Октябрь 2018 года,
Лондон, особняк Рабастана Лестрейнджа
Дэшвуд в неверии качал головой.
— Знаете, Лестрейндж, я теряюсь в догадках, что такого должна была сделать эта женщина, чтобы вы её простили? — не сдержался он.
— Эта женщина, — хмыкнул Рудольфус, — Эта женщина была моей законной женой. А простить я её смог не скоро, только, когда понял её мотивы. Подумайте сами: она была совершенно измотана отношениями с Тёмным Лордом, я был её единственной опорой. И она, прочитав письмо моей бабки и поняв его по-своему, побоялась меня потерять. В Тёмном Лорде она была уже не так уверена на тот момент, а остаться одной, видимо, боялась. Не потому, что Беллатрикс нуждалась в ком-то кроме Повелителя, о нет. Но потому, что она боялась окончательно лишиться рассудка, если рядом не будет кого-то, кто сможет удержать её от безумных поступков. До того момента я даже не понимал, насколько на самом деле был ей нужен.
Дэшвуд слушал Лестрейнджа, но никак не мог осмыслить его слова. Это всё казалось форменным сумасшествием. Убийство невинной девушки и тот факт, что мистер Лестрейндж простил это супруге. А Беллатрикс? Как она могла быть столь жестокой? Ведь и сама она не хранила верность браку! Да даже если бы она была самой верной женой на свете, нельзя совершать такие злодейства, вот и всё!
— Мне нужно отредактировать текст, — пробормотал Дэшвуд. — И уже очень поздно…
— Ну да, у вас приступ отвращения ко мне, — насмешливо сказал Лестрейндж. — Возвращайтесь завтра, когда ваше любопытство пересилит моральные убеждения.
Когда Даниэль вышел на улицу, он только порадовался ночной прохладе. Время от времени ему было на самом деле тяжело слушать историю Рудольфуса. Бедная Ленора Коул… Он ведь теперь ещё не скоро сможет выбросить её из головы. Как жаль бедную девушку!
Даже вернувшись домой, Даниэль оставался рассеянным и отвечал на реплики жены невпопад. А потом и вовсе спросил у Линет следующее:
— Как думаешь, ты могла бы убить человека?
— Конечно. И очень скоро это сделаю, если ты не перестанешь задерживаться на работе, — хмыкнула та.
Дэшвуд покачал головой.
— Нет, я серьёзно… Если бы, например, нашему браку угрожала опасность?
Линет посмотрела на него так, словно едва сдерживалась от того, чтобы покрутить у виска.
— Дэни, ты ведешь себя очень странно в последнее время, — заметила она.
— Не бери в голову. Я, видимо, заработался, — поспешно сказал Дэшвуд.
Всю ночь Даниэль Дэшвуд ворочался и никак не мог заснуть. А когда ему случалось задремать, страшные образы сменяли друг друга. Испуганное лицо рыжей горничной, такое реалистичное, как если бы он сам видел её, ночное кладбище с торчащими тут и там крестами, и жуткая, словно и не человеческая вовсе, фигура с длинными волосами, развевающимися на ветру. И раскатистый полоумный хохот. Дэвуш дважды или трижды вскакивал в холодном поту, пока не принял зелье сна без сновидений.
На утро он, — следовало этого ожидать! — чувствовал себя совершенно разбитым и страшно опоздал на работу. Скитер весь день бросала на него подозрительные взгляды, и, не выдержав, в конце дня поинтересовалась, заболел он или же завёл любовницу? Ей непременно хотелось знать, почему коллега постоянно имеет столь не выспавшийся вид.
— Второе, — раздраженно буркнул Дэни, который был совершенно не в настроении оправдываться.
— А я всё никак не найду этого пресловутого Лестрейнджа, можешь себе представить? — вздохнула Скитер. — Как сквозь землю провалился…
— Может, не стоит его искать? Всё же персона довольно опасная, — осторожно проговорил Дэшвуд.
— Ничего, зубы-то у него считай вырвали, теперь не покусается, — хохотнула Скитер. — Без палочки что он сделает? А мне просто необходимо сделать пару снимков этого человека, чтобы на чём-то построить материал!
Дэшвуд хотя и отговаривал коллегу искать Лестрейнджа, и искренне считал его опасным человеком, однако же чувствовал в себе всё разгорающийся интерес. И постепенно убеждал себя в том, что сам Рудольфус ничего особенно плохого и не сделал этой несчастной Коул, это всё его жена… А она же Беллатрикс Лестрейндж, чего ещё ждать от столько печально известной ведьмы? А мемуары надо бы дописать… В общем, Дэни едва дождался окончания рабочего дня и буквально сорвался с места.
Скитер только головой покачала, подумав, что точно Дэшвуд любовницу завёл. Оно и понятно: столь ранний брак, ребёнок, рутина. А он же совсем молодой, вот и хочет свободы. Предвкушая, как будет рассказывать об этом коллегам из других отделов, мисс Скитер с улыбкой на губах вносила правки в свой материал об одной оскандалившейся квиддичной звезде… Когда дверь хлопнула опять, Скитер даже не обернулась, решив, что это Дэшвуд что-то забыл.
— Миртл, привет, — раздался женский голос.
Скитер, не веря в своё счастье, порывисто обернулась и увидела жену Дэшвуда. На ещё и с их девочкой на руках. Вот это удача! Линет Дэшвуд, как всегда, вид имела довольно потрепанный, как и все молодые мамочки, по глубокому убеждению Скитер. Волосы забраны в небрежную гульку на затылке, на растянутой кофте следы детских мелков. И как можно было променять работу в «Пророке» на Дэни Дэшвуда и слюнявого ребёнка? А ведь Линет окончила стажировку при газете с отличием и имела такие хорошие перспективы…
— Линет, какая приятная неожиданность! Давно ты к нам не заходила! — распелась Миртл Скитер самым радостным голосом, поспешно поднимаясь навстречу гостье. — А Люси как выросла и так похожа на тебя! Просто прелестный ребёнок!
Больше детей Миртл Скитер ненавидела только гоблинов, но, конечно, ни с кем своими соображениями не делилась.
— А Дэни куда-то отошёл? — спросила Линет Дэшвуд после обмена приветствиями. — Мы с дочкой гуляли и хотели зайти его проведать. Ты знаешь, Дэни так много работает, что мы его почти не видим…
Миртл Скитер едва спрятала на скорбной миной откровенное торжество. Вот и настал её момент славы!
— Линет, но Дэни ведь всегда заканчивает вовремя, — протянула она с нотками жалости.
— Мам, пить хочу! — потребовала в это время Люси.
Линет Дэшвуд непонимающе захлопала глазами и опустила ребёнка на пол.
— То есть как это — вовремя? Он домой за полночь приходит, потому что его постоянно нагружают работой!
— Мам! — канючила девочка, дёргая мать за штанину. — Пиить!
— Сейчас, Люси, — рассеянно отмахнулась Линет. — Нет, Миртл, погоди… Ты, наверно, что-то путаешь. Даниэль почти месяц задерживает до ночи, очень устаёт…
Заметив злорадное торжество в глазах Скитер, миссис Дэшвуд осеклась. Она мигом вспомнила скандальную славу мамаши Миртл, вспомнила, как и сама Миртл себя обычно ведёт, и взяла себя в руки. Натянуто улыбнулась, опять беря ребёнка на руки.
— Наверно, я что-то перепутала. Скорее всего, у Дэни подработка в другом месте, — сдержанно проговорила она.
Миртл похлопала Линет по плечу.
— Правильно, дорогая, только так. Надо держаться, ведь у тебя ребёнок. И потом, мудрая женщина всегда умеет простить… Одной-то ведь растить ребёнка тяжело…
Линет едва сдерживала слёзы обиды и унижения и могла только неопределенно мотать головой, когда Скитер провожала её к дверям. Только когда молодая мать вышла на улицу, она горько разрыдалась. Уму непостижимо! Они ведь всего три года в браке! У них дочь! Когда она забеременела, Дэшвуд клялся и божился, что если она выйдет за него, то никогда об этом не пожалеет. Она стольким пожертвовала, столько положила на алтарь их любви! Ведь Линет и сама могла стать неплохим журналистом, и тоже писать интересные статьи вместо того, чтобы стирать пелёнки! Но она выбрала семью, а он, а этот человек…
Заметив, что малышка тоже начинает реветь, Линет волевым усилием взяла себя в руки и утёрла слёзы. Потом купила Люси тыквенный сок с трубочкой, и, успокоив ребёнка, постаралась думать спокойно и трезво.
Прежде всего, полагаться на слова Миртл Скитер — верх глупости. Она самая большая сплетница во всём «Пророке», если не во всей Магической Британии! Возможно, именно сегодня Даниэль на самом деле закончил пораньше, и они просто разминулись. А Скитер и рада — наболтала невесть чего. И сама Линет хороша, верит кому попало… Прежде всего необходимо вернуться домой и проверить, нет ли Дэни дома. А потом уже она решит, что делать.
Линет специально шла домой максимально медленно, потому что страшилась найти дверь запертой на три оборота, — так только она запирала, Дэни хватало максимум на два, — а дом — пустым. И всё равно, хотя они собрали по дороге все мало-мальски интересные для Люси места, путь домой показался Линет ужасно быстрым. С замиранием сердца она вставила ключ в замок, молясь, чтобы оказалось открыто, и чтобы голос Дэни из коридора радостно прокричал «и где же вы ходили, мои дорогие»?
Ключ* пришлось провернуть три раза, и Линет прикрыла глаза. По щеке пробежала первая слеза.
— Люси, детка, иди поиграй у себя, пока мама разберет покупки, — проговорила Линет по возможности весёлым голосом.
К счастью, дочь не капризничала, потому что ей не терпелось поиграть с новой, только что купленной, куклой. И она, радостно подскакивая, умчалась в детскую. Линет же, оставив пакеты с обновками в коридоре, на негнущихся ногах прошла на кухню и тяжело привалилась к столешнице.
После всех обещаний, после всех испытаний, пройденных вместе, после того, как она подарила ему дочь! А ведь мама говорила, мама была права! Не надо было болтаться с этим голодранцем Дэшвудом вечерами после стажировки, надо было быть осторожнее и думать о будущем! Рано, рано она забеременела, и поэтому они так поспешили со свадьбой. И она поспешила с решением оставить работу и довериться этому человеку! О, пусть только вернётся, бесстыжий, она его встретит!
Тут Линет опомнилась. Доказательств-то у неё не было! Ну, ничего, это дело поправимое. Не зря она всю юность мечтала писать криминальные сводки и расследовать преступления вместе с аврорами! Необходимо срочно найти улики!
Не помня себя, Линет умылась холодной водой, и припустила в кабинет Дэни. К сожалению, поскольку в доме был маленький ребёнок, все бумаги были заперты в столе. Но Линет не отчаялась. Она всегда была лучшей колдуньей, чем Дэни, который был горазд только пером царапать. И, вскрыв стол мужа Алохоморой, стала быстро вытаскивать содержимое ящиков. Чистые пергаменты, перья, какие-то заметки… Так, что это? Похоже на рукопись книги, ничего интересного. Это? Наработки для статей… Так, что там ещё, в глубине?
Не найдя ничего предосудительного в столе Дэни, Линет наскоро убрала всё обратно в ящики и опрометью кинулась обыскивать его вещи. Проверила все карманы в одежде, которую муж носил в последнее время, и вот нашла какую-то скомканную бумажку. Дрожащими руками развернула. Почерк не Даниэля! Более аккуратный, можно сказать, каллиграфический. Наверняка женский!
— Десяток яиц, головка пармезана… Сухое красное вино…
У Линет земля ушла из-под ног. Всё было ещё хуже, чем она могла представить! У него не просто интрижка, он чуть ли не живёт с этой дрянью! Она пишет ему списки, что купить к ужину! И губа не дура, пармензан, вино, орехи и виноград, паста и ингредиенты для соуса, не иначе… Мерлин и Моргана, откуда у него только деньги на содержание любовницы? Дом и тот куплен их родителями! Вот же бессовестный! Значит, на новую кухонную мебель денег нет, а на его блудни хватает!!!
Линет стала машинально взвешивать в руке скалку. Она попросту боялась, что убьёт мужа, если в её руке окажется волшебная палочку.
Тем временем ничего не подозревающий Дэшвуд уже выслушал порцию издёвок от Лестрейнджа, глумящегося над ним за непостоянство взглядов, и, ерзая в кресле от нетерпения, слушал продолжение истории старика.
Август 1976 года,
Лестрейндж-холл, графство Йоркшир, Норт-Райдинг
Я провёл бессонную ночь в доме брата. Явившись к Рабастану в первом часу, я помешал ему: Басти проводил время с очень красивой белокурой куртизанкой. Наверняка её время стоило очень дорого, но, едва увидев меня, Рабастан тут же отослал любовницу, поняв, что дело серьёзное. Я же был настолько подавлен, настолько терзаем чувством вины и горечью, что выложил ему всю историю с Ленорой как на духу. Басти выслушал меня с несвойственной ему серьёзностью.
— Рудольфус, но ведь Беллатрикс и сама-то… — Басти осёкся, видимо, не будучи вполне уверенным в своих догадках. — Они ведь с Тёмным Лордом всё ещё вместе?
— Не знаю. Он не зовёт её, а она не хочет навязываться, — проговорил я, понимая, что скрывать правду от Рабастана уже попросту невозможно. — Но речь сейчас не об этом. А об этой несчастной девушке, которую я так подвёл.
Рабастан покачал головой и налил нам обоим по стакану огневиски. Его лицо показалось мне на удивление взрослым, и я вдруг вспомнил, что моему брату уже двадцать два года, хотя я почему-то всё ещё воспринимал его как вчерашнего школьника. Но теперь, когда Басти был собран и серьёзен, он очень сильно напоминал отца, а в его обычно беззаботном взгляде отражалась бурная мыслительная деятельность.
— Ты тут не виноват, это факт, — вынес он вердикт в конце-концов. — Малышка горничная сама запрыгнула на тебя, как только представилась возможность. Ты её не принуждал и не склонял к этому. Ты был осознанным выбором этой пустокоголовой горничной, и она должна была понимать, во что ввязывается. Беллатрикс никогда не утруждала себя изображением истинной леди в общении с прислугой. Только слепой бы не понял, служа ей, что такая может и Аваду промеж глаз впечатать.
— Она не знала, что Беллатрикс Пожирательница Смерти, — покачал я головой. — И вряд ли понимала, чем всё может закончиться.
Басти хмыкнул и отпил огневиски.
— При всём уважении к нашей великолепной Белле, Руди, она и без Метки могла бы кого хочешь на тот свет отправить, — заметил Рабастан. — Не понимаю только, какое ей дело до того, кто в твоей кровати!
— Говорю же, неправильно поняла письмо нашей бабки, — напомнил я, тоже отхлебывая из стакана.
Про моего неучтённого отпрыска я тоже рассказал, взяв с Рабастана слово держать это в тайне. Брат был удивлён, конечно, но не очень сильно. Вероятно, и так догадывался, что у меня кто-то есть.
— А почему она подумала, что Коул беременна? — резонно вопросил Рабастан.
Я гнал от себя этот вопрос, как только мог.
— Нет, Басти, если это на самом деле было так… Я не смогу простить Беллатрикс.
Я малодушно не хотел знать правду и упорно закрывал глаза на очевидное. Ведь даже Беллатрикс не была настолько сумасшедшей, чтобы ни с чего убить девушку… Мысль о том, что Ленора могла быть беременной, казалась невыносимой.
— Инферналов мне в дом, я не могу! — воскликнул я, вдруг вскочив и яростно швырнув бокал в камин.
Только осколки брызнули и Рабастан поморщился. Он, по жизни отличающийся феноменальной безалаберностью, в собственном доме старался поддерживать порядок.
— Сижу тут и ною! Я должен был предвидеть, должен был предугадать! Но, понимаешь, мне и в голову не приходило, что Белла настолько чокнутая!
— Тише, брат, не вини себя, — с нажимом проговорил Рабастан, вставая и крепко сжимая мои плечи. — Хоть на кофейной гуще гадай, поступки Беллатрикс ты никогда не сможешь предвидеть. Ещё раз говорю тебе, тут виновата только Белла. Хотя дементоры её знают, что повернулось в её голове. Может, они с Тёмным Лордом расстались?
— И что, это повод для убийства? Ей прекрасно известно, что если бы она захотела ко мне вернуться, все мои интрижки закончились бы одним днём!
Рабастан усадил меня обратно в кресло и, взмахом палочки починив стакан, опять налил мне огневиски.
— Нет ничего страшнее отвергнутой женщины, — назидательно заявил Басти. — Наверное, это разрыв с Лордом так на неё повлиял. Испугалась, что останется одна, и решила предпринять меры, чтобы хотя бы тебя удержать. И правильно делаешь, что про сына никому не говоришь… Лучше ему пока оставаться Гиббоном.
— Да уж наверное, — хмыкнул я, жадно отпивая из бокала.
— Даже отцу лучше не знать, — продолжил Рабастан. — Он сцепится с бабкой, воюя за мальчишку, и только клочки полетят… Все всё узнают, будет скандал. И Белла, опять-таки, непредсказуема…
— Как она могла, Басти, как она могла? — горько повторял я, качая головой. — Я ведь никогда ничем её не попрекнул. Всегда закрывал глаза на её связь с Милордом. И, видит великий Салазар, не из страха перед ним, а из-за любви к ним обоим!
Рабастан посмотрел на меня с жалостью и потрепал по плечу.
— Как хорошо, что из нас двоих только ты такой благородный, — заметил он. — Не представляю, как ты живёшь, Руди.
— Благородством тут и не пахнет, — отмахнулся я. — Всегда хочу как лучше, а в итоге все, к кому я привязываюсь, погибают…
— Не вини себя, сотый раз говорю. Так будет только хуже, — заверил меня Басти. — Скажи лучше, ты на самом деле решил развестись с Беллатрикс?
— Ты думаешь, я смогу с ней жить после такого? — вскинулся я.
— Спокойно, спокойно. Кто тебя знает? Ты Белле всякое прощал.
— Но не убийство беззащитной девушки, — помотал я головой.
Басти тяжело вздохнул.
— С другой стороны, Руди, какая-то полукровка… Тёмный Лорд на самом деле не обрадовался бы, узнай он о твоей интрижке. Да и отец был бы не в восторге, приживи ты ублюдка от горничной…
— Нет, она не могла быть беременной, — возразил я, убеждая самого себя. — Она пила зелье, чтобы этого избежать. Мы это обговаривали.
— «Мы»! Руди, ты что, на самом деле увлёкся не на шутку?
Я раздраженно отмахнулся и опять сделал глоток огневиски.
— Она была со мной в самый тяжёлый период моей жизни, — признался я. — Единственная принимала меня таким, какой я есть, и ничего не ждала взамен за это.
— Брось, мы все тебя обожаем. Отец, я, даже Белла. Ты никогда не был один, — проговорил Басти, старательно ища мой взгляд.
Я покачал головой.
— Когда не стало Сандры… Всё перевернулось с ног на голову. Я стал самой худшей версией самого себя. Но она всё равно была рядом и заботилась обо мне. Просто любила меня, понимаешь? Я никогда не чувствовал, чтобы кто-то другой так ко мне относился. Может быть, только мать…
— Ну да, сравни матушку с горничной-полукровкой, — фыркнул Рабастан. — Серьёзно, Руди, вон Долли тоже с тебя пылинки сдувает, и что? Нельзя забывать о том, кто ты. Ты серьёзно хочешь развестись с законной женой из-за какой-то полукровки?
— Иди ты к инферналам, Рабастан, я хочу развестись с Беллой не из-за другой женщины, а из-за её поступков! — вскипел я. — Какая разница, полукровку она убила, или чистокровную. Беллатрикс поступила чудовищно, и даже я не могу её простить.
— Руди, будем смотреть правде в глаза, — увещевал меня брат. — То, что Беллатрикс отбитая на всю голову стерва, ни для кого из нашей семьи не секрет. Но даже отец свыкся с ней, как с неизбежным злом. У Беллы ведь масса хороших качеств. Она удивительно смелая, и на неё можно положиться в любом рисованном деле. А помнишь, как она кинулась спасать меня от дромарога, когда я был мальчишкой? К тому же я руку даю на отсечение, что Беллатрикс по-своему тебя любит.
— Да, когда ей что-то надо, — отмахнулся я.
— Да нет же. Если бы ей было на тебя плевать, она бы не убила твою любовницу, — уверенно заявил Рабастан. — Ты для неё много значишь, будь уверен. Помнишь, когда тебя сослали во Францию? Она постоянно просила Лорда за тебя.
— Очень мило с её стороны, учитывая то, что я отправился в ссылку только потому, что имею несчастье быть её мужем, — ядовито отозвался я.
— Ты дорог ей, говорю тебе! Если бы Беллатрикс хотела, она давно была бы вдовой, и никто не мешал бы её отношениям с Тёмным Лордом! Но ведь она возвращается к тебе, живёт с тобой!
— Конечно, ведь Тёмный Лорд почему-то не горит желанием жить с ней вместе, — хмыкнул я. — Только поэтому она и возвращается. Она не настолько ему нужна. Может, ещё ей нужна моя поддержка и моё имя, чтобы спокойно продолжать эти их отношения. Мы даже живём как брат с сестрой с того дня, как Беллатрикс забеременела Сандрой. К слову, я почти уверен, что нашу дочь она считает главной ошибкой в своей жизни. Ведь это на целых девять месяцев отдалило её от Темного Лорда!
Рабастан покачал головой.
— Мда, не знаю, как тебе быть… Но, как по мне, разводиться из-за какой-то полукровки — не самая лучшая идея. Ты бы всё равно отослал её подальше через год-другой, когда она тебе надоела бы. Беллатрикс просто ускорила неизбежное. А разводиться имеет смысл только если ты хочешь нормальную семью. Тогда да, тогда я тебя понимаю.
Я задумался, откинувшись на спинку дивана.
— Не понимаю, почему ты её оправдываешь, — тихо проговорил я.
— Потому что я знаю тебя, брат. Знаю, что ты любишь эту сумасшедшую с детства, и никогда ты её не забудешь, — протянул Басти, обнимая меня за плечи. — Допустим, ты разведешься. Скандал будет феноменальным. Допустим, ты даже сможешь довести дело до конца, прекрасно понимая, что репутация Беллатрикс будет уничтожена. Пройдёт время, ты заведёшь новую семью…
— И ночами буду думать о ней, я понял, к чему ты клонишь, — раздраженно ответил я. — Думаешь, я сам не понимаю этого, Басти? Что пока Беллатрикс ходит по этой земле, мне не будет покоя? Но простить её сейчас означает предать память Леноры, переступить через самого себя, дать ей понять, что она может что угодно со мной делать! Кем я буду после этого? И так весь Ближний Круг шепчется, что я у неё под каблуком.
— Шепчутся, потому что сами не отказались бы быть у Беллы под каблуком, — парировал Басти. — В общем, брат, моё мнение таково: не пори горячку. Успокойся, обдумай всё. Разводиться на эмоциях, потому что у тебя отняли игрушку, это идиотизм. Сам пожалеешь, что начал процесс, но будет уже поздно. А вот если ты подождёшь немного и поймешь, что на самом деле не можешь даже смотреть на неё, — вот тогда разводись на здоровье.
— И это говоришь мне ты? Басти, ты ведь ненавидишь институт брака! — воскликнул я.
— Я сам не хочу в это впутываться, это факт, — согласился Рабастан. — Но я просто на сто процентов уверен, что ты сейчас не в себе. Не говоря о том, что Тёмный Лорд может быть против вашего развода…
— А, так ты боишься за меня? Что Милорд меня накажет? — догадался я. — Рабастан, Мерлина ради, он как никто другой меня поймёт!
— Да не поэтому я за тебя боюсь, Руди! Дементоры бы меня побрали, я ведь вижу, что Белла каким-то образом делает тебя счастливым время от времени! Ты весь светишься, когда она рядом! Тебе никто этого не скажет, поверь. Пойди к отцу, и он до утра сам подготовит все документы для развода. Сообщи Милорду о своём намерении, и он, может, будет только рад, что ты перестанешь путаться под ногами. Но подумай о себе, Руди, ты ведь любишь эту сумашедшую. Если ты потеряешь Беллатрикс сейчас, то это будет, как… Я не знаю… Потерять последний смысл жизни? Ведь после смерти Сандры ты только рядом с Беллой как-то оживаешь…
Я тяжело вздохнул. На самом деле Рабастан сам не представлял, насколько он прав. Он прекрасно меня знал и говорил именно то, что я сам чувствовал. Я хотел отсечь Беллатрикс от себя, как отсекают загноившуюся конечность. Но могло ли это унять боль? Конечно, нет. Беда была в том, что и я сам уже имел болезненную зависимость от Беллатрикс.
— Ладно, я обещаю ещё раз всё обдумать, — сдался я. — А пока что я хотел попросить тебя ещё кое о чём…
— Всё, что угодно, брат.
— Надо найти тело… Ну, понимаешь, чтобы не было последствий… — проговорил я.
— На рассвете отправимся. Сейчас всё равно ни черта на увидим.
На том и порешили. Рабастан ушёл к себе, а я — в отведённую мне спальню. Хотелось побыть одному и подумать. Конечно, я погорячился. В душе я всегда знал, что ни за что не смогу развестись с Беллатрикс. Допустим, сам я ещё мог как-то прожить без неё, но оставить Беллу без моей поддержки, без моей фамилии, чтобы каждый шептался за её спиной невесть о чём… На это я не мог пойти. Однако же, и простить её я был не готов.
К рассвету я решил, что просто уеду на какое-то время. Попрошу у Милорда разрешения уехать на месяц-другой. Проведу время с бабушкой и Эдмундом. А там уже на холодную голову решу, что мне делать с моим браком.
Как только солнце встало, мы с Рабастаном отправились в Лестрейндж-холл. Необходимо было всё сделать до того момента, как проснётся кто-то из слуг. Хотя в Холле и оставалось совсем мало человеческой прислуги, всё же рисковать было нельзя.
Утреннее кладбище встретило нас туманом и зловещей тишиной. Я ощутил дрожь по телу, оказавшись тем. Не от страха перед покойниками. Нет, я боялся того, что ещё могла сделать Беллатрикс, и боялся, что прощу ей это. Хотелось поскорее со всем покончить.
— Где Белла её?.. — спросил Басти, и я без труда понял, что брат имеет ввиду.
— Где-то около склепа, — ответил я.
Мы с братом стали молча искать тело. При виде каждой кочки мне становилось дурно, но я пересиливал себя и искал Ленору. Вернее то, что от неё осталось. Ох, кто бы мне сказал в день свадьбы, что однажды летним утром я буду рыскать на кладбище в поисках моей любовницы, убитой Беллой…
Несколько раз я натыкался на следы нашей с Беллатрикс борьбы и с чувством гадливости думал о том бесстыдном поцелуе, который между нами случился. Об этом я Рабастану не рассказал, хотя мне кажется, что он и так понял, что наш с Беллой скандал закончился как-то интересно.
Мир постепенно пробуждался. Туман отступал за рощу, к озеру. Небо светлело и окрашивалось в розовый. Начинали петь птицы. На одном из надгробий грелась в лучах утреннего солнышка змея. Леноры нигде не было.
— Ты уверен, что Беллатрикс не убила её где-нибудь в лесу? — спросил уставший Рабастан.
— Я видел именно здесь свет Авады, — упрямо отозвался я.
Мы поискали ещё. Басти нашёл золотую серёжку всю в крови, мой подарок Леноре. Я нашёл обрывок платья.
— Руди, мы должны признать, что только Белла знает, где тело, — резонно заметил мой брат. — Может быть, она уже от него избавилась?
— Предлагаешь мне с ней поговоришь? — нервно спросил я. — Не хочу её видеть.
Тут Басти посмотрел куда-то мне за спину.
— Боюсь, что и это от нас не зависит…
Я медленно обернулся и увидел пробирающуюся к нам Беллатрикс. Она была только в ночной рубашке и накинутой сверху шали. Волосы распущены и по-утреннему растрепаны. И всё же она была уже в себе, об этом свидетельствовала ровная походка и испуганное лицо.
Я отвернулся, не в силах встретиться с ней взглядом.
— Рудольфус, нам нужно поговорить, — услышал я её голос.
— Доброе утро, Белла, — поздоровался Рабастан. — Захватила бы хоть тостов из дома, мы ведь тут всё утро труп ищем.
— Басти, пожалуйста, не сейчас, — почти жалостливо попросила Беллатрикс.
Брат заглянул мне в глаза, как бы спрашивая, остаться ему или дать нам поговорить. Я раздраженно махнул рукой, хотя говорить с Беллой совсем не хотелось. Но я ведь знал, что она не отступит.
— Тогда я завтракать и отвлекать внимание отца, пока вы тут общаетесь, — бросил Басти, и направился в сторону замка.
Я так и не повернулся, слыша приближающиеся шаги жены. Она сама обошла меня и заглянула в лицо с надеждой, читающейся во взгляде. Я упрямо смотрел в сторону фамильного склепа.
— Рудольфус, послушай меня… Я не знаю, что со мной вчера было, но я буквально себя не помнила…
— Белла, не унижайся до оправданий, — нетерпеливо отрезал я.
— Я не собираюсь оправдываться! — воскликнула Беллатрикс возмущенно. — Я только хочу сказать, что я не уверена, что убила эту дрянь.
Я резко повернулся к жене.
— Что ты сказала?
Беллатрикс нахмурилась и глубоко вздохнула.
— У меня как будто пелена на глаза упала, когда я узнала, что эта маленькая потаскушка хочет отнять тебя у меня. Последнее, что я помню, это как я аппарировала на кладбище вместе с ней. Но в процессе аппарации эта дрянь умудрилась вырваться из моих рук!
— Не называй её так, — отрезал я. — Это была самая светлая женщина, которую я знал. И если ты сейчас врёшь, Беллатрикс…
— Я никогда не снимаю с себя ответственность за свои поступки! — раздраженно воскликнула Беллатрикс. — Но я клянусь, что не уверена, что убила её!
— Вчера ты орала на все окрестности, что убила её, и что я не найду её тела, — процедил я. — С чего мне теперь верить?
А верить хотелось. Ничего я так не желал в тот момент, как убедиться, что Ленора на самом деле жива и что я не несу вину и за её смерть. Я буквально впился в глаза Беллатрикс, и на какую-то секунду мне показалось, что она говорит правду.
— Я надеялась, что хотя бы одно заклинание попало в цель, — пожала плечами Белла. — И потом, говорю же, я была словно не в себе… Смутно помню, что происходило.
Я смотрел на неё во все глаза и не мог понять, говорит она правду, или лжёт. Позиция ведь была довольно удобной.
— Я сама искала тело ночью. Его здесь нет, — нетерпеливо сказала Беллатрикс и поёжилась. — Если и вы с Рабастаном не нашли, значит, мерзавка смогла уйти живой.
— Беллатрикс, если ты сейчас лжёшь, я тебе этого не прощу, — процедил я.
— Рудольфус, мне самой неприятно признавать, что я не смогла убить какую-то девчонку. Но, похоже, что это так. Не исчезло же её тело само собой, — хмыкнула Белла, и опять поёжилась.
Я не поддался на эту уловку, хотя чуть было машинально не снял с себя мантию, чтобы укутать её. Белла же стояла, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, и имела такой возмущенный вид, словно это я из какой-то блажи заставил её в такую рань выйти из дома. Меня поразило абсолютное отсутствие раскаяния в ней. Я должен был признать, что моя жена или говорит правду, или на самом деле является сумасшедшей маньячкой.
— Ты больна, Беллатрикс, — сказал я, покачав головой. — Тебе нужна помощь…
Белла нетерпеливо дернула плечом и получше закуталась в шаль. Сейчас, такая домашняя и вздрагивающая от холода, она казалась такой нежной и хрупкой. Такая обманчивая внешность.
— Белла, это не нормально. Помнишь ты или нет, что сделала, это не нормально, — повторил я.
— Ты хочешь обсудить это именно здесь? — раздраженно спросила Беллатрикс. — Мне холодно.
Просто феноменально, какой хрупкой и женственной она могла казаться, когда хотела. Видя её длинную шею, ключицы и тонкие бледные руки, придерживающие шаль, я был готов поклясться, что передо мной самое нежное и беззащитное создание на свете. Но теперь-то я знал, что Беллатрикс может быть безжалостным чудовищем. Меня уже было не обмануть. Да не очень-то она и пыталась. Я видел без прикрас всё. Словно розовые очки упали с моего носа, и я уже замечал бегающие, маниакальные глаза, улыбку, кривящую её рот… В Белле всегда это было, и я всегда знал, что она больна, но почему же я осознал это только после такой трагедии?
Не скрою, первым моим желанием было бежать от неё, пока это ещё возможно. Потом я подумал о том, что без меня она слетит с катушек ещё быстрее, ведь Тёмный Лорд не будет так о ней заботиться, как я. И вот мой взгляд упал на склеп, в котором покоилась Алиссандра. Я вспомнил, сколько меня связывает с этой женщиной, вспомнил нашу дочь. Пришло осознание, что моя любовь и кната не стоит, если я действительно могу оставить Беллатрикс сейчас, когда она нуждается во мне больше всего. Да и не мог я отказаться от неё… Я давал клятву «в болезни и здравии» быть с этой женщиной и какая-то часть меня всё ещё любила её. Простить её я пока не мог, но позаботиться о ней был обязан. Да и надежда на то, что Ленора жива, несколько сгладила вину Беллатрикс…
— Почему ты хотела её убить? — спросил я, глядя сквозь Беллатрикс.
— Ради тебя. Я заботилась о тебе, разве это не ясно? Если бы кто-то узнал…
— Ничего страшного не случилось бы, — перебил я. — Я спрошу в последний раз, почему?
Беллатрикс нервно трясла коленом, словно даже стоять прямо ей было тяжело. Скрестила руки на груди и посмотрела в небо. Она выглядела как обиженный ребёнок.
— Я знаю, что со мной происходит что-то неправильное, — сказала она слабым голосом. — Думаешь, я сама не замечаю, что веду себя странно? Думаешь, меня это не пугает? Кому я буду нужна, если сойду с ума, как тётушка Элладора?
— Неужели ты на самом деле боялась меня потерять? — спросил я, недоверчиво прищурившись.
Беллатрикс вдруг буквально взорвалась и, встряхнув голой и сжав руки в кулаки, выпалила:
— Руди, конечно, я не хочу тебя потерять! Ты — единственное стабильное, что есть в моей жизни! Если бы не ты, я бы уже сошла с ума или что-то сделала с собой.
Мне было приятно это слышать, но я не подал виду.
— Но ты ведь понимаешь, Белла, из-за кого ты сходишь с ума? — сдержанно спросил я.
Беллатрикс прикрыла глаза и покачала головой. Я подумал, что она прибегнет к извечному женскому оружию — к слезам. Но нет.
— Да.
— Он сведет тебя в могилу или доведет до сумасшествия, — безжалостно проговорил я.
— Но он ведь не виноват, что я полюбила, — проговорила Беллатрикс, заглядывая мне в глаза. — И что он не может дать мне того, что мне нужно.
— Он мог бы отпустить тебя. Это было бы достойным поступком, — неожиданно жестко проговорил я. — Но он держит тебя на коротком поводке, то отталкивая, то приближая к себе. Это кого угодно сведет с ума.
— Я много раз думала о том, что не должна терпеть это. Но каждый раз я сдаюсь. Я не знаю, почему, Рудольфус, и что мне делать. Я не могу от него отказаться.
— А мне что делать? — спросил я и посмотрел прямо в её глаза. — Беллатрикс, я уже не тот романтический мальчик, который рад возможности держать тебя за руку и гордо нести крест неразделённой любви. У меня тоже есть потребности.
Беллатрикс молчала.
— Беллатрикс, я хочу помочь тебе, но не знаю, как, — честно признался я. — Тебе нужен покой и отдых. Я бы увёз тебя так далеко, как только возможно. Но ты ведь никогда в жизни не уедешь далеко о него.
— А что, если бы я попробовала? — вдруг спросила Беллатрикс.
Я подумал, что не понял её.
— Что?
— Если… Если бы я сказала, что и сама думала о том, чтобы уехать на время… — осторожно проговорила Беллатрикс. — Мне опостылели эти стены, где всё напоминает о наших погибших детях. Мне опостылело постоянно сидеть и ждать, когда он вспомнит про меня. Возможно… Если бы Тёмный Лорд не возражал, если бы он позволил на время уехать и поправить здоровье… Мне кажется, что мне стало бы лучше.
Я боялся спугнуть невольную удачу. Каким же я был двуличным человеком… Малейший намёк на то, что Беллатрикс наконец-то выберет меня, а не Тёмного Лорда, и я уже был готов простить ей всё на свете! Разумеется, убеждая себя в том, что это всё исключительно на благо Беллатрикс, и что я не надеюсь, как наивный дурак, на то, что совместный отдых сблизит нас и толкнет Беллу в мои объятия…
— Всё равно сейчас лето и рейды почти не проводятся… Даже люди Дамблдора отдыхают… — медленно проговорил я. — Тёмный Лорд должен учесть наши заслуги и позволить нам уехать на некоторое время. Тебе ведь на самом деле это необходимо, Белла. Да и мне, честно говоря.
Беллатрикс кивнула и сделала ко мне робкий шаг.
— Может быть, нам это поможет, — проговорила Белла, опять ёжась от холода.
И я сдался. Снял с себя мантию и накинул ей на плечи, привлёк к себе. Почувствовал, как Беллатрикс выдохнула в моих объятиях и расслабилась.
— Но у меня есть несколько условий, — поспешил сказать я. — Первое — я говорю с Тёмным Лордом, а не ты. Второе — уезжаем сегодня же, если он не будет возражать. Третье — ты позволишь целителю осмотреть тебя.
— Хорошо, — подумав, сдалась Беллатрикс. — Если ты обещаешь не говорить Милорду ничего лишнего. Я не хочу, чтобы он думал, что я предаю его.
Я пообещал ей это и проводил Беллу в дом. Она отправилась завтракать в свою спальню, а я переоделся и направился прямиком в резиденцию Тёмного Лорда.
К счастью, Темный Лорд всегда вставал довольно рано. Поэтому, не смотря на ранний час — было около восьми — он уже был на ногах и принял меня в кабинете.
— Рудольфус, что-то случилось? — спросил Милорд, когда я появился.
Я уловил волнение в его взгляде. Всё же Беллатрикс была не безразлична Повелителю, как бы он не убеждал в обратном себя и окружающих.
— Да, Мой Лорд. Прошу прощения, что пришёл без приглашения, — почтительно проговорил я.
— С Беллатрикс всё в порядке? — деланно небрежным тоном спросил Милорд.
Всё-таки этот вопрос у него вырвался. Что же, если в каменном сердце Темного Лорда есть хоть крупица любви к этой женщине, он должен позволить мне задуманное.
— Не совсем, Мой Лорд.
На лице Милорда отразилось нетерпение.
— Не тяни, Лестрейндж, у меня есть и другие дела. Что она натворила?
— Убила горничную в припадке безумия. Впрочем, она даже не уверена, что убила, потому что не помнит, что творит. Однако же, девушка пропала, и мы с Рабастаном нашли только окровавленную серьгу и обрывок платья.
Лицо Темного Лорда чуть вытянулось.
— Великий Салазар, что такого могла сделать горничная? — спросил он, невольно поднимая брови.
— Я с ней спал. Удовлетворял потребности, не более того. А Беллатрикс придумала себе историю, будто я уже намереваюсь развестись с ней, опозорить нашу семью, а заодно сделать горничной пару ублюдков, — без обиняков проговорил я. — Но это не столь важно, Мой Лорд. Меня беспокоит то, насколько дико вела себя Беллатрикс.
Тёмный Лорд, посмеиваясь, обошёл свой стол и сел в кресло.
— Рудольфус, ты поимел горничную чуть ли не в супружеской постели, и твоя жена слегка потеряла над собой контроль. Не самая оригинальная история.
— Мой Лорд, вы не хуже меня знаете, что я последний человек, которого Беллатрикс будет ревновать. Но то, что с ней происходило… Это неописуемо. Ей нужна помощь.
Милорд иронично повёл бровью. Мне показалось, что он прекрасно понимает, о чём я говорю, но предпочитает не воспринимать странности Беллы всерьёз.
— Ты хочешь сказать, что она — сумасшедшая? — спросил он резко. — Что я приблизил к себе сумасшедшую женщину? Этого не может быть.
— Мой Лорд, в роду Блэков уже были душевно больные люди… — сказал я тихо. — Я не хочу, чтобы Беллатрикс стала одной из них.
Темному Лорду было явно неприятно это обсуждать. У него было очень странное отношение к Беллатрикс. Милорд ни за что не признал бы, что она ему дорога. Но также он не хотел верить в то, что Беллатрикс больна. Милорд жил с убеждением, что Беллатрикс где-то поблизости, и что с ней всё в порядке. Просто удивительно, как такой сильный и умный человек боялся посмотреть правде в глаза. Впрочем, я примерно понимал, почему. Белла была его единственной слабостью, а Милорд просто не мог позволить себе иметь хоть одну ахиллесову пяту.
— К чему ты ведешь, Рудольфус? — спросил он напрямую.
— Я хочу увезти её хотя бы на месяц в Швейцарию. Ей необходимо отдохнуть и восстановиться. Там её осмотрят лучшие целители. И Беллатрикс станет лучше.
Теперь Тёмный Лорд нахмурился и, скрестив руки на груди, внимательно на меня посмотрел.
— Ты считаешь, что всё настолько плохо?
— Да, если она не помнит, что делала, а что нет, — с чувством сказал я.
— Это она захотела уехать и прислала тебя?
— Нет, это была моя идея. Единственное желание Беллатрикс — быть рядом с вами. Но если вы этого не хотите…
— Не забывайся, Лестрейндж.
— Я только хочу сказать, что сейчас ей нужен отдых, чтобы не сломаться.
С этим Милорд был готов согласиться. Он медленно кивнул самому себе.
— Говоришь, Белла не помнит, что сделала с горничной? — спросил он негромко. — Может быть, ей действительно нужен отдых. В конце концов, она мой лучший боец.
Я едва не закатил глаза. Как такой выдающийся человек мог так убежденно врать самому себе. Так и хотелось прокричать «Она ваша любимая женщина, а не лучший боец»!
— Что же, скажи Белле, что я не возражаю. Пускай придёт в себя и наберётся сил. Я и сам уже устал от её нервного состояния. Да, нам всем определенно пойдет на пользу отдых Беллатрикс, — решил Повелитель.
— Спасибо, Мой Лорд, — я склонил голову.
Что же, каким бы ни было мнение Тёмного Лорда на счёт душевного здоровья Беллатрикс, он хотя бы не возражал против её отъезда.
— Это похвально, что ты заботишься о ней, — задумчиво сказал Милорд. — Проследи за тем, чтобы Беллатрикс хорошо отдохнула и вернулась бодрой и свежей.
Я клятвенно заверил Повелителя, что непременно позабочусь об этом, и он меня отпустил. Меня удивило то, с какой лёгкостью он поддержал мою идею. Неужели до такой степени не воспринимал меня, как конкурента? Или был настолько уверен в Беллатрикс? Хотелось бы верить, что второе.
Так или иначе, но уже скоро я вернулся в Холл, предварительно заскочив в Министерство и решив там вопрос с моим отсутствием. Беллатрикс восприняла разрешение Милорда так, как если бы он сам прогнал её от себя. Я заметил, как её глаза не по-доброму сощурились, но она на удивление смогла сдержать свою обиду. И вскоре уже злобно и торопливо собирала вещи. Что касается моего отца и Рабастана — они не сильно удивились нашему внезапному отъезду. А мой родитель даже успел ввернуть пару слов насчёт того, что я это прекрасно придумал, пока у Беллы с Милордом разлад. Уж не знаю, чего он от меня ожидал.
С Рабастаном я успел переговорить отдельно, велев ему разыскать всех оставшихся в живых родственников Леноры Коул. Брату я сказал, что боюсь огласки этой истории, и чтобы он в случае чего урегулировал вопрос наиболее мирным путем и тут же сообщил мне. На самом же деле я надеялся узнать, что Ленора жива, и тем самым успокоить свою совесть.
Итак, вещи были собраны, для путешествия — всё подготовлено. И мы с Беллатрикс отправились в путь.
Я снял нам уютное шале в Швейцарских Альпах. Там располагалась небольшая волшебная деревушка, которая последние лет сто позиционировалась, как элитное место отдыха для обеспеченных волшебников. Тихое местечко вдали от магглов. Прекрасные виды, чистейший воздух. И прекрасные целители, занимающиеся как волшебными болезнями, так и психическими.
Название у деревни было по-немецки непроизносимое, и я очень надеялся, что знакомых мы там не встретим. Но всё же мы с Беллатрикс решили, что будет лучше называться вымышленными именами. Мистер и миссис Лесс. За умеренную плату было вполне возможно не называть своих настоящих имён.
Выехав вечером, к утру мы уже были на месте. Сперва добрались до границы через каминную сеть и порталы. Затем пересекли Ла-Манш на волшебном и быстроходном корабле. И к утру, воспользовавшись опять-таки каминной сетью и порталами, уже прибыли на место.
Я совсем не спал, Беллатрикс была уставшей и раздраженной. Но, когда перед нами предстали пейзажи невероятной, захватывающей красоты, дурное настроение как рукой сняло. В низинах зеленели широкие луга и голубели кристальной чистоты озёра. А над ними высились горы со снежными макушками, величественные и подёрнутые утренней дымкой. Беллатрикс даже сжала мою руку, как бы выражая восхищение.
Услужливый хозяин постоялого двора у подножия горы пригласил нас в небольшую карету, которая должна была доставлять гостей прямиком на гору, где и располагалась волшебная деревушка.
— А порталы почему не используете? — спросил я на плохом немецком, волнуясь за то, что Белла устала и хочет поскорее отдохнуть.
Мне ответили что-то про то, что с порталами гости не успеют оценить всей красоты места. И что это такая поездка не займёт много времени, но доставит нам большое удовольствие.
— Давай, Руди, полетим на карете, — ответила воодушевившаяся Беллатрикс.
Её глаза блестели от радостного предвкушения. Факт недавнего убийства совсем не тяготил мою жену. Всю поездку она была склонна рассматривать, как увеселительное мероприятие, хотя затевалось это ради её излечения. Впрочем, кто бы сказал, глядя на неё в то утро, что эта женщина психически больна!
Наши вещи убрали в большой ящик позади кареты, я помог Белле подняться по ступенькам, и забрался в карету сам. Внутри было очень комфортабельно и красиво — обивка мягких сидений из красного бархата, рамы окон золочёные. В ведерке стоит охлажденное шампанское. Но наши с Беллой взгляды были прикованы к видам за окном. Посмотреть на самом деле было на что. Бескрайние просторы, облака лежащие на вершинах гор, лазоревые озера в долинах… На несколько минут я даже забыл, почему мы там оказались. Но, когда мы уже подлетали к волшебной деревушке, я вспомнил Ленору, и настроение моё заметно ухудшилось. Беллатрикс же, напротив, озиралась с радостным нетерпением.
На станции для экипажей нас встретил упитанный низкорослый волшебник, который сдавал нам шале. С ним был услужливый домовик, взявшийся за наш багаж.
— Сейчас не сезон, но даже гулять здесь — сущее удовольствие, — рассказывал толстячок, который был то ли немцем, то ли швейцарцем по происхождению, но по-английски говорил вполне сносно. — Воздух наичистейший. Также есть чайные, в которых подают чудодейственные отвары из местных трав. И множество других оздоровительных мероприятий, о которых я готов вам рассказать более подробно, если возникнет таковой интерес.
Мы пришли к нашему шале. Это был очаровательный маленький домик, казавшийся крохотным после Лестрейндж-холла. Но уюта ему было не занимать. Окружали шале большие ели. На втором этаже располагалась терраса, с которой, должно быть, открывались восхитительные виды. Мы вошли внутрь. Обстановка была простой, без лишних изысков. Преобладало дерево, камин тоже без архитектурных излишеств. Но мне понравилось. Хотелось как раз такой простоты и уединения.
— Домовика можно вызвать хлопком в ладони. Он же будет стряпать вам и прибираться, — добавил коротышка.
Владелец дал мне договор об аренде, на котором я поставил подпись. Я отдал ему деньги за месяц вперед. Наконец, мы с Беллатрикс остались одни. Белла стала с интересом осматривала домик, я шатался за ней, думая о Леноре. В шале было две спальни, гостиная, кухня, большая уборная. Заглянув везде, Беллатрикс спросила меня, где я намерен спать. В глазах её появилось странное выжидающее выражение, и я догадался, что Белла пытается понять, в каком я настроении. Это льстило — впервые за годы совместной жизни она задумалась об этом.
— Намеревался отдельно, — ответил я с прохладцей.
Белла не подала виду, что ожидала другого ответа. Я даже засомневался, что она вообще намекала на что-то.
— Я имею ввиду, какую комнату ты хотел бы занять? — пояснила она ровным голосом.
Я ответил, что мне это безразлично, и Беллатрикс выбрала себе комнату с большой ванной. Мне осталась вторая спальня поменьше. Вскоре домовик принёс поднос с плотным завтраком, и мы с Беллатрикс поели почти в тишине. Время от времени жена пыталась завести разговор про путешествие и виды, но я почти не поддерживал его. Её показная весёлось меня убивала, хотя я и не ждал бурного раскаяния. Но всё же мне казалось, что если я поддамся обаянию Беллатрикс, то предам память бедной горничной. Поэтому завтрак мы закончили в тишине, а затем разошлись по разным комнатам, чтобы отдохнуть.
Сон не шёл ко мне. Я ворочался с боку на бок и всё думал и думал. Думал о том, правильно ли я поступил, решив вместо развода поехать отдыхать с Беллатрикс. Но ведь это было продиктовано необходимостью показать Беллу хорошему врачу. Ведь при вступлении в брак я давал клятвы, и среди них были чёткие слова «в болезни и здравии». Ведь это мой долг заботиться о Беллатрикс, что бы ни случилось. А она явно не здорова, в любой момент может слететь с катушек и навредить окружающим или себе. Раньше я ещё мог убеждать себя, что её странное временами поведение — всего лишь распущенность, но после произошедшего уже не могло быть никаких отговорок.
Видите ли, в чём сложность. Если вы скажете, что у вас с женой плохие отношения, что она выказывает вам неуважение или тратит слишком много денег, что она одевается вызывающе или не хранит вам верность, или просто является сварливой, дурной женщиной, то все знакомые станут наперебой давать вам советы. Есть множество поучительных книг, в которых вы можете найти для себя ответ на вопрос «что делать». Найдутся и жизненные примеры среди знакомых и родни. А попробуйте-ка вы спросить у кого-то, что делать, если ваша жена безумна? Найдётся ли хоть один однозначный ответ на этот вопрос? Да и кто осмелится признаться в таком…
Что делать, если женщина, которую вы любите больше жизни, неуловимо меняется с годами? Если вы видите, как вместе яркой, остроумной и обаятельной красавицы, она превращается в дёрганную, истеричную и больную женщину? Как ей помочь, если это происходит из-за другого мужчины, который не ведает жалости? При этом важно понимать, что благоверная не сумасшедшая, как обитатели Святого Мунго, что её разум не затуманен абсолютнейшим образом. Основную часть времени она обычная женщина, может быть, чуть более своенравная, чем другие. Она завтракает с вами, обсуждая обычные насущные дела, она смеётся над вашими шутками, и спрашивает, что велеть приготовить на ужин, и к которому часу вас ждать. Вечерами она заботливо дожидается вас из министерства, чтобы вместе поужинать, интересуется, как прошёл ваш день, а потом вы с ней сидите часами перед камином, беседуя или читая друг другу вслух. Разве в такие моменты возможно подумать о том, что она не в своём уме? Бывает, вы и вовсе забываете, что с ней что-то не так!
А потом случается что-то, что служит катализатором. И вот перед вами уже не прекрасная леди, а безумица с затуманенным взором и жуткими повадками! Скажите на милость, разве жизнь готовит к такому? Разве есть ответ на вопрос «что делать»?
Беллатрикс совершала подчас ужасные вещи, но я малодушно списывал это на преданность Тёмному Лорду. Кто из Пожирателей не проявлял жестокости, когда нужно было ликвидировать врага или добыть ценную информацию? Хотя жестокость Беллатрикс всегда была пугающе беспрецедентна… И вот её безумие коснулось напрямую меня. Погибла невинная девушка, которая искренне меня любила и за всю жизнь, кажется, не сделала ничего дурного. В глубине души я даже знал, что должен был всего ожидать от Беллатрикс… И всё же я был поражён.
Один вопрос терзал меня более прочих. Насколько сильно Беллу обуяло безумие в те минуты? Правда ли она совсем не отдавала себя отчёт в своих действиях? Если это так, то винить её нельзя, потому что она больна. Ей самой нужна помощь. И всё же оставалась крохотная вероятность того, что Беллатрикс прекрасно всё осознавала и просто побоялась, что она останется одна. Это не давало мне покоя.
Показать жену докторам в Британии было невозможно. Сколько не плати, а рано или поздно слухи поползут. Леди Лестрейндж безумна настолько, что супруг не постыдился обратиться за помощью к целителю. Большего позора и представить невозможно. Поэтому я и уговорил её приехать в Швейцарию, где с огромной долей вероятности нас никто не узнает, и пройти обследование. Наверное, я поступил правильно. Ведь только так можно было понять, что на самом деле произошло.
А всё же душили сомнения. Зачем мне это надо? Почему я должен возиться с ней? Ведь она предпочла мне другого мужчину, так пусть Тёмный Лорд и беспокоится о любовнице! Хотя, конечно, я прекрасно понимал, что никогда он не станет заботиться о ней так, как я… Но всё же обида и злость на Беллатрикс впервые в жизни заставили меня подумать о том, что этот крест мне не по силам.
Встав, я вышел из своей комнаты на цыпочках подошёл к двери Беллы. Прислушался, тихонько надавил на ручку и толкнул дверь. Заглянул внутрь.
Беллатрикс спала. Она, вероятно, успела зайти в ванную, потому что была в чистой ночной рубашке, а её волосы казались влажными. В комнате было так натоплено, что Белла откинула одеяло. Во сне она казалась хрупкой и невероятно красивой. Я невольно залюбовался.
Разве сумасшедшие мог быть такими красивыми? Мы привыкли представлять их с перекошенными лицами, всклокоченными волосами и в больничных робах. Но вот она, моя Белла, лежит в муслиновой рубашке, и кажется такой беззащитной с этими тонким руками, худощавыми плечами и нежным румянцем на щеках. Ресницы чуть подрагивают, волна шелковых кудрей темнеет на подушке. Разве она может быть безумной?
Белла вздрогнула во сне и что-то пробормотала. Я с интересом прислушался, но ничего не понял. Она опять что-то сказала во сне, и я приблизился и склонился к ней.
— Мой Лорд… Пожалуйста… — шептала она, напряженно хмуря брови. — Без вас я не… Нет…
«Кто бы сомневался», — подумал я, уже собираясь было уйти.
— Руди… Только ты… Должен остаться… — пробормотала Беллатрикс, и я испугался, что она проснулась и увидела меня.
Но Беллатрикс спала, хотя и весьма беспокойно. Хмурилась и слегка мотала головой. Наверное, ей снилось что-то неприятное.
— Мой, только мой, — вдруг прошипела она непривычно низким голосом, и я вздрогнул.
А потом моя благоверная тихо и тоненько захихикала и заулыбалась. Я поёжился. Мда, завтра же к целителю…
***
Доктор Кристоф Веббер был частным целителем и специализировался на заболеваниях нервной системы и душевных расстройствах. Насколько мне было известно, к нему часто обращались после всевозможных потрясений: пострадавшие от чужого Обливейта, отравленные не в меру крепким приворотным зельем, страдающие от родовых проклятий, действующих на рассудок, и иже с ними. Он занимался и детьми, которые становились обскурами. Была только одна проблема — незадолго до того, как мы с Беллатрикс явились, доктор Веббер перестал принимать.
Но я не растерялся. Пока Белла была согласна обратиться за помощью к специалисту, нужно было действовать. К счастью, доктор Веббер не уехал из волшебной деревеньки в Альпах, хотя и предпочитал жить частным человеком.
В первый же день в Альпах, пока Беллатрикс спала, я узнал, где можно найти господина Веббера, и направился прямиком к нему. Дверь открыла приветливая женщина преклонных лет. Она спросила на немецком, как моё имя и ожидают ли меня. Хотя этот язык я учил в детстве, ввиду отсутствия практики каркал на нём совершенно безобразно. Но всё же сумел объяснить, что меня не ожидают, но мне совершенно необходимо переговорить с доктором.
— Доктор не принимает, — с извиняющимся выражением лица проговорила женщина и попыталась закрыть дверь.
— Но я приехал только для того, чтобы показать ему жену. Она очень больна, — с отчаянием воскликнул я, уповая на то, что моя речь с акцентом хотя бы в общих чертах понятна.
Женщина оказалась жалостливой, и ответила, что сейчас спросит. Удалилась минут на десять, а когда вернулась, то пропустила меня в дом.
В целом это было почти такое же шале, в котором остановились мы с Беллатрикс. Только более обжитое. На всех поверхностях, кажется, стояли и лежали всевозможные книги. Пахло старой бумагой и опрыскивателем от пикси. Пожилая волшебница проводила меня в кабинет доктора и предложила чаю, но я отказался.
Сам доктор тоже был уже в летах. Ему было далеко за восемьдесят, но, будучи волшебником, выглядел он слегка моложе и был ещё вполне бодр. У него были благородные черты лица, седая бородка клинышком, и по-юношески ясные, внимательные глаза.
— Прощу прощения, что потревожил вас, доктор Веббер, — обратился я к нему. — Но речь идёт о здоровье моей любимой жены, и, боюсь, только вы можете помочь.
— Вы говорите по-французски, быть может? — поинтересовался доктор, и я рьяно закивал.
Продолжали мы уже на этом языке, что было несказанно легче.
— Знаете ли вы, что я уже отошёл от дел? — спросил у меня доктор Веббер.
— Знаю, поэтому готов заплатить любую цену, которую вы назовёте, — ответил я с непривычной для меня кротостью.
Доктор произвёл на меня впечатление профессионала своего дела, и в нём я увидел надежду на относительно спокойное будущее.
— Что же, о цене поговорим после. Вы одеты дорого и со вкусом, но при этом не спешите представляться. Вероятно, вы тут инкогнито? — осведомился доктор.
— Да, вы правы. Можете обращаться ко мне мистер Лесс, — сказал я.
Доктор покивал головой.
— Что случилось с вашей женой? — спросил он.
Я заговорил негромко, но уверенно. Подбирать слова не приходилось, они и сами легко слетали с языка.
— Она всегда была чрезмерно эмоциональной и, бывало, проявляла чрезмерную жестокость. Но всё усугубилось около года назад, когда мы потеряли уже второго ребёнка. Для неё это стало ударом.
— Прощу прощения, что перебиваю. Вероятно, действительно будет лучше, если вы сами сперва всё расскажите, чтобы лишний раз не тревожить вашу супругу, — заметил доктор. — Начните с самого начала. Даю вам слово, что ваша история не покинет моего кабинета.
Тут я понял, что это, может быть, единственный шанс помочь Беллатрикс. И, отбросив стыд и сомнения, заговорил предельно откровенно, опуская разве что имена и любую информацию о Тёмном Лорде.
— Что же, впервые я заметил странности, когда нам было лет по пять-шесть. Мы знакомы с детства. Так вот, тогда она прижгла домовику ухо каминными щипцами, и нашла весьма забавным то, как бедолага кричал…
На самом деле таких историй, более или менее жутких, на моей памяти было достаточно. Я долгие годы закрывал на них глаза, но теперь они сами всплывали в памяти. Я не рассказал только про то, что Беллатрикс — Пожиратель Смерти, и про убийства, совершенные ею. Доктор слушал меня в основном молча, только время от времени что-то уточняя. Пару раз он и про меня спрашивал, как я сам справился с утратой детей, и какие успокоительные принимал. Что-то записывал в блокнот. Часа через два мы закончили.
— Это очень хорошо, что мне не пришлось расспрашивать вашу супругу, — сказал доктор. — Видите ли, мистер Лесс, в чём дело. Люди психически здоровые могут перенести потери и другие жизненные трудности, а люди с предрасположенностью к психическим заболеваниям — нет. В вашем случае, вероятно, гибель детей стала своего рода катализатором для вашей супруги. Её врождённые склонности обострились, и теперь она весьма болезненно реагирует на любые потрясения. Психическое заболевание неизбежно нарушает процесс мышления, поведение, возможны так же нарушения в сфере чувств, что ведет к маниакальным идеям и фанатичными привязанностям.
— Но что это за заболевание? Ей можно помочь? — нетерпеливо спросил я.
— Для точного диагноза мне необходимо осмотреть вашу супругу. Но пока что я могу сказать, что это с большой долей вероятности шизотипическое расстройство личности. Насколько я понял из вашего рассказа, можно выделить следующие симптомы: эксцентричное поведение, полное отсутствие эмпатии, перепады настроения, навязчивые идеи, неадекватное восприятие, спутанность сознания во время припадков, склонность к деструктивному, потеря аппетита… Скажите, она ничем не одержима? Возможно, прорицанием или древними рунами? При этом расстройстве свойственны фанатичные увлечения.
Я мрачно кивнул.
— Можно сказать, что фанатизм ей присущ.
Жаль только, что Беллатрикс была фанатично одержима Тёмным Лордом, а не какой-нибудь безобидной ерундой.
— Завтра я буду ждать вас с супругой в два часа дня, — сообщил доктор. — А что касается вас, молодой человек, я посоветую вам пропить одно безобидное снадобье, успокаивающее нервы… Я вижу, что вы и сами в нервическом состоянии.
Не могу сказать, чтобы визит к доктору удивил меня. Я ожидал услышать примерно то, что он сказал. И про себя я также прекрасно всё знал. А всё-таки страшные слова «шизотипическое расстройство» заставили меня задуматься.
К моему приходу Беллатрикс уже успела проснуться, привести себя в порядок и одеться. Она была в длинной зеленой юбке со сборками и в белой блузке, волосы были подобраны гребнями у висков и свободно струились по спине. Белла казалась домашней и даже милой.
— Где ты был? — поинтересовалась она с заботливым вниманием.
— Прогулялся. И зашёл к доктору Вебберу заодно. Он готов принять нас завтра в два часа, — проинформировал я.
Всего на какое-то мгновение глаза Беллатрикс слегка сощурились и гневно блеснули. Но она сразу взяла себя в руки и покорно кивнула. И всё же страшное выражение, промелькнувшее в её глазах, я заметил.
— В чём дело, Беллатрикс? Мы ведь тут за этим, — напомнил я.
— Ты не боишься, что доктор каким-то образом узнает, кто мы? Что поползут слухи? — осведомилась Белла, прохаживаясь по комнате.
После беседы с доктором я не мог не заметить, что её движения слегка нервные и резкие.
— Нет. Он понятия не имеет, кто мы такие. Никто не узнает, — успокаивающе сказал я.
— А герб на твоем кольце он видел? — не унималась Белла.
— Я перевернул его печаткой вниз. Ничего доктор не видел, — сказал я, уже теряя терпение. — Беллатрикс, прекрати искать отговорки. Это надо в первую очередь тебе. Ты ведь не хочешь окончательно сойти с ума? Думаешь, Тёмному Лорду нужна сумасшедшая сторонница?
Тут Беллатрикс прикусила язычок и, обольстительно улыбаясь, приблизилась ко мне.
— Не злись, Руди. Я просто волнуюсь, — примирительно сказала она. — Может, прогуляемся?
Я согласился и провёл Беллатрикс маленькую экскурсию по деревне. Она озиралась по сторонам с большим интересом, спрашивала, где тут чайная, где дом Веббера, а где лавка травника. Словом, обычная прогулка. Когда начало темнеть, мы зашли в ресторан и заказали себе поесть. Белла и тогда вела себя безупречно, была совершенно спокойна и послушна. Даже поужинала, хотя обычно она почти не ела вечерами.
И тут произошёл небольшой инцидент. В ресторан вошли новые посетители, с которыми был мальчик лет четырнадцати. Проходя мимо нашего столика, он встретился глазами с Беллатрикс, споткнулся и упал прямо рядом со стулом Беллы. Тут же залился краской, тяжело переживая свой позор, и пробормотал извинения.
— Ничего страшного, — ответила Беллатрикс с ангельской улыбкой.
— Барти, смотри под ноги, — строго одёрнул мальчика его отец. — Тысяча извинений, мадам.
Мы с Беллой внимательнее разглядели эту семью, и, судя по тому, как Беллатрикс толкнула меня под столом ногой, она тоже их узнала. Это был Барти Крауч с женой и сыном. Глава департамента магического законодательства, который яростно защищал права магглов и боролся с преступностью так безжалостно, как не всякий Пожиратель проводил рейды. Нас с Беллой он не узнал, или же сделал вид, что не узнал.
— Говоришь, не встретим знакомых? — процедила Беллатрикс.
— И давно Крауч стал твоим знакомым? — спросил я у жены.
— Так или иначе, он нас точно узнал.
— И что в этом такого? Как будто мы не может позволить себе отдохнуть в Альпах, — хмыкнул я. — Интересно, сам он зачем сюда пожаловал?
Я аккуратно посматривал на семью Крауча, стараясь, чтобы он не заметил. Его белокурый сынишка с оленьими испуганными глазами явно был совершенно запуган отцом. Жена тоже имела замученный, болезненный вид. Сам Крауч сухо поджимал губы и то и дело что-то выговаривал сыну.
— Семейный отдых? — неуверенно предположил я. — Хотя у его семьи такой вид, как будто они смертельно устали от главы семейства.
— Ещё бы, — хмыкнула Беллатрикс. — Вспомни его интервью в «Пророке». Никогда не встречала человека, который бы так уверенно и безапелляционно проводил грань между добром и злом. Можешь себе представить, каково с таким жить?
— Могу, я ведь сын Сильвия Лестрейнджа, — усмехнулся я. — Хотя, вероятно, отец попросту душка по сравнению с Краучем. Бедный мальчик боится глаза на отца поднять!
Мы ещё немного пообсуждали Краучей, и ушли домой. День был долгим, и у меня глаза слипались. В отличии от Беллатрикс я ведь не спал днём. Зато Белла разгулялась не на шутку и, крепко держа меня по локоть, весьма резвым шагом конвоировала меня домой. Она сетовала на то, что мы мало погуляли, а ночь такая светлая.
— Успеется, — устало отозвался я. — Завтра встанем пораньше и погуляем перед приёмом.
Добравшись до нашего шале, я заснул, едва моя голова коснулась подушки. Но посреди ночи был разбужен скрипом двери. Спросонья я не сразу понял, было ли это на самом деле, или же приснилось мне. Но на всякий случай встал и, отворив свою дверь, выглянул в коридор. Дверь в спальню Беллатрикс была распахнута настежь, а сама Белла беспокойно расхаживала по комнате. Ночь действительно была слишком ясной, и я прекрасно видел её силуэт на фоне окна.
— Что случилось, Белла? — спросил я.
Беллатрикс вздрогнула и обернулась. А потом стремительно подбежала ко мне и кинулась мне на шею. Обняла так, что дышать стало сложно, и стала целовать моё лицо.
— Мне приснился такой ужасный сон! — восклицала она, цепко держа меня в объятиях. — Я до сих пор вся дрожу! Руди, пообещай мне, что всегда будешь рядом со мной несмотря ни на что. Ты мне очень нужен, хотя я не всегда отвечаю на твою заботу благодарностью. Ты понимаешь, что без твоей поддержки я останусь совсем одна?
— Тише, Белла, тише, — прошептал я, успокаивающе поглаживая её по лопаткам. — Это всего лишь сон. Как видишь, я всё ещё с тобой.
Беллатрикс отпрянула и заглянула мне в глаза. Взгляд у неё был совершенно безумным, и в темноте мне померещилось, что её зрачки так расширились, что радужки не видно. Глаза были чёрными и сумасшедшими.
— Раньше я ещё могла отпустить тебя. Но теперь понимаю, что без тебя я не справлюсь. Прости меня, Руди, за эту горничную, будь она не ладна. Ты ведь больше не сердишься на меня?
Вот так просто. Убить человека и попросить прощения, как будто нашкодившая девочка.
— Ты была не в себе, Белла. Когда-нибудь я смогу тебя простить, — ответил я.
Белла опять прижалась ко мне. Я слышал, как быстро стучит её сердце. Она на самом деле дрожала.
— Останься со мной, — попросила она. — Я не хочу, чтобы ты уходил.
— Хорошо.
Мы легли в постель. Беллатрикс обняла меня со спины, и я почувствовал её горячее дыхание на своей шее. К моему стыду тело тут же отреагировало на это. Ведь всё же я любил эту женщину, и она была по-прежнему прекрасна. Как я мог не отреагировать?
— Руди, как ты думаешь, может быть это наш второй шанс? — прошептала Белла мне на ухо.
Сон как рукой сняло. Что она говорит? На что намекает?
— Второй медовый месяц. Ведь на Дёрси было не так уж плохо. Если бы в нашей жизни не было Тёмного Лорда, может, всё устроилось бы? Но ведь он отверг меня, даже отпустил в эту поездку… Иногда мне кажется, что я ему совсем не нужна, и он только рад от меня отделаться. Может быть, между нами всё закончилось, а я слепо не хочу этого признать?
— Что ты хочешь сказать, Белла? — спросил я с замиранием сердца.
— Я хочу сказать, что ты остался со мной несмотря ни на что. Ты любишь меня так, как никогда не полюбит Тёмный Лорд… Ты ведь ещё любишь меня, Руди?
Я застыл. Речь Беллатрикс была путанной, но смысл её слов я уловил. И если я правильно всё понял, то вот он, мой шанс её вернуть. Но будет ли это честно, учитывая её состояние? В ней ведь говорят эмоции, она словно саму себя убеждает…
— Я люблю тебя больше жизни, Беллатрикс, — прошептал я, сжав её руку на своей груди. — Именно поэтому мы поговорим об этом завтра. Спи, Белла.
Беллатрикс застыла. Кажется, она ожидала от меня чего-то другого. Прежде, чем угомониться, она привстала на локте и поцеловала меня в висок. А потом разжала объятия и, отвернувшись на другой бок, затихла.
***
На следующий день Беллатрикс даже не вспоминала наш ночной разговор, хотя я ловил намёк в каждом её слове и жесте. Но она оставалась совершенно непроницаема, и даже предложила посмотреть в лавке травника что-нибудь для Тёмного Лорда. Ведь нужно было и ему что-то привезти из поездки.
Заметив тень удивления на моём лице, Беллатрикс наконец-то сдалась и призналась:
— Я ночью была не в себе. И я благодарна тебе, Рудольфус, что твоё отношение ко мне остаётся поистине рыцарским несмотря ни на что.
Мне оставалось только кивнуть и в который раз почувствовать себя ничтожеством. Почему с Беллой я всегда вёл себя так жалко? Почему я не мог взять её так же бесцеремонно и по-хозяйски, как ту же Ленору Коул? Как знать, быть может, прояви я немного решимости, и из этого путешествия мы бы вернулись уже любовниками.
Но правда была в том, что я ни секунды не сомневался в том, что будет как тогда, на Дёрси. Беллатрикс под веяние эмоций сделает необдуманную глупость, а потом обвинит меня во всех смертных грехах. И рано или поздно опять вернётся к Тёмному Лорду. Приходилось признать, что я больше не хотел в это ввязываться. То, что я в ту ночь смог отказаться от неё, зародило в моей душе сомнения. Быть может, я любил и желал Беллу уже не так сильно, как раньше?
В два часа мы были у шале доктора Веббера. И выглядели, как обычная респектабельная пара. Беллатрикс в сдержанном платье и в шляпке с широкими полями, на случай, если Краучи вдруг окажутся поблизости. Я в костюме-тройке с сюртуком.
Уже на подходах мы заметили какую-то суматоху в доме доктора. И, когда после десяти минут стука в дверь, нам открыл запыхавшийся домовой эльф, я сразу же понял, что в доме готовятся к отъезду. У стены стоял чемодан, в который собирала вещи супруга доктора. Домовой эльф, протиснувшись мимо нас, вышел на крыльцо чистить несколько пар обуви. Мы с Беллой переглянулись.
— Прошу прощения, нам было назначено на два, — обратился я к миссис Веббер.
Та вскинула на меня испуганный взгляд, и с удвоенным рвением стала собирать вещи.
— Доктор ждёт вас, — быстро проговорила она.
Продолжая недоумевать, мы с Беллатрикс зашли в кабинет целителя. Когда мы появились, доктор Веббер осторожно заколдовывал какие-то склянки, чтобы те не перебились в дороге. Увидев нас с Беллатрикс, он заметно побледнел.
— Нам было назначено на два, — напомнил я на всякий случай.
— Да-да, несколько минут у меня есть, — поспешно закивал доктор.
Его поведение изменилось до неузнаваемости со вчерашнего дня. Я подумал, что, вероятно, у этого человека произошло что-то очень личное, из-за чего он кажется таким расстроенным и так спешно собирается куда-то.
— Вы уезжаете? — поинтересовался я.
— Да, неотложные дела в Бельгии. Экстренная ситуация — обскур. Совсем маленькая девочка, нужно торопиться, чтобы её спасти.
Что же, тогда всё понятно. Обскур — самое худшее, что может случиться с ребенком-волшебником. Тут каждый час на счету. И всё же было жаль, что доктор должен спешно уехать. Я рассчитывал на его помощь.
— Присаживайтесь, — пригласил Веббер, указав на два кресла.
— Возможно, мне лучше подождать снаружи? — предложил я.
— Нет, я хочу, чтобы ты остался, — отрезала Беллатрикс. — Доктор, мой муж ведь нам не помешает?
— Не помешает, — заверил нас Веббер.
Закончив паковать склянки, он повернулся к нам и внимательно вгляделся в Беллатрикс. Попросил её взглянуть на движущиеся кляксы на плотном пергаменте и сказать, что она видит. Я в этом ничего не понимал, но ответы Беллатрикс звучали адекватно: лилия распускается, кошка спит, свернувшись калачиком, два человека играют в игру. Правда, в какой-то момент мне показалось, что она просто придумывает что-то благовидное. Но как знать, что человек может увидеть в бесформенных кляксах? *
Доктор Веббер записал всё, что сказала Беллатрикс. Потом стал спрашивать, не случается ли у неё неконтролируемых выбросов стихийной магии. Белла ответила сдержанно: бывали, но в периоды беременности на поздних сроках. Оказалось, что это нормально. И, наконец, доктор поинтересовался, были ли ситуации, когда Беллатрикс не понимала, что делает.
Моя жена нахмурилась.
— Раз или два.
— Что привело к этому?
Беллатрикс долго молчала, опустив голову. В конце концов заговорила.
— Так сложились обстоятельства. Мой супруг, полагаю, сообщил вам, что мы потеряли двоих детей не так давно? Так вот, после этих страшных событий, внутри меня словно накапливался снежный ком. До тех пор, пока сдерживаться не стало невыносимо. И тогда у меня бывали временные помутнения.
Очень скоро сеанс подошёл к концу. Доктор задавал Беллатрикс ещё вопросы, но в основном для галочки. И Белла отвечала, как здравомыслящий человек. Когда мы закончили, Веббер сказал следующее:
— У вас явно затянувшаяся депрессия, госпожа Лесс. Отсюда потеря аппетита и бессоница. И, как следствие, нервный срыв. Не пугайтесь, что были не в себе. Это состояние временное и краткосрочное. Постарайтесь побольше времени проводить на свежем воздухе и хорошо питаться. Найдите хобби. И, будем надеяться, этого не повторится.
Я смотрел на доктора Веббера во все глаза. Ещё вчера он говорил чуть ли не о шизофрении, а сегодня — нервный срыв! Причём, имеющий разовый характер. Почему он переменил мнение так быстро? Неужели Беллатрикс при осмотре не вызвала никаких опасений? Возможно, это я вчера переборщил, сгустив краски, и теперь выгляжу, как идиот при здоровой жене? Но доктор старательно избегал смотреть мне в глаза. Белле он выписал безобиднейшие травяные настои, а мне — лекарство от бессоницы.
— Да, господин Лесс, вы сами имеете весьма уставший вид. Я настоятельно рекомендую вам пропить одно снотворное, приготовленное на основе альпийских трав. Получить его вы можете по моему рецепту в аптеке на углу. Там же купите травы для вашей супруги.
— Но, доктор Веббер, вы уверены, что это только нервное расстройство? — пытливо поинтересовался я.
— Рудольфус! — шикнула на меня Белла, сверкнув глазами. — А ты что хочешь услышать? Что у меня раздвоение личности?
— Точно. Депрессия и нервное расстройство. Вызвано большой трагедией, которую пережила госпожа Лесс. Если вести правильный образ жизни и избегать потрясений, то всё должно быть хорошо.
Я машинально принял пергамент с рецептом, который доктор пихал мне в руки. Судя по тому, что Веббер опять приступил к сборам, наша с ним встреча была окончена. Я расплатился с ним за приём и поблагодарил за рецепт. Мы с Беллатрикс покинули шале доктора. При этом Белла имела как никогда радостный и цветущий вид.
Сам же я не был склонен радоваться. Доктор явно спешил, и мог поставить неточный диагноз. Не верилось, что какие-то травы могли помочь Беллатркис. Но спорить с ним было бесполезно — доктор Веббер ясно дал понять, что более не располагает временем.
Мы с Беллатрикс зашли в аптеку. Белла, только через плечо заглянув в мой рецепт, мгновенно потеряла к нему интерес и стала прохаживаться по периметру заведения, рассматривая товары. Там было множество снадобий из альпийских трав, в том числе всевозможная женская косметика. Пока жена ознакомлялась с ассортиментом, я подошёл к волшебнику, стоящему за прилавком.
— Добрый день. Меня интересует вот это лекарство, — проговорил я, протягивая ему пергамент.
Рецепт был на латыни, и я мало что в нём понял. А вот аптекарь покивал головой.
— Да, это надо приготовить. Мне потребуется день или два. Зайдите в среду.
Всё это он сказал достаточно громко. А затем, убедившись, что Беллатрикс увлечена содержимым прилавка на другом конце аптеки, сказал шепотом следующее:
— Приходите один.
Странное поведение аптекаря меня заинтриговало. В особенности вкупе со странностями доктора. Но удивления я не выразил, и только кивнул.
— Хорошо, я зайду в среду, — ответил я спокойным голосом.
***
Следующие два дня Беллатрикс была лучшей женой, которую только можно представить. Она вела себя вполне спокойно, прогуливалась со мной, беседовала на интересные нам обоим темы. Но что-то не давало мне покоя.
Едва дождавшись среды, я поспешил в лавку аптекаря. Беллатрикс в это время ещё спала. Она ложилась очень поздно, мучаясь от бессонницы, и вставала не раньше полудня.
Когда я вошёл в лавку, аптекарь искоса выглянул в окно, дабы убедиться, что я один.
— У вас есть что-то для меня? — поинтересовался я.
Мужчина закивал и достал с полки пузырёк с лекарством.
— Доктор настоятельно просил передать вам лекарство, когда рядом не будет вашей супруги. Также он написал в рецепте, что его предположения оказались верны, что бы это ни значило.
Я, всё ещё не до конца понимая, что происходит, взял флакончик в руки и покрутил. Этикеток не было.
— Доктор Веббер сказал, от чего это лекарство? — спросил я.
— В рецепте написано, что требуется снадобье для лечения шизотипического расстройства. Конечно, такое расстройство личности окончательно вылечить невозможно. Но это лекарство сделает больного более спокойным и снизит риск усугубления болезни.
Я молча смотрел на пузырёк. Что же, в глубине души я уже догадался, что произошло. Беллатрикс на прогулке не просто так интересовалась, где живёт доктор. И в ту ночь, когда вела себя особенно странно, по всей видимости успела нанести Вебберу визит. На котором максимально доходчиво объяснила, что не следует обрушивать на её супруга всю правду без прикрас.
Зачем Беллатрикс это сделала? Ведь знала же, что кто-кто, а я уж точно прекрасно понимаю, что она не здорова. Возможно, услышав страшный диагноз, решила, что для меня это будет слишком? Или что Тёмный Лорд узнает каким-то образом? Так или иначе, но в моей душе поднялись двоякие чувства. С одной стороны, я начинал понимать, что Беллу следует опасаться даже мне. С другой же, я ощутил странное облегчение от того, что она и впрямь была не в себе, когда убивала Ленору. Для меня это было своего рода оправдание. Если Беллатрикс была больна, значит, её вина была не столь тяжелой. Значит, я должен был быть рядом с ней, чтобы позаботиться. В том числе и об окружающих, раз состояние Беллатрикс настолько нестабильно.
— Мне не помешает легкое успокоительное и для меня самого, — сказал я аптекарю.
Он с пониманием кивнул и стал подбирать мне снадобье. Я же думал о том, что Веббер слишком поторопился с отъездом. Неплохо бы ему было и меня осмотреть. Ведь это же явно не нормально, что после всего, что Беллатрикс делает, я всё ещё люблю её и стремлюсь быть рядом.
* Возможно, кого-то удивил ключ вместо заклинания, запирающего дверь. Но автор пофантазировал и решил, что слишком небезопасно было бы жить в доме, зная, что любой волшебник способен его открыть элементарной Алохоморой. Поэтому вполне возможно, что существуют волшебные ключи и замки, заколдованные таким образом, чтобы каждый встречный не мог их открыть простым заклинанием.
* Волшебная разновидности теста Роршаха
