша. Он еще, кажется, играет за городскую сборную по баскетболу. Думаю, Вы его можете встретить на тренировке во внутреннем дворе, – профессор взял со стола шляпу и длинный серый зонт. – Очень прошу Вас, Кларенс. Вы единственный, кто сможет помочь ему. Другие преподаватели стали менее снисходительными к таким студентам, как Марк. А теперь мне нужно торопиться на собрание. Всего хорошего, мистер Бредфорд. – Я сделаю всё, что в моих силах, профессор, – покорным тоном ответил парень и проводил взглядом мистера Харингтона. «Чёрт меня побрал так оживленно вести себя на сегодняшней лекции. Лишнее внимание преподавателей мне ни к чему. Чёрт, чёрт, чёрт! Я планировал уйти после занятий сразу домой, чтобы тщательно подготовить себя к встрече в ночном клубе, но никак не хотел подготавливать какого-то накаченного балбеса к сдаче осенних тестов. Дерьмо! Придется ведь самому тащиться во двор и выискивать этого идиота. Если бы я знал, то молчал бы сегодня, как рыба, лишь внимательно слушая объяснения профессора. Ох, что же остается... Думаю, лишняя чашка чая с мелиссой мне сейчас не помешала бы». Кларенс вышел из аудитории и по дороге на следующую лекцию всё обдумывал предстоящие внеклассные занятия с незнакомым ему Марком. Тот факт, что Марк был его одногруппником, ничего не решал. Юноша не общался со своими сокурсниками, если в том не была острая нужда. Но, как оказалось, не всё в этом мире можно делать в угоду себе.

***

Марк. Буквально на первых минутах лекции я провалился в глубокий сон, так как не успел нормально выспаться ночью. История Англии. Предмет неплохой, даже можно сказать, что он мне нравился, но минус в том, что я постоянно непроизвольно засыпал под нудный треп профессора. Сегодняшний день тоже не стал исключением. На повестке дня была викторианская эпоха – продолжение промышленной революции, развитие капитализма. Относительная скука. Хотя, должен отдать должное мистеру Харингтону – рассказывал он интересно, всем своим естеством пытаясь заинтересовать своих нерадивых студентов. Сквозь сон я слышал, как он затронул начало февральской революции и рассказывал о подавлениях беспорядков за пределами Лондона. Я не до конца заснул, как говорится, пребывал на грани между сном и реальностью, то есть я слышал Харингтона, даже понимал, о чем он говорит, а мое сонное воображение рисовало красочные картинки. Мне снилось, что я предводитель тогдашних формирований и я был главным "задирой" – именно я организовывал восстания в поддержку тогдашней власти. В моем воображении рисовалась картина на главной площади города – я стою в теплом тулупе и черном вязанном шарфе, но без шапки, поэтому мои волосы покрывал ровный слой снега, от чего становилось только холоднее. Я чувствовал все так, словно не сплю на задней парте в аудитории университета, а стою там, на площади, в далеком 1848 году и кричу, срывая голос, чтобы собравшиеся меня услышали. Однако, мое воображение прервал назойливый звонок. Надо же, так быстро прошло полтора часа. Я не привык задерживаться, поэтому с трелью звонка быстро схватил сумку и пулей вылетел из аудитории, спускаясь вниз, в раздевалку, чтобы пораньше прийти на тренировку. Всегда, когда у меня было плохое настроение – я шел на тренировку, это меня отвлекало от посторонних мыслей, чувств, ощущений. Причиной моего плохого настроения стал вчерашний юноша. Он запал мне в душу, даже не знаю, как и почему. Вроде, очередной мальчик на одну ночь, ночью потрахались, утром разбежались по своим углам, но как он мне отдавался… Никогда не забуду. Я махнул головой, стараясь избавиться от его образа в голове и сосредоточиться на работе. Переодевшись, я вышел на поле и решил начать с пробежки и разминки. Я оставил сумку с остатками формы на скамейке и начал бежать по выделенной полосе. Не пробежав и пары кругов, я заметил, как на стадион зашел мой одногруппник. «Странно, что он тут забыл? Он никогда не пылал любовью к спорту». Мысленно хмыкнув, я продолжал бежать, стараясь не сбивать дыхание и не задыхаться в беге.